Марк Гилл: Небо падает на землю.

На конференции, посвященной вопросам финансирования кино, которая прошла в рамках кинофестиваля в Лос-Анджелесе 22 июня 2008 года, генеральный директор компании The Film Department (бывший президент компании Miramax Films) Марк Гилл озвучил длинный перечень проблем, с которыми столкнулась сегодня индустрия независимого кино.

На прошлой неделе один мой приятель, режиссер, подозвал меня на минутку. Казалось, ему была нужна моя поддержка.

«У тебя все хорошо?» — спросил он.

Я запросто ответил: «Я работаю в независимом кино, как у меня может быть все хорошо?»

Он рассмеялся. И затем выдал: «Как думаешь, может, Цыпленок Цыпа в том фильме был прав и в независимом кино происходит как раз то, о чем он говорил?»1

Что ж, оставьте режиссеру его надежду, пусть верит, что цыпленок из мультфильма может предсказать судьбу кинематографа.

И снова я ответил кратко: «Да, по-моему, небо действительно падает на землю».

Последнее, что я услышал от него, было: «Кажется, меня сейчас стошнит».

К сожалению, многие сегодня испытывают подобное ощущение.

Знаю, я не должен в сотый раз повторять, что независимое кинопроизводство переживает не лучшие времена. Но я не могу не заявить об этом снова, поскольку, судя по количеству плохих новостей, дело обстоит скверно. Есть чему ужаснуться.

Закрылись компании Picturehouse и Warner Independent.

В компании New Line 90 процентов сотрудников попали под сокращение, а оставшихся послали куда подальше, то есть в один из бесчисленных городков под названием Бурбанк.

Компания Paramount Vantage вернулась в состав группы Paramount (что само по себе, может, и неплохо, но работники независимого кино напуганы этим до смерти).

Сидни Киммел сократил свою компанию наполовину.

Компании Think Film предъявили иск за неуплату по рекламным счетам, в то время как профсоюзы уже не первый раз приостанавливают производство фильма Дэвида О. Рассела с пророческим названием «Пригвожденная» из-за невозможности выплачивать еженедельные гонорары.

«Секс в большом городе», режиссер Майкл Патрик Кинг

Еще пять компаний испытывают серьезные финансовые затруднения. И это только те, о которых я могу говорить с уверенностью.

За последние четыре года бизнесмены с Уолл-стрит инвестировали в киноиндустрию 18 миллиардов долларов. Сейчас финансирование приостановилось, и пока нет новых спонсоров, способных предоставить достаточный объем средств.

гомель доставка цветов

За прошлый год было снято пять тысяч фильмов — огромное количество. Шестьсот три из них вышли в прокат здесь, в Америке. Но места на рынке больше нет даже для четырехсот из них. Пожалуй, он еще может вместить триста. Это значит, что остальные картины окажутся никому не нужны. Многие из этих работ заведомо обречены на провал; они принадлежат независимым дистрибьюторам, которые, похоже, витают в облаках. Если они стремились заработать, то лучше бы они разменяли все деньги на четвертаки и отправились на каникулы в Лас-Вегас.

Рост расходов на рекламу значительно превысил рост уровня инфляции, при этом эффективность рекламы сегодня крайне низкая. Воздействовать на потенциального зрителя все труднее. Кинокомпании вынуждены платить баснословные суммы, чтобы только удержаться на рынке. Выгодным их положение никак не назовешь.

Кинотеатры методично борются с многочисленными и очень привлекательными для аудитории новыми технологиями, о которых никто не мог и подумать в 1970-е годы — последний период киновозрождения. Плоды прогресса — iPod, Xbox, Tivo, портал YouTube и, конечно, могущественное кабельное телевидение — стали главными конкурентами кинотеатров.

«Идентификация Борна», режиссер Даг Лайман

Международный рынок стремительно расширяется, однако никакого развития не происходит, поскольку в основном его заполняет студийная продукция, коммерчески успешные независимые фильмы и пробивающие себе путь иноязычные картины местного пошиба. Все остальные картины, снятые в США, уже невозможно продавать, по крайней мере так, как это делалось на протяжении последних двадцати лет. Сегодня большая часть американских независимых картин вообще не попадает за рубеж. Я никогда в жизни не видел более удрученных людей, чем те, что собрались на фестивале в Канне в прошлом месяце. Слова «худший рынок на свете» слышались буквально отовсюду. Многие ветераны кинорынка задумчиво бормотали, что никогда не вернутся в этот бизнес. Ситуация действительно пугающая.

Один мой знакомый банкир, работающий в индустрии развлечений, считает, что в следующем году свернут свою деятельность еще десять компаний, финансирующих независимое кинопроизводство. Думаю, его прогноз слишком оптимистичен.

И в довершение всего еще одна новость.

В прошлом году средняя себестоимость производства одного независимого фильма, рассчитанного на прокат в США, резко выросла (возможно, не на шестьдесят процентов, как в компаниях, входящих в Американскую ассоциацию кино, но все же значительно). И это, конечно, усугубляет положение. Компаниям все труднее достичь уровня самоокупаемости или получить хоть малую прибыль, чтобы остаться на плаву. А в остальном все прекрасно.

Мы и раньше слышали беспокойные возгласы вроде «Небеса падают на землю», в частности, когда стали появляться телевидение, домашнее видео и DVD. Но киноиндустрия выдержала эту конкуренцию. И возможно, именно приход DVD способствовал росту интереса к кино во всем мире (несмотря на значительные убытки, связанные с появлением нового носителя). Но на этот раз, по крайней мере в отношении независимого кинопроизводства, можно с уверенностью сказать, что небеса действительно падают на землю.

Обнадеживает то, что эта катастрофа затронет не всех. Сильнейшие выживут и будут процветать. Но мы почувствуем себя людьми средневековья, выжившими после эпидемии чумы. Начнется самая настоящая борьба за выживание.

«Джуно», режиссер Джейсон Рейтман

Конечно, в мире независимого кино модно жаловаться и ныть. Мы постоянно этим занимаемся. Предаемся грустным размышлениям, одеваемся в черное, литрами пьем кофе и алкоголь. Мы оплакиваем будущее, лишенное истинных культурных ценностей, до нелепости усредненное стараниями безжалостных корпораций, рассчитанное на неуправляемых подростков, которых интересуют только Интернет, порнография и компьютерные игры вроде Grand Theft Auto.

Время от времени мы поддаемся нашей слабости и начинаем завидовать кому-то. Эта черта присуща всем людям, и мы ничего не можем с этим поделать. Мы с горечью и тайным вожделением наблюдаем, как огромные суммы регулярно пополняют сейфы больших киностудий.

Но теперь и для них настали не лучшие времена. Средняя себестоимость производства одного студийного фильма составляет 70,8 миллиона долларов, а средний маркетинговый бюджет в США достигает 35,9 миллиона долларов. То есть каждый раз, выпуская фильм, компания рискует потерять около 100 миллионов. И о предстоящих потерях, будь то 75 миллионов или больше, можно судить уже в день премьеры в Лос-Анджелесе.

В прессе уже до отвращения наговорились о том, что студии первой величины были вынуждены монополизировать сферу массового, зрелищного кино. У этой продукции всегда высокий рейтинг, поскольку она нацелена на широкую аудиторию. В отношении таких фильмов часто используют термин маркетингового анализа «четырехквадратный», то есть отвечающий запросам основных четырех сегментов потребителей: мужчин и женщин в возрасте до 25 и старше. С экономической точки зрения это фильмы, производство которых неизменно обходится более чем в 100 миллионов долларов, а иногда превышает сумму в 300 миллионов.

Производство таких картин требует огромных усилий и финансовых вложений, однако и прибыль, приносимая ими, также необыкновенно высока. Надо признать, что крупные студии резко сменили ориентиры в соответствии с новыми задачами. Вообще говоря, высокобюджетные фильмы вовсе не обязаны быть шедеврами, чтобы приносить доход. Они просто должны соответствовать определенному уровню качества. Прежние принципы кинопроизводства отошли на второй план. Трудно представить, что когда-то выражению execution dependent (то есть напрямую зависящий от мастерства исполнения) не придавали большого значения.

«Хэллоуин: Воскрешение», режиссер Рик Розенталь

Голливуд потратил уйму времени и средств на производство в лучшем случае посредственных фильмов, надеясь спасти положение за счет маркетинга. Это стало своеобразной дурной привычкой. Все началось с фильма «Челюсти», он ознаменовал начало эпохи широкого проката; каждый фильм теперь сопровождался мощной маркетинговой кампанией. Эта эпоха длилась более тридцати лет. В этот период было снято множество второсортных картин, поскольку все были уверены, что качество не имеет никакого значения. Однако сегодня теории прошлого больше не срабатывают.

И вот почему. Наступил век новых технологий и связанных с ними безграничных возможностей. Крупным студиям все сложнее одурачивать публику. Благодаря Интернету, SMS и другим средствам связи положительные отзывы разлетаются мгновенно, а негативные и того быстрее.

Высокобюджетным кинохитам, даже очень посредственным, дурная слава не страшна. Но все остальные картины находятся в менее выгодном положении. Планку для них значительно повысили; теперь фильму недостаточно быть просто хорошим. Прежде удачно снятая картина с рваным сюжетом и неплохой актерской игрой вполне могла иметь успех. Теперь все изменилось. Если вы снимаете не блокбастер, а обычный фильм, он должен быть в своем роде шедевром, по крайней мере таким он должен стать для целевой аудитории.

Скажем, мне понравились «Джуно» и «Идентификация Борна». Девушки, мои коллеги, были в восторге от «Секса в большом городе». И последний «Хэллоуин» также нашел своего счастливого зрителя. В каждом случае целевая аудитория получила то, чего хотела, — кино, которое им по душе.

«Разговор», режиссер Фрэнсис Форд Коппола

Мы вступаем в эпоху, в которой шанс на успех будут иметь лишь высокобюджетные картины и сравнительно недорогие, но безупречные по качеству фильмы.

Я встречал великое множество отважных и амбициозных молодых людей, начинающих режиссеров, искренне верящих в светлое будущее кинематографа. Они убеждены, что время расставит все по местам, что придет конец власти огромных, алчных и бездушных киностудий-ветеранов и наступит новая эра кинодемократии, когда каждый сможет прославиться и вписать свое имя в историю кино.

Сегодня многие смотрят на мир сквозь розовые очки. Пятнадцать лет назад на участие в фестивале Sundance присылали пятьсот заявок. В этом году — пять тысяч. Практически все заявленные картины сняты на частные средства. Есть лишь одна проблема: большинство фильмов абсолютно бездарны, просто ужасны (поверьте мне, за много лет мне пришлось пересмотреть великое множество работ). Что тут можно сказать? В мире произошла цифровая революция, а нам от нее одни неприятности.

Недостаточно просто получить возможность снимать. Талант гораздо важнее. Но ключевое значение имеет качество содержания, его эмоциональная насыщенность. Кинокомпании начинают понимать, что в мире с неограниченными возможностями выбора нельзя рисковать, вкладывая средства во все подряд.

Приведу печальные данные статистики. Из 5000 фильмов (бюджет которых в основном не превышает 10 миллионов долларов), участвовавших в фестивале в Санденсе три года назад, примерно сто вышли в прокат в США. И двадцать из них принесли доход. Сегодня их число уменьшилось до пяти, это одна десятая доля процента.

Иначе говоря, если вы решите самостоятельно снять фильм с бюджетом менее 10 миллионов, то наверняка будете обречены на провал.

Итак, теперь, когда я дал вам серьезный повод для депрессии, перейдем к более оптимистичной части нашего исследования.

Известный монтажер Уолтер Мерч (работавший над фильмами «Апокалипсис сегодня» и «Английский пациент») любит повторять, что в любом фильме основными являются лишь два элемента: начало и концовка. Причем начало имеет не такое большое значение.

Помня об этом, я обещаю вам, что к концу моего выступления вам не захочется резать вены. Несмотря на все описанные мною ужасы, надежда на улучшение все-таки есть.

Вас напугала участь фильмов с бюджетом менее 10 миллионов? По иронии судьбы шансы чудесным образом возрастают, если вы решитесь вложить в производство чуть больше денег. Я подробно изучил данные финансовых исследований, они ясно показывают, что золотая середина находится в диапазоне между 15 × 50 миллионами. При этом важно рассчитать свои возможности; прежде всего, необходимо привлечь профессионалов, отлично знающих свое дело и способных создать качественный по содержанию, эмоционально насыщенный кинопродукт, который займет свою нишу на рынке. Также важно учитывать цены, по которым дистрибьюторы могут позволить себе распространять продукцию в двенадцати основных странах-потребителях. Только составив четкий план издержек, можно заинтересовать спонсоров, которым всегда нужны определенные гарантии.

Я снова вспоминаю моего чувствительного приятеля-режиссера. В той же беседе он спросил меня: «К чему ты клонишь? Мы все теперь должны бросить это дело?»

Ничего подобного.

Я хотел сказать, что мы должны работать лучше. Намного лучше.

Может, небо и падает, но в конце концов оно не обязательно рухнет на землю. Да, дышать нам станет явно труднее. И наша главная задача сейчас расставить приоритеты и определить ориентиры в сложившейся ситуации.

Я верю, что осталось еще много людей, которые, без сомнения, предпочтут ходить в кинотеатр, хотя бы потому, что просмотр фильма они все еще воспринимают как некое общее дело, ценный коллективный опыт.

Вполне очевидно, что только самые лучшие картины будут иметь успех в прокате. Нет сомнений и в том, что число фильмов, выходящих в прокат, уменьшится вдвое, если не больше. Вероятно, всем киноработникам, кроме тех, что заняты в производстве блокбастеров, урежут зарплату. Для кинотеатров настанут не лучшие времена. Многие закроются. Но я считаю, что лучшие из них выживут, продолжат демонстрировать великолепные картины и собирать полные залы. А остальные фильмы найдут своего зрителя среди посетителей бесчисленных торговых центров и пользователей мобильных телефонов.

Интересно отметить, что в этой дарвинистской картине будущего почетное место займут кабельное и спутниковое телевидение, а также Интернет. Именно эти чудесные спутники каждого дома позволят зрителям увидеть множество хороших фильмов.

Откуда мне это известно? Недавно в одном из крупнейших научных центров было проведено исследование, участники которого (зрители) могли выбирать для просмотра любые фильмы. Им не нужно было изучать программу в поисках любимой передачи или картины. Просто подключиться, выбрать то, что нравится, и смотреть в любое удобное время. И знаете, что выяснилось? Качественные телешоу и достойные фильмы оказались самыми популярными. Они были вне конкуренции.

Одним словом, люди устали от несовершенного, но столь привычного «запрограммированного» телевидения, в котором пятьсот каналов, а смотреть абсолютно нечего.

Отчасти ситуация объясняется демографическими изменениями. Все больше зрителей предпочитают качественную продукцию.

Нетрудно догадаться, почему так происходит. Поколение, рожденное в период демографического взрыва, взрослеет, становится более зрелым. Соответственно, меняются вкусы и интересы. Представители этого поколения ведут себя иначе, чем их родители в том же возрасте. Они умнее, активнее, лучше обеспечены. Благодаря кабельному телевидению, домашнему видео и особенно DVD они получили довольно приличное киновоспитание (приобрели богатый зрительский опыт), стали более разборчивы и взыскательны.

Раньше аудитория артхаусного кино была, как правило, малочисленна: на него приходилось лишь 5-6 процентов всех проданных билетов. Однако

в последние годы их доля выросла до 10 процентов. И это в летний сезон, когда рынком правит Голливуд, а независимые компании, как правило, отсиживаются в укромном месте в ожидании осени.

Еще один обнадеживающий факт: впервые за двадцать лет моей исследовательской практики в этой области я услышал, что 10 процентов участников тематических опросов отдали предпочтение независимому кино.

О том, что спрос на качество возрос, свидетельствуют и данные компании Netflix. Конечно, как и в любом кинопрокате, блокбастеры пользуются здесь неизменной популярностью. В этой компании применяется самая совершенная технология совместного фильтрования из всех, что я когда-либо видел. Можно ввести пятьдесят названий ваших любимых фильмов и Netflix c поразительной точностью выдаст вам список картин, которые также наверняка вам понравятся.

Так, по итогам опроса шести миллионов пользователей Netflix, самым популярным фильмом оказался забытый сегодня «Разговор» (1974) Фрэнсиса Форда Копполы. Неудивительно, ведь это действительно выдающаяся картина.

Я уже давно советую руководству Netflix организовывать по пятницам опросы зрителей, только что посмотревших в кинотеатре ту или иную картину. Так люди уже на следующий день могли бы получить информацию о первых впечатлениях о фильме. Конечно, компания беспокоится, что это повредит ее сотрудничеству с основными партнерами — крупными киностудиями. Им есть чего опасаться — зрители могут раньше времени понять, насколько плох новый фильм. Хотя чаще всего это и так видно по трейлеру.

Благодаря общему сокращению издержек и появлению новых технологий, а также другим серьезным изменениям в системе кинопроизводства появилась надежда на то, что в скором будущем качество кинопродукции заметно улучшится. Это хорошая новость для тех, кто трепетно относится к кинематографу, ценит оригинальное авторское видение, многослойные сюжеты и новаторские приемы — словом, все то, что сегодня мы редко видим в массовом кино.

В конце концов, все сводится к словам бывшего торговца перчатками Шмуля Гелбфиша2, которые он произнес пятьдесят лет назад: «Делайте меньше, но лучше». Это отнюдь не самый известный афоризм Голдвина. Он даже не входит в списки его «золотых» высказываний, ставших классикой, таких, как «Устный договор не стоит бумаги, на которой он написан», «Широкий экран делает плохой фильм вдвое хуже» и «Не обращайте на критиков никакого внимания. Даже не игнорируйте их!»

Тем не менее «Делайте меньше, но лучше» — поистине золотое высказывание, которое, по-моему, никогда не утратит актуальности.

Если мы дадим зрителю меньше фильмов, но сделаем их лучше, то сможем возродить интерес публики к кино. Люди начнут говорить: «Смотрите-ка, снова появились достойные фильмы». Они будут чаще ходить в кинотеатры, рассказывать своим друзьям о чудесной перемене... В общем, идея ясна.

Как же нам свести нашу работу к этой волшебной формуле?

Студии уже на верном пути. Недавно Disney выпустила всего сорок семь картин. А в этом году выпустит двенадцать. Менее чем за десять лет студия Warner сократила количество выпускаемых картин с тридцати пяти до двадцати. В других крупных киностудиях наблюдается та же тенденция.

Но сократить бюджет и число выпускаемой продукции нетрудно. Это самая легкая часть. Сложнее решить вопрос качества. Иначе говоря, возможно ли привить кинематографу хороший вкус?

И здесь уместным будет известное изречение оскароносного сценариста Уильяма Голдмана: «Никто ничего не знает». Он имел в виду, что никто не может знать, какое кино будет успешным. Пытаться навязать режиссерам хороший вкус — тупиковый путь. Можно сразу сдаваться. Но будь это правдой, нам стоило бы прямо сейчас свернуть весь бизнес.

Несомненно, дела обстоят не настолько плохо. Мы еще можем предпринять что-то, что изменит ситуацию. Проблема в том, что большинство компаний не станут вносить никаких изменений до тех пор, пока не окажутся на грани полного разорения. А роковой момент может наступить для них очень скоро. Всякий, кто отважится произвести серьезные реформы прямо сейчас, получит огромные преимущества в будущем.

Прежде всего, необходимо изменить подход к производству фильмов.

В идеале стоит снимать лишь те фильмы, от которых мы будем в абсолютном восторге. Не те, что просто нравятся. Не те, что мы снимаем в угоду кому-то. Не те, на которых мы рассчитываем заработать. Не те, что, как нам кажется (или хочется верить), понравятся детям. Не дешевые подделки прошлогодних хитов. Одним словом, мы должны посвятить себя фильмам, которые действительно волнуют нас и будут интересны зрителю.

Итак, нам предстоит решить трудную комплексную задачу, и основное внимание мы должны уделить качеству и потребностям аудитории.

Сначала поговорим о качестве.

Как бы просто это ни звучало, но в основе хорошего кино — интересная и умело рассказанная история. Об этом легко говорить, на практике же все оказывается гораздо сложнее. Но не так сложно, как Голливуд выставлял это до недавнего времени — в эпоху, когда высокие устремления и грандиозные идеи считались не более чем признаком избалованности и показной оригинальности. Один автор в газете New York Times даже отметил, что сегодня «качественное кино уже превратилось в самостоятельный жанр».

В киноиндустрии распространено клише: «Все начинается со сценария». Как правило, его можно услышать из уст двадцатичетырехлетних полуграмотных «умников» в дизайнерских костюмах, которые никогда не распознают хорошую историю, даже если она будет у них под носом.

Мы могли бы потратить несколько часов, выясняя, каким должен быть хороший сценарий. Но сегодня у нас другие задачи.

Вкратце расскажу. Известно, что три главные составляющие сценария — структура, персонажи и, конечно, диалоги. Но ключевую роль играют более эфемерные понятия, такие, как достоверность, авторская позиция, тема, стиль, атмосфера. Для самобытности также важны незаурядное мышление автора, его уникальное восприятие действительности.

В идеале все эти элементы, гармонично сочетаясь в одном произведении, дают нам представление о сущности качественного эмоционального содержания. И не важно, говорим мы о триллере, комедии, мелодраме или боевике. Главная задача каждого фильма любого жанра — вовлечь зрителя и заставить его сопереживать. Только тогда он останется доволен.

Мы живем в мире, которым правят цифры. Нам не дают покоя бесконечные финансовые расчеты, технологические параметры и, самое основное, ограниченное количество часов в сутках. При этом наши вполне естественные потребности в общении, поисках смысла и эмоциональных переживаниях не исчезают, а, напротив, постоянно растут. И те, кто помнит об этом, переживут самые трудные времена и, скорее всего, выйдут победителями.

Мой десятилетний сын Джек как-то спросил меня: «Папа, почему все фильмы такие дурацкие?» Несмотря на его замечание, могу сказать, что наша система контроля качества не так уж плоха. Об этом можно судить уже потому, что нас не постигла печальная судьба музыкального бизнеса.

Вот как получилось. Когда музыкальная индустрия перешла с пленочных носителей на цифровые, оптовая цена альбома возросла почти вдвое. При этом студии продолжили выпускать большие тиражи альбомов с весьма посредственными композициями. В лучшем случае, лишь одна песня со всего альбома заслуживает внимания.

Когда цифровая революция произошла и в киноиндустрии, оптовая цена за единицу товара снизилась с 65 до 10 долларов. Все вокруг говорили: «Боже, они губят индустрию. Можно забыть о прибыли». Что ж, прибыль снизилась, зато уровень продаж буквально взлетел. Студии заработали на этом десятки миллиардов долларов. А большинство потребителей довольны тем, что получают. По параметрам потребительской ценности кинопродукция занимает второе место после куриного мяса. В то время как музыкальным альбомам в этом списке досталась одна из последних позиций.

Следующим этапом станет возможность снимать настоящее кино с помощью мобильных телефонов. Оптовая цена снова упадет, возможно, до 3 долларов за единицу товара. Но уровень продаж сильно возрастет, и мы снова будем в выигрыше. Это позволит также побороть пиратство, которое уже потопило музыкальный бизнес. Стоимость скачивания одного фильма будет вычитаться со счета на мобильном телефоне. При этом телефонные компании будут отчитываться перед киностудиями за каждый проданный фильм (сейчас же мы вынуждены гоняться за неуловимыми Интернет-провайдерами, пытаясь взыскать с них стоимость украденной продукции).

Может возникнуть вопрос: если в ближайшие годы Голливуд получит столько денег, почему мы не можем вложить часть из них в производство независимого кино, поддержав эту индустрию на плаву? Все дело в маркетинге. Как же нам выжить в мире безграничных возможностей?

И тут мы сталкиваемся со второй ключевой проблемой: потребностями аудитории.

Первое и самое главное, что нужно иметь в виду, — две трети всех билетов сегодня продаются за пределами США. Так что если вы рассчитываете снять фильм только для американской публики, немедленно сокращайте бюджет. Или же снимайте фильм, который смогут смотреть люди во всем мире.

Это касается, главным образом, сюжета. Остальному миру нет дела до вестернов и фильмов об американском спорте. Я устал повторять, что мы не будем заниматься такими проектами. И несмотря на все мои старания, некоторые люди никак не могут успокоиться — так им хочется поведать миру свою историю. Недавно меня пригласил один продюсер и предложил в качестве сюжета реальную историю, произошедшую в 1890 году, когда ковбои и индей цы Аризоны решили сложить оружие и провести дружеский матч по бейсболу. Мне захотелось скальпировать его на месте.

Разобравшись с сюжетом, необходимо определить целевую аудиторию. Для кого этот фильм? Для женщин всех возрастов? Юношей до двадцати пяти лет? Влюбленных парочек в возрасте от восемнадцати до тридцати четырех? И не говорите, что он «для всех», если бюджет вашего фильма ниже 100 миллионов.

Теперь я хотел бы разобраться с вопросом об аудитории посредством анализа названий фильмов. Хорошее название отражает многочисленные качества, присущие современному успешному фильму. Название должно быть:

1. Лаконичным и выразительным. Суть фильма должна умещаться в несколько слов. Студии больше не дают фильмам сложные, замысловатые названия; зато в независимом кино они пользуются популярностью. Сегодня, когда мир и так перегружен информацией, короткое и ясное название играет огромную роль в судьбе любого фильма. Без этого шансы на успех чрезвычайно малы.

2. Оригинальным. Сюжет не должен быть избитым. Даже если фильм построен на клише, они должны быть представлены в необычной трактовке. Не стоит снимать фильм о том, чего в нашей жизни и так в избытке (взять, например, фильмы о войне в Ираке. Никто не хочет видеть ее в кино. Об этом и так каждый день трубят все массмедиа).

3. Броским. Название должно порождать интерес публики, выделяться на фоне других, привлекать внимание, а не нагонять скуку. В фильме должны быть действие, конфликт, напряжение, что-то, что заденет людей за живое.

4. Запоминающимся. Обычно это свойство складывается из всех вышеперечисленных, однако иногда абсолютно от них не зависит. Стоит избегать красивых, но пустых или тривиальных слов и сочетаний. Название должно вызывать ассоциации, быть цепким, западать в память.

5. Не слишком мрачным. Мы живем не в самые легкие времена, у всех много проблем. Спрос на мрачные фильмы сейчас крайне низок. Этому есть много объяснений. Могу назвать одну причину, о которой почти никогда не говорят вслух, но которую все явно ощущают: в промышленно развитом западном мире от людей требуют слишком многого за слишком маленькую зарплату. Именно это чаще всего выводит нас из себя.

Будут ли появляться фильмы, игнорирующие все эти условности? Конечно. Будут ли некоторые из них иметь успех, получат ли они признание? Возможно. В душе каждого из нас живет романтик, который верит в победу Давида над Голиафом, в триумф художника-мечтателя над суровой системой.

Расспросите тех, кто добился успеха в Голливуде, и каждый расскажет вам историю подобной победы. Я сам могу рассказать несколько таких случаев. Вот один из них: в апрельском номере журнала Premiere за 2005 год появилось язвительное замечание: «О чем думал Марк Гилл, когда заплатил миллион долларов за французский документальный фильм о стайке пингвинов?»3 А думал я о том, что мы справимся и сделаем так, что фильм глубоко затронет людей. И у нас получилось. Я сохранил эту статью. И порадовался, когда вскоре узнал, что журнал закрыли.

К сожалению, сегодня кинематографисты все реже могут рассчитывать на такой романтический исход.

Как сказал один известный юморист: «В Голливуде могут обнадежить до смерти». Лично я не хочу нести ответственность за чью-либо смерть.

Поэтому давайте посмотрим правде в глаза.

Если вы хотите выжить в нашем суровом климате, то вам придется работать на износ, усердно учиться, быть умнее, активнее, делать быстрее, продавать эффективнее, отслеживать все данные, лучше выглядеть (вообще-то, выглядеть надо безупречно), верить в свою силу духа, впитывать тонны информации и никогда не сдаваться.

Если вы хотите сладкой жизни, то в кинобизнесе вам делать нечего. Если вам нужен четкий график работы, устройтесь на государственную службу. Но если вы действительно хотите создавать кино, несмотря на все ужасы, о которых я вам сегодня поведал, тогда без всяких колебаний принимайтесь за дело.

Если мы согласимся идти на некоторые уступки, с умом использовать малые средства, то вскоре уже сможем позволить себе снять что-то достойное, а не очередную штампованную третьесортную чепуху.

Если мы правильно усвоим основные принципы работы, то сможем если не остановить падение небес, то хотя бы не дать им упасть на землю.

И тогда мы, работники независимого кино, — обнищавшие, работающие день и ночь, но по-прежнему облаченные в черное и поглощающие литрами кофе, — обязательно выживем.

Перевод с английского Елены Паисовой

Публикуется по: www.indiewire.com (2008, june 22).

1 Имеется в виду персонаж мультфильма Chicken Little (2005). — Здесь и далее прим. переводчика.

2 Настоящее имя Сэмюэла Голдвина, американского кинопродюсера, одного из основателей кинокомпании Metro-Goldwyn-Mayer.