При всем при том. «Беспечная», режиссер Майк Ли

«Беспечная» (Happy-Go-Lucky)

Автор сценария и режиссер Майк Ли

Оператор Дик Поуп

Художник Марк Тилдсли

Композитор Гэри Йершон

В ролях: Салли Хокинс, Алексис Зегерман, Андреа Райзборо, Эдди Марсан и другие

Film4, Ingenious Film Partners, Potboiler Productions, Summit Entertainment, UK Film Council

Великобритания

2008

Грубо говоря, в мире есть три типа людей. Первый тип — это люди; их больше всего, и, в сущности, они лучше всех...

Гилберт Кит Честертон

Велосипедистка наяривает по лондонским — незнакомым по путеводителям — улицам. В ее роли — облезлая чувиха в немыслимом прикиде. Ковбойские сапоги прикрывают колготки в сеточку «вырви глаз». Зеленая юбка равняется очертаниям попки. Розовая кофта с блошиного рынка увеличивает худющие формы. Бижутерия звенит на ней, как погремушки в детской коляске. Останавливается у книжного магазина. В магазине снулый продавец. Незнакомка отправляется к полкам. Достает книжку со смехотворным, на ее честный взгляд, названием «Путь к реальности». Перелистывает другую — «Солнечное королевство». Трещит без умолку, но продавец, погрязший в сплине, не оживает. Выходит на улицу. Велосипед украден. Это завязка. Потом будут сценки с подружками, в школе, где она — учительница младших классов; с автоинструктором, который обучает ее — из-за того, что похищен велик, — рулить и тормозить; на уроках фламенко, где изнуренные одиночеством или кто какой недостачей и куда привела Поппи ее коллега по работе, стараются затвердить свою гордость без предубеждений в осанке, во взгляде, в движении — под неумолимый, как рок, как вызов, стук каблуков.

Майк Ли приведет свою Поппи (Салли Хокинс) на прием к остеопату — у нее разболелась спина — и смизансценирует уморительный до смеховых колик эпизод. Потом покажет Поппи на занятиях в школе, где черные, рыжие, бледные и розовощекие дети будут под ее руководством рисовать цветные картинки. Он не забудет продемонстрировать, как она щепетильно разрешит конфликт между двумя мальчиками, призвав на помощь социального работника, который даже влюбится в некрасивую, но неотразимую Поппи. Потом устроит ей ночью внезапную встречу с бродягой из бывших, из благородных. Короткий их доверительный диалог, прикосновение женских рук к замшелому лицу бомжа, признавшегося, что он «никто», а также прикосновение грязной руки к неиспуганному лицу Поппи закончится деликатным подаянием. Но денег этот падший мужчина, ободренный ласковой прохожей, проявившей в мимолетном касании свое сексуальное — сквозь человеческое — обаяние, у нее не возьмет...

Верная себе, она побуждает и других поверить в себя. Даже закомплексованного расиста — учителя вождения, изнуряющего ученицу тоталитарной методикой и оглушительными эскападами неудачника, нашедшего «образ врага» (отменная работа Эдди Марсана).

Все эти странички городского житья-бытья перелистываются под игривую музычку Гэри Йершона, призванную замаскировать не то чтобы меланхолию лондонской окраины, одушевленную жизнерадостной Поппи, но стереотип меланхолии, каким он видится и слышится поклонникам независимого кино.

Отдельная песня — дизайн костюмов Поппи. Так не оденется ни одна европеянка, включая малооплачиваемых, ушибленных экстравагантностью, приветливых городских сумасшедших или успешных художниц, все еще неосмотрительно плюющих на «культуру маркетинга и маркетинг культуры». Но в стильной и смешной одежде Поппи Майк Ли усиливает резкую до заурядности индивидуальность, яростный в самоотдаче, в самоиронии характер, упакованный в кричащие — без намека, кто понимает, на пошлость — цвета.

Сюжета — даже по сравнению с предыдущими фильмами Ли — тут кот наплакал. Зато есть объяснение в любви режиссера к героине, к юности, к жизни в городской среде, преисполненной случайностей, рутины, глупостей, ущемлений, трудов, отдохновений.

Настигнутые радостью, которой одарила партнеров и зрителей Салли Хокинс, еще раз удивляешься благородной и глубокой режиссуре Ли, экспонирующего sadness vs. happiness. И наоборот.

«Happy-go-lucky» (оригинальное название фильма) — это «merry-go-around» (карусель) Поппи, одуряющей (слово poppy означает мак) не наркотическим забвением, но рискованной самостью — персонажной и артистической.

«Некоторое время назад за свои скромные потуги на оптимизм я подвергся яростным нападкам со стороны мистера Ч.Ф.Г... который заявил, что, отыскивая во всем поэзию, я сам приношу ее в жизнь. К сожалению, я не смею претендовать на то, что привношу поэзию в жизнь, — в лучшем случае, я лишь старательно фиксирую ее наличие в человеческом обиходе. Сентименталисты, находящиеся в плену пылких иллюзий, — это как раз те люди, которые не видят поэзии в обычных жизненных проявлениях. Они всецело подвержены влиянию слов... В этот момент он (то есть человек, который отказывает в поэзии свинье или почтамту. — З.А.) не видит предмет как таковой, в противном случае он убедился бы, что этот предмет не просто поэтичен, но подчеркнуто, вопиюще поэтичен» (Гилберт Кит Честертон).

«Беспечная» Майка Ли, показанная в середине Берлинале, приподняла настроение наблюдателей, увядавших — с уныньем на лицах — на просмотрах конкурсной программы. Но вдруг публика вперилась — глаз не оторвать — в экран, впервые в практике Ли широкоформатный и залитый солнечным светом, проветренный взглядом оператора Дика Поупа, расцвеченный яркими английскими красками предметного мира северных районов их столицы. Центр этого мира — с его смятениями и шатаниями — держит, вертит вокруг себя героиня по имени Поппи. Она не умолкает ни на минуту, ни на секунду не выходит из кадра, не оставляет свое лицо в покое, реагируя на позывы, импульсы среды с невозможной — беспредельной и беспечной — пластичностью. При всем при том избыточным или надоедливым приемом — «хлопотанием мордой» — ее исполнение нисколько не заражено.

Сразу было ясно, что приз за главную женскую роль угрожает (так и случилось) тридцатилетней Салли Хокинс, сыгравшей у Майка Ли в «Вере Дрейк», в фильме «Все или ничего», в знаменитых телесериалах, на сцене лондонских театров в шекспировских «Много шума из ничего», «Сне в летнюю ночь», в «Доме Бернарды Альбы» Лорки, у Вуди Аллена в «Мечте Кассандры». Но Поппи — самоотверженная и смешливая — это удача первоклас-сного экранного центрфорварда. Даже в отменном ансамбле — беспроигрышной команде актеров Ли.

Салли Хокинс, дочка английских авторов и иллюстраторов детских книжек, собирателей поп-арта, окончила Королевскую Академию драматического искусства, коллекционирует комиксы, а еще — кроме исполнительского — имеет и сочинительский дар. Она пишет комедийные тексты. В этой — впервые центральной в кино — роли она наградила пресыщенную публику не только редкой для актрис виртуозной эксцентриадой, не утратив при этом ни капли женского обаяния, но и усложнила комедийную технику человеческой одаренностью своей героини, чудесно, даже волшебно естественной в неутомимых сердечных реакциях, во всех побуждениях.

Некоторых журналистов, несмотря на полученное удовольствие, этот фильм озадачил. Те, кто знаком и полюбил суровый стиль реалиста Ли, смягченный, впрочем, нежным отношением режиссера к его персонажам, те, кто знал, что он способен не только на обезоруживающее отчаяние «Обнаженной», но и на обворожительную ироничность «Кутерьмы», не удовлетворился легкомысленной «Беспечной». Из-за «поверхностного» сюжета, сотканного из бесшовно смонтированных скетчей, образующих пленительную фильмическую материю, которая заряжена таким позитивным зарядом, что умникам в этой работе английского классика недостало шедевральности vs. приятности.

Мудрый и лукавый Ли упредил такую реакцию накануне своего шестидесятипятилетия, то есть перед вхождением в положение британского пенсионера (о чем охотно рассуждал в интервью). Он сказал, что, возможно, «Беспечная» — слишком светлый, слишком тривиальный фильм для Берлинале. Хотя в его светлости есть и подкладка, есть и оборотная сторона.

В самом деле. Четыре года назад в картине «Вера Дрейк», отвергнутой Каннским фестивалем и награжденной в Венеции, он рассказал о пожилой уборщице (Имелда Стонтон получила тогда главный приз за женскую роль), заботливой жене и матери, помогающей не только близким, но всем страждущим, причем бесплатно. Она была мастерицей подпольных абортов, запрещенных в Англии 50-х годов. Наказание не заставило себя ждать. Но достоинство, с которым предыдущая героиня Майка Ли встречала полицейских в своем доме за семейным обедом, возмещало попытку дискуссий о проблеме абортов, не об этом был фильм.

Новая — молодая — героиня Ли с той же, что и Вера Дрейк, убежденностью открыта людям, независимо от того, кто они: ее ученики, вымещающие на одноклассниках свои семейные травмы, или бомж, повстречавшийся на дороге и лишенный в этом дуэте даже намека на мелодраму, или автоинструктор, заходящийся в параноидальном бешенстве против мира, охваченного дьяволиадой.

Рядом с Поппи, как и с Верой Дрейк, но в другом пространстве и времени существуют, проявляются, трепещут драматические персонажи, познавшие страх, ужас, поражения. Но именно она, такая отвязная, такая обычная, вносит в заурядную прозаическую жизнь поэзию, протягивает руку, подставляет плечо нуждающимся хоть в какой-нибудь помощи, хоть в крошечном одобрении. Так Майк Ли погружается, не побоюсь овульгаренного выражения, в «жизнь человеческого духа», а его героиня не задумывается, конечно, о мотивах своего поведения.

Импровизации, которыми славится Ли, в этом фильме обнажают свой не только «технический», методологический смысл. Импровизация — основа характера Поппи, ее просветленного существа, взращенного на солнечной стороне улицы.

Со времен «Обнаженной», где центральным героем был тоже на свой лад идеалист, усвоивший апокалипсический взгляд на мир, взгляд, который он подтверждал соответствующими цитатами, Майк Ли не выдвигал в центр кадра, на авансцену истории одного человека. Джонни (Дэвид Тьюлис) бродил в душераздирающей «Обнаженной» по мрачному Лондону и делился своими откровениями с кем ни попадя, с любым отморозком. Поппи — на другой стороне тех же улиц — утепляет душевные раны одним только своим соприсутствием, соучастием, своей беззастенчивой сообщительностью.

Майк Ли любит — вслед за Жаном Ренуаром — повторять, что режиссер на протяжении своей карьеры ставит, в сущности, один и тот же фильм.

В случае Ли это означает, что его, так сказать, пессимистичные картины сменяются, как день — ночью, картинами с гораздо меньшей порцией безнадежности.

Как-то один из наших режиссеров предположил, что высшая форма пессимизма и есть оптимизм. Никакого оптимизма, конечно, не ведает Майк Ли. Но очевидно его витальное сопротивление небытию, то есть упадку душевных усилий. Сопротивление рискованное, непредсказуемое, не дающее гарантий на лучшую долю.

Неожиданный фильм английского социального реалиста с терпеливой протагонисткой-анархисткой противостоит — изо всех недюжинных сил хрупкой Поппи и смешной Хокинс — только небытию, в которое уходил изношенный Джонни, терзавший себя не меньше других в «Обнаженной»...