Дверь. Сценарий

Владимир Янкилевский.Из цикла «Двери»

Двор у подъезда

Дарья, женщина сорока с небольшим лет, усталая, погруженная в свои мысли, подходит к подъезду. Две молодые мамаши покачивают коляски с младенцами. Дарья улавливает обрывок фразы.

П е р в а я м а м а ш а (второй мамаше). Лук жарить не надо, в этом весь фокус. (Замечает Дарью, звонко обращается к ней.) Здравствуйте, Дарья Сергеевна.

Д а р ь я (устало). Здравствуй.

Возле подруг она не задерживается. У двери подъезда долго копается в большой, туго набитой сумке со сломанной молнией. Наконец вытягивает ключ. Прикладывает металлическую бляшку к выпуклости в кодовом замке, и дверь отворяется. Мамаши, примолкнув, наблюдают. Когда дверь затворяется за Дарьей, одна из них говорит.

П е р в а я м а м а ш а. Сколько ей лет?

В т о р а я м а м а ш а. Не знаю.

Подъезд Дарьи

Дарья поднимается в лифте, сжимая в руке ключ и рассеянно читая надписи на стенах. Из лифта она направляется к своей двери. Тыкает ключ в замок, но дверь вдруг подается и отворяется сама собой. Дарья растерянно стоит перед приоткрывшейся темной щелью. Недоуменно оглядывается. Никого нет на площадке. Из чьей-то квартиры глухо доносится музыка. Дарья толкает дверь, и она раскрывается шире — в темноту.

Д а р ь я (тревожно). Кто здесь?

За дверью совершенно тихо. Музыка глухо доносится из чей-то квартиры.

Квартира Дарьи

Дарья переступает порог, входит в коридор, но дверь за собой не закрывает.

Д а р ь я. Кто здесь? Саша? Ты?

Тишина. Полумрак. Дарья осторожно ставит на пол сумку. Вздрагивает от ее легкого стука. Быстро идет в комнату, в кухню, распахивает двери в ванную, в туалет. Никого не находит в скромной однокомнатной квартире. Постель в комнате застелена небрежно, в ванной сушится белье. Дарья возвращается в прихожую, захлопывает дверь, поворачивает замок. Включает свет в коридоре, скидывает туфли, надевает тапочки. Направляется в комнату, к телефону. Набирает номер.

Д а р ь я. Саша? Позовите, пожалуйста. Привет, сынок. Ты не заходил ко мне сегодня? Я не знаю зачем, я просто спрашиваю. Странно. Ничего, просто дверь была открыта. Я очень хорошо помню, что я ее запирала. Нет, ничего не пропало. Да и что у меня брать, скажи на милость? Ну, может быть. Может быть. Как у тебя дела? У меня тоже. Хорошо. Целую тебя.

Она кладет трубку, подходит к подоконнику, на котором стоит пепельница. Отворяет форточку. Вынимает из кармана пиджака сигареты и зажигалку. Закуривает. Дым уходит в форточку. Загасив сигарету, Дарья отправляется из комнаты в кухню. Набирает воду в электрический чайник, включает его. Уходит и возвращается с сумкой, которую волочет за ремень по полу. Поднимает сумку и вываливает из нее на стол тетради, ручку, мобильник.

Она проверяет тетради, упражнения по алгебре. Красной ручкой исправляет ошибки, ставит оценки. Чайник закипает, отключается и стихает. Дарья поглощена работой. Слышно, как чиркает по бумаге ручка. Дарья откладывает очередную тетрадь, как вдруг раздается странный звук. Дарья прислушивается. Звук тонкий и тоскливый. Он стихает, но как только Дарья берется за новую тетрадь, возникает опять. Дарья откладывает тетрадь, совершенно бесшумно поднимается. Бесшумно идет из кухни, прислушиваясь к звуку. Он явно доносится из комнаты. Дарья осторожно заходит в нее. Никого в комнате нет. Отворенная форточка покачивается на ветру и поскрипывает тоскливо.

Д а р ь я. Тьфу ты!

Дарья подбегает к форточке, захлопывает. Становится совсем тихо. Дарья поворачивается. Делает решительный шаг и вдруг вновь замирает. Ее взгляд остановлен чем-то. На полу возле стенки валяется маленькая фотокарточка. Даша тихо подкрадывается к ней (как будто та может упорхнуть), опускается на корточки, поднимает, рассматривает. Отворяет нижние дверцы стенки, вынимает толстый, забитый снимками старый альбом. Перелистывает. Некоторые фотографии притягивают ее внимание. В основном, это снимки маленького мальчика. Перевернув несколько страниц, Дарья вкладывает в альбом найденную карточку. На ней изображена сама Дарья, снятая, видимо, недавно на какой-то документ. Дарья набирает номер.

Д а р ь я. Сашу позовите, пожалуйста. Нет, ничего. Извините.

Звонит Саше по мобильному. «Абонент временно недоступен».

Дарья вновь обходит квартиру, тщательно все осматривая. В комнате она раскрывает шифоньер, раздвигает плечики с платьями. На полке лежит чистое белье. Дарья вынимает из-под него документы, немного денег. Пересчитывает. Кладет на место. Из комнаты отправляется в коридор. Открывает встроенный шкаф, здесь висят плащ, пальто, куртка. Подтаскивает табуретку. Забирается на антресоли. Из вороха вещей торчат старые детские санки. Потом заходит в туалет. Сливной бачок подтекает. Дарья поправляет спусковой механизм, вода продолжает течь. В ванной Дарья заглядывает даже в маленький шкафчик, где хранятся мыло, шампунь, зубная паста. Моет руки. Выходит из ванной, прислушивается. Идет в кухню. Вновь садится за тетради. Включает успевший остыть чайник. Закуривает.

Поздний вечер. Работает телевизор. Дарья переключается с канала на канал. Останавливается на одном из каналов. Она смотрит телевизор из постели. Засыпает под него. Будильник тикает на полу.

Из-за занавесок пробивается бледный утренний свет. На экране рассказывают о погоде. Дарья спит.

Тикает на полу будильник. Маленькая стрелка на семи, минутная подходит к двенадцати. Будильник звенит. Дарья ошалело подскакивает.

Она торопливо умывается, запихивает в сумку тетради, мобильный (взглянув, не было ли сообщений и звонков), глотает обжигающий чай.

Одевается. Заталкивает в карман пиджака сигареты, зажигалку.

Смотрит на себя в зеркало. Пристально — глаза в глаза. Поправляет волосы.

Идет в комнату. Выключает телевизор. Проверяет, закрыты ли дверцы шкафов, форточка, нет ли чего на полу, поправляет сбившийся половик.

На кухне заворачивает плотнее кран, выключает из розетки чайник. Гасит оставленный в туалете свет. Еще раз обходит квартиру.

Наконец обувается в прихожей, сумку вешает на плечо. Открывает замок, приотворяет дверь. Гасит в коридоре свет, прислушивается к тишине и выходит из квартиры.

Подъезд Дарьи

Дарья закрывает дверь на замок. Вынимает ключ. Дергает дверь несколько раз. Идет к лифту. Вызывает. Возвращается к двери. Дергает. Лифт открывается, и кто-то из него спрашивает.

Г о л о с и з л и ф т а. Вы едете?

Дарья бежит к лифту.

Школа. Классная комната

В классе светло, шумно. Один мальчишка бегает за другим, они прыгают через парты, роняют стулья, от них с визгом шарахаются девчонки. В этом тарараме кто-то совершенно спокойно сидит и читает книжку. Кто-то глазеет в окно, кто-то списывает с чужой тетрадки, кто-то играет на мобильном.

Звенит звонок, шум несколько стихает. Звонок прерывается. В класс входит Дарья. Ребята постепенно рассаживаются. Двое бегавших друг за другом мальчишек раскраснелись, тяжело дышат. Один показывает другому кулак. Тем временем Дарья выкладывает из своей сумки на стол тетради. Оглядывает класс.

Д а р ь я. Контрольную я проверила. Посмотрите ошибки.

Она берет тетради, ходит с ними по рядам и раздает. Ребята раскрывают тетради, смотрят оценки.

Девочка, читавшая до звонка книжку, смотрит в свою тетрадь недоуменно.

Д е в о ч к а (восклицает). Интересно, почему вы мне оценку снизили?

Д а р ь я. Ты ошиблась в расчетах.

Д е в о ч к а (язвительно). Боюсь, это вы ошиблись.

Дарья подходит к ней, склоняется над тетрадью.

Д а р ь я (растерянно и смущенно). Прости ради бога.

Девочка торжествует.

Д е в о ч к а. И всегда после вас от тетради сигаретами пахнет! Противно в руки брать.

Д а р ь я. Извини.

Ребята молчат и смотрят на них; в их молчании — симпатия к Дарье. Дарья выпрямляется, встречается взглядом с одним из мальчишек.

Д а р ь я. Тебе-то я правильно двойку поставила?

М а л ь ч и к. Абсолютно.

Д а р ь я. Ступай к доске, разберем ошибки.

Мальчишка встает.

Доска заполняется записями. Записи стираются, исправляются…

У школы

Конец рабочего дня. Ребята расходятся от школы компаниями и поодиночке. Выходят учителя.

Классная комната

Дарья сидит в пустом классе. Пишет в толстую тетрадь план завтрашнего урока. Приоткрывает окно. Курит, разглядывая опустевший школьный двор.

У школы

Она выходит на крыльцо, когда уже никого на нем нет. Пересекает пустой двор. Идет задумчиво. Сумка оттягивает плечо.

Магазин

Дарья входит в крохотный магазинчик. Берет хлеб, булочку, граммов триста колбасы. Запихивает покупки в сумку, хлеб не входит, торчит.

Жуя булочку, Дарья подходит к игровому автомату. Меняет у тетки деньги. Опускает в автомат монету. Играет. Ничего не выигрывает. Вновь опускает монету. Монеты заканчиваются. Она вновь меняет купюру. Последнюю монету проглатывает автомат. Выбрасывает с музыкой выигрыш — ту же монету. И ее Дарья опускает в щель. Автомат заглатывает монету. Дарья поднимает с пола тяжелую сумку.

Улица возле магазина

Дарья идет по улице. Сумка оттягивает плечо.

Ее нагоняет мальчишка на велосипеде.

М а л ь ч и ш к а (орет). Здрасьте, Дарья Сергеевна!

Д а р ь я. Здравствуй.

Мальчишка уже далеко.

Двор Дарьи

Она входит в свой двор. Идет к подъезду. Ставит сумку на крыльцо. Вынимает хлеб. Копается в сумке. Вытаскивает ключ.

Подъезд Дарьи

Лифт открывается, и Дарья выходит на свою площадку. Она останавливается перед своей дверью. Прислушивается. Тихо. Толкает дверь. Заперто. Вставляет ключ в замок, поворачивает. Дети с грохотом и воплями проносятся вниз по лестнице. Дарья вынимает из замка ключ и отворяет дверь.

Квартира Дарьи

Она входит в тихий полумрак. Включает свет, захлопывает дверь. Ставит на пол сумку, прислушивается. Все тихо. Дарья скидывает туфли.

Она моет в ванной руки, подмигивает сама себе в зеркале.

Режет хлеб, колбасу. Сковородку ставит на плиту. Включает радио.

Ест яичницу с колбасой прямо со сковородки. Хлебом подбирает растекшийся желток. Звонит телефон. На ходу вытирая масляный рот, Дарья спешит в комнату.

Вбегает в комнату и останавливается на полшаге.

Телефон гремит. Дарья стоит, не в силах двинуться, не в силах отвести взгляд.

На диване сидит неподвижно человек. Его голова запрокинута на спинку, руки лежат безвольно. Взгляд Дарьи задерживается на его изящных крепких кистях, на темных, но уже начинающих седеть волосах. Глаза мужчины полуоткрыты и неподвижны.

Телефон внезапно смолкает.

В тишине стоит Дарья и смотрит на мужчину.

В квартире Дарьи многолюдно. Работает опергруппа. Мертвеца на диване уже нет. Оператор снимает пустой диван, комнату. Эксперты ищут отпечатки пальцев.

В кухне сидят Дарья и следователь. Он перелистывает пузатый фотоальбом. Дарья не может отвести взгляд от раскрытых на столе водительских прав. На снимке изображен ее гость, только здесь у него живой взгляд. Аверченко Иван Сергеевич, 1963 года рождения.

С л е д о в а т е л ь (про одного из молодых людей на старом снимке). Это кто?

Д а р ь я. Сокурсник.

С л е д о в а т е л ь. Чем-то он похож на вашего гостя, не находите?

Дарья сравнивает лицо на правах и лицо на снимке.

Д а р ь я. Не знаю. Я его плохо помню. Мы двадцать лет не виделись. Даже больше. Я не представляю, зачем ему проникать в мой дом.

С л е д о в а т е л ь. Найти какую-нибудь фотографию, к примеру.

Д а р ь я. Не знаю. Его, между прочим, Игорем звали.

Дарья нервно закуривает.

С л е д о в а т е л ь. Все фотографии на месте?

Д а р ь я. Кажется.

Следователь откладывает альбом.

С л е д о в а т е л ь. Ключ вы не теряли?

Д а р ь я. Нет. Я бы сменила замок, если бы потеряла.

С л е д о в а т е л ь. У кого еще есть ключ от вашей квартиры?

Д а р ь я. У сына.

С л е д о в а т е л ь. Еще?

Д а р ь я. Ни у кого. Нет у меня никого, понимаете? Я живу одна. У меня даже подруг нет. Я терпеть не могу все эти бабские разговоры, сплетни.

С л е д о в а т е л ь. Сколько лет вашему сыну?

Д а р ь я. Двадцать. Он уже взрослый человек. Он живет совершенно самостоятельно.

С л е д о в а т е л ь. Квартиру снимает?

Д а р ь я. Да.

С л е д о в а т е л ь. Какие у вас отношения?

Д а р ь я. Обыкновенные.

С л е д о в а т е л ь. Он не мог кому-нибудь ключ передать?

Д а р ь я. Зачем?

С л е д о в а т е л ь. Не знаю.

Д а р ь я. Я понимаю, если бы стояла пустая квартира. Нет, все равно не представляю. Это не в его духе. Он очень рациональный человек. Взрослый, серьезный.

С л е д о в а т е л ь. А где его отец?

Д а р ь я. Он нас бросил, когда Саше три года исполнилось. Его звали Леонид Игнатьев. Бывший подводник. Не знаю, где он сейчас. (Гасит в пепельнице сигарету, придвигает фотоальбом, быстро перелистывает, несколько фотографий летит на пол, она даже не видит, так нервничает. Показывает на один из снимков.) Вон он.

Следователь берет фотографию, рассматривает. На ней изображен очень высокий молодой человек. Очевидно непохожий на странного гостя.

В кухню входит один из опергруппы. За ним следует предпенсионного возраста женщина, соседка Дарьи по подъезду. Но порог кухни не переступает. Смущенно останавливается. Дарья смотрит на нее с тревогой. Человек из опергруппы наклоняется к следователю, что-то тихо ему говорит. Дарья прислушивается, но ничего не может разобрать.

С л е д о в а т е л ь (женщине). Войдите!

Та нерешительно, поглядывая на Дарью, входит. Следователь протягивает ей водительские права.

С о с е д к а (едва увидев фотографию). Он! (Объясняет Дарье.) Я его поза-вчера видела. Из окна. Я к окну подошла цветы полить. Он в подъезд входил.

С л е д о в а т е л ь. Сколько было времени?

С о с е д к а. Одиннадцать. Я как раз суп закончила варить.

Д а р ь я. Позавчера? Вчера, наверное.

С о с е д к а. Я еще в своем уме, слава богу, вчера я работала. (Поясняет следователю.) Я через сутки.

С л е д о в а т е л ь. А как он обратно выходил, вы не видели? С о с е д к а. Да нет, я ушла вскоре в парикмахерскую, то, сё, уже под вечер вернулась.

Следователь смотрит на Дарью. Она мучительно думает.

Звонок мобильного. Следователь вынимает из кармана трубку.

С л е д о в а т е л ь. Где? (Отключает телефон и обращается к сотруднику.) Нашли его машину. На шоссе.

С о т р у д н и к. Ого! Далековатенько.

Дарья напряженно следит за разговором. Следователь смотрит на нее. Достает из кармана визитную карточку. Передает Дарье. Дарья берет карточку. Смотрит непонимающе.

С л е д о в а т е л ь. Если что-то вспомните, обязательно позвоните. В любое время.

Поздняя ночь. Дарья сидит на кухне, курит. На столе лежит закрытый фотоальбом. Из комнаты доносятся шум, крики. Пол заслежен, затоптан. Валяются несколько фотографий. Дарья гасит сигарету. Уходит из кухни.

Она входит в комнату. Шум и крики становятся оглушительными — орет телевизор. Свет горит. Стулья сдвинуты. На пустой диван Дарья старается не смотреть. Она подходит к телевизору, нажимает кнопку, и становится совершенно тихо. Затем в тишине проступают звуки — у соседей, видимо, вечеринка. Даша подходит к телефону (на диван не смотрит), набирает номер.

Д а р ь я. Саша, привет. Ничего, я одна. Нормально. Может, приедешь? А сколько времени? Я тебя разбудила? Извини. Да нет, нормально, думала, ты приедешь, я же не знала, что так поздно. Нет-нет, все хорошо. Оленьке привет.

Она отключает телефон. Стоит, прислушивается к голосам у соседей. Достает из кармана визитку следователя. Набирает номер, он долго не отвечает. Дарья уже отнимает трубку от уха, когда в ней раздается голос. Дарья поспешно говорит.

Д а р ь я. Я вас не разбудила? Ничего. Хотела узнать новости. Где? Я могу посмотреть? Я вас очень прошу. Я понимаю, но в виде исключения. Мне это важно. Если можете, представьте себя на моем месте.

Квартира Андрея

Плакат не стене: высокий светловолосый человек стоит с гитарой у микрофона. Он не поет и не играет, он, опустив голову, подтягивает струны. Слева, за его спиной, сидит ударник, справа — баянист и саксофонист. Но они — в полутени. Главный на снимке — опустивший голову высокий гитарист.

Дарья отступает от плаката. Следователь стоит возле нее, наблюдает за ее реакцией.

С л е д о в а т е л ь. Около полугода назад этот человек подарил свою квартиру вашему гостю.

Д а р ь я. Каким образом?

С л е д о в а т е л ь. Обыкновенно. Написал дарственную.

Дарья рассматривает фотографии на стене возле плаката. На нескольких больших снимках изображена прелестная молодая женщина.

С л е д о в а т е л ь. Это девушка нашего гитариста.

Дарья медленно обходит просторную квартиру-студию. Следователь идет за ней. Дарья рассматривает книжный шкаф, точнее, крохотную черно-белую фотографию, воткнутую за стеклянную дверцу. На ней — мужчина и женщина.

С л е д о в а т е л ь. Это его родители.

Д а р ь я. Чьи?

С л е д о в а т е л ь. Гитариста. Андрея Николаевича Григорьева. Бывшего владельца этой квартиры. Никогда не слышали его песен? (Дарья отрицательно мотает головой.) На любителя.

Дарья рассматривает гитару в кресле.

С л е д о в а т е л ь. И гитара его. Здесь все его — и шкаф, и одежда в этом шкафу (подходит к встроенному книжному шкафу, откатывает дверцу и показывает плечики с яркой одеждой), и диван, и музыкальный центр, и домашний кинотеатр…

Он показывает все это Дарье, как заправский экскурсовод.

Кухня отделена от жилого пространства высокой стойкой. Они проходят за стойку, и Дарья с любопытством рассматривает новейшей модели плиту (она похожа на космический модуль; старая плита на кухне Дарьи по сравнению с этой — ископаемое). В кухне, как и во всей квартире, очень чисто, лишь на столе — следы недавнего пребывания человека: чашка с недопитым кофе, тарелка с засохшими крошками.

С л е д о в а т е л ь. Это единственные следы, которые здесь оставил ваш гость. При том что он прожил здесь почти полгода.

Д а р ь я. А где прежний хозяин?

С л е д о в а т е л ь. Исчез в неизвестном направлении. Оставив вашему гостю всю мебель и даже носильные вещи. Но главное — гитару. Это уж

совсем ни в какие рамки не лезет. Ведь для него гитара поважнее любимой девушки.

Дарья идет из кухонного пространства в жилое. Следователь направляется за ней. Дарья, как сомнамбула, завороженно разглядывает чужую квартиру. Вновь останавливается у плаката. У фотографий. Подходит к широкому окну.

Видны железная дорога, платформа, осенний парк за ней. В окнах дальних домов отражается солнце. Прозрачный лунный диск отчетливо прорисован в еще дневном небе.

С л е д о в а т е л ь. Ну, что? Стало вам легче?

Д а р ь я. Не особенно.

Площадка у квартиры Андрея

Из квартиры выходят Дарья и следователь. Следователь запирает дверь. Соседняя дверь вдруг открывается. Появляются соседи Андрея — сначала жена, за ней робко выглядывает муж.

Ж е н а. Здравствуйте.

С л е д о в а т е л ь (опечатывая дверь). Здравствуйте.

Ж е н а. Нашли труп?

С л е д о в а т е л ь. Чей?

Ж е н а. Андрея. Я просто уверена, что этот новый жилец его убил. Я бы на вашем месте с девушкой Андрея поговорила. Я бы ее спросила, зачем она ходила к новому жильцу. Мой благоверный видел.

М у ж (из-за спины жены). Один раз.

Ж е н а. Он видел один раз, а сколько она ходила, неизвестно.

Двери лифта отворяются. Из него на площадку выходит невысокий пожилой человек в белом плаще — Дмитрий Яковлевич. Он видит людей у дверей Андрея, а главное, печать на дверях. Все смотрят на него.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Простите, это какой этаж?

Ж е н а. Седьмой.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Вечно я не на ту кнопку нажимаю.

Он направляется к лестнице. Дарья обращает внимание на коричневые крапины на его светлом плаще. Дмитрий Яковлевич поднимается на следующий этаж.

С л е д о в а т е л ь (соседям, направляясь к лифту). Будьте здоровы.

Дарья неуверенно идет за ним.

Ж е н а. Надеюсь, все выяснится.

С л е д о в а т е л ь (нажимая кнопку и отворяя двери лифта). Да, конечно.

Они с Дарьей входят в лифт.

Дарья и следователь стоят друг против друга в плавно идущем лифте.

С л е д о в а т е л ь. Только вряд ли что-то выяснится, разве что само собой. Следствие закрыто. Ваш гость умер своей смертью, состава преступления нет, прежний жилец мог в монастырь уйти, это его дело, в конце концов.

Лифт останавливается на одном из этажей. Двери открываются. Но на площадке никого нет. Двери закрываются, лифт продолжает движение.

Д а р ь я. От чего он умер?

С л е д о в а т е л ь. Тромб оторвался.

Ночной клуб

Музыканты на небольшой сцене стоят примерно так же, как на плакате. Гитарист Андрей, опустив голову, подтягивает струны. Вспышка. Фотограф отступает в сторону. Андрей перебирает струны. Поднимает голову. Говорит в микрофон.

А н д р е й. Поехали.

Аплодисменты, свист. Первым вступает баян. Зал полон. Снуют официанты. Парочка целуется. Среди гостей — Дмитрий Яковлевич. Он за столиком один. Официант подходит и ставит с подноса на его столик бутылку и рюмку. Обращает внимание на букет роз, лежащий на свободном стуле.

О ф и ц и а н т. Поставить в воду?

Дмитрий Яковлевич отрицательно мотает головой. Он не сводит глаз

с Андрея.

А н д р е й (поет).

И он понимает, что не причинил

Никому боли,

Никто не заметил его исчезновения,

Он вновь может исчезнуть,

И исчезнет время,

Вернее — остановится,

Как в сказке об остановленном времени.

Они не узнают, что его нет, —

Застывшие фигуры в янтарном временном сгустке.

Он может вернуться,

Но откуда — куда?

Его нигде не ждут.

Больно и страшно только ему, ему

Одному во всей неподвижной вселенной,

Сделать выбор — убить половину пространства,

Половину души умертвить

И таскать этот мертвый кусок

До конца лет.

Улица возле клуба

Глубокая ночь. Фонарь освещает тополиные ветки. Набухшие почки. Липкая чешуя усыпала асфальт. Переступает с ноги на ногу Дмитрий Яковлевич. Он держит букет. Служебная дверь отворяется, выходят, переговариваясь, музыканты.

А н д р е й (за кадром). Ты слишком гладко ведешь. Это должно быть неровно, как будто пьяный сосед сидит на лавочке, подбирает мелодию, а пальцы его не очень слушаются. И мелодия кажется знакомой-знакомой, очень близкой, только никак не можешь уловить, что это, откуда.

Дмитрий Яковлевич шагает навстречу музыкантам.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч (Андрею, протягивая роскошный букет). Здрав-ствуйте.

А н д р е й (смущенно смотрит на букет). Здравствуйте.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Возьмите, пожалуйста, не обижайте.

Андрей принимает розы, растерянно взглянув на товарищей. Один из них, ударник, прощально машет рукой и уходит в темноту.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Я вас с 1985 года слушаю.

А н д р е й. Очень приятно.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч (немного заикаясь от волнения). Вы мне фактически жизнь спасли своими песнями… (Слышно, как заводится мотор машины.) Меня тогда жена бросила и ребенка забрала, я думал, с собой покончу…

Баянист касается плеча Андрея. Андрей оборачивается.

Б а я н и с т. Пока.

А н д р е й. Пока.

Саксофонист на прощание поднимает ладонь. Они с баянистом уходят. Слышно, как уезжает машина.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Я часто хожу на ваши выступления.

А н д р е й. Вот отчего мне лицо ваше знакомо.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. А вы видите лица в зале?

А н д р е й. В общем. Я же в маленьких залах работаю, по клубам.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Я знаю, что вы даете частные концерты.

А н д р е й. Иногда.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Сколько вы берете?

А н д р е й. По-разному.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Я готов заплатить по максимуму и даже больше. (Он торопится договорить, так как Андрей явно собирается возразить. Перебить его невозможно.) Дело в том, что у меня день рождения в сентябре, еще не скоро, но я специально заранее, у вас ведь все на год вперед расписано, наверняка, может, найдете щелочку для меня, мне пятьдесят исполняется, не шутка, полвека прожил на свете…

А н д р е й. Я не знаю, буду ли я в Москве в сентябре.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Умоляю, не отказывайте.

А н д р е й. Я не отказываю, я просто не могу ничего обещать. Давайте, вернемся к этому разговору позже.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Когда?

А н д р е й. Не знаю.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. Простите. Вы, наверное, устали, а я налетел на вас совершенно бесцеремонно. Извините ради бога. Но я могу надеяться?

А н д р е й. Да. Наверное.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. До свидания. И простите меня еще раз.

А н д р е й. Будьте здоровы.

Д м и т р и й Я к о в л е в и ч. До встречи.

А н д р е й. Спасибо за цветы, очень красивые.

Андрей уходит. Дмитрий Яковлевич смотрит ему вслед. Замечает вдруг, что на светлый плащ нападали липкие тополиные чешуйки. Брезгливо их снимает, но следы все равно остаются. Растирает и нюхает липкие пальцы, закрывает глаза, наслаждаясь запахом.

Андрей входит за ограждение стоянки. На ходу отключает сигнализацию в большой красивой машине. Фары машины мигают. Андрей садится за руль. Цветы кладет на заднее сиденье. Секунду сидит неподвижно, отдыхая. Включает мотор. Медленно трогается. Шлагбаум поднимается, и Андрей выезжает со стоянки. Проезжает мимо служебного входа. Дмитрия Яковлевича там уже нет. Безлюдно. На шины налипает тополиная чешуя. Андрей выезжает на дорогу.

Улицы Москвы

Андрей гонит на большой скорости. Глубокая ночь, час самый глухой, машин очень мало, дорога почти свободна.

Он останавливается у одного из маленьких круглосуточных магазинчиков уже почти на окраине. Выходит из машины, направляется в магазинчик.

В магазинчике

Ярко горит свет. Продавщица за прилавком читает книгу.

Андрей осматривается.

Старик разглядывает бутылки. Перегибается через прилавок, вглядывается в ценники, бормочет.

С т а р и к. Сто шестьдесят, ни фига себе, кто ж такое придумал, сто шестьдесят, семьдесят девять, это еще ничего, это жить можно…

Продавщица переворачивает страницу. Андрей заглядывает в ее книгу. «Море плескалось о борт, судно покачивалось, койка была слишком узкая, он притиснул ее к стене, и от этого она слышала шум моря не ушами, а позвоночником и не могла расслабиться. Его руки слишком торопились. Выстрел раздался…»

А н д р е й. Простите…

Как будто он выстрелил, а не сказал, так она вздрогнула.

П р о д а в щ и ц а. Ах!

А н д р е й. Мне пачку печенья и бутылку простой воды без газа.

Ее глаза сами собой возвращаются к тексту, она дочитывает абзац: «…Выстрел раздался, его руки замерли. Стояла тишина. Море волновалось». Она откладывает книгу, поднимается, все еще не отводя глаза от страниц. Движется, как во сне. Подает Андрею печенье и воду, отсчитывает сдачу. Старик все

бормочет свое.

С т а р и к. Четыре сотни с полтиною. Неужели берут? С ума мир сошел… Девяносто… Это еще ладно, это по-мирному…

Продавщица садится на свой стул, берет книгу и снова погружается в чтение.

Дорога за Москвой

Андрей выезжает из Москвы и гонит по пустому шоссе. Сбавляет скорость и поворачивает к заправке. Пока заливают бензин, он ест печенье и запивает его водой из бутылки.

Раннее утро

Андрей уже далеко от Москвы: вокруг шоссе зеленеющие поля в прозрачной предутренней дымке. Дачный поселок пролетает за окном. Весенняя в зеленом тумане роща. Городишко. Кто-то уже копается на огороде. Андрей включает музыку. Смотрит на часы. Начало шестого. Машин на шоссе становится побольше. На обочине стоят, разинув капот, старые «Жигули». Парень машет рукой, пытается кого-нибудь остановить. Андрей притормаживает. Парень бежит к нему. Андрей опускает стекло.

П а р е н ь. Слушай, командир, подвези мою тещу до поворота, будь другом! Я уже вызвал братана, он едет, но она не дотерпит, ей срочно сериал свой смотреть надо, понимаешь! Если не успеет, сожрет.

А н д р е й. Далеко до поворота?

П а р е н ь. Три километра всего, будь другом.

А н д р е й. Меня-то она не сожрет?

Т е щ а. Тощий больно.

Теща подошла незаметно. Ей немного за пятьдесят, но она уже обрюзгла, лицо мрачное. Андрей привстает и отворяет ей заднюю дверцу. Она плюхается на сиденье всем весом, шарахает дверцей.

А н д р е й (кивая парню и трогаясь). Можно бы и помягче.

Т е щ а. Что?

А н д р е й. Моя машина любит нежное обращение.

Т е щ а. Еще бы.

Андрей усмехается, выруливает на первую полосу и прибавляет скорость.

А н д р е й. Все любят нежное обращение — вещи, звери, люди.

Он смотрит в зеркальце на тещу. Она мрачно разглядывает букет. Андрей переводит взгляд на дорогу. Останавливается. Поворачивается к теще. Она протягивает ему десятку.

Т е щ а. Достаточно?

А н д р е й (усмехается). Не уверен.

Т е щ а. Вот люди! Чем богаче, тем жаднее!

А н д р е й. С чего вы взяли, что я богатый?

Т е щ а. Да от твоей тачки за пять километров такими деньжищами несет.

А н д р е й. Это не моя тачка.

Т е щ а. Да? Ты ее угнал, что ли?

А н д р е й. Несомненно. Я в бегах. Я знаменитый маньяк-убийца, специализируюсь на пожилых злобных тетках.

Теща замирает; в глазах ее смятение и страх.

А н д р е й (очень серьезно). Но я небольно убиваю, и крови мало.

Теща хватается за ручку дверцы, трясет, выламывает.

А н д р е й. Спокойно.

Андрей приподнимается, тянет через сиденье руку. Теща шарахается от его руки, вскрикивает, уколовшись о розы. Андрей, глядя ей в глаза, нажимает кнопку, и дверца отворяется. Теща вываливается на улицу.

Андрей мягко закрывает дверцу и опускается на место.

Теща бежит, торопится за поворот. Под насыпью болотце отражает синее небо.

Андрей трогается. Едет очень медленно.

За поворотом стоит дом с садом, ослепительно цветут яблони, белье сохнет на веревке. Теща бежит к калитке…

Андрей прибавляет скорость, включает музыку, его настроение явно улучшилось.

День. Дорога

С кем-то Андрей мчится наперегонки, затем наскучивает, он сбавляет скорость, машина, за которой он гнался, уходит вперед. И настроение у него сбавляется. Едет он уже совсем тихо… тащится…

У придорожного кафе

Андрей останавливается. Выключает музыку. Из машины выходить не спешит. Берет мобильный. Выбирает из списка имен: «Катя». Звонит.

А н д р е й. Привет, милая. Как ты? Ну слава богу, а то я волновался.

Не смогу сегодня. И завтра. Да ничего страшного. Я перезвоню. Не скучай.

Целую.

Он отключает телефон, смотрит на пробегающие мимо машины. Выходит из своей машины, ставит на сигнализацию, идет в кафе.

В кафе

Андрей сидит за столиком в полупустом кафе, ест вяло, без аппетита. Разглядывает посетителей.

Мужики-дальнобойщики сидят вчетвером за одним столом. На их столе много тарелок. Едят мужики с удовольствием и с удовольствием же хохочут над тем, что один из них рассказывает рокочущим голосом.

Жалкий человек робко входит в кафе. Голодными глазами оглядывает столики, видит на одном из них неубранную посуду с остатками еды, обходит подальше шумных дальнобойщиков, садится за примеченный столик. Придвигает тарелку с недоеденным супом, берется за ложку.

Андрей следит за ним, как завороженный.

Жалкий человек доедает суп, хлебной корочкой вылизывает тарелку. Сжевав хлеб, берет салфетку, «культурно» промокает рот, вытирает пальцы. Насытившись, он расслабляется, садится свободнее, взгляд его становитс/p/ppя не затравленным, а ленивым. Похоже, он слегка опьянел от еды. Ленивый взгляд натыкается на любопытный взгляд Андрея.

Жалкий человек поднимается и направляется к столику Андрея. Приподнимает несуществующую шляпу.

Ж а л к и й ч е л о в е к. Можно?

А н д р е й. Пожалуйста.

Человек отодвигает стул и садится. Андрей придвигает ему свою тарелку, почти полную, но жалкий человек отрицательно качает головой.

Ж а л к и й ч е л о в е к. Благодарю, сыт.

А н д р е й. Двумя ложками сыты?

Ж а л к и й ч е л о в е к. А мне много не надо.

Андрей принимается за чай.

Ж а л к и й ч е л о в е к. Выпить не хотите?

А н д р е й. Я за рулем.

Ж а л к и й ч е л о в е к. А я бы не отказался.

Андрей допивает чай и отставляет стакан.

Ж а л к и й ч е л о в е к. Эх-ма, была бы денег тьма, купил бы я велисапед.

А н д р е й. Сто рублей вас устроит?

Ж а л к и й ч е л о в е к. Более чем.

Андрей вынимает из бумажника купюру и кладет на стол перед жалким человеком.

А н д р е й. Вы не актером случайно были… в прошлой жизни?

Ж а л к и й ч е л о в е к. Не помню. Очень может быть. Впрочем, мне сдается, что я был простым советским инженером. Но это, наверное, не в прошлой жизни, а в позапрошлой. (Он берет купюру, складывает ее вдвое, затем вчетверо, прячет в карман. Руки слегка подрагивают.) Благодарю.

А н д р е й. Не за что.

Ж а л к и й ч е л о в е к. Вы меня спасли.

А н д р е й. Не уверен.

Ж а л к и й ч е л о в е к. Во всяком случае, не погубили.

Он встает, наклоняет в прощальном поклоне голову, разворачивается

и направляется к выходу.

Кто-то из дальнобойщиков, очевидно, заканчивает рассказ.

Д а л ь н о б о й щ и к. …а она отвечает: «Опять — двадцать пять»…

Дальнобойщики хохочут.

Андрей поднимается.

У придорожного кафе

Андрей подходит к машине, на ходу снимает ее с охраны. Садится. Трогается. Обгоняет идущего по обочине жалкого человека. Тот приподнимает несуществующую шляпу.

Поздний вечер. Маленький город

Андрей сворачивает с шоссе. На придорожном щите обозначено название городка, в который он въезжает. Дорога узкая, раздолбанная, освещена скудно, приходится совсем сбавить скорость и пробираться осторожно. Машина то скатывается в яму, то выбирается из нее.

Яркая машина Андрея выглядит на этой убогой окраине чужеродным, инопланетным телом. По обе стороны дороги — домишки с огородами. Не-смотря на позднее время, кто-то вскапывает грядки. Завидев машину Андрея, останавливается, смотрит ей вслед.

В салоне бормочет радио, свет фар выхватывает бездомную псину, она трусит вдоль дороги. Андрей объезжает колдобину, сворачивает.

Дорога становится получше, появляются пятиэтажные дома. Прохожих нет, ночные улицы пустынны.

Еще один поворот, и Андрей совсем сбавляет скорость, вглядываясь в здания. Навстречу воющими ослепительными снарядами пролетает несколько мотоциклов.

У простого здания с темными окнами Андрей останавливается. Выбирается из машины.

У поликлиники

Андрей поднимается на широкое крыльцо. Подходит к дверям с табличкой «Поликлиника». Дергает запертую дверь. Возвращается в машину. Ставит будильник на восемь утра. Опускает спинку сиденья. Выключает в салоне свет. Устраивается поудобнее, засыпает.

Кто-то из ночи заглядывает в машину. Вплотную придвигает лицо к стеклу. Смотрит на Андрея пристально черными, страшными на бледном лице глазами. Андрей машет рукой, отгоняя заглядывающего. Рука со звоном ударяется о стекло. Андрей просыпается.

Утро

Звенит будильник. Мальчишка бежит от машины. Мать кричит на него

с крыльца поликлиники. Мальчишка подбегает к ней. Она хватает его за руку, дает подзатыльник. Отворяет дверь и входит с мальчиком в поликлинику.

Андрей поднимается с сиденья. Трет глаза, трет небритые щеки. Достает из бардачка бритву, включает ее, поворачивает зеркальце, бреется. Смотрит на себя внимательно, отчужденно.

Поликлиника

Андрей входит в поликлинику. В регистратуру томится внушительная очередь.

А н д р е й (немолодой женщине). Вы последняя?

Она кивает. Андрей разглядывает плакаты на стенах: о профилактике гриппа, о первых признаках болезней, о микробах, обитающих буквально повсюду. За ним уже заняли очередь несколько человек. Немолодая женщина перед ним говорит по мобильному.

Н е м о л о д а я ж е н щ и н а. Ты позавтракал? Кашу ел? Я же специально тебе оставила. Ну что мне с тобой делать прикажешь?..

Очередь продвигается. Слышен чей-то возмущенный вопль.

П е р в ы й г о л о с (за кадром). Куда без очереди?

В т о р о й г о л о с (за кадром). Я инвалид!

П е р в ы й г о л о с (за кадром). Я тоже инвалид!

Н е м о л о д а я ж е н щ и н а (отключив мобильный и оглядываясь за поддержкой к Андрею). Совсем обнаглели.

Он кивает.

Н е м о л о д а я ж е н щ и н а. Вы что такой бледный? Вам плохо?

А н д р е й. Все нормально. Просто устал.

Н е м о л о д а я ж е н щ и н а. Хотите, я вас пропущу?

А н д р е й. Ни в коем случае.

Очередь продвигается.

Немолодая женщина перед Андреем склоняется к окошку регистратуры.

Н е м о л о д а я ж е н щ и н а. Мне к лору, пожалуйста.

Берет заполненный регистраторшей квиток и уходит. Андрей оказывается перед окошком. Наклоняется. Видит ждущие глаза.

А н д р е й. Мне к Александру Степановичу.

Андрей ждет, а регистраторша заполняет один квиток за другим. Один, второй. Берется за третий. Андрей разбирает, что она пишет: «Окулист».

А н д р е й. Позвольте! Вы не поняли, мне не нужен окулист.

Р е г и с т р а т о р ш а. Вы к Александру Степановичу?

А н д р е й. Да.

Р е г и с т р а т о р ш а. Александр Степанович принимает только после общего осмотра.

Она продолжает заполнять квитки.

Стоящий за Андреем старик спрашивает.

С т а р и к. Из Москвы приехали?

А н д р е й. Да.

С т а р и к. К Александру Степановичу даже из Америки приезжают.

А н д р е й. Это внушает надежду.

Андрей берет кипу заполненных листков и отходит от окошка.

Берется новенькая медицинская книжка. На титульном листе выводится каллиграфическим почерком: «Андрей Николаевич Григорьев. Год рождения…»

Андрей стоит голый по пояс, его внимательно прослушивают. Андрей ритмично дышит. Задерживает дыхание.

Книжка раскрывается. В ней появляется первая запись.

Андрей выходит из одного кабинета.

Становится в очередь в другой.

Андрей полулежит в стоматологическом кресле. Врач осматривает полость его рта.

Новая запись появляется в книжке.

Андрей выходит из кабинета.

Становится в очередь в другой.

Андрею измеряют давление.

Новая запись появляется в книжке.

Андрею снимают кардиограмму.

Новая запись появляется в книжке.

Андрею делают УЗИ внутренних органов.

В книжку вкладывается снимок.

Рентген легких.

Снимок рассматривается против света сильной лампы. Вкладывается в книжку.

Андрей выходит из кабинета.

Становится в очередь в другой.

Тело Андрея изучают, крутят, вертят, прощупывают. Его заставляют приседать. Вытягивать руки. Говорить «а-а-а». Заглядывают в глаза. В уши.

Андрей выходит из кабинета.

Занимает очередь в другой — за стариком, который стоял за ним в регистратуру.

С т а р и к (обрадовавшись Андрею). Как дела?

А н д р е й (устало). Не знаю.

В руках Андрея — распухшая медицинская книжка.

С т а р и к. Ничего, Александр Степанович поможет. Были бы денежки.

Андрей не отвечает, а старику хочется поболтать. Он придвигается к нему поближе.

С т а р и к (таинственным шепотом). Здесь он только консультирует, а лечит в своей клинике, за городом, в сосновом бору, красота неописуемая, отдельные палаты с телевизором…

Ж е н щ и н а и з о ч е р е д и. А вы откуда знаете?

Возле женщины сидит парень лет восемнадцати, смотрит на носки своих башмаков.

С т а р и к. У меня там знакомый был.

Ж е н щ и н а и з о ч е р е д и. И что?

С т а р и к. С того света выбрался.

Ж е н щ и н а и з о ч е р е д и. А чем болел?

С т а р и к. Не знаю, он не говорил, но думаю, что рак, он за один год высох, как щепка, сорок кило потерял…

Дверь кабинета отворяется, выходит пациент, а за ним — медсестра.

М е д с е с т р а (пациенту, на ходу). Три раза в день, точно по часам… (Видит в очереди женщину с сыном. Обращается к ней.) Мамаша, что вы здесь опять делаете? Вам же русским языком было сказано, ваш сын здоров.

Ж е н щ и н а и з о ч е р е д и. Откуда он здоров, скажи, пожалуйста? У него сотрясение мозга было в десять лет! Он руку ломал два года назад!

М е д с е с т р а. Врач вас больше не примет.

Ж е н щ и н а и з о ч е р е д и. Примет, куда денется.

М е д с е с т р а. И что от этого переменится? Время только потратите.

Она уходит в кабинет. Старик подмигивает сидящему возле женщины парню.

С т а р и к. От армии косишь?

Парень густо краснеет.

П а р е н ь. Мне все равно. Она достала.

Ж е н щ и н а и з о ч е р е д и. Не для того я тебя рожала.

Уже смеркается за окнами.

У Андрея берут кровь из вены.

Новая запись появляется в книжке.

Поздний вечер. Кабинет Александра Степановича

«Андрей Николаевич Григорьев. Год рождения…» — надписана медицинская книжка. Она освещена ярким светом настольной лампы.

Человек, склонившийся над ней за письменным столом, переворачивает титульный лист и углубляется в чтение. Андрей сидит на стуле перед столом и следит за читающим. В кабинете все просто. Ничего сугубо медицинского. Мирный пейзаж на стене. Часы. Халата на читающем нет. Он похож на клерка средней руки. На просторном столе лишь лампа, настольный календарь и медицинская книжка Андрея. Человек закрывает книжку, поднимает голову и смотрит на Андрея. Андрей заметно волнуется. За окном уже темно.

Александру Степановичу лет шестьдесят. Выглядит он прекрасно. Взгляд острый, живой.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Вашему здоровью позавидовать можно. Давление в норме, зрение отличное, слух превосходный… Вы музыкант?

А н д р е й. Да.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Гитарист?

А н д р е й. Как вы догадались?

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. По рукам.

Андрей переводит взгляд на свои длиннопалые большие кисти.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Экспресс-анализ крови показал, что все в норме, легкие на снимке в полном порядке. Ну и так далее. Можно в космос посылать.

А н д р е й. Спасибо, не хочу.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Что же вы хотите?

А н д р е й. Я о вас слышал от одного человека…

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Это мне неинтересно.

Андрей смущенно молчит. Александр Степанович смотрит на часы.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Час поздний. Если вам больше нечего мне сказать…

А н д р е й. Мальчиком мне нагадала одна женщина, что я стану музыкантом, рано потеряю родителей, детей у меня не будет и умру я в сорок лет. Музыкантом я стал, родители ушли, когда мне было двадцать, детей Бог не дал, а сорок лет мне исполнится в сентябре.

Молчание. В тишине стрекочут часы.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Как она вам гадала?

А н д р е й. По руке.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Можно взглянуть? Правую.

Андрей кладет руку на стол, раскрывает ладонь. Александр Степанович направляет на ладонь свет настольной лампы. Рассматривает линии. Убирает свет, откидывается на спинку кресла.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Как говорят суеверные люди, линии на ладони — линии судьбы. Мы с вами, судя по всему, люди суеверные. И прекрасно знаем, что с судьбой не поспоришь.

Андрей убирает руку со стола, сжимает ладонь в кулак.

А н д р е й. Вы тоже выносите мне приговор?

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Я о вашей судьбе рассуждаю.

Андрей ссутуливается, опускает голову и молчит. Александр Степанович с интересом его рассматривает. Вдруг произносит.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Страшно умирать?

Андрей поднимает испуганные глаза.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Что такого уж привлекательного в вашей жизни? С чем так жалко расставаться?

А н д р е й. Девушку я люблю.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Она что, не переживет вашей смерти?

А н д р е й. Не знаю.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Скорее всего, переживет. Так что, к черту девушку. Что еще? Неба жалко, солнышка? Так и они прекрасно без вас проживут. И птички будут петь. Поют же они, несмотря на все войны, убийства и прочие мерзости. Что есть такого в жизни, что без вас прекратится?

А н д р е й (нерешительно). Я песни пишу.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Хорошие?

А н д р е й. Думаю, да.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Ну, может быть. Так ведь и сочинителей, и даже очень хороших сочинителей, масса на свете. И было, и еще народятся. Решительно не вижу причин для скорби.

А н д р е й. Вы переворачиваете вопрос с ног на голову.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Пожалуйста, поверните его иначе.

А н д р е й. Я понимаю, что мир после моей смерти не остановится. Мне жутко, что меня в нем не будет, что будущей зимы я уже не увижу, а я очень зиму люблю, что не проснусь ночью от того, что строчка приснилась. Строчка, может, и ускользнет, но чувство от нее, вкус ее останется… А какие сны там приснятся? Вечный вопрос.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Но ответить на него можно, только там оказавшись.

А н д р е й. Кому ответить? Себе? Но меня уж не будет. Я ведь из здешнего мира состою, я его люблю. Хоть он без моей любви и обойдется. (Молчит. Смотрит на тикающие часы.) Я не готов к смерти.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Человек, которого спящим в собственном доме взрывают, тоже не готов.

А н д р е й. Да, смерть врасплох, я понимаю. Но я-то знаю, когда она придет. И я хочу, чтобы было так: она придет за мной, а меня дома нет. Чтобы она меня не нашла, понимаете?

Александр Степанович встает. Заложив руки за спину, ходит по кабинету. Останавливается у мирного пейзажа на стене (поле, закат…). Подходит к темному уже окну. Разворачивается лицом к Андрею.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Есть один вариант. Но очень рискованный.

День. Московские улицы

Шумный московский день. Яркая, хотя и потускневшая от дорожной грязи, машина Андрея тащится по забитой машинами дороге. Андрей гудит машине, которая резко свернула на его полосу. Он едва не въезжает в нее. Бормочет.

А н д р е й. Тут и до лета не дотянешь.

Перестраивается.

Особняк

Андрей подъезжает к старинному прекрасно отремонтированному особняку в тихом переулке. Выходит из машины. Направляется к зеркальным дверям. Входит.

Он идет по коридору, по зеркальному паркету. Отворяет высокие двери.

Секретарша поднимает голову от компьютера.

А н д р е й. Мне назначено на час.

С е к р е т а р ш а. Константин Николаевич пока занят. Ваша фамилия?

А н д р е й. Гаврилов.

Она сверяет по списку в журнале. Видимо, находит фамилию.

С е к р е т а р ш а. По какому вы вопросу?

А н д р е й. Я хочу составить дарственную на квартиру и машину.

С е к р е т а р ш а. Будьте добры, ваш паспорт.

Она берет из рук Андрея паспорт. Набирает сведения. Бодро щелкают клавиши.

С е к р е т а р ш а. На чье имя дарственная?

Кладбище

На старом кладбище тишина. Сирень уже отцветает. Андрей идет узкой тропинкой мимо тесно, впритык стоящих оградок, за которыми — памятники: скромные и помпезные, заброшенные, ухоженные, совсем вросшие в землю; с памятников глядят лица и имена. Иные глаза смотрят как будто прямо на Андрея. У Андрея при себе сумка. У одной из оградок он останавливается. На памятнике за оградкой — два лица в овальных рамках: мужчина и женщина. Те же лица, что на карточке за стеклом книжного шкафа в квартире Андрея.

Андрей входит за оградку. Опускается на корточки перед памятником. Вынимает из сумки тряпицу, бутылку с водой. Смочив тряпку, протирает два глянцевых овала, потом и весь памятник. Выдирает сорную траву вокруг памятника, складывает в кучу. Садится на почерневшую от времени лавочку. Смотрит на свои грязные ладони. Слышен детский беспечный лепет. Женский возглас. Андрей оглядывается.

У одного из памятников женщина высаживает цветы. Девочка лет пяти усердно ей помогает, копая землю игрушечной лопаткой. Вдруг она восклицает.

Д е в о ч к а. Жук! Жук!

И Андрей видит в воздухе трепещущее блестящими крылышками насекомое.

Кафе-кондитерская

В ярко освещенных витринах лежат роскошные пирожные и торты. Шипит кофеварка. Девушка за стойкой осторожно вливает в кофе взбитые сливки. Андрей пьет кофе и наблюдает со своего места за небольшой очередью, выстроившейся к девушке. За спиной Андрея болтает юная парочка.

Д е в у ш к а (за кадром). Расскажи мне свою ситуацию.

Ю н о ш а (за кадром). Я — между трех огней.

Д е в у ш к а (за кадром). Что за огни?

Ю н о ш а (за кадром). Ты не понимаешь?

Д е в у ш к а (за кадром). Не понимаю.

Ю н о ш а (за кадром). Один очень яркий, горячий.

Д е в у ш к а (за кадром; смущенно и довольно, после паузы). Это я, что ли?

Дверь открывается. Входит солидный иностранец.

Андрей пьет кофе. Юная парочка продолжает болтать за его спиной.

Клуб

На маленькой сцене баянист наигрывает мелодию 30-х годов, довоенную. Ударник сидит за своей установкой с сигаретой в зубах. Саксофонист устроился за столиком в безлюдном зале нога на ногу. Саксофон поблескивает на столе. Саксофонист вызывает по мобильному Андрея.

С а к с о ф о н и с т (ребятам на сцене, передразнивая механический голос). Телефон отключен, или абонент находится вне зоны действия сети.

Ударник начинает подыгрывать баянисту. Барабанная дробь, как дробь дождя, под которую ведет свою мелодию баянист. Саксофонист вызывает по мобильному Катю. Прикладывает трубу к уху.

С а к с о ф о н и с т. Тише!

Музыка смолкает. Баянист кладет подбородок на баян. Ударник попыхивает сигаретой. Его палочки выбивают неслышную чечетку в паре сантиметров над барабаном.

С а к с о ф о н и с т. Привет, Катюш! (Палочки ударника зависают над барабаном.) Как дела? У нас отлично. Андрей куда-то запропастился. Да что ты! Вот, елки!

Он отключает телефон. Ребята на сцене ждут, что он скажет.

С а к с о ф о н и с т. Короче. Она тоже не знает, где он. Мобильный отключил, в квартире телефон отключил. Звонил ей вчера, сказал, что уехал из Москвы по срочному делу, что позвонит через пару дней, чтобы не волновалась, и все такое.

Б а я н и с т. Чудеса.

С а к с о ф о н и с т. Не то слово.

Б а я н и с т. Нет, всякое, конечно, бывает, но как-то не похоже на Андрея.

Ребята молчат. Ударник вновь заводит мерную дробь.

Б а я н и с т. И что делать будем?

С а к с о ф о н и с т. Репетировать.

Саксофонист встает, берет со стола инструмент и направляется к сцене.

С а к с о ф о н и с т. Скажем директору, что он заболел.

Б а я н и с т. Без солиста стрeмно.

С а к с о ф о н и с т (взбегая по трапу на сцену). Витю Солодова позовем.

Б а я н и с т. Это мысль.

Ударник громоподобно рокочет.

Кафе-кондитерская

Андрей сидит и поворачивает на столе пустую чашку из-под кофе.

Д е в у ш к а (за кадром). Хочешь пирожное?

Ю н о ш а (за кадром). Ты его надкусила.

Д е в у ш к а (за кадром). А ты брезгуешь?

Ю н о ш а (за кадром). Я в детстве брезговал после младших братьев шоколадку доесть. Или они попьют воды из бутылки, а мне противно после них. Не знаю, почему.

Андрей достает из кармана отключенный мобильный. Включает. Находит в списке абонентов: «Катя». Вызывает.

А н д р е й. Ничего не случилось. Когда ты освободишься? Мне нужно тебя увидеть. Не говори никому, что я звонил. Никому.

Вечер. Квартира Андрея

Сумерки. Но свет в квартире не горит.

Андрей стоит у окна. Он видит, как к освещенной фонарями платформе подъезжает электричка, как выходят пассажиры, как пустеет платформа. Тормозит машина (автодорога идет параллельно железной, но ближе к дому — совсем под окнами). Некоторое время машина стоит, пыхтя старым двигателем. Наконец дверца открывается. Из машины выбирается Катя.

Андрей всем лицом приникает к окну, стекло туманится от его дыхания. Он отстраняется и протирает стекло ладонью.

Машина уже отъезжает, а Катя, взглянув вверх на его темное окно, бежит к подъезду.

Андрей отходит от окна. Включает свет. Открывает замок входной двери, но саму дверь не отворяет. Стоит у двери, прислушиваясь. Гудение лифта. Шаги. Звонок в дверь. Чуть помедлив, Андрей распахивает дверь.

Катя стоит на пороге и встревоженно смотрит на него.

Андрей с поклоном отступает от двери.

А н д р е й. Королева. Прошу.

Катя входит в дом. Андрей помогает ей снять плащ. Туфли. Снимая туфли, он задерживает в своих руках ее ногу.

А н д р е й (примеривая свою ладонь к ступне ее ноги). Какая у тебя ножка маленькая.

К а т я (стоя на одной ноге). Я сейчас упаду.

Он отпускает ее ногу, скидывает свои тапки, и Катя переступает в них босыми ногами.

К а т я. Как ты их нагрел. У тебя температуры нет часом?

Она кладет ладонь на его лоб.

А н д р е й. Я совершенно здоров, как недавно выяснилось. Есть хочешь?

Он берет ее за руку и ведет из прихожей.

К а т я (на ходу). Есть я хочу, но времени у меня в обрез. Мы завтра номер сдаем, так что… (Останавливается на полуслове, увидев накрытый Андреем стол. Салфетки, приборы, свечи, которые Андрей тут же зажигает. Стоит бутылка, нарезаны сыр и колбаса, лежат пирожные, что-то скворчит в сковороде на плите.) Как романтично! А что у тебя в сковородке? (Она тянется к крышке.)

А н д р е й (перехватывая ее руку). Руки вымой сначала!

К а т я. Вот зануда.

В полумраке, горят лишь свечи, Андрей и Катя ужинают. Андрей, блестя глазами, следит, как Катя доедает мясо.

А н д р е й. Вкусно?

К а т я. Я всегда говорила, что в тебе умер великий повар.

А н д р е й. Еще ты говорила, что я замечательный поэт.

К а т я. Ты вообще чрезвычайно одаренный. Но странный.

А н д р е й. Ничего во мне нет странного.

К а т я. Сегодня ты очень странный. Телефоны поотключал, выступление сорвал.

А н д р е й. Прекрасно они без меня выступят.

К а т я. Предупредил хотя бы. Что случилось, Андрюша?

А н д р е й. Кофе сварить?

К а т я. Нет.

Андрей берет Катину ладонь, прикладывает ее к своим глазам, ведет по лицу вниз, к губам, целует. Отпускает. Смотрит блестящими от слез глазами.

Катя растеряна. Андрей встает, наклоняется, поднимает ее со стула. Несет в полумрак жилого пространства, освещенного лишь ночным светом большого города из окна. Опускает бережно на диван.

Они лежат на диване. Сброшенная одежда темнеет на полу. Лежат уже устало, тихо. Катина голова — на плече Андрея.

А н д р е й. Катя, что ты обо мне думаешь?

К а т я. В смысле?

А н д р е й. Ну вот если бы ты рассказывала обо мне постороннему человеку. Если бы ты хотела ему обо мне рассказать, чтобы он понял, что я за человек. Что-то самое главное.

К а т я (после долгого молчания). Ты человек закрытый, Андрюша, ты живешь в своем мире и никого в этот мир не допускаешь. В каком-то смысле дом человека отражает его сущность. Так вот, в твоем доме представить можно только тебя. Здесь могут быть только твои вещи и ничьи больше. Ты ни разу не предложил мне пожить с тобой и не соглашался жить со мной. Именно потому, что бережешь неприкосновенность своего внутреннего мира, охраняешь свое пространство от любого посягательства.

Андрей молчит. Катя приподнимается, заглядывает ему в лицо.

К а т я. А обо мне что бы ты сказал?

А н д р е й. Ты очень умная. И… мне хорошо с тобой.

К а т я. Иногда.

Она встает.

А н д р е й. Ты куда?

К а т я. В ванную, с твоего позволения. А потом на работу. Номер-то надо сдавать. Всю ночь опять просижу.

Ночь. Квартира Андрея

В квартире горит свет. Андрей наводит порядок. Убирает постель. Прячет в шкаф одежду, аккуратно развешивает все на плечики. Гитару «усаживает» в кресло. Расставляет в шкаф книжки, разбросанные на столе. Перемывает грязную посуду. Вытирает пыль с мебели. Пылесосит. Моет полы.

Андрей моется под душем. Намыливается, ополаскивается. Отстраненно рассматривает себя в зеркале. Надевает халат. Выходит из ванной. Идет по чисто прибранной квартире к платяному шкафу. Отворяет дверцы. Выбирает свежую рубашку, простую, неброскую. Темные брюки. Легкую летнюю куртку.

В брюках, рубашке, куртке, уже обутый, он обходит свою по-музейному чистую квартиру. Гасит свет в кухонном пространстве. Проходит в жилое. Смотрит на гитару в кресле.

А н д р е й (гитаре). Пока.

Гасит свет. Отворяет дверь и выходит из квартиры.

В городе

Андрей въезжает на мойку.

Машину моют. Грязь стекает по бокам. Постепенно стекающая вода становится чистой.

Андрей подъезжает к платному гаражу в своей чисто вымытой машине.

Въезжает в гараж. Ставит машину на свободное место. Выбирается из нее. Гладит по крылу. Уходит.

Андрей едет в полупустом автобусе.

Андрей едет в метро. В конце вагона — шумная компания. Доносятся смех, болтовня и песня из чьего-то плейера.

П е с н я и з п л е й е р а. Я беременна,

это временно…

Поезд

Ночь. В купе слышен перестук колес и дыхание спящих. Кто-то похрапывает. Андрей лежит на верхней полке с открытыми глазами. Позвякивает ложка в стакане на столе.

Поезд замедляет ход, останавливается.

Андрей мягко, по-кошачьи, спрыгивает с полки. Находит свои туфли, обувается. Бесшумно отодвигает зеркальную дверь. Выходит в безлюдный коридор. Задвигает дверь.

Крохотная ночная станция за окном. Проходят обходчики в оранжевых куртках. Покачиваются светящиеся круги их фонарей. Андрей опускает окно. Слышно объявление диспетчера. Поезд плавно, почти незаметно трогается… Станция проплывает мимо.

На переезде стоит машина. Переезд исчезает…

Андрей вынимает из кармана телефон. Включает. Находит в списке абонентов Катю. Вызывает.

А н д р е й. Не разбудил? Еще не ложилась? Я не в Москве, да. Слышишь, колеса стучат? Я в поезде. Далеко. Катюш, я еще не скоро вернусь, ты только не перебивай меня, дай досказать, в моей квартире будет жить другой человек, мой родственник, если тебе понадобится помощь, обращайся к нему в любое время, больше пока ничего объяснить не могу, прости, милая, я тебе никогда не говорил прежде, я тебя люблю, я тебя очень люблю.

Он прерывает разговор и отключает телефон.

Ночное пространство за окном; огни вдалеке. Смутное отражение Андрея в темном стекле.

Утро. Станция маленького города

Здание вокзала, газетный киоск, багажное отделение. Бомж спит на скамейке…

Андрей сходит с поезда с несколькими пассажирами. Оглядывается. Поезд уже трогается. Андрей спешит за другими пассажирами; огибает здание вокзала.

На привокзальной площади столпились машины. Водители собрались возле одной из машин, смеются, курят.

Большинство из сошедших с поезда направляются к автобусной остановке.

Андрей подходит к водителям вслед за пожилой семейной парой. Мужчина тащит большую сумку.

М у ж ч и н а (с облегчением опуская сумку). До Октябрьской сколько возьмете?

П е р в ы й в о д и т е л ь. Сто пятьдесят!

Ж е н щ и н а. С ума спятил?

В е с е л ы й в о д и т е л ь (что бы он ни сказал, все кажется, что посмеивается). Конечно, спятил, я бы двести запросил.

Веселый водитель смеется и подмигивает первому.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Там по прямой не доедешь, дорогу перерыли, надо в обход, через Африку.

Мужчина и женщина переговариваются шепотом. Андрей обращается к спокойному водителю.

А н д р е й. Простите, мне нужно за город, в клинику профессора Ильина.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Триста пятьдесят.

Ж е н щ и н а. Они тут совесть потеряли.

А н д р е й (спокойному водителю). Хорошо.

Водитель направляется к своей машине, Андрей — за ним. Водитель садится и открывает ему дверцу. Пожилая пара следует за веселым водителем к его машине.

В машине

Андрей забирается в машину рядом с водителем. Пристегивает ремень.

Водитель Андрея дает короткий гудок, вспугивает кошку и трогается.

Едут через город, еще не проснувшийся.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Издалека к нам?

А н д р е й. Из Москвы.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Налегке?

А н д р е й. В смысле?

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Без вещей.

А н д р е й. А, да.

Едут промышленной окраиной, мимо заводов.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Чем болеете, если не секрет?

А н д р е й. Секрет.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Да, сейчас молодые многие болеют. У меня у невестки сердце. А она рожать собралась. Ждем со дня на день, сын уже с лица спал. Должен быть мальчик, они его в телевизор видели. Он еще у мамки в животе, а они его уже видели. Чудеса. Но это еще не чудо. Вот у Александра Степановича чудеса, говорят. Сам я не знаю, у меня таких денег нет. Да и на здоровье я, слава богу, не жалуюсь, тьфу-тьфу-тьфу.

Машина выезжает за город. За полем начинается сосновый бор.

Дорога приводит их к огороженному трехэтажному зданию, белому, чистому. У ворот машина останавливается.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Дальше меня не пустят.

Андрей вынимает из кармана бумажник, расплачивается.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Удачи.

А н д р е й. И вам.

Возле клиники

Андрей выбирается из машины. Машина разворачивается и уезжает. Становится тихо. Андрей направляется к калитке в ограде. Нажимает кнопку звонка. Глазок видеокамеры смотрит на него. Замок щелкает, и калитка отворяется. Андрей входит за ограду. Андрей слышит свои шаги по гравию.

Некоторые окна в здании, к которому он приближается, приоткрыты. Из какого-то вдруг раздается женский смех. И обрывается.

Перед зданием разбит парк. Отцветают кусты сирени. Распускаются нарциссы. Стоят скамейки под липами. На одной из скамеек сидит человек в теплом пальто. Он читает толстую старую книгу. Жужжит муха.

Андрей поднимается на крыльцо. Возле дверей спокойно, пригревшись на солнце, лежит большой дворовый пес, сытый и здоровый. Он лениво следит за Андреем, но не двигается.

Андрей подходит к дверям. Нажимает кнопку звонка. На Андрея смотрит глазок видеокамеры. Замок щелкает. Андрей берется за ручку двери, толкает. Дверь отворяется.

Пес лениво следит за ним. Хвост его вздрагивает. Андрей скрывается за дверью.

Холл клиники

Просторный холл. За низким барьером сидит миловидная дежурная. Смотрит доброжелательно на подошедшего Андрея.

Д е ж у р н а я (улыбается). Доброе утро, Андрей Николаевич. Хорошо доехали?

А н д р е й. Да, спасибо.

Д е ж у р н а я (указывает на кресло в холле). Присаживайтесь, отдыхайте.

Андрей направляется к большому, удобному креслу. Ковер скрадывает шаги. Андрей опускается в кресло.

Из огромного окна открывается вид на сосновый бор. Фрамуга приоткрыта, и слышна барабанная дробь дятла. Возле кресла на низком столике лежат журналы. Андрей их перебирает. Несколько толстых литературных журналов, несколько глянцевых, научный журнал (космос, математика, физика, биология). Никаких журналов по здоровью или медицине. На стенах в холле — несколько пейзажей в реалистической манере.

В а л я (за кадром). Доброе утро.

Андрей вздрагивает, он не слышал, как она подошла. Медсестра Валя, женщина лет тридцати пяти, с круглым, располагающим лицом и добрыми глазами улыбается ему.

В а л я. Простите, я не хотела вас напугать. Ковры слишком мягкие.

А н д р е й (поднимаясь). Все в порядке.

В а л я. У вас нет багажа?

А н д р е й. Мне сказали, что не нужно ничего брать.

В а л я. Совершенно верно, но некоторые берут, и мы сдаем вещи/pppp/p в камеру хранения до выписки. А некоторые хотят, чтобы у них в палате были какие-то вещи из дома, мы не против.

А н д р е й. Нет, у меня ничего нет, спасибо.

В а л я (подавая руку). Простите, Андрей Николаевич, я забыла представиться. Валентина Дмитриевна. Можно просто Валя.

А н д р е й (пожимая ей руку). Можно просто Андрей.

В а л я. Хорошо, Андрей. Пойдемте, я провожу вас в палату.

Они направляются к лифту. Валя нажимает кнопку, и двери мгновенно разъезжаются.

В лифте

Лифт просторный. Совершенно не слышно, что он поднимается. Только цифры меняются на табло: 1, 2, 3. У здания есть и несколько нижних этажей. Андрей и Валя едут молча. Андрей следит за меняющимися цифрами.

На третьем этаже лифт останавливается.

Двери раскрываются. Валя и Андрей выходят.

Холл и коридоры клиники

Точно такой же холл, что и на первом этаже. Если бы не вид из окна, можно было бы подумать, что они никуда и не поднимались. В холле никого нет.

Никто не встречается им и в коридоре, широком, ярко освещенном и голом — нет даже картин на стенах. И нет окон. По обе стороны коридора — двери без цифр и надписей. Все замкнуты на кодовые замки. Тишина, шагов не слышно. Ни звука, ни шороха.

У одной из дверей медсестра Валя останавливается. Набирает код. Так быстро, что Андрей не улавливает ни одной цифры. Кнопки на кодовом замке нажимаются беззвучно.

Дверь отворяется. За ней оказывается не палата, а новый коридор. Точно такой же.

А н д р е й (на ходу). Такое впечатление, что мы здесь одни.

В а л я. Ну что вы, пациентов достаточно, просто мы стараемся так все организовать, чтобы люди не мешали друг другу. Не всем хочется общаться, не всем приятны любопытные взгляды.

А н д р е й. А если все-таки хочется пообщаться?

В а л я (улыбается Андрею). Общайтесь со мной. (Вновь открывает кодовый замок. Отворяет дверь.) Прошу.

Палата в клинике

Андрей переступает порог палаты. Это небольшая светлая, уютная комната. С видом из окна на сосновый бор. Фрамуга приоткрыта, и слышна дробь дятла.

Плоский телевизионный экран встроен в стену. Напротив экрана — удобное кресло. Несколько книг на низком столике. Бутылка с простой водой, стакан. Трубка телефона. Шкаф для одежды с зеркальной дверцей, в ней тоже отражается бор. Прекрасная кровать. Мягкий стул у изголовья. Еще одна дверь в стене, без всяких замков.

В а л я (уловив его взгляд). Здесь ванная комната и туалет. По телефону вы можете связаться со мной в любое время суток. Располагайтесь, отдыхайте. Через час я принесу вам завтрак.

А н д р е й. А если я захочу гулять или еще что-то?

В а л я. Звоните мне, я все устрою.

И, улыбнувшись Андрею, она вынимает из кармана пульт управления, нажимает на кнопку. Дверь отворяется. Валя уходит.

Со стороны комнаты нет никакой кнопки, чтобы отворить входную дверь. Андрей дергает за ручку, но дверь не подается. Он отворяет вторую дверь, в ванную. Здесь удобно, чисто. Висят полотенца, купальный халат. В шкафу Андрей находит пижаму, домашнюю куртку, тапочки.

Он выходит из ванной с мокрой головой, в купальном халате. Подходит к окну.

Краем бора идет женщина. Она поднимает голову и смотрит на верхушку сосны. Дотрагивается до медного ствола. Смотрит на окна здания. Глаза ее безумны.

Звонит телефон. Андрей прыгает к трубке, хватает.

А н д р е й. Алё. Да, Валя, очень приятно вас слышать. Всё в порядке. Даже не знаю. Лучше кофе. Можно и яичницу. Спасибо.

Он кладет трубку и возвращается к окну. Женщины уже нет.

Отворяется дверь, и Валя ввозит столик на колесах. Андрей встает из кресла ей навстречу.

В а л я. Сидите-сидите.

Она подвозит столик, снимает салфетку. На столике тарелка с булочками, блюдце с маслом, кофейник, чашка, сахарница, сливочник. Блюдо под металлической высокой крышкой. Валя снимает крышку, под ней еще скворчит на небольшой сковородке яичница.

А н д р е й (одобрительно). С пылу, с жару. Не присоединитесь ко мне?

В а л я. Нет, спасибо.

А н д р е й. Тогда просто так посидите. Я не люблю есть в одиночестве.

Она присаживается на край стула.

А н д р е й (принимается за яичницу). Скажите, Валечка, когда?

В а л я. Что — когда?

А н д р е й. Когда все начнется?

В а л я. Не знаю.

А н д р е й. Но вы понимаете, о чем я говорю?

В а л я. Разумеется.

А н д р е й. Находиться в состоянии неопределенности и ожидания очень трудно.

В а л я. Конечно.

А н д р е й. Если до завтра ничего не произойдет, я с ума сойду.

В а л я. До завтра вряд ли что-нибудь произойдет, но с ума вы не сойдете. Сейчас вы позавтракаете и посмотрите телевизор. После часа Александр Степанович навестит вас, и все определится.

А н д р е й. А если я раздумаю?

В а л я. Ваше право. Вы здесь не в заключении, вы можете уехать прямо сейчас. Достаточно выразить свое желание.

Андрей наливает себе кофе. Размешивает ложечкой сахар.

А н д р е й. Я видел женщину, она шла по лесу и смотрела на мое окно.

У нее был безумный взгляд.

В а л я. У нее сын утонул в прошлом году. Десяти лет не было. Она хочет, чтобы Александр Степанович его воскресил. Но, к сожалению, Александр Степанович не волшебник. Хотя иногда кажется, что волшебник.

А н д р е й. Говорят, он от рака спасает?

В а л я. Можете не сомневаться. У меня была четвертая стадия.

Андрей смотрит на Валю изумленно.

В а л я. У него особенная методика. Не всякому подходит.

А н д р е й. Где вы живете?

В а л я. Здесь недалеко поселок для персонала.

А н д р е й. Вы замужем?

В а л я. Да.

А н д р е й. И дети есть?

В а л я. Девочка.

А н д р е й. Как ее зовут?

В а л я. Оля.

Андрей допивает кофе. Откидывается на спинку кресла.

А н д р е й. Спасибо.

Валя поднимается. Она подвозит столик к дверям, вынимает из кармана халата пульт управления, нажимает на кнопку, и дверь отворяется.

А н д р е й. Так, говорите, посмотреть телевизор?

Она оглядывается, улыбается Андрею.

В а л я. Посмотрите.

Она выходит из палаты.

Оставшись один, Андрей берет с журнального столика телевизионный пульт и включает телевизор. На экране идут кадры научно-популярного фильма о зачатии человека, о развитии плода в утробе, о рождении. Андрей переключает на другой канал, но на другом канале идет тот же фильм. И на третьем, и на четвертом.

День. Палата в клинике

Андрей устраивается с ногами в большом кресле. Он и сам похож теперь на зародыша.

На телевизионном экране сливаются женская и мужская клетки. Образуется зигота — оплодотворенное яйцо, диплоидная клетка. Из нее развивается зародыш. Время в фильме идет в обратном направлении, назад, к слиянию клетки. Кадр, в котором клетки только-только приближаются к друг другу, застывает.

Д и к т о р (за кадром). Что происходит в этот момент вокруг?

Камера как будто выбирается наружу и оказывается в комнате, где

происходит зачатие.

Д и к т о р (за кадром). В комнате темно, за окном — зима, близко проходит железная дорога, в момент слияния клеток гудит тепловоз. (Раздается долгий гудок, под который клетки сливаются.) Интересно, а если бы тепловоз промолчал? (Клетки сливаются в полной тишине.) А если бы звучала музыка? (Включается сам собой приемник на столе. Звучит авангардистская музыка.

И те же клетки сливаются.) Быть может, при разных условиях из одних и тех же клеток будут развиваться разные организмы? Вдруг музыка и температура в комнате влияют на механизм развития? На путь развития. Быть может, этих путей несколько у одной и той же пары клеток? (На экране клетки сливаются, и начинается развитие.) Жаль, что проверить это не представляется возможным.

Фильм заканчивается. Экран темнеет. И тут же начинается какой-то старый советский фильм про любовь.

Андрей хватает пульт, вырубает телевизор. В тишине подходит к трубке.

А н д р е й (глядя на свое отражение в зеркале шкафа). Алё. Валя, это

я. Я вас ни от чего важного не отрываю? Нет, ничего не нужно. Зайдите просто так. Мне что-то не по себе — один на один с собственным отражением.

Отключив телефон, он подходит к зеркалу ближе, поправляет челку, одергивает домашнюю куртку. Показывает отражению язык.

Дверь отворяется, и Андрей поворачивается к ней. Входит Александр Степанович. Андрей растерян.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч (протягивая руку). Добрый день.

А н д р е й (пожимает его руку). Здравствуйте.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Вы простите, но я не мог раньше, проводил операцию. (Оглядывает Андрея.) Выглядите неплохо.

А н д р е й. Спасибо.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Что-то не так? Давайте присядем. (Указывает Андрею на кресло.)

Андрей садится в кресло. Александр Степанович берет стул и садится напротив.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Фильм посмотрели?

А н д р е й. Да.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Хотите что-то спросить?

А н д р е й. Да.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Я вас слушаю.

Андрей молчит, думает.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Идея заключается в том, что из тех двух клеток, которые дали вам начало, мог развиться и другой организм, если бы в момент слияния этих клеток звучала бы другая музыка, или мела бы метель, или бы грохнул взрыв, или еще какие-то возникли бы обстоятельства.

А н д р е й. Это я понял. Но ведь мы не можем вернуться в то время, чтобы изменить условия моего зачатия.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Да, машину времени я пока не изобрел. Но вы хотя бы понимаете, зачем нам нужно изменить путь, по которому пошло ваше развитие?

А н д р е й. В общем и целом.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Каждый человек — сад расходящихся тропок, и порой очень далеко расходящихся. Вы — веточка того странного призрачного дерева, в котором только одна веточка и становится видимой, осуществляется. Я могу сделать видимой другую веточку, другую возможность сделать осуществленной. И не надо возвращаться в начало. Я воздействую на организм специальным излучением. Я называю это перекодировкой организма. Я меняю не обстоятельства вашей жизни и вашего зачатия, а свойства вашего организма — как наследственные, так и приобретенные. Ваш фенотип. Вы становитесь другим, собственным братом, если угодно. Другим — с другой судьбой. Какой? Это я не могу предсказать. Вы станете человеком, которого не было, но который мог бы быть. Другого способа избежать своей судьбы я не вижу.

А н д р е й. Я понимаю.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Если вы сомневаетесь, боитесь, то я при-шлю Валю, и она вас проводит на поезд.

А н д р е й. Нет.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Смотрите.

А н д р е й. Я уже решил.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Завтра утром мы проведем процедуру. Часов в девять Валя за вами зайдет. (Поднимается со стула. Вынимает из кармана халата бумажную пластинку, в которой запечатаны две таблетки. Протягивает Андрею.) Это успокоительное. Я вам оставлю, но можете не принимать. По желанию. (Направляется к двери, на ходу отворяя ее пультом. Оборачивается с порога.) Все будет хорошо.

А н д р е й. Да. Конечно.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Закажите на обед что-нибудь вкусное, что больше всего любите.

А н д р е й. Непременно.

Кивнув на прощание, Александр Степанович уходит.

Андрей выколупывает таблетку, кладет ее в рот. Сморщившись, плещет воду в стакан, запивает таблетку. Смотрит в окно.

Солнце ушло на другую сторону, и бор потемнел. Давешний пес промчался за летящей чуть не по воздуху кошкой. И все застыло, как на картине. Пейзаж в реалистической манере.

Вечер. Палата в клинике

Андрей сидит за столом и пишет: «Катюша, милая моя девочка! Тот, кто передал тебе это письмо…»

Андрей откладывает ручку. Смотрит в темное окно. Надрывает бумажку. Выкатывает на ладонь вторую таблетку. Отправляет в рот.

Утро. Палата в клинике

Андрей просыпается от того, что Валя тормошит его за плечо.

В а л я. Доброе утро.

Андрей приподнимается. Утреннее солнце встает над бором.

Андрей вскакивает.

В а л я. Не спешите, успеем.

Коридоры в клинике

Они выходят из комнаты. Идут по коридору. Валя отворяет двери, и они попадают в другой коридор. Идут. Попадают в третий. Валя открывает следующую дверь, но в нее не проходит. Пропускает Андрея (за дверью виден медицинский кабинет). Кивает ему на прощание, и закрывает дверь.

Медицинский кабинет

Андрей оказывается в медицинском кабинете. Молоденькая медсестра набирает в шприц лекарство из ампулы, делает Андрею укол в бедро. Ведет его в смежную комнату.

Здесь его встречает Александр Степанович. На этот раз он в халате, в шапочке, смотрит острым, почти сердитым взглядом.

А н д р е й. Доброе утро.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Будем надеяться.

В комнате нет ни окон, ни мебели. Голые, поблескивающие металлом стены, пол и потолок. У стены — нечто вроде саркофага или капсулы космического корабля. Крышка откинута. Открыто взгляду ложе саркофага.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Готовы?

А н д р е й. Кажется.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Раздевайтесь.

Андрей снимает куртку. Неуверенно держит ее в руках.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч (раздраженно). Бросайте на пол.

Куртка падает на пол. Рубашка. Штаны. Босые ноги переступают по полу.

А н д р е й. Мне кажется, это происходит не со мной.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Пока еще с вами. Прошу. (Указывает на ложе.)

Андрей забирается в саркофаг и вытягивается. Руки скрещивает на животе.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Руки вытяните вдоль тела.

Андрей подчиняется. Над ним склоняется лицо Александра Степановича. Он смотрит в глаза Андрею.

А н д р е й. Я как будто в гроб опустился.

А л е к с а н д р С т е п а н о в и ч. Скорее, в материнскую утробу.

Александр Степанович кивает и закрывает крышку. Становится темно.

Палата в клинике

Он открывает глаза и видит свою прежнюю палату. Рассматривает предметы на столике.

Появилось блюдо с фруктами. И красная книжечка паспорта. Слышно пение птиц. На потолке трепещет солнечный отсвет. Он переводит глаза на свои ноги. Они под одеялом. Выпрастывает из-под одеяла руки. Рассматривает. Чужие руки. Небольшие крепкие кисти. Короткие пальцы. Черные волоски. Разглядывает ладони. Линии на них. Отбрасывает одеяло и резко встает. Птицы щебечут. Он поворачивается к шкафу. В зеркальной плоскости отражаются небо и освещенные солнцем верхушки сосен.

Он подбирается к зеркалу осторожно, сбоку, так, чтобы оно не уловило вдруг его отражение.

Он уже вплотную подобрался к зеркальной плоскости, стоит, прижавшись к дверце шкафа. Еще шаг — и он окажется в зоне видимости зеркала. Кто он?

Он зажмуривает глаза (становится темно) и делает этот шаг. Слышит собственное дыхание. Распахивает глаза.

В зеркале незнакомец. Среднего роста, темноволосый, с высоким умным лбом. На подбородке — темная щетина. Он поднимает руку и проводит по подбородку. Рассматривает свою руку.

Звонит телефон.

Он подбегает к столу, хватает трубку. Говорит чужим голосом.

И в а н. Алё. Здравствуйте, Валя. Голос чудной. Нет, это я о своем — чудно звучит. Да, конечно.

Он кладет трубку и берет паспорт. Раскрывает. На фотографии все тот же незнакомец с высоким лбом: Иван Сергеевич Аверченко, 1966 года рождения, место рождения… прописан (Московская область), выписан…

Дверь отворяется. Он поворачивается навстречу вошедшей Вале. У нее в руках пакет. Она улыбается.

В а л я. Доброе утро, Иван Сергеевич.

И в а н (отвечает не сразу, с запинкой). Доброе утро.

В а л я. Давно проснулись?

И в а н. Только что.

В а л я. Как настроение?

И в а н. Не знаю.

В а л я. Я вам одежду новую принесла, сама выбирала, надеюсь, подойдет. Если что не понравится, не сердитесь, это ведь только до дому добраться, а там купите сами, на свой вкус.

Она выкладывает из пакета на кресло джинсы, футболку, носки, кроссовки, куртку.

И в а н. Я не знаю, какой у меня вкус.

В а л я. Ничего, Иван Сергеевич, со временем узнаете.

И в а н. Не могли бы вы меня все-таки Андреем звать?

В а л я. Не могу.

И в а н. Почему? Я ведь только внешне изменился. Я помню себя Андреем, чувствую себя Андреем, у меня только руки-ноги чужие.

Валя передает ему листок — билет на поезд.

В а л я. Ваш поезд в 13.15. Такси в 12.00. Я зайду за вами без десяти. И привыкайте к новому имени, Иван Сергеевич, старым вас уже никто называть не будет. (Смотрит на него очень серьезно. Вдруг улыбается.) Лично мне вы таким даже больше нравитесь. Всего доброго.

Она уходит.

Он приближается к зеркалу. Рассматривает себя.

Птицы поют.

День. Привокзальная площадь

Такси въезжает на привокзальную площадь. Днем здесь многолюдно. К остановке подходят автобусы. Бабки торгуют семечками. Голуби снуют под ногами.

Иван расплачивается с таксистом. Выходит из такси. Оглядывается. Вдруг видит знакомую машину. Спокойный водитель, доставивший Андрея в клинику, копается в моторе.

Иван подходит к нему.

И в а н. Здравствуйте.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь (коротко взглянув на него и вновь углубившись в дело). Здравствуйте.

И в а н. Как ваша невестка себя чувствует?

Водитель выпрямляется. Смотрит на Ивана удивленно, силится припомнить.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Вроде ничего.

И в а н. Роды прошли благополучно?

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Нормально.

К разговору прислушивается другой водитель. Он курит возле своей машины.

И в а н. Как мальчика назвали?

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Игорьком.

И в а н. Прекрасное имя. Поздравляю.

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Спасибо.

И в а н. Всего доброго.

Иван протягивает водителю руку. Водитель вытирает руки о тряпицу и пожимает руку Ивана. Иван скрывается за зданием вокзала.

Д р у г о й в о д и т е л ь. Кто это?

С п о к о й н ы й в о д и т е л ь. Не помню.

Д р у г о й в о д и т е л ь. Ну ты даешь.

День. Платформа на вокзале

К платформе, на которой среди других пассажиров стоит Иван, приближается поезд.

Ночь. Улица у подъезда Андрея

К подъезду Андрея подъезжает машина. Из нее выходит Иван. Машина уезжает. Иван направляется к подъезду, на ходу вынимая из кармана ключ.

Фойе первого этажа

Консьержка наблюдает за вошедшим Иваном, оторвавшись от кроссворда.

К о н с ь е р ж к а. Вы к кому?

И в а н. Здравствуйте. Меня зовут Иван Сергеевич Аверченко. Андрей должен был вас предупредить.

К о н с ь е р ж к а. Ах, да. Проходите, пожалуйста.

И в а н. Спасибо.

Он направляется к лифту. Консьержка смотрит ему вслед с огромным любопытством.

Площадка перед квартирой Андрея

Иван выходит из лифта. Идет к своей двери. Открывает не сразу. Оглядывается. Прислушивается к звукам (приглушенный лай собаки, смех, хлопание дверей…). Вынимает ключ. Вставляет в замочную скважину.

Квартира Андрея

Иван входит в темную квартиру. Дверь за ним захлопывается, и становится еще темнее. Он стоит некоторое время в темноте. Включает свет. Кладет на столик ключи. Выкладывает из карманов куртки отключенный мобильный Андрея, записную книжку, паспорт, бумажник. Разувается. Босиком обходит чисто убранную Андреем квартиру. Подключает телефон в комнате, и телефон тут же звонит. Иван смотрит затравленно на звонящий аппарат. Снимает трубку. Слышит голос Кати, даже не донеся трубку до уха.

К а т я (за кадром, приглушенно, из телефонной трубки). Андрей?! Андрей, это ты?

Иван кладет трубку. Почти тут же телефон звонит вновь. Иван его отключает. Он подходит к креслу с гитарой. Опускается перед ней на корточки. Осторожно касается струн. Гитара откликается вздохом. Иван отдергивает руку. Вздох еще не отзвучал.

Иван вскакивает. Направляется за стойку. Берет из холодильника бутылку водки. Из навесного шкафчика вынимает стакан. Плещет в него из бутылки. Пьет залпом. Зажмуривает глаза, задерживает дыхание. Оставляет бутылку и стакан на столе. Идет к дивану. Ложится, сворачивается калачиком.

Иван лежит и разглядывает крохотную черно-белую фотографию, приткнутую за стекло книжного шкафа. На ней — молодые родители Андрея. И если Андрей походил на мать, то у Ивана — некоторое сходство с его отцом.

Ивану видится мирная сцена: мать шьет, стрекочет машинка, отец смотрит телевизор, а он (кто — он?) возится на полу с игрушечным самосвалом, самосвал везет по пестрому половику деревянные кубики.

Иван приходит в себя. Смотрит на черно-белую фотографию за стеклом шкафа, на корешки книг.

День. Кафе-кондитерская

В витрине лежат праздничные, нарядные пирожные. Иван стоит вторым в небольшой очереди к широкому прилавку, за которым девушка варит кофе, подает пирожные… Человек, стоящий перед Иваном, забирает свои кофе и пирожное и направляется к свободному столику.

Д е в у ш к а (растерянно молчащему Ивану). Что желаете?

И в а н. На ваш вкус.

Д е в у ш к а (улыбаясь). Я же не знаю, что вы любите.

И в а н. Я и сам не знаю. Мне все равно.

Д е в у ш к а. Аллергия у вас есть на что-нибудь?

И в а н. Не знаю. Будем надеяться, что нет.

Иван отходит от прилавка с кружкой кофе и сэндвичем. Ставит кружку с тарелкой на свободный столик. Подходит к стойке с газетами. С любопытством рассматривает названия. Вынимает газету. Возвращается к столику, садится.

Прихлебывая кофе, просматривает газету. Она на английском языке. Улавливает обрывок чьего-то диалога.

П е р в ы й м у ж с к о й г о л о с (за кадром). Гаврилов будет играть.

В т о р о й м у ж с к о й г о л о с (за кадром). Не может быть.

Иван оглядывается на голоса, говоривших не находит. Возвращается к газете. Надкусывает сэндвич.

Вечер. Стадион

Гудит огромная чаша стадиона. Народу довольно много. Несколько секторов практически заполнены. Иван сидит в толпе. Его взгляд равнодушен и ни на чем не сосредоточен. То он рассматривает лица зрителей. То судью. То нервно вскочившего тренера. То вновь зрителей.

Подростки машут шарфами, орут.

Взгляд Ивана обращается к полю. Следит за игроком, ведущим мяч. Точнее, за самим мячом. Белая точка мяча притягивает взгляд как будто помимо воли.

Мяч перехватывает нападающий другой команды. Ведет. Обходит защиту. Ведет. Пас. Передача. Мяч у другого игрока. Иван — вместе со всеми — привстает, увлеченный игрой, боясь «упустить» мяч.

Мяч послан точным ударом. Его полет должен быть мгновенным, коротким, но от напряжения время как будто замедляется, и мяч летит медленно — прямо в ворота, в угол, вратарь не успевает.

Г о л о с а с т р и б у н. А-а-а-а!!!

И в а н. А-а-а-а-а-а!

Лицо Ивана искажено.

Волна спадает. Люди на трибунах садятся.

Мяч снова в игре. Иван сосредоточен на этой белой магической точке. Его лицо преобразилось, оно вдохновенно, таким оно еще никогда не было.

Поздний вечер. У стадиона

Иван отделяется от текущей со стадиона толпы и направляется к остановке. Там довольно много народу, тоже болельщики.

Иван стоит в толпе ожидающих автобус. Молодой, лет тридцати, мужчина объясняет своим приятелям и всем, кто его слушает.

М о л о д о й м у ж ч и н а (поучающе и важно). Гаврилов хороший игрок, но после травмы он не в форме.

И в а н (неожиданно сам для себя вступает в разговор). Гаврилов в отличной форме

Он перевозбужден, он как в лихорадке. Молодой мужчина вмиг поворачивается к нему.

М о л о д о й м у ж ч и н а. Вы видели его в прошлом году?

И в а н. Видел.

М о л о д о й м у ж ч и н а. И что?

И в а н. Замечательно играл. Но сегодня еще лучше. Сегодня высший пилотаж. Дело даже не в технике, здесь что-то… Что-то вроде откровения.

М о л о д о й м у ж ч и н а. Куда вас занесло!

И в а н. Футбол — это не просто игра.

М о л о д о й м у ж ч и н а. Да я сам в футбол играл.

И в а н. Я тоже. Как это ни смешно.

Он хочет еще что-то сказать, но мужчина вслед за приятелями шагает к подошедшему автобусу.

М о л о д о й м у ж ч и н а. Мой автобус.

И в а н (разочарованно). Да? Счастливо.

М о л о д о й м у ж ч и н а (входя в автобус и оборачиваясь с подножки). Пока!

Автобус увозит компанию.

Иван подходит к киоску. Берет пиво. Пьет. Точным броском швыряет жестянку в урну и бежит к подошедшему автобусу с другим номером.

В автобусе

Иван пробирается на заднюю площадку. Здесь, как обычно, народу значительно меньше.

Иван, все еще взбудораженный пережитой игрой, вдруг видит перед собой здоровенного парня. У него родинка на щеке. Иван пристально смотрит на родинку. Парню неуютно под его взглядом. Вдруг Иван начинает хохотать, глаз не отрывая от родинки.

З д о р о в е н н ы й п а р е н ь. Ты чё?

Иван хохочет. Люди оглядываются, отступают от него подальше.

З д о р о в е н н ы й п а р е н ь. Заткнись, придурок.

Иван хохочет. Парень толкает его в грудь. Иван толкает в ответ. Он как будто играет. Парень злится и ударяет всерьез, но Иван уходит от удара. Кто-то кричит.

Г о л о с (за кадром). Вызовите милицию! Водитель!

Кулак парня приходится Ивану в челюсть, он отлетает к дверям. И смолкает, успокаивается. Парень его не трогает. Только бубнит, его слова — как защитная стена.

З д о р о в е н н ы й п а р е н ь. Идиот, мудила, недоносок…

На остановке двери автобуса открываются, и Иван вываливается наружу.

Дворы

В темноте Иван бредет дворами. Собака его облаивает. Ее ведут на поводке.

Иван выходит к дому Андрея. Слышно, как идет электричка. Иван вынимает на ходу ключ.

Площадка перед квартирой Андрея

Отворяются двери лифта, и Иван ступает на площадку. Подходит к двери, вставляет ключ в замочную скважину. Ключ не поворачивается. Иван елозит ключом, но замок не поддается. Вдруг дверь распахивается сама собой.

На пороге стоит Катя. Квартира за ее спиной залита светом.

Они стоят через порог друг против друга и молчат.

И в а н. Здравствуйте, Катя.

К а т я (хмуро рассматривая его опухшую нижнюю челюсть). Вы меня знаете?

И в а н. Да.

К а т я. А я вас нет.

И в а н. Разве Андрей вас не предупреждал?

К а т я. Не очень вразумительно.

За соседской дверью явственно слышен шорох.

И в а н. Давайте лучше дома поговорим.

Катя отступает от двери, и он входит.

Квартира Андрея

Катя наблюдает, как Иван стаскивает кроссовки, не наклоняясь, не расшнуровывая, наступая на задники.

К а т я. Вас не удивляет, как я здесь оказалась?

И в а н. У вас всегда ключ был от этой двери.

К а т я. А мне удивительно, что вы замок не поменяли.

И в а н. Зачем?

К а т я (продолжая начатую фразу). И что Андрей здесь все свои вещи оставил, решительно все! Даже гитару.

И в а н. Ну, не знаю, а куда их девать-то?

К а т я. Что значит «куда»? Что за дурацкий вопрос? Где Андрей?

Иван всматривается в хорошо знакомое лицо.

И в а н. Вы осунулись.

К а т я. Что?

И в а н. Знаете, у меня предложение. Давайте мы сейчас сядем спокойно, выпьем чаю, поедим, там колбаса есть в холодильнике, масло, и я вам все объясню, отвечу на все решительно вопросы, обещаю.

Он проходит в ванную, оставив ее в изумлении стоять в прихожей.

В ванной Иван включает воду и хмуро разглядывает свое отражение в зеркале. Трогает опухшую челюсть.

Чайник закипает. Колбаса и хлеб нарезаны, чашки стоят. Иван усаживается за стол.

Катя снимает закипевший чайник и заваривает чай. Иван берет хлеб, намазывает маслом, кладет сверху колбасу, пытается откусить и сморщивается от боли. Катя за ним наблюдает. Иван откладывает бутерброд и осторожно касается опухшей челюсти.

К а т я. Что стряслось?

И в а н. Ударился.

К а т я. Чай пить сможете?

И в а н. Зубы целы, значит, смогу. Потихоньку.

К а т я. Где это вас угораздило?

И в а н. В автобусе. Вы почему не едите?

К а т я. Аппетита нет.

И в а н. Вам поправиться надо.

К а т я. Ладно, я сама разберусь, что мне надо. Где Андрей?

И в а н. Здесь.

К а т я. Что?

И в а н. Прямо перед вами. Что вы глаза таращите? Я и есть ваш Андрей.

К а т я. Что за бред? (Презрительно.) Вы пьяны?

Иван встает из-за стола, уходит. Катя сидит, настороженно прислушиваясь к его шагам.

Иван возвращается с листком бумаги, передает его Кате. Садится. Катя, взглянув на Ивана, разворачивает листок. Начинает читать.

К а т я (читает вслух). «Катюша, милая моя девочка! Человек, который передал тебе это письмо…»

Катя вновь смотрит на Ивана. И углубляется в чтение, но уже про себя. Пока она читает, Иван наливает себе чай. Осторожно пьет.

Катя откладывает листок. Иван отставляет чашку. Катя смотрит на Ивана изумленно.

К а т я. Он меня разыгрывает?

И в а н. Кто?

К а т я. Андрей. И вы. Только я не понимаю, зачем?

И в а н. Это не розыгрыш. Андрей действительно некоторым образом в меня превратился.

К а т я. То есть если бы в тот момент, когда происходило зачатие Андрея, что-нибудь вдруг грохнулось об пол, то получился бы не Андрей, а — вы?

И в а н. Что-то вроде того. Правда, при каких именно обстоятельствах получился бы не Андрей, а я, выяснить невозможно.

К а т я. На секундочку предположим, что все так и есть. Но зачем… зачем Андрею превращаться в вас? Неужели он настолько серьезно воспринял это дурацкое гадание?

И в а н. Первые два пункта дурацкого гадания, между прочим, сбылись.

Катя смотрит на него пристально. В глазах смятение.

К а т я (резко, вдруг). В каком году мы познакомились?

И в а н. В 2000-м. На вечеринке у Викоши.

К а т я. Кто это?

И в а н (неожиданно и как-то естественно переходя на «ты»). Фотограф. Твой бывший приятель. Хороший парень. У него нет половины мизинца на правой руке.

К а т я. Ты знаком с моими родителями?

И в а н. С матерью. Она живет в Саратове. Отца я, кстати, тоже видел, только тебе не говорил.

К а т я. Когда видел? Зачем?

И в а н. Тогда, в Саратове. Вы с матерью поехали на рынок, а я к нему на завод. Просто хотел увидеть. Мне показалось, что он несчастный человек.

К а т я. Он мать сделал несчастной.

И в а н. И себя.

К а т я. Она его не сможет простить.

И в а н. Он так и сказал.

Катя смотрит взволнованно.

К а т я. Как он выглядел?

И в а н. Ничего. Но видно было, что он один живет, без заботы.

К а т я. В смысле?

И в а н. Пуговицы, например, не было на пиджаке.

К а т я. Надо мне его повидать. (После паузы.) Что ж ты раньше молчал?

И в а н. Связан был обещанием — не лезть в дела твоей семьи.

К а т я. А сейчас? Развязан?

И в а н. Сейчас я от всех обещаний свободен. Слишком даже свободен. «Я свободен — я ничей…»

Катя всматривается в него.

К а т я. Похоже, я начинаю верить в эту чушь. Неужели ты и есть Андрей?

И в а н (после паузы). Ужас в том, Катя, что я — не Андрей. Да, он есть во мне, и пока еще очень ярко, почти весь, со всеми своими мыслями и воспоминаниями, но на самом деле случилось именно то, чего он так боялся. Он умирает. Во мне умирает, Катюша. Я стал его могилой. Постепенно я начинаю его забывать, его ощущения прежде всего. Умом я помню, что он любил тебя, но во мне-то этой любви нет!

К а т я. В тебе? В ком в тебе? Три дня назад тебя и на свете не было!

И в а н. Но я мог быть!

К а т я. Если бы рак на горе свистнул. Но он не свистнул!

И в а н. Как видишь, иногда «если бы» становится реальностью.(Отстраненным взглядом он рассматривает свои руки. Катя тоже смотрит на них завороженно.) Скажи, пожалуйста, Андрей любил футбол?

К а т я. Не знаю, никогда не говорили с ним о футболе. Не думаю, чтобы любил. Я бы знала.

И в а н. Он хорошо знал анp/p pИ в а н. Что-то вроде того. Правда, при каких именно обстоятельствах получился бы не Андрей, а я, выяснить невозможно./pглийский?

К а т я. Слабо.

И в а н. А я бегло читаю по-английски. И обожаю футбол. И в прошлом году смотрел все матчи.

К а т я. Тебя… Вас не было в прошлом году.

И в а н. Но если бы был, то смотрел бы. Я их помню!

Иван и Катя молчат. Смотрят друг на друга.

И в а н. Я даже из детства кое-что помню. Не из детства Андрея, а из своего. Как будто я везу кубики в грузовике. И родители на меня смотрят.

Кате становится неуютно, как будто сквозняк в комнате.

И в а н (он тоже переходит на «вы»). Вы замерзли?

К а т я (отстраненно). Уже поздно. Мне пора.

И в а н. Я не видел вашей машины у подъезда.

К а т я. Сломалась.

И в а н. Вечно она у вас почему-то ломается.

К а т я. Да, это, действительно, загадка природы.

И в а н. Я мог бы вас подвезти.

К а т я. А вы умеете водить?

И в а н. Думаю, да.

К а т я (берет листок, исписанный Андреем). Я возьму письмо?

И в а н. Разумеется. Оно же вам адресовано. Вообще, вы можете взять в этом доме все что угодно. Моего здесь ничего нет.

К а т я. Моего тоже.

Ночь. Гараж

Иван и Катя входят в подземный гараж. Идут к машине Андрея. Иван отключает сигнализацию. Нерешительно стоит перед машиной. Катя наблюдает за ним.

К а т я. Права у вас есть?

И в а н. Да.

К а т я. И доверенность?

И в а н. Все в порядке, не волнуйтесь.

К а т я. Мне кажется, вы больше волнуетесь, чем я.

Иван решительно подходит к машине. Открывает дверцу.

В машине Андрея

Иван и Катя едут ночной Москвой. Каждый думает о своем. Едут сквозь тоннель. По мосту. Узкой улицей. Проспектом… Не разговаривают. Каждый погружен в свои мысли.

На светофоре Катя как просыпается. Оглядывается изумленно. Видит за окнами старый, безлюдный по позднему времени микрорайон, белые панельные дома.

К а т я. Куда вы меня завезли?!

Иван оглядывается.

И в а н. Не знаю. Я задумался и — сам не знаю. Простите. Черт занес.

К а т я. Вы уже забыли, где я живу?

И в а н. Отлично помню.

Он разворачивается. Прибавляет скорость. Катя напряженно смотрит на дорогу.

К а т я. Налево.

И в а н (поворачивая налево). Я помню.

К а т я. В переулок.

И в а н. Катя, я помню.

Иван сворачивает в переулок. Въезжает в арку. Тормозит у подъезда Кати.

К а т я. Спасибо.

Она отстегивает ремень. Кладет на приборный щиток ключи от квартиры Андрея. Иван смотрит на эти ключи. Катя открывает дверцу.

И в а н. Катя…

Она смотрит на него выжидательно.

И в а н. Прощайте.

Катя отворачивается. Выбирается из машины. Закрывает дверцу. Идет к подъезду. Она скрывается в подъезде, и Иван трогается. Выезжает из арки. Едет проулком. Сворачивает…

Иван возвращается на тот самый перекресток, куда нечаянно завез Катю. Паркуется у тротуара. Выбирается наружу.

Старый безлюдный микрорайон. Белые панельные дома — как призраки с черными провалами окон.

Иван закрывает машину, ставит ее на сигнализацию.

Он идет по тротуару. Идет неуверенным шагом, оглядывается. Сворачивает в глубь микрорайона. Идет дворами. Останавливается у темной витрины магазинчика на первом этаже панельного дома. Вглядывается. Подходит к стеклу вплотную. Внутри горит дежурный свет, проступают какие-то тени, предметы, у самой витрины едва различим столик.

Иван отступает от витрины.

Он возвращается пустой улицей. Слышит свои шаги. Машина проезжает. И вновь лишь шаги Ивана раздаются в ночной тишине.

Осенний день. Магазин в старом микрорайоне

Иван сидит за единственным столиком в магазине, у самого окна, между кондитерским отделом и игровым автоматом. Ивану со своего места отлично виден весь небольшой магазин: витрина с колбасами и сырами, с молочными продуктами, с рыбой, овощной отдел. К тому же в поле зрения Ивана находится вся улица.

Уже осень. Накрапывает дождь. Желтый лист планирует на зонт прохожего…

На столике перед Иваном дымится кофе. Кондитерский отдел располагается за его спиной.

Миловидная женщина отходит от прилавка с чашкой кофе и пирожным и направляется к единственному столику.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. Не помешаю?

И в а н. Садитесь, пожалуйста.

Он отрывает взгляд от окна только затем, чтобы произнести эту фразу.

Она усаживается напротив. Посматривает на Ивана, упорно глядящего в окно. Средних лет женщина, принаряженная, припудренная.

Иван отрывается от окна, чтобы отпить кофе.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а (сразу же обращается к нему). Простите, вы здесь рядом живете?

И в а н. Не очень.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. Я вас часто вижу. Я живу в этом доме,

на третьем этаже. Я в отпуске. Денег нет, ехать никуда не могу, вот и представляю, что приехала сюда отдыхать, прогуливаюсь, как интурист. Вы, наверное, тоже в отпуске?

И в а н. Нет.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. В таком случае, вы сыщик. Вы следите за кем-то в нашем районе. Да?

И в а н. Вроде того.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. Я сразу поняла. Либо вы, как я, либо — сыщик. За кем следите, если не секрет?

И в а н. Не знаю.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. Значит, секрет.

Из ее маленькой сумочки раздается короткий перезвон.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. Простите. (Вынимает из сумочки телефон, самую простую модель. Наморщив от напряжения лоб, читает пришедшее сообщение.) Тарифы повысились. Кошмар. С одной стороны, мобильный связывает тебя с миром, с другой — привязывает, все время ждешь, что кто-то тебе позвонит.

И в а н. У меня нет мобильного.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. Не может быть, вам по службе положено.

И в а н (подыгрывая ей). В самый неподходящий момент затрезвонит.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. Можно отключить.

И в а н. А если забудешь?

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а. Да, я все время его зарядить забываю.

Вдруг она видит его остановившийся взгляд. Смотрит в направлении его взгляда, в витринное окно.

Женщина с тяжелой сумкой на плече, под кособоким зонтом с переломанной спицей стоит у магазина. Это Дарья. Она долго складывает непослушный зонт. Дождевые капли оседают на ее волосах. Она направляется к двери. Входит в магазин и оглядывается. Взгляд ее равнодушно скользит по Ивану, как будто Ивана не существует. Дарья подходит к витрине с сырами и колбасами. Что-то говорит продавщице.

Миловидная женщина напротив Ивана сидит, не шелохнувшись, с восторгом наблюдая за его сумасшедшим от напряжения взглядом.

Продавщица передает Дарье свертки. Дарья подходит к игровому автомату. Сумку ставит на пол. Из битком набитой сумки торчат свертки, мокрый зонт. Иван встает, чтобы лучше видеть Дарью. Он заворожен ею.

Дарья его не замечает. Она меняет деньги у дежурной тетки при автомате. Играет. Не выигрывает. Берет сумку, вытягивает из нее зонт, затаскивает сумку на плечо и направляется к выходу.

Иван следует за ней. Его собеседница тоже делает за ним несколько шагов. Когда Иван выходит за Дарьей, миловидная женщина поворачивается к продавщице из кондитерского.

М и л о в и д н а я ж е н щ и н а (восторженно). Он следит за ней!

П р о д а в щ и ц а. Не приставай ты к мужикам, Анна. Сядь, успокойся.

Миловидная женщина растерянно и смущенно садится за столик.

П р о д а в щ и ц а. Дать тебе еще пирожное?

Улица возле магазина

Зонт раскрываться не хочет, и Дарья запихивает его обратно в сумку. Идет под мелким дождем, скособочившись от тяжести на плече. Иван следует за ней. Мальчишка обгоняет их на велосипеде. Оборачивается на ходу.

М а л ь ч и ш к а. Здрасьте!

Д а р ь я. Здравствуй.

Идут по улице: Дарья, а за ней — Иван.

Двор дома Дарьи

Дарья сворачивает во двор.

Оттуда выезжает машина, и Иван вынужден машину пропустить, прежде чем свернуть за Дарьей. Пропустив машину, он торопится во двор. Дарью не видит. Кричит — неожиданно для себя.

И в а н. Даша!

Она появляется из-за фуры, которую обходила, и оглядывается на крик. Ее взгляд скользит по людям во дворе, по Ивану… никого знакомых не находит. И Даша отправляется дальше. Она подходит к своему подъезду. Перетаскивает сумку на живот, копается в ней, выуживает ключ. Открывает дверь подъезда.

Не успевает дверь за Дарьей замкнуться, как Иван подскакивает к ней и удерживает. Открывает. Входит в подъезд.

Подъезд Дарьи

Горит красный огонек — лифт поднимается. Иван слышит, как лифт останавливается, как открываются двери. Иван бежит наверх.

Когда он влетает на площадку Дарьи, ее дверь уже закрывается за ней. Иван подходит к закрывшейся двери. Останавливается перед ней. Рассматривает. Кладет на нее ладонь. Проводит ладонью по обшивке. Проводит с нежностью, будто дверь — живое существо. Подходит вплотную, прислоняется щекой.

Лифт оживает, и его гул пугает Ивана. Он отстраняется от дверей. Спускается медленно, держась за перила.

Поздний осенний вечер. Квартира Андрея

Иван сидит на диване в неосвещенной квартире Андрея. В руках его трубка стационарного телефона, он набирает номер. На полу возле дивана — открытая банка пива.

И в а н. Катя? Здравствуйте. Это Иван. Хоть кто-то меня узнает. Поживаю. Ищу себя. Да, как ни странно. Я теперь знаю квартиру, где жил бы, если бы жил бы. И женщину, с которой бы я там жил. Нет, это не фантазия. Я вспомнил ее, как только увидел, всю вспомнил, все ее привычки, ее имя. Я знаю, что она учительница. Я помню ее детские фотографии. Не знаю, что делать. Представления не имею. Ладно. Спасибо.

Он отключает телефон из розетки. Открывает дверцу книжного шкафа. Достает с полки мертвый — отключенный — мобильный Андрея. Смотрит на огни за широким окном. Пьет пиво и смотрит.

Классная комната Дарьи

В пустом классе сидит за учительским столом Дарья и проверяет тетради.

На доске — меловые разводы, полустертые записи; на полу валяются бумажки, огрызок яблока, ручка; кто-то забыл тетрадь на столе, ластик; стулья сдвинуты. Тихо.

Вдруг кто-то стучит в дверь и заглядывает в класс. Это секретарша, женщина с седыми букольками.

С е к р е т а р ш а. Даша, вас к телефону.

Д а р ь я. Кто?

С е к р е т а р ш а. Не знаю. Поднимитесь в учительскую.

И секретарша исчезает. Дарья исправляет замеченную ошибку и встает из-за стола. Выходит из класса.

Дверь в пустой класс приоткрывается. Входит Иван с мобильным Андрея у уха. Идет к учительскому столу. Говорит в мобильный севшим голосом.

И в а н. Здравствуйте. Вы не могли бы секунду подождать? (Осторожно кладет мобильный на стол. Вытаскивает из-под стола сумку Дарьи. Покопавшись, выуживает из нее ключ. Берет мобильный.) Одну секундочку, извините.

Он вновь мягко кладет мобильный на стол. Вынимает из кармана коробочку. Открывает. Там кусок чего-то вроде глины. Иван отпечатывает на этом куске бородки ключей. Аккуратно, стараясь не смять форму, закрывает коробочку. Ключи бросает в сумку, сумку задвигает под стол. Берет со стола мобильный. Отключает. Слышит приближающиеся к дверям шаги. Замирает. Кто-то проходит мимо.

Иван встает, прячет коробочку в карман, быстро направляется к дверям. Выглядывает.

Коридор школы

Пустой пыльный коридор. В дальнем конце уборщица возит по полу мокрой тряпкой.

Иван бесшумно идет по коридору. Сворачивает на лестничную площадку. И едва не сталкивается с Дарьей. Но она его не замечает. У нее сердитое, раздосадованное лицо. Она решительно сворачивает в коридор.

Ранний осенний вечер. Кладбище

Бутылка воды, тряпка. Иван смачивает тряпку водой из бутылки. Протирает памятник. Лица родителей в овалах фотографий. Собирает осенние листья. Букет из осенних листьев кладет возле памятника. Сидит на скамеечке. Смотрит на паутину в серебряной росе. На лица родителей.

Осенний вечер. Центральная улица

Иван бредет с вечерней толпой по одной из шумных центральных улиц. Его толкают, он не замечает.

Поздний осенний вечер. Квартира Андрея

В тишине Иван сидит на диване, пьет пиво и смотрит в окно на ночные огни.

Утро осеннего дня. Площадка перед квартирой Дарьи

Иван подходит к дверям квартиры Дарьи. Прислушивается. У соседей за дверью работает телевизор. Идет лифт. Иван осторожно вставляет в замочную скважину ключ. Поворачивает. Дверь открывается.

Квартира Дарьи

Иван входит в полумрак прихожей. Стоит, прислушивается к звукам квартиры (урчание труб, скрипы). Стягивает кроссовки и проходит босиком

в квартиру. Заходит в кухню. Немытая чашка стоит в мойке. Чайник. Забытый на столе учебник. Иван ничего не трогает. Осторожно выходит из кухни. Идет в комнату. Оглядывает ее небогатую обстановку. Подходит к шифоньеру, поворачивает ключ в дверце. Дверца отворяется. Иван захватывает пальцами подол платья, вытягивает его. Втягивает ноздрями запах. Запрятывает платье на место. Запирает шкаф. Подходит к стенке. За стеклянной дверцей — сервиз и фотография мальчика в рамке. Иван опускается на корточки, открывает нижние дверцы. Вытаскивает пухлый альбом с фотографиями. Садится на пол. Листает альбом. Разглядывает фотографии. Старые снимки, на которых Дарья еще молодая, одна, с мужчиной, в компании, с ребенком, вновь одна. Иван закрывает альбом и ставит на место. Закрывает дверцы, поднимается. Крохотная черно-белая карточка остается лежать на полу.

Иван направляется в прихожую. Обувается. Отпирает дверь.

Площадка перед квартирой Дарьи

Иван выходит на площадку и прикрывает дверь квартиры. Но запереть ее не успевает. Открывается дверь квартиры напротив, и из нее, с младенцем на руках, появляется женщина.

Иван бросается к лестнице. Бежит вниз.

Осенняя ночь. Квартира Андрея

Ночь простирается за широким окном. Горят огни. Иван сидит на диване.

Он говорит по стационарному телефону.

И в а н. Да, Катя, это опять я. Все нормально. Я был у нее. Нет, она не знает, конечно. Вы думаете? Наверное, вы правы. Постараюсь больше не ходить. Обещаю.

День. Квартира Дарьи

Иван сидит в комнате на диване. Ему грезится-слышится, что Дарья возвращается, что поворачивается в замке ключ и Дарья входит в дом.

Иван спокойно сидит на диване. Он слышит, как она бросает на пол портфель с тетрадями, переобувается, идет в ванную и моет руки. Из ванной направляется в комнату; он слышит ее приближающиеся шаги. Сидит спокойно и ждет.

Дарья входит в комнату. Ничуть не удивляется, увидев его. Говорит буднично.

Д а р ь я. Привет.

И в а н. Привет.

Д а р ь я. Ты уже ужинал?

И в а н. Нет, тебя жду.

Д а р ь я. Тогда иди режь хлеб, а я картошку быстренько поставлю.

И он встает и идет за ней следом на кухню…

…Дарья на кухне одна, разогревает ужин. Вдруг звонит телефон, и Дарья бежит в комнату.

Она вбегает в комнату и видит сидящего на диване мужчину. Он мертв.

Телефон звонит, но Дарья не берет трубку, она замерла возле мертвеца.

Телефон смолкает. Дарья пятится из комнаты.

А н д р е й (поет за кадром).

И он понимает, что не причинил

Никому боли,

Никто не заметил его исчезновения,

Он вновь может исчезнуть,

И исчезнет время,

Вернее — остановится,

Как в сказке об остановленном времени.

Они не узнают, что его нет, —

Застывшие фигуры в янтарном временном сгустке.

Он может вернуться,

Но откуда — куда?

Его нигде не ждут.

Больно и страшно только ему, ему

Одному во всей неподвижной Вселенной,

Сделать выбор — убить половину пространства,

Половину души умертвить

И таскать этот мертвый кусок

До конца лет.

Она появляется из-за фуры, которую обходила, и оглядывается на крик. Ее взгляд скользит по людям во дворе, по Ивану… никого знакомых не находит. И Даша отправляется дальше. Она подходит к своему подъезду. Перетаскивает сумку на живот, копается в ней, выуживает ключ. Открывает дверь подъезда.Осенняя ночь. Квартира Андрея