Сергей Дебижев: «Кино — это авантюра»

Интервью ведет Александра Тучинская

Александра Тучинская. Вы художник по первой профессии и по образованию. В кино начинали тоже как художник, работали как клипмейкер. А что привело вас в кино?

Сергей Дебижев на съемках фильма «Сезон дождей»

Сергей Дебижев. Сейчас, по прошествии многих лет, я могу сказать, что классическое художественное образование помогает мне в том деле, которым я занимаюсь. К сожалению, собственно кинематографическое образование имеет существенный изъян: оно не дает глубокого представления об искусстве как таковом.

Кинематограф только подбирается к тому, чтобы называться искусством, и неизвестно, достигнет ли он этого ранга вообще, потому что уйти ему от своего детства в качестве аттракциона довольно трудно. Кинематограф — крайне агрессивное, феерическое, динамичное занятие, этим он меня и привлекает. Динамика сама по себе для меня является основополагающей и системообразующей. Искусство развивается, время уплотняется, и как только появилась возможность заняться кино, я погрузился в него с головой и получаю огромное удовольствие.

А. Тучинская. Вас знают как представителя питерского киноавангарда. Кем вы сами себя считаете — традиционалистом или авангардистом?

С. Дебижев. Было время, когда я «работал» новатором, теперь же я традиционалист в кубе и даже консерватор до мозга костей. Я считаю, что в кино гораздо больше отрицательного, чем положительного. Традиционное искусство более возвышенно, полезно и необходимо человеку, чем эта динамика, эта бешеная гонка, которая навязывается движущимся изображением. Осознавая это, я — за полный отказ от целого ряда вещей, которые введены в сегодняшнюю практику.

А. Тучинская. Например?

С. Дебижев. Я против того, чтобы существовали космические исследования, компьютеризация, телевидение, кино, рок-н-ролл...

А. Тучинская. Которым вы отдали свою дань...

С. Дебижев. Тем не менее... Это совершенно деструктивные явления, которые, я считаю, сбили человека с нормального, стройного, большого пути.

«Два капитана—2»

А. Тучинская. А могли бы вы сегодня снять свой «знаковый» фильм «Два капитана-2»?

С. Дебижев. Думаю, да. Но, конечно, он был бы теперь совершенно другим — другие внешние характеристики, иная технология, иной внутренний посыл. Сейчас я работаю над большой игровой постановочной картиной, которая как-то связана с «Двумя капитанами», во всяком случае, духовно. Здесь тоже есть некая последовательность ассоциативных связей, которые нелинейно проводят мысль. Это игровая картина, которая должна быть в прокате. На мой взгляд, это будет первый опыт баланса между творческим и коммерческим кино. Обычно считается: либо снимаешь пыльное интеллигентное и крайне скучное кино, либо делаешь экшн и он идет на экранах. В первом случае — на экранах фильм не появляется, его показывают по телевидению в два часа ночи. Я пытаюсь сломать это разделение и сделать нечто, сочетающее в себе обе задачи.

А. Тучинская. Расскажите, что это будет за фильм.

С. Дебижев. Рабочее название — «Сезон дождей», действие происходит в разные времена, в разных странах: в России, Франции и в королевстве Камбоджа. Современные эпизоды будут развиваться в этих странах, эпизоды прошлого там же, но в самом начале ХХ века, во время второй мировой войны и в 50-е годы, когда происходил распад старой колониальной системы, когда наступил конец французского протектората в Юго-Восточной Азии. Премьера назначена на 20 августа. Мы делаем все, чтобы успеть к этому времени и даже к фестивалю «Кинотавр».

А. Тучинская. В картине участвуют отечественные звезды?

С. Дебижев. Да, среди исполнителей есть очень известные актеры, такие как Алексей Серебряков, Ксения Раппопорт, которая сейчас находится на взлете своей популярности, Рената Литвинова у нас играет странную роль, названную «Демон гламура». Заняты Михаил Ефремов, Вержбицкий, Бугаев-Африка. Участвует и пока неизвестный в кино мощный молодой актер из питерского Небольшого драматического театра Даниил Шигапов, у которого большое будущее. Когда я увидел этого актера, то сразу понял, что это наш самый отрицательный герой Гарри.

А. Тучинская. Как развивается сюжет?

С. Дебижев. Действие в картине движется не как в обычном фильме. Все происходит запутанным образом. К тому же постоянно меняется жанр: то это драма, то трагикомедия, фэнтези, мистика, триллер, приключение. Все переплетено. Меняется стилистика, и это — принцип. Современный зритель — таково сегодняшнее восприятие — не может сосредоточить внимание на одном кадре, который длится минуту. Зрителя не удержать дольше пятнадцати минут и на одной стилистике. Исходя из этой идеи, я считаю, что чем чаще стилистика меняется, тем живее внимание аудитории. Снимал картину молодой, но уже много что сделавший оператор Антон Дроздов.

А. Тучинская. Поскольку вы говорили об исторических реалиях, это, вероятно, будет костюмный фильм?

С. Дебижев. Конечно. Это костюмная картина, она сложна и драматургически. Там будут не только любовные треугольники и погони, но исторические перипетии, которые определяют сложные отношения нескольких поколений людей. Добавлю, что в фильме будут масонская тема и шпионский сюжет. То есть вязь такая, что я сам перестаю уже все отчетливо понимать.

А. Тучинская. Кто же писал сценарий?

Сергей Дебижев на съемках фильма «Сезон дождей»

С. Дебижев. Я и писал. Мое последнее путешествие в Камбоджу дало мощный толчок к написанию сценария: я там увидел нечто сюрреалистическое, поразительное, не укладывающееся в голове. Дело в том, что в 1917 году, когда Европа еще купалась в крови мировой войны, колониальная французская Камбоджа жила как ни в чем не бывало, наслаждаясь всеми благами цивилизации. Кому-то пришло в голову проложить дорогу в джунглях и на горе, на километровой вершине, окруженной реликтовым лесом, построить казино. Дорогу рубили четыре года и выстроили роскошную гостиницу, бордель и собственно казино. Там есть и виллы, в которых жили несколько поколений французской аристократии. Это место до сих пор существует в полуразрушенном, заброшенном виде. Потом там был последний оплот красных кхмеров, откуда их выбивали вьетнамцы на своих танках, и дорогу разворотили, превратили в месиво. Это такой «Титаник» на горе. На меня это произвело столь сильное впечатление, что я решил сделать некую историю в кино.

А. Тучинская. Значит, вас заинтересовал прежде всего контрастный фон для вашей истории?

С. Дебижев. Большая постановочная картина меня интересовала прежде всего возможностью необычной формы. Я себя считаю законченным формалистом, и для меня внешняя сторона явлений важнее всего. Я думаю, что если внимательно к чему-либо присмотреться с внешней стороны, то четче можно увидеть то, что внутри. На поверхности лежит всё, форма открывает суть вещей. Я вообще не сторонник углубленного погружения. Аналитика мне чужда — мне, в общем, все ясно.

А. Тучинская. Кто писал музыку к фильму?

С. Дебижев. В картине будет звучать музыка Бориса Гребенщикова. Но наш основной композитор — Виктор Сологуб. Он очень востребован: сотрудничает с Лондонской студией, которая — странное совпадение — записывает оставшихся в живых камбоджийских музыкантов. Их осталось крайне мало — буквально несколько человек, представителей традиционного театра, музыки, искусства. Их спасение — чистая случайность. Вообще же в этом месте культура была сметена с лица земли, она уничтожалась целенаправленно.

А. Тучинская. Скажите, а ваши документальные картины — путешествия в экзотические страны, которые вы сделали на Ленинградской студии документальных фильмов, не связаны с этим проектом?

С. Дебижев. Нет, это совершенно параллельные работы. Если бы не случилось это мое впечатление, вылившееся в игровую картину, я сейчас продолжал бы свой документальный цикл.

Мне хотелось бы делать бесконечный ряд фильмов, которые мы посвящаем мировым культурам и религиям, но это не обычные информационные повествования, а, скорее, серия впечатлений о тех местах, где происходит действие, впечатлений, которые мы хотим вызвать и у зрителей. Все фильмы объединены подзаголовком «В реальном времени» — так они и монтировались. В повествовании есть некая последовательность, которая, мне кажется, позволяет на все смотреть глазами участника событий: зритель ведет путешествие от начала до конца. Снято уже шесть фильмов, планируются фильмы «Марокко», «Эфиопия», мы надеемся показать и другие интересные места, еще оставшиеся на планете, если они к тому времени уцелеют.

Да, вернемся к музыке. В «Камбодже» использована музыка, написанная по разным поводам. Что-то Гребенщиков писал под изображение. Аутентичная камбоджийская музыка аранжировалась Б.Г. уже для нашей картины. Фильмы этого цикла были задуманы для продвинутых зрителей, которые любят путешествия и экзотику.

А. Тучинская. Вы заранее планируете концепцию, маршрут съемок, или все возникает спонтанно?

С. Дебижев. Ясно, что мы едем туда, где нам интересно побывать. Предварительно, конечно, проводится работа для выяснения ситуации в избранном месте. Так, наша первая попытка направиться в Эфиопию не удалась из-за военно-политических событий в этой стране. Поездка в Кению в настоящее время тоже совершенно невозможна, поэтому все наши планы и желания корректируются объективными обстоятельствами. Куда-то и вовсе не добраться — не летают самолеты, скажем, на Никобарские острова, где живут дикие племена.

На съемках фильма «Сезон дождей»

Сложность таких путешествий — в совершенно непривычных условиях. Это, конечно, дороги, часто непроходимые, образ жизни населения, свой собственный ритм жизни людей. Например, в Камбодже, когда темнеет, местные жители должны спать, а группе нужно ехать. И шофера очень трудно уговорить ехать, а если он соглашается за какие-нибудь дополнительные пятьдесят долларов, то за рулем бьет себя по щекам, всячески себя пробуждая, и понятно, что это ему дается с трудом. Или когда мы снимаем в джунглях, то понимаем, что съемочный день нельзя затягивать до темноты, потому что как только стемнеет, отовсюду начнут сползаться змеи и нужно до этого погрузить оборудование в машины и уехать. Словом, экспедиции в такие экстремальные места — весьма серьезное предприятие.

А. Тучинская. В ваших документальных картинах все кадры связаны, как в цепочке. Как вы достигаете такого эффекта?

С. Дебижев. Мы монтировали так, чтобы каждое изображение цеплялось за предыдущее, было с ним связано. Надо сказать, что это не простое дело, не просто и снимать так. Благодаря тому что появились легкие профессиональные камеры, можно самому снимать, а не втолковывать оператору, что тебе нужно. Если у тебя есть цепкость, скорость, реактивность и ты в состоянии не только смотреть, но и видеть, то можно уловить объект в движении, как будто снято с четырех камер одно и то же. Этот эффект есть и в «Камбодже», и в «Индии».

В процессе работы с изображением я сделал такое открытие, которое называю «монтаж-поток». Я с легкостью и удовольствием монтирую поток изображения, в котором вижу особый смысл: считаю, что такой монтаж имитирует работу человеческого мозга. Отсюда и идея серии фильмов, которые позволяют мне путешествовать, бывать в разнообразнейших местах и создавать совершенно необязательные, абсолютно отстраненные творческие вещи, лишенные назидательности и информативной структуры, эдакие гигантские клипы по двадцать шесть минут.

А. Тучинская. То есть это клипы навыворот — из этой структуры вы хотите извлечь художественный смысл?

С. Дебижев. Собственно, сама задача — художественная. Приемы изображения будут меняться, но в результате должна получиться серия фильмов, которые сохранят для будущего архаические уклады жизни, станут документом, который зафиксирует сегодняшнее состояние тех мест, которые очень скоро могут исчезнуть с лица земли. Цивилизация наступает, все меняется очень быстро. В той же Камбодже, когда я снимал документальный фильм, по улицам Пномпеня ездили велорикши, мотоциклисты и велосипедисты, а уже через три года, когда мы снимали игровую картину, там ездили «Лексусы», «Мерседесы» и прочие «Лендроверы». Сильно изменилась жизнь плавучей деревни, весь ее традиционный уклад, так полно зафиксированный в моей документальной картине «Камбоджа». Сейчас это уже совсем другой мир, и, мне кажется, я своевременно взялся за такую работу и хочу ее продолжить.

А. Тучинская. Вскоре ведь можно всего этого не застать...

С. Дебижев. Вот именно. Надо пытаться успеть застать.

А. Тучинская. Вы известный, успешный клипмейкер, и ваши клипы тоже были сделаны по такому принципу — «поток изображения».

С. Дебижев. Да, это мое «ноу-хау». Когда закончу игровую картину, то, скорее всего, вернусь к своему документальному циклу.

А. Тучинская. Судя по всему, кино дает вам возможность авантюры на высоком уровне?

С. Дебижев. Кино это — авантюра на всех уровнях. А игровое кино не только авантюра, но и катастрофа. Я много раз говорил, что если бы знал, насколько трудна профессия, сколько духовных и физических затрат потребуется, сколько крови будет из меня выпито, я бы не стал во все это пускаться.

А. Тучинская. Сложность в коммерческой стороне или в чем-то другом?

С. Дебижев. С коммерческой стороной все понятно. Если будет прокат, то все окупится. Фестивальный аспект — это одно: странность и необычность всего проекта привлечет внимание к картине. А динамика и острота позволят ей иметь и коммерческую составляющую. Сложность не в этом, сам процесс съемок, монтажа, озвучания и прочего в нашем кинопроизводстве так запутан и неорганизован, что приходится преодолевать огромное количество препятствий и решать такие привходящие нетворческие проблемы, что я в следующий раз сильно подумаю, стоит ли браться за игровой фильм.

А. Тучинская. Это связано, вероятно, с тем, что в большой картине вы зависите от большого количества сотрудников?

С. Дебижев. От массы людей, часто просто непрофессиональных, как оказывается в процессе работы, не соответствующих тем задачам, которые они обязаны решать на своих местах. Это крайне неблагоприятная ситуация в нашем кинематографе, которая, конечно, должна и будет преодолена. Правда, к сожалению, она будет преодолеваться по американским голливудским принципам, что доказывает сегодняшнее высокобюджетное кино, боевики, которые у нас снимаются, — типа фильма Федора Бондарчука.

А. Тучинская. Как вы вообще относитесь к коммерциализации кинематографа? Ведь начинали вы в конце 80-х годов, когда вопрос не стоял, как сейчас: достал деньги — снимай. Финансирование было государственным, не то что теперь.

С. Дебижев. Государство кое-что дает и сегодня, но все же финансирует картины, конечно, не в полном объеме: на эти деньги более или менее сложную постановочную картину не снять, если только действие в ней не происходит в лесу с участием трех исполнителей. Сейчас дело обстоит таким образом: деньги от государства — что-то вроде стартового капитала. И если сценарий

и состав исполнителей устраивают продюсеров, то они находят возможность финансировать проект. Это одна ситуация. Другая — в проект вкладываются огромные деньги, чтобы вернуть еще большие. Сейчас все это просчитывается. Бывают, конечно, непредсказуемые феномены, как, например, «Остров» Павла Лунгина, который вряд ли был рассчитан на широкий прокат. Но это исключение.

А. Тучинская. И вы спокойно, без предубеждений относитесь к такому просчету судьбы фильма?

С. Дебижев. Что касается нашей картины «Сезон дождей», то просчет здесь вряд ли возможен — мы делаем что-то новое, чего раньше не было, и это единственное оправдание нашей затеи. Я вообще считаю, что делать то, что уже делали или могут сделать другие, не имеет никакого смысла. Тратить часть своей единственной Богом данной жизни на то, что может сделать еще кто-то, — безумная расточительность.

А. Тучинская. Кто продюсирует «Сезон дождей» и каков его формат?

С. Дебижев. Основной продюсер — Санкт-Петербургская студия документальных фильмов, которая имеет возможность продюсировать одну игровую картину в год. Главный продюсер — Вячеслав Тельнов, до недавнего времени директор СПбСДФ, ныне директор «Ленфильма». Формат строго регламентирован для прокатных лент: длительность — 110 минут. Я думаю, что и реклама нашего фильма должна быть не совсем обычной, лучше всего, чтобы она была интерактивной, шла бы через Интернет, так как «Сезон дождей» рассчитан на продвинутую молодежную аудиторию.

А. Тучинская. Когда вы закончите ваш цикл, что будете делать дальше? Скажем, взялись бы снимать телесериал?

С. Дебижев. Конечно, я предпочел бы снимать то, что придумываю сам. Но я не стал бы чураться и чужой интересной идеи. У меня нет никаких предубеждений. Однако я сторонник древнекитайской идеи недеяния: если можешь ничего не делать — не делай. Делай только то, что необходимо и что можешь сделать только ты. Тратить свою жизнь на что-то другое нецелесообразно.

Санкт-Петербург