В поисках утраченного пространства. «Назови свое имя по буквам», режиссер Сергей Буковский
«Назови свое имя по буквам»
 |
(Spell Your Name)
Режиссер Сергей Буковский
Операторы Роман Еленский, Владимир Кукоренчук
Продюсеры Стивен Спилберг, Виктор Пинчук, Джейсон Харпер
Украина — США
2006
Сопродюсером ленты Сергея Буковского «Назови свое имя по буквам» выступил Стивен Спилберг. Это первый украинский полнометражный неигровой фильм за долгие годы. Но наиболее значим не сам этот факт, — значима тема фильма: Холокост, Бабий Яр.
Перед Буковским — опытным режиссером-документалистом, автором нескольких талантливых картин (в частности, «Знак тире»), — стояла сложная задача. Ведь в основу ленты легли свидетельства людей, переживших Холокост, записанные в 1994-1998 годах сотрудниками Института видеоистории и образования, основанного Спилбергом и его фондом «Шоа». То, что помнят эти люди, само по себе впечатляет сильнее любых образов. В распоряжении режиссера был лишь ряд визуально однотипных монологов: фронтальный поясной план человека, который сидит и говорит прямо в камеру. Стандартный подход требовал либо подробных комментариев автора, либо, как это часто бывает, полуигровых реконструкций того, о чем говорят свидетели Катастрофы,
с вставками хроникальных кадров. Однако Буковский поступил иначе.
Он предложил путешествие.
Фильм начинается как бы с обломков той, прошедшей действительности. Титры проступают отдельными буквами, подобно забытым надписям, с которых стирают пыль, и им за кадром вторят голоса людей, постепенно называющих свои фамилии. Один из героев утверждает, что даже очевидцу тех событий невозможно поверить в то, что все это было на самом деле. Автор, оставаясь за кадром, очерчивает свой маршрут. Он хочет увидеть старые улицы, дома людей, живших в них, но дома уже пусты, а надгробия слились с пейзажем. На экране же — интерьеры вокзала, суматоха перед отправлением поезда, а также поношенные вещи, мелочи давно ушедшего быта — старинный фонарь, ободранная дверь, ржавый замок… Буковский начинает меланхолическое и в то же время трогательное погружение в почти исчезнувший мир, всматривается в его приметы, проводит неспешную археологиче-скую работу, благодаря чему сама ткань фильма приходит в движение.
Странствие вспять, путешествие в прошлое предполагают дистанцию. Режиссер очень тонко и точно ее подчеркивает, более того, превращает в прием. Не пытается воспроизвести или реконструировать события, а подает их через отражение в людях и вещах. Это можно назвать «обрамлением» — автор сознательно отказывается от прямолинейных манипуляций с имеющимися у него свидетельствами. Он просто заключает их в рамку современности, и делает это мастерски. Так, режиссер не прячет монтажные склейки, пронизывающие, как черно-синие электрические разряды, тот или иной монолог. Вставляет сцены зимнего сельского карнавала на Маланку с Чертом, Палачом, Смертью, Жидом, Стариком, Старухой, а потом показывает, как крестьяне снимают эти маски. Очень удачно введены три молодые барышни, наши современницы, студентки, расшифровывающие архивные интервью. Нам показывают их реакцию, комментарии и размышления относительно услышанного, и эти свидетельства из сегодняшнего дня кажутся не менее ценными.
Так же остро врезается в память монолог женщины, пережившей массовый расстрел, — исповедь происходит вроде бы в поезде, под стук колес, камера постепенно переходит на пейзаж за окном, который с каждой секундой приобретает все большее соответствие ландшафтам казни, о которых говорит уцелевшая. Когда камера наконец отъезжает, мы видим, что это интервью демонстрировалось на мониторе ноутбука, стоящего на столике в купе движущегося вагона, — настоящий маленький катарсис… Именно благодаря при-стальному вниманию к предметным, топографическим подробностям, сочетающим разные слои времени, а также прекрасной операторской работе Романа Еленского и Владимира Кукоренчука режиссеру удается — понемногу, кадр за кадром — воспроизвести пространство трагедии. Визуализировать ту страну почти забытых маленьких городов, заброшенных синагог, полузамерзших рек, заснеженных пригорков, заштрихованных черными линиями голых деревьев… И поселить в нем всех — и тех, кого уже нет, и нас, потомков тех, кто уцелел. Именно поэтому так впечатляет финал, резко контрастирующий с остальной частью фильма. Верхний план всего урочища с указанием точных географических координат Яра сменяется подчеркнуто ярким, шумным эпизодом: деловито-репортажная и одновременно несколько растерянная камера проходит по интерьерам станции метро, которую построили прямо на месте расстрелов. Современные реалии с их нарядным равнодушием буквально вламываются в утонченную и скорбную акварель Буковского. Соединяясь с закадровым голосом исследователя Бабьего Яра, который говорит о бесконтрольности действий застройщиков, о необходимости памяти, такой стык вызывает настоящее потрясение: исчезает территория человечности как таковая.
«Назови свое имя по буквам» не просто фильм о человеке в большой и немилосердной Истории. Картина Буковского — о ценности каждой отдельной истории. А главное, о том пространстве, которое могло бы быть — и, возможно, еще станет — общим для всех нас именно потому, что его частью является Бабий Яр. Ведь именно так и переживает человечество свои самые ужасные катастрофы, нанося их на карту общей памяти.
