Виктор Семенюк: «Производство творческих кадров должно быть избыточным»

Интервью ведет Анжелика Артюх

Анжелика Артюх. Сегодня часто можно услышать жалобы продюсеров на то, что мало хороших режиссеров.

Виктор Семенюк. Это традиционное противоречие между представлением об образовании и реальной жизнью. Я ужасную вещь скажу, но это факт: вовсе не обязательно, что все студенты, защитившие режиссерский диплом, могут снимать кино. На вступительных экзаменах в мастерскую отбирают вроде бы лучших. Конкурсы огромные, но мастер все равно предполагает, что из десяти-двенадцати выбранных только несколько станут профессионалами. Три человека — это уже достаточно. Четыре — просто потрясающе. Есть люди, которые не в состоянии энергетически совладать с профессией. Режиссура ведь требует огромных физических сил. Поэтому, кстати, мы стараемся не брать студентов моложе двадцати лет. Но главное, конечно, это соответствие или несоответствие формуле таланта, которую мы предполагаем у режиссера.

Виктор Семенюк

А. Артюх. А что вы подразумеваете под формулой таланта?

В. Семенюк. Способность придумать и реализовать свой замысел в художественной форме, создать собственное пространство и художественный образ.

Но это, как правило, обнаруживается — или не обнаруживается — только после третьего курса.

А. Артюх. Кого вы на кафедре воспитываете: Творцов с большой буквы или профессионалов-ремесленников, способных работать в том или ином жанре и соблюдать его?

В. Семенюк. Режиссер-автор — это исключение из правил. Режиссер должен уметь работать с чужим сценарием. И я рад, что наш вуз воспитывает не только режиссеров, но и сценаристов. Ведь вербальное и визуальное представления — вещи разные.

А. Артюх. Сколько стоит обучение режиссера игрового кино?

В. Семенюк. Около двух тысяч долларов в год. К тому же за создание фильмов студентам приходится платить дополнительно. Как во ВГИКе. Но у нашего вуза с техническим прошлым есть преимущество: мы бесплатно предоставляем студентам технику. А дальше начинается живая жизнь: есть бюджетники, которые соскакивают с бюджетного на платное образование, есть «платники», которые получают гранты. Работая с 1998 года, я не помню, чтобы талантливый человек был вынужден уйти, потому что ему нечем платить. Мы находим способы его сохранить. Как ни странно, многие коммерческие студенты оказываются более успешными. Система творческого образования пережила кризисный период в 90-е годы, когда выпускали профессионалов, которые никому не были нужны. И до сих пор у многих возникает вопрос: куда наши студенты деваются и где работают? Разве не абсурд, что сериалы порой снимают люди, уволенные за бездарность с «Леннаучфильма». Есть же профессионалы, но они не востребованы. Мы пять лет учим режиссеров и операторов, а потом выясняется, что на «Ленфильме» нет среднего звена. Они спешно организуют платные курсы подготовки администраторов, ассистентов режиссеров, и это в то время, когда у нас готовят специалистов! Одних экономистов 300 человек в год выпускают!

Нас часто противопоставляют ВГИКу. Но у нас есть одна особенность, причем очень серьезная, — наличие технократического элемента. В начале 90-х в кино прорвались новые технологии — видео и компьютер. То, что раньше режиссер руками делал на монтажном столе, сейчас делается при помощи компьютера. Благодаря наличию технической базы в университете мы оказались готовы к переменам. И это соединение творческого начала и технического оказалось очень плодотворным. Например, подготовка звукорежиссеров во ВГИКе не очень получается, а у нас она неплохая.

А. Артюх. И все же можно ли сказать, что режиссер у вас приоритетная профессия?

В. Семенюк. Можно, учитывая, что у нас четыре направления режиссуры: документальная, игровая, анимационная, телевизионная. Кстати, во ВГИКе нет телевизионной режиссуры.

А. Артюх. Наверное, кафедра режиссуры тесно сотрудничает с телевидением?

В. Семенюк. С питерским телевидением — самым тесным образом: его сотрудники у нас работают. Сейчас именно ТВ начинает продюсировать масштабные кинопроекты. Телевидение много лет обходилось объедками со стола профессиональной подготовки. Сегодня ситуация чуть-чуть меняется. В ближайшие пять лет начнут вещание пятьдесят цифровых каналов, и нам говорят: «Дайте телевизионную режиссуру!» И мы усиленно готовим режиссеров для телевидения на заочном, очном, вечернем отделениях.

А. Артюх. Вы не только заведующий кафедрой, но и руководитель мастерской. Что определяет ваш выбор на вступительном экзамене?

В. Семенюк. Честно говоря, критерий, как правило, один: нравится — не нравится.

А. Артюх. А зачем вы «пробили» под крышей вашей кафедры место киноведению?

В. Семенюк. Потому что считаю факультет полноценным только тогда, когда в профессии присутствует научный и здравый смысл, который несет эта специальность. Ведь все остальное построено на мистике: и операторское искусство, и режиссура, и драматургия. А киноведение — это базовая структура мышления, она абсолютно необходима в кинематографе. Я думаю, что мы даже немного запоздали с нашим набором. Киноведение позволяет создать полноценную инфраструктуру кино, где будут редакторы, рецензенты и чиновники. Нам нужны люди, которые обладают рациональными знаниями. Чтобы нами руководили киноведы.

А. Артюх. Но все государственные структуры находятся в Москве, а наше киноведение — питерское…

В. Семенюк. А фестивали кто будет организовывать? Киноведение — элемент, скрепляющий структуру отрасли.

А. Артюх. Есть мнение, что платное обучение существует в конфликте с качеством образования. Или нет?

В. Семенюк. Когда я в 70-е поступал в ВГИК, у нас было пять бюджетных мест для открытого набора. Пять других занимали направленцы из республик, еще два-три — иностранцы. И потому были такие высокие конкурсы. Сейчас у нас тоже только пять бюджетных мест. Столько же во ВГИКе. Но мы говорим: «Ребята, если можете платить, вот вам еще пять свободных коммерческих мест. А остальные — до свидания, хоть сто тысяч долларов плати. Мастерская не позволяет». Мы твердо уверены в том, что платное обучение демократично и справедливо.

А. Артюх. Какие наипервейшие задачи у кафедры?

В. Семенюк. Мне страшно их выдавать, они довольно агрессивные. Факультет экранных искусств перерос свою форму, в которой до сих пор существовал. Во-первых, стала могучей учебная киностудия. Она не может оставаться в составе факультета, должна существовать отдельно на договорной основе. Как во ВГИКе. Во-вторых, нужно выложить всю линейку кинематографических профессий, включая актерское мастерство. Это необходимо. Когда говорят: «Куда столько актеров или режиссеров!» — это устаревшая точка зрения. Во всех кинематографиях режиссеров должно быть в пять раз больше, чем нужно. И актеров должно быть больше. Искусство так устроено. Нельзя выпускать ровно столько специалистов, сколько нужно кинопрокату. Должны быть безработные актеры. И они везде есть — в той же Англии. Почитайте биографии. Производство творческих кадров должно быть избыточным. Тогда общество находит формы их существования. Возникает живой процесс. Когда мне говорят: «А вы думаете о том, что выпускники будут безработными?», я отвечаю: «Нет. Я думаю об искусстве!» Они ведь сюда сами пошли, сами напросились.