В поисках утраченного пространства. «Назови свое имя по буквам», режиссер Сергей Буковский

«Назови свое имя по буквам»

(Spell Your Name)

Режиссер Сергей Буковский

Операторы Роман Еленский, Владимир Кукоренчук

Продюсеры Стивен Спилберг, Виктор Пинчук, Джейсон Харпер

Украина — США

2006

Сопродюсером ленты Сергея Буковского «Назови свое имя по буквам» выступил Стивен Спилберг. Это первый украинский полнометражный неигровой фильм за долгие годы. Но наиболее значим не сам этот факт, — значима тема фильма: Холокост, Бабий Яр.

Перед Буковским — опытным режиссером-документалистом, автором нескольких талантливых картин (в частности, «Знак тире»), — стояла сложная задача. Ведь в основу ленты легли свидетельства людей, переживших Холокост, записанные в 1994-1998 годах сотрудниками Института видеоистории и образования, основанного Спилбергом и его фондом «Шоа». То, что помнят эти люди, само по себе впечатляет сильнее любых образов. В распоряжении режиссера был лишь ряд визуально однотипных монологов: фронтальный поясной план человека, который сидит и говорит прямо в камеру. Стандартный подход требовал либо подробных комментариев автора, либо, как это часто бывает, полуигровых реконструкций того, о чем говорят свидетели Катастрофы,
с вставками хроникальных кадров. Однако Буковский поступил иначе.

Он предложил путешествие.

Фильм начинается как бы с обломков той, прошедшей действительности. Титры проступают отдельными буквами, подобно забытым надписям, с которых стирают пыль, и им за кадром вторят голоса людей, постепенно называющих свои фамилии. Один из героев утверждает, что даже очевидцу тех событий невозможно поверить в то, что все это было на самом деле. Автор, оставаясь за кадром, очерчивает свой маршрут. Он хочет увидеть старые улицы, дома людей, живших в них, но дома уже пусты, а надгробия слились с пейзажем. На экране же — интерьеры вокзала, суматоха перед отправлением поезда, а также поношенные вещи, мелочи давно ушедшего быта — старинный фонарь, ободранная дверь, ржавый замок… Буковский начинает меланхолическое и в то же время трогательное погружение в почти исчезнувший мир, всматривается в его приметы, проводит неспешную археологиче-скую работу, благодаря чему сама ткань фильма приходит в движение.

Странствие вспять, путешествие в прошлое предполагают дистанцию. Режиссер очень тонко и точно ее подчеркивает, более того, превращает в прием. Не пытается воспроизвести или реконструировать события, а подает их через отражение в людях и вещах. Это можно назвать «обрамлением» — автор сознательно отказывается от прямолинейных манипуляций с имеющимися у него свидетельствами. Он просто заключает их в рамку современности, и делает это мастерски. Так, режиссер не прячет монтажные склейки, пронизывающие, как черно-синие электрические разряды, тот или иной монолог. Вставляет сцены зимнего сельского карнавала на Маланку с Чертом, Палачом, Смертью, Жидом, Стариком, Старухой, а потом показывает, как крестьяне снимают эти маски. Очень удачно введены три молодые барышни, наши современницы, студентки, расшифровывающие архивные интервью. Нам показывают их реакцию, комментарии и размышления относительно услышанного, и эти свидетельства из сегодняшнего дня кажутся не менее ценными.

Так же остро врезается в память монолог женщины, пережившей массовый расстрел, — исповедь происходит вроде бы в поезде, под стук колес, камера постепенно переходит на пейзаж за окном, который с каждой секундой приобретает все большее соответствие ландшафтам казни, о которых говорит уцелевшая. Когда камера наконец отъезжает, мы видим, что это интервью демонстрировалось на мониторе ноутбука, стоящего на столике в купе движущегося вагона, — настоящий маленький катарсис… Именно благодаря при-стальному вниманию к предметным, топографическим подробностям, сочетающим разные слои времени, а также прекрасной операторской работе Романа Еленского и Владимира Кукоренчука режиссеру удается — понемногу, кадр за кадром — воспроизвести пространство трагедии. Визуализировать ту страну почти забытых маленьких городов, заброшенных синагог, полузамерзших рек, заснеженных пригорков, заштрихованных черными линиями голых деревьев… И поселить в нем всех — и тех, кого уже нет, и нас, потомков тех, кто уцелел. Именно поэтому так впечатляет финал, резко контрастирующий с остальной частью фильма. Верхний план всего урочища с указанием точных географических координат Яра сменяется подчеркнуто ярким, шумным эпизодом: деловито-репортажная и одновременно несколько растерянная камера проходит по интерьерам станции метро, которую построили прямо на месте расстрелов. Современные реалии с их нарядным равнодушием буквально вламываются в утонченную и скорбную акварель Буковского. Соединяясь с закадровым голосом исследователя Бабьего Яра, который говорит о бесконтрольности действий застройщиков, о необходимости памяти, такой стык вызывает настоящее потрясение: исчезает территория человечности как таковая.

«Назови свое имя по буквам» не просто фильм о человеке в большой и немилосердной Истории. Картина Буковского — о ценности каждой отдельной истории. А главное, о том пространстве, которое могло бы быть — и, возможно, еще станет — общим для всех нас именно потому, что его частью является Бабий Яр. Ведь именно так и переживает человечество свои самые ужасные катастрофы, нанося их на карту общей памяти.