Квентин Тарантино: «Фильм ‒ развлекательный»

Квентин Тарантино

Шадельфо Жиродд. С самого начала «Бесславные ублюдки» удивляют тем, что скорее походят на вестерн вроде «Аламо», чем на фильм о войне. Вас забавляет дурачить зрителя?

Квентин Тарантино. Да. (Смеется.) Это объясняется моей любовью к разным жанрам. Мне всегда хотелось, чтобы фильмы в духе вестерна или спагетти-вестерна смешивались с изобразительной атмосферой лент эпохи второй мировой войны. Мне бы хотелось, чтобы зрители «Бесславных ублюдков» сопереживали героям этой истории, которая начинается в штате Вайоминг, где ковбои объезжают мустангов.

Шадельфо Жиродд. Вы впервые поместили драматургическую интригу в конкретный исторический контекст. Изменило ли это ваше отношение к насилию, которое присуще всем вашим фильмам?

Квентин Тарантино. Как ни странно, но я не могу сказать, что это действительно сыграло какую-то роль. Но наверняка повлияло на ситуации в сценарии. Например, сцены со сдиранием скальпов, которые можно увидеть в вестернах. Но это насилие не связано с историческим контекстом войны. Когда я пишу сценарий, я словно исследую новую для себя территорию. Поначалу перед персонажами большой выбор возможных путей. Соответственно, для меня как автора нет никаких преград. Постепенно герои сами начинают управлять мною. Однако, взявшись за сценарий «Ублюдков», я вроде бы оказался перед таким препятствием, как сама История. Но, поразмыслив, я пришел к выводу, что мои герои все же не являются историческими фигурами. Мы находимся не в том военном прошлом, а здесь и теперь. Что же касается насилия, связанного с историческим контекстом, то я тут был вполне серьезен и совсем не собирался смеяться над серьезными вещами. В моем фильме много юмора, и в этом, на мой взгляд, нет ничего дурного. И без меня в фильмах о второй мировой войне за последние пару-тройку десятилетий нагнали немало ужасов. Это не значит, что я начисто отрицаю антивоенный пафос. Но мне хотелось вернуться к тем настроениям, которые царили до середины 60-х годов, придумав картину с захватывающим, серьезным, но не лишенным юмора сюжетом.

Шадельфо Жиродд. А зачем вы ввели персонаж Майкла Фассбендера — кинокритика, ставшего военным?

Квентин Тарантино. Этот персонаж не лишен черт реальных прототипов. Трудно сравнивать его с кем-то конкретно, разве что с Грэмом Грином: тот начал с работы критиком, а потом вступил в ряды партизан.

Шадельфо Жиродд. Ваши основные герои так или иначе связаны с кинопромышленностью. Почему вы так на ней зациклены?

Квентин Тарантино. Одна из задач этого фильма заключалась в том, чтобы заострить внимание на кинопромыщленности, связанной с нацистской пропагандой. В фильме есть сцена, где Геббельс представлен в качестве хозяина студии. В другом эпизоде он выглядит большим боссом в окружении звезд. Я хотел, чтобы эта сцена выглядела пародией на известную ситуацию, ведь нацистская пропаганда в кино была весьма сильной, и удивительно, что об этом почти ничего не снимают.

Шадельфо Жиродд. Связь ваших героев с кинопромышленностью напоминает ваши собственные с ней отношения. Не спасло ли кино вашу жизнь точно так же, как это случилось с вашими героями?

Квентин Тарантино. Не замедлю ответить: да! С одной поправкой: кино не спасло меня, а вернуло к жизни. Жизни полной и богатой событиями. Если бы я не стал режиссером, то, вероятно, стал бы критиком или писателем. Но подобная жизнь не оправдала бы мои надежды. Однако все равно я был бы счастлив. Я ведь восхищаюсь критиками — то есть серьезными критиками, которые посвящают всю жизнь изучению кино. Конечно, им случается не только поддержать, но и разрушить карьеру того или иного создателя фильма. Но им удается хранить в памяти старые фильмы. Такой жизни я мог бы себя посвятить, если бы не занимался тем, чем сейчас.

Шадельфо Жиродд. Все ваши фильмы, будь то стилизация под гонконгские боевики или американскую продукцию категории «В», определяются прежде всего вашим оригинальным подходом к жанру в кино. В этом плане «Бесславные ублюдки» выглядят вашей первой «европейской» картиной.

Квентин Тарантино. Зрители, принадлежащие разным культурам, отмечают реалистичность моих фильмов. Прислушиваясь к этому мнению, я стараюсь всегда придавать лентам максимум правдивости. Снимая «Ублюдков», я имел дело в большей степени с немцами и французами, чем с американцами, и опирался на их европейский опыт. Я считаю, что это самый захватывающий способ приобщиться к иной культуре.

Шадельфо Жиродд. Но попытка сочетать в одном фильме аллюзии на вестерн-спагетти и творчество Анри-Жоржа Клузо и Лени Рифеншталь выглядит, прямо скажем, шокирующе.

Квентин Тарантино. Я люблю выстраивать свои фильмы по главкам. Обычно каждая главка решена в ином стиле, весьма контрастируя с другими, которые ее окружают. Главка «спагетти-вестерн» обязана больше всего своей музыкальной теме из знаменитого вестерна. Она контрастирует с другими главами. Скажем, с третьей, которую можно назвать «мой французский фильм», или четвертой, которая напоминает темы фильма «Пушки острова Наварон», где командир перед тем, как отправить своих ребят на задание, выбривает их.

Шадельфо Жиродд. А чем вас привлекли «Бесславные ублюдки» Энцо Кастеллари, снятые в 1978 году? Отмечу, кстати, что режиссер не считает вашу картину римейком.

Квентин Тарантино. Это был очень забавный фильм с совершенно невероятным сюжетом. Одно время я даже подумывал использовать его главную тему, изменив только финал. Но не вышло. Я обожаю название фильма! Оно напоминает мои молодые годы, время службы в видеоклубе. Мы тогда часто его обсуждали. А когда я повторял, что когда-нибудь сделаю фильм о банде парней, которых отправляют на отчаянное задание, мне с понимающим видом говорили: «Ты что, хочешь снять своих „Бесславных ублюдков“?»

Шадельфо Жиродд. Вкладывая в уста Брэда Питта слова «Это мог бы быть мой шедевр», думали ли вы о том же, снимая «Бесславных ублюдков»?

Квентин Тарантино. Это, конечно, была шутка. (Смеется.) Но могу ответственно сказать, что дал Брэду Питту возможность произнести лучший в его карьере диалог. Кстати, хочу подчеркнуть, что это развлекательный фильм, и с этой точки зрения он мне представляется успешным. Однако я смогу объективно судить о нем лишь по прошествии некоторого времени. Вот если бы я это заявил сразу после каннской премьеры, то наверняка совершил бы ошибку.

Studio Cine Live, 2009, N 6

Перевод с французского Александра Брагинского