«Мировая закулиса» и странности любви

Вклад в историю

Eсть сюжеты, обращение к которым изначально сулит если не успех, то несомненный интерес зрителей.

Но даже среди таких выигрышных сюжетов история последней пушкинской дуэли занимает исключительное место. Минуло сто семьдесят лет со дня поединка у Черной речки. Литература о последней пушкинской дуэли необъятна. Однако все точки над i до сих пор не расставлены. Поэтому фильм Натальи Бондарчук «Пушкин. Последняя дуэль», показанный в день памяти поэта на телеканале «Россия», не мог не приковать внимание зрителей.

Нам обещали показать политический детектив и вскрыть подлинные причины гибели Александра Сергеевича Пушкина. Если я не ошибаюсь в подсчетах, то «Последняя дуэль» стала третьей по счету киноверсией поединка между Пушкиным и Дантесом. По версии режиссера фильма, великого русского поэта убила не пуля Жоржа Дантеса, не «позор мелочных обид» и, тем более, не «отсутствие воздуха». Пушкин стал жертвой самого настоящего заговора «мировой закулисы». Дело в том, что император Николай I не только ценил Пушкина как поэта, но и считал его умнейшим человеком в России. Более того, по версии авторов фильма, государь все больше и больше прислушивался к советам своего гениального подданного. Пушкин же, на то он и гений, заглянул на двадцать пять лет вперед и раньше других понял, какую смертельную опасность для матушки России таит направленный против нее будущий союз европейских держав. Прозорливость гения не понравилась врагам России, и они приложили все усилия, чтобы его уничтожить. А что же государь? Фильм наглядно показывает нам, что император по-отечески опекает Пушкина: в личной беседе советует быть осторожнее и не давать повода для козней клеветников и недоброжелателей. Когда камер-юнкер Пушкин уж очень резво ведет себя на придворном балу, то царь специально посылает к нему фрейлину Россет, и «черноокая Россети» передает Александру Сергеевичу просьбу государя вести себя не столь вызывающе и не провоцировать без нужды своих многочисленных врагов. И не смущает режиссера, что фрейлина Александра Осиповна Россет еще в январе 1832 года стала супругой Николая Михайловича Смирнова, а в марте 1835 года уехала с мужем за границу. (Весть о роковой дуэли застала ее в Париже.) Все это мелочи.

Наталья Бондарчук уверяла, что прочла две тысячи книг о пушкинской эпохе. Тогда чем объяснить целый ряд досадных неточностей в костюмах героев фильма, претендующего на историческую достоверность? На шее государя мы видим военный орден святого Георгия 2-й степени, а на его груди — серебряную медаль в память войны 1812 года. Знаки отличия исключительно достойные, спору нет, да вот только Николай Павлович не удостоился их получить. Не было у него этих наград. А у генерала Леонтия Дубельта мы видим орден святого Владимира 3-й степени с мечами. И авторам фильма невдомек, что мечи на орденах, полученных «за военные подвиги против неприятеля», были установлены императорским указом от 5 августа 1855 года, уже в царствование Александра II. Итак, мечей на орденах еще не было, а вот звездочки на эполетах уже были. Поэтому генерал-майор Дубельт должен был носить две звездочки, а подполковник Данзас — три, однако этого мы не видим. Но не будем придираться к частностям. Истинный художник имеет непреложное право сближать и разводить реальные события в пространстве и времени.

Заботу государя о национальном гении можно понять. Ведь кто окружает императора всероссийского?! Министр иностранных дел Нессельроде, главноначальствующий III Отделения Бенкендорф, его правая рука и начальник штаба корпуса жандармов Дубельт… Нет никого, кто мог бы радеть об интересах России. Показан, правда, еще князь Вяземский, но неврастеничный и быстро хмелеющий Петр Андреевич накануне поединка «отвращает свой взор от дома Пушкиных» и перестает принимать у себя поэта. Зловещая атмосфера окружает не только поэта, но и царя. Не будем подробно говорить о каждом из этих персонажей, хотя и герой войны 1812 года граф Бенкендорф, и бывший адъютант генерала Раевского Дубельт видели смысл своей служебной деятельности в неукоснительном исполнении высочайшей воли. Скажем только о Нессельроде, который в фильме предстает каким-то местечковым фактором. Создателям фильма нет никакого дела до того, что государственный канцлер граф Карл Васильевич Нессельроде, «до конца жизни не умевший правильно говорить и писать по-русски», именно потому
и ухитрился в течение сорока лет оставаться главой Министерства иностранных дел, что обладал «редким умением никогда не действовать слишком поспешно» и всегда колебался вместе с высочайшей волей. Именно такой министр иностранных дел был нужен и Александру I, и Николаю I. Защитники графа Карла Васильевича утверждали, что он не сочувствовал внешней политике Николая, но всегда умел вовремя стушеваться. Канцлер был вынужден выйти в отставку в апреле 1856 года, после окончания Крымской войны, которая во многом была спровоцирована обеспокоенностью Запада непомерными, с точки зрения европейских держав, имперскими амбициями Николая. Притязания императора всероссийского на черноморские проливы и раздел владений Оттоманской Порты напугали Европу — и тогда Великобритания, Франция и даже Сардиния поддержали Турцию в войне с Россией.

У Российской империи были свои геополитические интересы, у европейских стран — свои. И хотя эти интересы противоречили один другому, у Запада не было стремления извести Россию, как это предполагают авторы фильма. Слов нет, неуклонное расширение пределов Российской империи вызывало, мягко говоря, настороженное отношение Европы. 29 ноября 1833 года на балу у военного историка генерала Дмитрия Бутурлина
гости рассматривали карту постепенного распространения России. На следующий день Пушкин записал в дневнике примечательную реплику полномочного посланника Великобритании в России Джона Дункана Блайя: «Долго ли вам распространяться… Ваше место Азия; там совершите вы достойный подвиг сивилизации… etc.» Что и говорить, реплика не очень дружественная, но между желанием дипломата направить внешнеполитическую активность Российской империи в иное русло и стремлением уничтожить Россию — «дистанции огромного размера». Однако — по версии создателей «Последней дуэли» — печальной для России Крымской войны удалось бы избежать, если бы Пушкин был жив и, приближенный к престолу, своевременно предостерег бы императора от грядущей опасности. С первых же кадров нас убеждают в том, что «наше всё» был первым, кто прозорливо предвидел возможность сплочения Запада против России. Жаль, что он ограничился только этим и ничего не сказал государю о Великой Октябрьской социалистической революции…

Кульминацией фильма является сцена трогательного единения между императором Всероссийским и русским народом, собравшимся у дверей последней квартиры поэта на набережной Мойки, 12. Действительно, проститься с поэтом пришла огромная толпа людей: в отчете III Отделения было сказано, что «собрание посетителей при теле было необыкновенное». Казалось бы, что можно к этому прибавить? Но авторам фильма этого было мало. По их версии, император Николай I вместе с генерал-фельдмаршалом князем Иваном Федоровичем Паскевичем якобы навестили семью погибшего на дуэли поэта вскоре после его трагической кончины. Однако ничего этого не было и быть не могло! Ни Николай, ни Паскевич не были в эти трагические дни на набережной Мойки. Еще 4 (16) февраля 1837 года государь написал Паскевичу, своему бывшему «отцу командиру», как он любил его называть в письмах: «Впрочем, здесь всё тихо, и одна трагическая смерть Пушкина занимает публику и служит пищей разным глупым толкам. Он умер от раны за дерзкую и глупую картель, им же писанную, но, слава Богу, умер христианином».

19 февраля фельдмаршал ответил императору из Варшавы: «Жаль Пушкина как литератора, в то время когда его талант созревал, но человек он был дурной». 22 февраля (6 марта) последовал ответ Николая: «Мнение твое о Пушкине я совершенно разделяю, и про него можно справедливо сказать, что в нем оплакивается будущее, а не прошедшее». Так обстояло дело. Авторы фильма «Пушкин. Последняя дуэль», изменив место действия, перенесли этот заочный диалог в письмах на порог последней квартиры поэта. Этим дело
не ограничилось. Они опустили первую реплику царя и начало второй, там, где Николай соглашается с Паскевичем. В результате этой манипуляции получилось, что император не просто не разделяет мнение Ивана Федоровича, а резко ставит на место.

Не моя задача разбирать игру актеров. Но мимо одного существенного обстоятельства я не могу пройти. Сергей Безруков играет Пушкина времен послелицейских, времен Петербурга и южной ссылки. Это — автор «Гавриилиады», а не создатель «Мирской власти» и «Памятника». Это не историк, чья «История Пугачевского бунта» не имела успеха у читателей и не принесла ее создателю ожидаемых доходов, это и не издатель «Современника», не оправдавшего коммерческих ожиданий, возлагаемых на него Пушкиным. Многочисленные долги, включая неоплаченные счета извозчику, булочнику, молочнице, аптекарю, портному, модистке, владельцу книжного магазина, — все это тяжким грузом лежало на плечах Пушкина в январе 1837 года. Но ничего этого мы не видим в «Последней дуэли».

Фильм получился не об этом. И главное — не о Пушкине. На фоне «жужжанья клеветы» и замысловатой истории с дипломом «ордена рогоносцев» на наших глазах — вполне в духе отчетливо сформировавшихся стилистических тенденций — разворачивается драматическая история однополой любви стареющего мужчины. Нидерландский дипломат барон Геккерн, посланник при русском дворе, самозабвенно любит Жоржа Дантеса и ради этой любви готов на все. Карьерный дипломат никогда не был женат и не имел романов с женщинами. Его гомосексуальная связь с Жоржем не была секретом. Он усыновил смазливого Жоржа, привез юношу в Петербург и всемерно способствовал его карьере. «Это была страстная влюбленность стареющего человека, любовь самозабвенная и безоглядная, все готовая отдать за ответную любовь любимого существа», — утверждал Викентий Викентьевич Вересаев. И когда бисексуал Жорж стал домогаться Натальи Николаевны Пушкиной, то барон, рискуя своей дипломатической карьерой, стал вести себя, как старая сводня. Чтобы сохранить хотя бы видимость привязанности Жоржа, Геккерн забыл, что он представитель коронованной главы, и в конечном счете расплатился карьерой. После смерти поэта барон по требованию Николая I был объявлен персоной нон грата и не по своей воле покинул Петербург.

Бывают странные сближения. В 1837 году Геккерн и его приемный сын были вынуждены покинуть Российскую империю. А уже в 1838 году Оноре де Бальзак начал работу над новым романом «Блеск и нищета куртизанок», который завершил в 1847-м. Беглый каторжник Жак Коллен по прозвищу Обмани-Смерть, он же Вотрен, он же аббат Карлос Эррера, казначей трех французских каторг, влюбится в Люсьена Шардона и ради этой любви совершит множество неординарных поступков. «Каторжный Макиавелли» бросит к ногам своего возлюбленного каторжный общак, введет Люсьена в высший свет, добьется для него графского титула и едва-едва не сделает зятем герцога. Граф Люсьен де Рюбампре по воле романиста покончит самоубийством в тюремной камере, оставив Жака Коллена безутешным. Барон Геккерн со временем сумеет наладить свою так некстати прервавшуюся дипломатическую карьеру, доживет почти до девяноста трех лет и остаток жизни проведет в семье приемного сына. Барон Жорж Дантес волею судеб сделает блестящую политическую карьеру, станет сенатором, командором ордена Почетного легиона и умрет в своей постели, окруженный детьми, внуками и правнуками.

На экране — вполне российский итог. Объявили политический детектив о последней дуэли Пушкина, а получили кич о странностях однополой любви…