Я не вернусь. Сценарий

Сценарий

Небольшая комната. Кровать, полка, заваленная книгами. Среди книг много словарей и энциклопедий. В кровати спит Аня — очень красивая хрупкая девушка. Светлые волосы разметались по подушке, тонкая рука обнимает плюшевого зайца. Звонит телефон, лежащий возле кровати. Звонит долго и надсадно. Аня, не открывая глаза, шарит рукой по полу, пытаясь нащупать телефон. Наконец находит, нажимает кнопку ответа.

А н я. Алло?

Г о л о с в т е л е ф о н е. Ань, привет, просыпайся, все очень срочно.

А н я. Я сплю. Кто это?

Г о л о с в т е л е ф о н е. Это Герман. Помнишь меня?

А н я. Конечно, помню. Ты чего в такую рань?

Г о л о с в т е л е ф о н е. Ленина посадили.

Аня резко садится на кровати.

А н я. Как посадили?

Г о л о с в т е л е ф о н е. Жду через полчаса на районе, возле остановки...

Длинные гудки. Плюшевый заяц смотрит на Аню пустыми круглыми глазами-пуговицами.

Небольшая улица. Дорога. Остановка. Ларек. Идет дождь. Аня, в плаще и длинном цветастом шарфе, и Герман — сутулый парень в капюшоне, натянутом до самых глаз, — стоят за остановкой, курят, разговаривают.

А н я. Герман, зачем?

Г е р м а н. А зачем ты им? Ты не их, не из их компании, тебя просто показали, просто порекомендовали... А теперь нужно сдать кого-то, чтобы скостить срок. Почему тебя? Тебя им не жалко, за тебя ничего не будет.

А н я. Герман, что теперь?

Г е р м а н. Дура ты. Зачем ты этим вообще начала заниматься? У тебя же вроде всё есть... Ну? Денег хотела?

А н я. Что ты мне тут проповедуешь? Знаешь, сколько аспирант получает?

Г е р м а н. Интеллигентка сраная... Сядешь теперь, а сядешь — помрешь, на зоне такие умные, как ты, не выживают...

А н я. А я в Америку уезжаю.

Г е р м а н. Куда?

А н я. В Америку. На стажировку. Доклад делать.

Г е р м а н. Какой доклад?

А н я. По Мамину-Сибиряку.

Г е р м а н. Зачем американцам Мамин-Сибиряк?

А н я (пожимает плечами). Не знаю. Любят.

Г е р м а н. Ань, какая Америка, ты что, не понимаешь? (Щелкает пальцами у нее перед лицом.) Ань, через два часа в твоей квартире будут менты. Менты, понятые, следаки.

А н я. Я не храню дома.

Г е р м а н. Какая разница? Тебя сдали. И опознают.

А н я. Зачем ты мне это рассказываешь?

Г е р м а н. Клуб помнишь? Я тебе говорил тогда.

А н я. Я пьяная была, да?

Г е р м а н. Укуренная. Я сказал, что куда угодно с тобой.

А н я. А я?

Г е р м а н. А ты спросила, сколько я получаю.

А н я. Дура. (Пауза.) Поможешь мне?

Г е р м а н (качает головой). Нет. Я безработный. Ну зачем ты в это?..

А н я. Я его любила...

Аудитория. За окном — май. Несколько десятков студентов сидят за партами, конспектируют лекцию. Среди них Аня. У доски стоит Люциус, или Андрей Данилович, — совсем еще молодой преподаватель. На нем футболка с Че Геварой, джинсы, длинные волосы заплетены в хвост.

Л ю ц и у с. Так, ну что, значит, встречаемся теперь на зачете... Я жду от вас рефераты. Всё, до пятнадцатого тогда, все свободны.

В аудитории становится шумно, студенты складывают конспекты в сумки и рюкзаки, беспокойной толпой покидают аудиторию. Аня медлит. В кабинете остаются она и Люциус. Люциус закрывает дверь на щеколду, Аня подходит к нему, смотрит на него. Люциус обнимает Аню, целует.

А н я. Люциус, я соскучилась...

Л ю ц и у с. Никогда не говори такого мужчинам.

А н я. Почему? Я же соскучилась.

Л ю ц и у с. Они теряют интерес.

А н я. Не верю.

Сильнее прижимается к преподавателю, целует его.

Л ю ц и у с. И прекрати смотреть на меня таким взглядом на лекциях.

А н я. А что?

Л ю ц и у с. Догадайся, что...

Аня пытается поцеловать его, Люциус отстраняется.

Л ю ц и у с. Ань, дело есть... Поговорить надо.

А н я. Говори.

Л ю ц и у с. Только это строго между нами, о’кей?

А н я. У нас и так сплошное «между нами». О’кей.

Л ю ц и у с. Ты Ленина знаешь?

А н я. С дредами который?

Л ю ц и у с. Который. С зимы зачет мне должен. В общем, он предложил работу. Я этим заниматься не буду, понимаешь... Нужно раскидать три килограмма соломы. Деньги хорошие. Очень хорошие. У тебя же проблемы с этим?

А н я. Нет. Сразу — нет.

Л ю ц и у с. Я не настаиваю. Просто... Ты же всех здесь знаешь, за неделю управиться можно.

А н я. Ага, и в тюрьме сидеть потом?

Л ю ц и у с. Почему сразу в тюрьме? Ты же сама берешь, знаешь всю эту систему...

А н я. Я ж не килограммами. Так, покурить...

Л ю ц и у с. Смотри сама. Ты ведь заканчиваешь, из общаги выселят. Комнату нужно искать.

А н я. А ты...

Л ю ц и у с. Ань, говорили ведь. У меня дочке три скоро.

А н я. Ты же ее не любишь.

Л ю ц и у с. Ее — нет... Дочку бросить не могу.

А н я. Ладно, пока... У меня пара сейчас.

Люциус обнимает Аню.

Л ю ц и у с. Анька! Ну хватит грустить! Все хорошо будет, вот увидишь... Мы тебя в обиду не дадим!

Берет Аню на руки, кружит с ней по аудитории. Аня смеется.

Аня идет по городу. Останавливается у ларька, покупает пиво.

П р о д а в щ и ц а. Девушка, вам восемнадцать есть?

А н я. Есть.

П р о д а в щ и ц а. Паспорт можно посмотреть?

Аня роется в сумке, достает паспорт, безучастно протягивает его продавщице, продавщица внимательно изучает Анин паспорт, наконец отдает его обратно вместе с бутылкой пива.

П р о д а в щ и ц а. Молодо выглядите, девушка... А то, бывает, придут бабищи такие — накрашенные, мат на мате, знаете... А следом проверка — продажа алкоголя несовершеннолетним. Так я откуда знаю, что несовершеннолетние? С виду тетки мордастые...

Аня, не дослушав продавщицу, уходит. Идет, пьет пиво. Достает из кармана телефон, медленно пролистывает справочник, всматривается в каждое имя, раздумывает. Кладет телефон обратно в карман. Заходит в какой-то школьный двор. Мальчишки-пятиклассники играют в футбол, кричат, смеются. Аня садится на скамейку неподалеку, закуривает. Наблюдает за футболистами. К Ане подходят четыре девочки-старшеклассницы.

П е р в а я. Герла, ты новенькая у нас или как?

А н я. Нет. Я просто тут.

В т о р а я. Из девятого, что ли?

А н я. Девочки, отвяжитесь, а? Я сейчас ухожу уже.

В т о р а я. Смотри-ка, молодая, а борзая. Ты как с одиннадцатым разговариваешь, малолетка?

А н я. Чувихи, мне двадцать два, я в университете преподаю. Ясно вам?

Т р е т ь я. Чё гонишь? Учителка нашлась.

П е р в а я. Герла, я так, если что, у нас курят за столовкой, поняла? А то ты тут смолишь, а кипиш на нас погонят. Тут дети, видишь? Им никотин вредно нюхать.

Старшеклассницы смеются. Аня встает со скамейки, уходит. Проходит мимо зеркальной витрины магазина. Вдруг резко останавливается, долго смотрит на свое отражение.

Аня в секонд-хэнде. Ходит между рядами вешалок, выбирает одежду. Выходит из примерочной в каких-то старых подростковых джинсах и оранжевой куртке, на голове у нее рэперская шапочка.

А н я. Посчитайте.

П р о д а в е ц. На вас прям?

А н я. На мне.

Протягивает ценники.

П р о д а в е ц (считает на калькуляторе). Тысяча двенадцать рублей.

Аня отсчитывает деньги, расплачивается.

П р о д а в е ц. А вещи ваши где? Давайте, в пакетик сложу?

А н я. Не надо. Они там, в примерочной. Вам бы плащ пошел...

Выходит из магазина.

Аня идет по городу. В одном из дворов два мужика жгут осенние листья. Аня подходит к костру, достает из своей сумочки деньги, перекладывает их в карман куртки. Сумку бросает в костер. Смотрит, как та обугливается и исчезает в языках пламени. Мужики смотрят на Аню, один из них вертит пальцем у виска.

Вокзал. Все люди спешат куда-то, тащат сумки и рюкзаки, разговаривают на русском, татарском, узбекском, просят милостыню, становятся жертвами катал, пьют пиво, знакомятся, опаздывают на поезда — да мало ли чем можно заниматься на вокзале.

Аня останавливается невдалеке от двух милиционеров. Постояв немного, подходит к одному крупному почтенному мужчине.

А н я. Дяденька, подайте на хлебушек, кушать хочется...

Мужчина не смотрит на нее, выгребает из кармана какую-то мелочь, отдает ей.

Аня точно так же подходит к пожилой женщине, та с тем же равнодушием дает ей деньги.

Аня замечает стоящую неподалеку молодую девушку довольно вульгарного вида, идет к ней.

А н я. Тетенька, дайте на хлебушек, кушать хочется...

Д е в у ш к а. Эпф, ты чё? Попутала? Иди работай!

А н я. Меня не берут — у меня документов нет.

Д е в у ш к а. Чё, не знаешь, как без документов работать? (Оценивающе смотрит на Аню.) Хотя да, тебя не возьмут.

А н я. Денег давай.

Д е в у ш к а. Эпф, слышь, ты чё со мной так разговариваешь? Подружку нашла?

А н я. Денег давай. (Подумав.) Сука.

Д е в у ш к а. Эпф, ты чё? Крыша совсем ку-ку?

А н я. Проститутка. Курва. Стерва.

Д е в у ш к а. Эпф, ты!!!

С этими словами девушка кидается на Аню. Та даже и не пытается защищаться, лишь громко кричит. К дерущимся девушкам бегут милиционеры.

Девушка «Эпф», заметив стражей порядка, предпочитает ретироваться. Аня остается на месте.

П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Так, документы есть?

А н я. Нет.

П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Ты, вообще, местная?

А н я. Нет.

В т о р о й м и л и ц и о н е р. Лет сколько?

А н я. Шестнадцать.

П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Родители где?

А н я. Папа не знаю, мама меня выгнала.

В т о р о й м и л и ц и о н е р. Это как?

А н я. А так, на улицу. Я проституткой работать не хотела, вот она и погнала меня.

П е р в ы й м и л и ц и о н е р. И сколько ты на улице уже?

А н я. Почти год.

В т о р о й м и л и ц и о н е р. А сама откуда?

А н я. Да... Из поселка одного.

П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Ну, как поселок-то называется?

А н я. А... Андреево. Только мамы там уже нет, она с одним дядей в Москву уехала. А... Я туда приходила, мне соседи так сказали.

П е р в ы й м и л и ц и о н е р. А с этой чего?

Кивает в сторону, куда убежала девушка.

А н я. Она меня первая... Говорит, катись отсюда, не твоя территория.

В т о р о й м и л и ц и о н е р. Понятно. Стой здесь.

Милиционеры отходят в сторону, Аня послушно стоит на месте.

П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Ну что?

В т о р о й м и л и ц и о н е р. Давай в детприемник, там разберутся.

П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Давай. (Ане.) Девочка!

А н я (подходит к милиционерам). Что?

В т о р о й м и л и ц и о н е р. Садись в машину, поехали.

А н я. А куда?

В т о р о й м и л и ц и о н е р. Давай, садись, не бойся.

А н я. Вы меня в тюрьму, да?

В т о р о й м и л и ц и о н е р. Говорю тебе, не бойся, ни в какую тюрьму тебя никто не повезет. Садись, садись...

Подталкивает ее к машине.

Аня сидит в казенном медицинском кабинете на стуле, перед ней женщина огромных размеров. Одной рукой она подпирает подбородок, другой быстро пишет что-то в личном деле, иногда жалостливо посматривая на Аню.

Ж е н щ и н а. Девочка, как тебя зовут?

А н я. Аня.

Ж е н щ и н а. А фамилию знаешь свою?

А н я. Да. Аня... Аня... Аня...

Ж е н щ и н а. Анечка, я говорю сейчас про фамилию, как у родителей фамилия была?

А н я. Аня... Аня... Турбина.

Ж е н щ и н а. Таак, умница. А лет тебе знаешь сколько?

А н я. Шестнадцать. Недавно исполнилось.

Ж е н щ и н а. Хорошо. А когда?

А н я. Второго октября.

Ж е н щ и н а. Анечка, второе октября — это сегодня.

А н я. Сегодня и исполнилось.

Ж е н щ и н а. Так у тебя день рождения. Да бедная ты моя... С праздником, ласточка!

Через стол тянется к Ане, обнимает ее, целует. Аня украдкой вытирает рукавом щеку.

Ж е н щ и н а. Ой, поубивала бы родителей таких... Ладно, про день рождения потом. Значит, год рождения — девяносто четвертый?

А н я. Да.

Ж е н щ и н а. Очень хорошо, Анечка. А теперь расскажи мне, где твоя мама?

А н я. Мама уехала с дядей в Москву.

Ж е н щ и н а. А тебя не взяла?

А н я. Нет. Она меня из дома выгнала. (Пауза.) Еще проституткой заставляла работать. Я не стала.

Ж е н щ и н а. Очень хорошо. Анечка, а теперь подумай и вспомни — у тебя есть еще родственники, кроме мамы? Не торопись, подумай хорошенечко.

А н я. Нет. Родственников нет.

Ж е н щ и н а. Хорошо. Анечка, давай с тобой сейчас поиграем в такую игру — я буду говорить слово, а ты другое слово, которое у тебя ассоциируется с моим словом. Знаешь, что такое ассоциация? Ассоциация — это... смотри... например, собака — она какая?

А н я. Динго.

Ж е н щ и н а. Нет, Анечка, смотри — собака, она какая? Подумай хорошенечко.

А н я. Злая.

Ж е н щ и н а. Вот умничка! Очень хорошо. Давай, начинаем. Дерево.

А н я. Одинокое.

Ж е н щ и н а. Молодец, девочка.

А н я. Маленькая.

Ж е н щ и н а. Умница! Ручка.

А н я. Перо.

Ж е н щ и н а. Ну, хорошо... Какое перо? Как у птичек?

А н я. Письменное.

Ж е н щ и н а. Ага... Теперь, Анечка, я буду говорить быстрее, и ты тоже отвечай быстрее, не думая. Хорошо?

Дальнейший их диалог происходит в очень быстром темпе, с каждым словом все ускоряясь и ускоряясь.

Ж е н щ и н а Город.

А н я. Большой.

Ж е н щ и н а. Сад.

А н я. Вишневый.

Ж е н щ и н а. Травка.

А н я. Дорогая.

Ж е н щ и н а. Счастье.

А н я. Не бывает.

Ж е н щ и н а. Горе

А н я. От ума.

Ж е н щ и н а. Так, Анечка. Очень хорошо. Ты сколько классов полных закончила?

А н я (подумав). Восемь.

Ж е н щ и н а. Замечательно. Сейчас, девочка, тебя посмотрят врачи и отведут в твою комнату. На сегодня наше занятие закончено, мы встретимся с тобой... (Смотрит на настольный календарь.) Когда, когда, когда... В четверг. И давай с тобой дружить? Да? Если вдруг у тебя будут какие-то проблемы, обращайся ко мне, договорились? Да?

А н я. Да.

Ж е н щ и н а. Ну всё, Анечка, до четверга.

Женщина встает со стула, грузно идет к двери. Выходит в коридор, заглядывает в соседний кабинет.

Ж е н щ и н а. Людмила Алексеевна, вот карта Ани Турбиной, заберите, пожалуйста. Нет, олигофрении нет, ЗПР тоже, очень умненькая девочка... Я там написала всё. Ага, до завтра.

Аня в казенном халате и тапочках идет по длинному коридору. Впереди идет бабушка-санитарка. Стены выкрашены больничной синей краской и уже сами по себе нагоняют тоску. Санитарка останавливается у одной из дверей.

С а н и т а р к а. Сюда, девочка...

Они входят в небольшую комнату. Четыре кровати. У окна стоят три девочки лет пятнадцати, курят в открытую форточку. Это Кристина, Кошка и Верка. Кристина — маленькая и тощая, Кошка — высокая и худая, Верка, наоборот, плечистая и здоровая.

С а н и т а р к а. Так! Кому «не курить» сказала! Ну-ка, ну-ка, соски свои побросали!

В е р к а. Баушка, отвянь!

Девочки неохотно тушат сигареты.

С а н и т а р к а. О! Ты как со взрослыми разговариваешь? Нашла себе баушку... (Ане.) Сюда, девочка. (Кивает на незаправленную кровать у окна, в изголовье которой лежит комплект чистого постельного белья.) Постель заправляй, а халд этих не слушай. Ты вон какая бледненькая, болеешь, наверное... (Девочкам.) Услышу, что обижаете...

В е р к а. Баушка, всё! Никто ее не тронет! Пожрать бы принесла лучше.

С а н и т а р к а. Пожрать ей... Жопу вон каку отрастила!

Хлопает Верку по заду, выходит. Девочки с интересом смотрят на Аню. Долгая пауза.

А н я (представляется). Аня.

В е р к а. Верка. (Показывает на девочек.) Это Кристя и Кошка.

К о ш к а (манерно). Я и сама представиться могу. Кошка. Можно Марго.

В е р к а. Пожрать есть чё?

А н я. Не, нету...

В е р к а. Что ж ты так? Бродяжничала?

А н я. Да.

В е р к а. А не похоже. Морда вон какая чистая.

А н я. Я недолго.

В е р к а. Понятно. Вокзальных знаешь кого? Черепа, Простуду, Коня?

А н я. Не... Я...

В е р к а. Понятно. Мелкая сошка...

К о ш к а. Всё, девчат, давайте спать, а то завтра круги под глазами...

В е р к а. Посмотрите на нее, звезда подиума!

К о ш к а. Между прочим, меня во Францию на показы звали!

В е р к а. На Тверскую тебя звали ноги раздвигать! (Смеется.)

Аня нерешительно начинает заправлять свою постель.

Сон-воспоминание Ани

Конференц-зал в университете. Люди — в основном это преподаватели университета — расходятся после какого-то заседания, складывают папки и записные книжки в портфели и сумки. Аня стоит с толстой синей папкой в руках. К ней подходит Люциус.

Л ю ц и у с. Нюта, с кандидатской тебя... Поздравляю.

А н я (шепотом). Люциус! Ты мне что, бойкот объявил? Я тебе звонила раз сто!

Л ю ц и ус. Аня, тише...

А н я. Мы отметим?

Л ю ц и у с. Сегодня никак, у дочки бронхит...

А н я. Давай на днях...

Л ю ц и у с. Давай потом? Алексей Феликсович, подождите...

Люциус стремительно идет к солидному мужчине в пиджаке, о чем-то говорит с ним, они вместе выходят из зала. Аня остается стоять в полном одиночестве. Кто-то, выходя, поздравляет ее с защитой кандидатской диссертации, Аня рассеянно кивает в ответ.

Аня идет по пустому коридору университета. Кто-то открывает дверь аудитории изнутри. Аня оборачивается на этот звук. Из кабинета выходит Люциус, за ним молодая студентка-второкурсница, очень похожая на Аню, такая же хрупкая и светловолосая. Аня несколько секунд смотрит в глаза Люциусу, затем бежит по коридору, бросив по дороге синюю папку. Листы из нее разлетаются в разные стороны.

Туалет. Аня сидит прямо на полу, на грязном кафеле, обхватив руками колени, громко и надрывно плачет.

Утро. За окном — ярко-желтая осень, косые лучи солнца бьют Ане в глаза. Аня заслоняет лицо рукой, просыпается. В эту же минуту в комнату входит бабушка-санитарка.

С а н и т а р к а. Всё, девочки, подъем, полчаса на пописать и до школы бегом.

В е р к а (сонно). Баушка, пять минут еще...

С а н и т а р к а. Давай, вставай. Пять минут ей... Раз баушка добрая, так и на шею можно сесть... (Скидывает с Верки одеяло.) Вставай, вставай, кобылушка!

В е р к а. Баушка, отвали!

С а н и т а р к а. Вставай, печенья дам... Вчера полночи пекла.

В е р к а. С маком?

С а н и т а р к а. С гаком! Вставай! И вы, девочки, тоже подымайтесь... (Верке.) Была б ты моей внучкой, давно бы пятый угол искала...

Верка показывает санитарке «фак», санитарка шлепает ее по руке.

С а н и т а р к а. Новенькая, тебя в десятый определили. С Веркой вон будешь.

Школьный класс. За партами сидят шесть или восемь подростков, некоторые из них больше похожи на зэков, чем на детей. Тихо о чем-то переговариваются. В класс входит учительница Зоя Ивановна, пожилая сухощавая женщина с добрым лицом.

З о я И в а н о в н а. Дети, здравствуйте.

Подростки встают, парты под некоторыми угрожающе пошатываются — они им явно малы. Ученики отвечают нестройным хором.

У ч е н и к и. Здравствуйте, Зоя Ивановна.

З о я И в а н о в н а. Хорошо, садитесь. Мне сказали, у нас новенькая? (Смотрит на Аню.) Как тебя зовут?

А н я. Аня.

З о я И в а н о в н а. Хорошо, Аня. Слушай нас внимательно, если что-то будет непонятно, подойди после уроков... Итак, откройте тетради, запишите: Александр Сергеевич Пушкин, русский поэт. Дети, кто-нибудь из вас слышал что-нибудь о Пушкине?

П е р в ы й у ч е н и к. Он стихи матерные писал...

Смех в классе.

В т о р о й у ч е н и к. Он все знает...

З о я И в а н о в н а. Очень смешно. Дети, а стихи кто-нибудь его слышал?

В т о р о й у ч е н и к. Я — поэт, зовут Незнайка, от меня вам балалайка!

Все, кроме учительницы, смеются.

З о я И в а н о в н а. Прекратить балаган! Запишите: Пушкин Александр Сергеевич родился в 1799 году. Он был великим поэтом и написал множество стихов. В возрасте одиннадцати лет отец отдал его учиться в Царскосельский лицей.

П е р в ы й у ч е н и к. В ПТУ, что ли?

З о я И в а н о в н а. Нет, в то время этот Царскосельский лицей считался очень престижной школой для мальчиков дворянского, то есть богатого, происхождения. В школе Пушкин учился очень хорошо. И еще там начал писать стихи. До этого в России стихов никто не писал...

А н я (встает). А Жуковский? А Державин, который Пушкина благословил? Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков тоже не в счет? И никогда Пушкин хорошо не учился... У него по арифметике кол стоял.

З о я И в а н о в н а. Аня... Анечка... А ты откуда такие имена знаешь? Вам в школе про них рассказывали?

А н я. Я книжек много читала.

Зоя Ивановна подходит к Ане, с умилением и восхищением смотрит на нее.

З о я И в а н о в н а. Ты что — и стихи Пушкина знаешь?

А н я. Вам что, прочитать?

З о я И в а н о в н а. Вот, дети! Все посмотрите на Аню — несмотря на тяжелые жизненные обстоятельства, она не балду, как вы, пинала, она книжки читала, великих русских поэтов! Она знает, кто такие Державин и Сумароков, она знает стихи Пушкина! Вам всем у Анечки поучиться нужно. Аня, ставлю тебе две пятерки сразу, ты меня очень порадовала...

Первый ученик зло смотрит на Аню, Аня замечает у него на руке «зоновскую» татуировку. Аня отводит взгляд, смотрит на Верку — губы девочки плотно сжаты, в глазах неодобрение.

Университет. Аня только что зашла в аудиторию, обводит взглядом студентов. Среди них та самая девушка, которая была с Люциусом. Она, не мигая, смотрит на Аню. Аня отводит взгляд.

А н я. Старосты, отметьте отсутствующих... Продолжаем тему — элементы русского фольклора в сказках Александра Сергеевича Пушкина... Стародумова, прошу вас...

Новая девушка Люциуса, Алена Стародумова, встает, берет тетрадь, выходит к доске.

Пока девушка рассказывает, перед глазами у Ани плывут картины любовных сцен Алены и Люциуса.

Стародумова стоит у доски, закрывает тетрадь.

С т а р о д у м о в а. Вот, собственно, все о сказках...

А н я. Спасибо. Два.

С т а р о д у м о в а. Опять? Почему два?

А н я. Вы не знаете темы.

С т а р о д у м о в а. Анна Сергеевна, я знаю тему.

А н я. Вы не знаете темы.

С т а р о д у м о в а. Анна Сергеевна, я две ночи готовилась.

А н я. Стародумова, вы плохо слышите? Два. Вы не знаете темы.

С т а р о д у м о в а. Я знаю тему!!!

У девушки на глаза наворачиваются слезы.

А н я. Алена, садитесь.

Туалет. Аня и Алена Стародумова дерутся — царапаются, кусаются, таскают друг друга за волосы. Поскольку обе девушки примерно одинаковой комплекции, трудно сказать, на чьей стороне перевес.

С т а р о д у м о в а. Барыга! Думаешь, я не знаю, кто в универе банчит?

А н я. Рот завали, шлюшка!

Туалет в детприемнике. Верка и Аня дерутся. Хотя Верка и больше Ани, но уступает последней в ловкости, и потому Ане удается несколько раз довольно сильно ударить девочку.

В е р к а. Чё, самая умная тут выискалась?! Мы на цырлах тут перед тобой должны?

А н я. Отвали от меня, сказала!

В е р к а. Рот завали, шлюшка!

В туалет заглядывает Кошка и тут же выходит.

В холле на первом этаже подростки смотрят телевизор — какие-то японские мультики. Вместе с подростками не менее увлеченно телевизор смотрит и охранник. Кошка проходит мимо ребят, те, как по команде, перестают смотреть мультики, уставились на Кошку. Кошка садится рядом с охранником, тот уже привычным жестом обнимает ее, начинает поглаживать по волосам.

К о ш к а. А там Верка с новенькой в туалете отношения выясняют. Новенькая — молодец телка, не боится, всю рожу Верке раскорябала.

О х р а н н и к. Ёкарный бабай!

Встает, быстро поднимается по лестнице.

Санитарка ключами открывает дверь. Аня стоит рядом.

С а н и т а р к а. Заходи, давай... Ишь! Я думала, бледная, тихая, а ты вон какая драчунья! Заходи, заходи, посиди, подумай, может, в следующий раз драться-то не полезешь...

А н я. Верка сама...

С а н и т а р к а. Сама! У Верки мать повесилась, и диабет... А ты, поди, и горя-то не знала...

Аня входит в темную комнату. Санитарка закрывает за ней дверь на ключ. В комнате стоят две заправленные железные кровати, в углу ведерко для отходов. Аня садится на кровать, смотрит на свое отражение в темном окне.

Вечер. Пустая аудитория. Аня и Люциус. Люциус постригся, теперь он одет в костюм. Аня плачет, пытается обнять преподавателя.

А н я. Люциус, не бросай меня, пожалуйста... Я все сделаю, я хорошая буду... Не бросай меня, пожалуйста... Пожалуйста...

Люциус неохотно обнимает Аню.

Л ю ц и у с. Ань... Прекрати... Ну чего, как маленькая... Ты молодец, я очень рад за тебя... Кандидатскую защитила, в Америку тебя отправить хотят...

А н я (сквозь слезы). Меня? В Америку?

Л ю ц и у с. Здрасьте, ты чем слушала? Тебя. Как молодого перспективного... Ань, ты, вообще, в последнее время где летаешь?

А н я. Люциус, не бросай меня, пожалуйста... Люциус... Андрей Данилович...

Л ю ц и у с. Ань, никто тебя не бросает. Мне, правда, некогда. Дочка болеет.

А н я. Почему ты тогда даже не смотришь? Почему на звонки не отвечаешь?

Люциус молчит, тяжело вздыхает.

А н я. Это ты меня втянул в эту торговлю! Я не хочу больше, этот твой Ленин от меня не отстает теперь! Это ты уговорил меня идти в аспирантуру и писать дисер! Я не хочу быть научным работником, я не хочу заниматься ерундой! Мне это неинтересно, я ненавижу этот гребаный универ! Я тебя ненавижу, я себя ненавижу! Я вас всех ненавижу!

Л ю ц и у с. Тихо! Не ори. Не хочешь — не продавай, не хочешь — не занимайся, делай, что хочешь. От меня-то ты чего хочешь?! Я тебя ни во что не втягивал и тем более не уговаривал. Всё, Ань, мне идти надо....

Люциус высвобождается из Аниных объятий, хочет уйти. Аня бежит вслед за ним, виснет у него на шее.

А н я. Люциус, пожалуйста... Пожалуйста... Я люблю тебя... Люциус, пожалуйста... Я не обижаюсь... Люциус, пожалуйста...

Люциус почти отталкивает ее.

Л ю ц и у с. Аня, отвяжись от меня! Это твои проблемы! Ты если себя не уважаешь, меня хоть чуть-чуть уважай! Ты мне не нужна!

Быстрыми шагами выходит из аудитории.

Аня смотрит ему вслед пустым и невидящим взглядом.

Ключ поворачивается в двери. В комнату заходит Кристина. Дверь за ней закрывается. Кристина молча садится на соседнюю от Аниной кровать, смотрит в пол.

А н я. Привет.

К р и с т и н а (безразлично). Привет.

А н я. Тебя за что сюда?

К р и с т и н а. Да... опять вещи собирала...

А н я. Какие вещи?

К р и с т и н а. К бабушке хочу уехать. А эти говорят: ей семьдесят пять, она умрет скоро... Ну и что умрет? Не жить теперь с ней, что ли?

А н я. А где твоя бабушка?

К р и с т и н а. Во Владивостоке. Я ее не видела ни разу. Она мне писала. Все время пишет. У нее там хозяйство. Две козы и свиньи. И собаку Азором зовут. А роза упала на лапу Азора. У него шерсть какая, знаешь? Черная. И он не кидается ни разу.

А н я. Давно ты здесь?

К р и с т и н а. Месяц. До этого в Ивдельском детдоме была. Потом вещи собрала и поехала, ну их, думаю... На сто третьем километре гаишники, уроды, остановили...

А н я. Подожди, как поехала? На чем?

К р и с т и н а. Автостопом. Автостопом, не знаешь, что ли?

А н я. Одна автостопом?

К р и с т и н а. У меня вот здесь сидит орел (показывает на глаза), а вот здесь собака (показывает на сердце). Орел умный, а собака злая. Я глаза закрываю, и они вместо меня идут. Понимаешь?

А н я. Нет. Тебя ведь Кристина зовут?

К р и с т и н а. Кристя. Ань, а у тебя бабушка где-нибудь есть?

А н я. Нет.

К р и с т и н а. Тогда поехали к моей во Владивосток, она добрая, она тебя тоже примет.

А н я. Кристина, как мы поедем? Автостопом?

К р и с т и н а. А как еще? (Пауза). Будешь моей подругой?

А н я. Подругой? Не знаю...

К р и с т и н а. А я твоей буду. Дай руку. (Пересаживается на Анину кровать, берет ее за руку.) Дура ты еще, Анька, маленькая... (Целует Аню в висок.)

Во дворе тропа одна есть, туда собаки на гулянки ходят...

Столовая. Подростки сидят за длинным столом, что-то едят. Верка доела свою порцию, косится на тарелки других. Под глазом у нее красуется темно-фиолетовый синяк. Кошка подвигает ей свою тарелку с макаронами и котлетой.

К о ш к а. На, ешь...

В е р к а. А ты чего?

К о ш к а. Макароны для фигуры вредно, калорий много, а витаминов кот наплакал. Кожа потом портится...

В е р к а. Ладно, я в модели не собираюсь...

Рядом с Аней садится Кристина с тарелкой супа в руках. Ставит тарелку на стол, начинает есть.

К р и с т и н а. Завтра с утра выходим. В ночь на трассу — не вариант...

Соберись. Завтра после завтрака, чтоб до вечера не хватились...

Ночь. Спальня девочек. Негромко похрапывает Верка. Аня лежит на своей кровати с открытыми глазами, смотрит в потолок. Кристина тоже не спит. Встает, идет к Аниной кровати, садится рядом с Аней, берет ее за руку.

К р и с т и н а. Не боись... Трасса никому умереть не даст.

А н я (шепотом). Я и не боюсь.

К р и с т и н а. Молодец. На трассе не страшно, страшно в городе. Будешь ныть, буду ругаться. Поняла?

А н я (едва заметно улыбается). Поняла.

К р и с т и н а. Вот и молодец.

Целует Аню в лоб, возвращается в свою постель.

Утро на редкость ясное и солнечное для октября. Аня и Кристина идут по трассе. За плечами у Кристины маленький детский рюкзачок, у Ани вещей нет, только бутылка кока-колы в руках.

А н я. Кристин, когда мы уже голосовать начнем?

К р и с т и н а. Не голосовать, а стопить. Подожди, за знак уйдем... Мелочь есть?

А н я. Не...

К р и с т и н а. Ладно. Дай колу.

Берет у Ани бутылку, выливает немного газировки на дорогу.

А н я. Это ты зачем?

К р и с т и н а. Трассу покормила, чтоб драйверов хороших посылала.

А н я. Кого?

К р и с т и н а. Драйверов. Водителей.

Девочки заходят за знак, на котором написано «Екатеринбург». Кристина останавливается, протягивает руку с поднятым вверх большим пальцем. Через какое-то время останавливается машина.

К р и с т и н а (открывая дверцу машины). Здравствуйте, в сторону Тюмени не подбросите?

В о д и т е л ь. А вам куда вообще?

К р и с т и н а. Во Владивосток.

В о д и т е л ь. Ого! Садитесь, я тут недалеко, сто километров...

Кристина кивает Ане, та подходит к машине. Девочки садятся. Аня смотрит в окно на лес, мелькающий за окном, на ярко-желтые деревья.

В о д и т е л ь. Далеко вы собрались... Во Владивосток! К зиме-то доберетесь?

К р и с т и н а. Доберемся.

В о д и т е л ь. А я вот к племяннице на свадьбу еду... За грузина замуж выходит.

Деревня. Грузинская свадьба. Жених пьет из туфли невесты. Огромное количество родственников и гостей, в основном грузины, все шумно подбадривают жениха.

Мальчик лет пятнадцати танцует лезгинку. Кристина с интересом и восторгом смотрит на него. Мальчик улыбается Кристине, та смущенно отводит взгляд.

Люди веселятся, танцуют. К девочкам подходит водитель, который вез их. Чокается с ними, обнимает их за плечи, смеется.

Девочки танцуют в общей толпе гостей. Кто-то зажигает петарду. Крики, возгласы одобрения, аплодисменты.

Ночь. Праздник продолжается. Кристина и Аня, обнявшись, спят на широкой хозяйской кровати в доме. С улицы слышны крики и смех пьяных гостей.

Кристина и Аня едут в машине — «шестерке», на заднем сиденье. За окном — желтые, убранные поля. За рулем сидит молодой парень, рядом пожилой мужчина.

М у ж ч и н а. Владивосток — это хорошо... Я там служил... А мы вот дочь выкупать едем... Цыгане у меня дочь украли.

А н я. Как украли? За что?

М у ж ч и н а. За долги... Долг не вернул вовремя, сказали, живым товаром заберем. Дочь одна у меня... Половину дома продал, мебель продал, скотину продал... Никогда, девочки, в долг не берите, взял в долг — считай, все, пропал человек...

Двор дома. Детская площадка. Гаражи. За гаражами стоят Аня и какой-то парень.

П а р е н ь. Триста?

А н я. Триста.

Парень протягивает Ане деньги, Аня ему прямоугольный конвертик, свернутый из белого листа бумаги.

П а р е н ь. Всё. На созвоне, если что?

А н я. Разберемся. Давай...

Парень уходит. Через какое-то время Аня тоже выходит из-за гаражей.

Аня идет по улице. Следом за ней едет милицейский «уазик». Аня нервно оборачивается, ускоряет шаг, сворачивает на другую улицу. Машина едет за ней. Аня почти бежит. Видит открытый канализационный люк. Останавливается, делает вид, что завязывает шнурки на ботинках. Незаметно достает из сумки около десяти таких же конвертиков из белой бумаги, кидает их в канализационный люк. Милицейская машина спокойно проезжает мимо нее, скрывается в переулке. Аня смотрит вниз, в черную дыру люка — белых прямоугольников уже не видно.

Двор за университетом. Ленин, высокий парень с дредами, и Аня.

Л е н и н. Меня не волнует, как ты мне отдашь... Я дал тебе товар под реализацию, это уже твои проблемы, что с ним случилось...

А н я. Ленин, я больше не буду этим заниматься...

Л е н и н. Не занимайся. Кстати, за прошлый товар ты мне тоже должна...

А н я. Я ж говорила — у меня брали в долг.

Л е н и н. Значит, не давай в долг.

А н я. Ленин, я отдам. Подожди чуть-чуть...

Л е н и н. «Чуть-чуть» это сколько? Время — деньги, сама знаешь.

А н я. Слушай! Отвяжись от меня, а?! Ну, что ты мне сделаешь? Что?! В суд подашь?

Л е н и н. Анна Сергеевна, не гоните волну, вы прекрасно знаете — что... Вам карьеры не жалко будет? Столько дисер писать, и так тупо прогореть...

Аня смотрит на Ленина, в глазах у нее — беспомощность и страх.

Трасса. Поворот на деревню Калинки. Девочки выходят из машины, прощаются с мужчиной и парнем. Идут по дороге, машина поворачивает, уезжает в сторону деревни.

К р и с т и н а. Давай ты теперь...

Аня протягивает руку.

Девочки едут в джипе, Кристина на переднем сиденье, Аня на заднем. Водитель — грузный армянин — подмигивает им, включает какую-то веселую музыку.

Девочки едят в придорожном кафе. Перед ними стоят огромные тарелки со всевозможной едой. Напротив них сидит все тот же водитель-армянин.

А р м я н и н. Худенькие... Нехорошо таким худеньким быть... (Кристине.) Кушай шаурму...

Девочки едут в кабине КамАЗа. КамАЗ подпрыгивает на каждой кочке.

В о д и т е л ь. КамАЗ, епт, месть татаро-монгольского ига... Давай, родной!

Ночь. Кристина спит в КамАЗе на спальном месте. Аня сидит рядом с водителем. Водитель клюет носом, изо всех сил старается не заснуть. В кабине нет магнитолы. Однообразная дорога, фары выхватывают из темноты дорожные знаки, проституток, придорожные кафе...

А н я. Приходит старик и видит — вместо прекрасного замка стоит его ветхая избушка, а рядом сидит старуха у разбитого корыта...

Замолкает.

В о д и т е л ь (как будто очнувшись). Рассказывай, рассказывай... Я слушаю. Радио бы...

Девочки едут в кабине огромной фуры.

В о д и т е л ь. Мороженое в Новосибирск везу...

К р и с т и н а. Зачем в Новосибирске столько мороженого?

В о д и т е л ь. Зачем, зачем? Чтобы кушать.

Машина, сломанная, стоит на обочине. Девочки и водитель стоят рядом. Водитель громко разговаривает по телефону.

В о д и т е л ь. Рефрижератор у меня сгорел!!! Какие службы, где я тебе тут службы возьму?! Да не могу я ждать!!! А я знаю, что делать?!!

Зло прячет телефон в карман.

Девочки сидят в кабине вместе с водителем. Кристина открывает упаковку с мороженым.

К р и с т и н а (пробует). Клубничное...

Выбрасывает обертку в окно. Земля рядом с кабиной усыпана такими же обертками.

Утро. Дорожная стоянка. Девочки с мокрыми волосами и полотенцами в руках бегут к зеленой «восьмерке». Аня протягивает водителю деньги.

А н я. Сдача...

В о д и т е л ь. Себе оставь. Ой, дуры... Ну куда вы поперлись? Убьют, изнасилуют по дороге...

К р и с т и н а. Вы же не насилуете...

В о д и т е л ь. Ну, это я один такой добрый...

Дорога. Уже в другой машине.

В о д и т е л ь. Ну, куда вы такие махонькие? Убьют, изнасилуют...

А н я. Вы же не насилуете.

В о д и т е л ь. Я добрый потому что...

Девочки переглядываются, улыбаются друг другу.

Вечер. Идет дождь. Аня и Кристина идут по трассе. Тишина. Ни одной машины. По обеим сторонам дороги — тайга, какие-то болота.

А н я. Англия.

К р и с т и н а. Лондон.

А н я. Франция.

К р и с т и н а. Париж.

А н я. США.

К р и с т и н а. Нью-Йорк... Ой, нет, этот... Как его...

А н я. Вашингтон.

К р и с т и н а. Точно!

А н я. Китай.

К р и с т и н а. Токио?

А н я. Это в Японии. В Китае Пекин.

К р и с т и н а. Какая разница, что китайцы, что японцы, я их не различаю...

А н я. Две совершенно разные нации.

К р и с т и н а. На рынке которые — это же китайцы?

А н я. Ну.

К р и с т и н а. А японцы — это Сейлармун, так, да?

А н я. Вроде того.

К р и с т и н а. Где ты столько книжек успела прочитать, а?

А н я. В детдоме, говорю же...

К р и с т и н а (задумчиво). И где такие детдома есть?

А н я. Холодно...

К р и с т и н а. Не думай об этом.

А н я. А о чем думать, если холодно?

К р и с т и н а. Думай о том, что будет, когда мы приедем.

А н я. А что будет?

К р и с т и н а. Хорошо будет. С Азором поиграем. В баню пойдем. Вкусного поедим. Телевизор с бабушкой посмотрим. А роза упала на лапу Азора... А роза упала на лапу Азора...

Вдалеке слышен звук приближающейся машины.

А н я. Машина!

К р и с т и н а. Стопь! Чё стоишь?

Аня протягивает руку. Из тумана появляется серебристая иномарка.

Останавливается. В кабине сидят двое молодых парней.

А н я. Куда-нибудь в сторону Иркутска не подбросите?

П е р в ы й п а р е н ь. Работаете, что ли?

А н я. Не, мы автостопщики.

П е р в ы й п а р е н ь. Ладно, шучу, садитесь...

Аня и Кристина садятся в машину. Машина трогается с места, едет.

Дорога. Та же машина. Негромко играет какая-то попса.

Аня и Кристина сидят на заднем сиденье, смотрят в окно, каждая в свое. Дождь оставляет на стеклах машины косые полосы.

П е р в ы й п а р е н ь (негромко). Ты какую возьмешь?

В т о р о й п а р е н ь. Да ни у той, ни у другой нет ничё... На фиг они нужны, без сисек?

П е р в ы й п а р е н ь. А на фиг мы их подобрали? Не тупи уже! Я работаю, ты снимаешь, и наоборот...

В т о р о й п а р е н ь. Мне тогда это... которая повыше.

П е р в ы й п а р е н ь. А мне кости одни?

В т о р о й п а р е н ь. Так и у той кости одни...

Аня и Кристина испуганно переглядываются, берутся за руки.

А н я. Выпустите нас, пожалуйста. Здесь остановите! Мы сами дальше!

П е р в ы й п а р е н ь. Рот закрой. Ты чем думала, когда садилась?

А н я. Мы — автостопщицы, мы не проститутки... Мы к бабушке едем.

П е р в ы й п а р е н ь. Да мне это вообще по барабану. Не дождется бабка внучек... (Второму.) Ты камеру настроил? Чтоб в лесу видно было?

К р и с т и н а (плачет). Дяденька, выпустите нас, пожалуйста... Дяденька, пожалуйста...

П е р в ы й п а р е н ь. Щас ты у дяденьки будешь... Кинозвездой хочешь стать? Посмертно. (Ржет.)

К р и с т и н а. Дяденьки, отпустите! Отпустите нас! А-а-а-а!

Кристина кричит. Парни врубают музыку на всю громкость, машина

набирает скорость. Катя Лель вещает о непередаваемых ощущениях «Джаги-джаги».

Аня ложится Кристине на колени, рукой нащупывает ручку двери с ее стороны. Открывает дверцу машины, выталкивает из нее Кристину. Выпрыгивает следом. Машина начинает резко тормозить.

Кристина лежит на земле, на лице у нее кровь. Аня помогает Кристине подняться, девочки бегут в тайгу.

Машина остановилась, парни вылезают из нее, бегут за девочками.

Аня мечется между деревьями, пытается понять, в какую сторону бежать. Со всех сторон — кочки и болота. Наконец Аня решается.

А н я (Кристине). В болото! Прыгай!

Аня и Кристина забегают в воду. Черная болотная вода достает им до подбородка. Девочки, набрав побольше воздуха, с головой уходят под воду.

К болоту подбегают парни, пробегают его, пытаются идти дальше. Нога Первого парня вязнет в жидкой грязи, выругавшись, он останавливается.

В т о р о й п а р е н ь. Они не могли туда уйти. Они бы по кочкам не прошли.

П е р в ы й п а р е н ь. Они вообще сюда побежали?

В т о р о й п а р е н ь. Да сюда, я видел....

П е р в ы й п а р е н ь. Чё ты видел? Может, и прошли, с их весом... Ладно, давай дальше по дороге посмотрим...

В т о р о й п а р е н ь. Серый, на фиг они тебе? Кто это купит?

П е р в ы й п а р е н ь. Знаешь, с малолетками какой спрос идет? Ты чё по себе всех равняешь? Извращенцев щас, как собак нерезаных...

Парни выходят на обочину, идут по трассе. Через какое-то время из воды появляются головы девочек, Аня и Кристина набирают полную грудь воздуха и опять скрываются под водой.

Иномарка медленно едет вдоль дороги, высвечивает фарами придорожные кусты.

Раннее утро. Моросит дождь. Аня и Кристина идут по дороге. Одежда на-

сквозь мокрая, девочек бьет дрожь, у Кристины на лбу и щеке запеклась кровь, Аня прихрамывает. Звук приближающейся машины. Девочки, не сговариваясь, прячутся за кусты. Проезжает «Газель». Девочки выходят из своего укрытия.

А н я. Не они...

Идут дальше. Дорога раздваивается, одна из них, как написано на указателе, ведет в деревню Заимки.

А н я (кивает на указатель). Пошли... Помощи попросим.

Кристина не отвечает. Она дрожит всем телом, мелко кивает.

А н я. Потерпи, маленький... Скоро согреемся.

К р и с т и н а. Сама маленький.

Аня улыбается. Девочки бредут по дороге, размытой дождями.

Аня и Кристина приближаются к деревне. По обочинам дороги стоят серые телефонные столбы с оборванными проводами, по которым с гулким карканьем скачут вороны. Не слышно ни блеянья домашней скотины, ни человеческих голосов. Высокие темные дома стоят, словно склепы, заброшенные и пустые. Огороды и сады давно заросли травой. Из живых здесь одни вороны, черной кишащей массой кружащиеся в небе. Деревня заброшена.

К р и с т и н а. Ань, пойдем отсюда? Ну его...

А н я. Подожди... Дома, видишь, целые... Хоть согреемся.

К р и с т и н а. Ань... Я в эти дома не пойду.

А н я. Ты что, боишься?

К р и с т и н а. Не боюсь. Но туда не пойду.

Утро. Светает. Возле одного из домов путешественницы развели костер, сидят, греются. Из-за кустов показывается старик, одетый в ватник и резиновые сапоги. У старика длинная седая борода, седые волосы, седые брови, глубоко посаженные глаза смотрят настороженно и недобро.

С т а р и к. Вы кто такие?

От неожиданности девочки вздрагивают, оборачиваются, с удивлением разглядывают пришельца.

А н я. Мы... Мы путешествуем... На попутках едем. Попали под дождь. Пришли вот сюда...

С т а р и к. Путешественницы, значит? Гости? Ну так пошли в дом, чего сидим, гости?

Разворачивается, идет к одному из домов. Девочки переглядываются, поднимаются, идут следом.

Обстановка в доме у старика странная — по стенам развешаны какие-то таблицы, расчеты, круги, карта Солнечной системы, календарь с ликом Христа. Кристина с интересом все это рассматривает.

Старик ставит чугунок с картошкой на печку, режет лук.

К р и с т и н а (показывает на таблицы). Это что?

С т а р и к. Это... смерть наша.

К р и с т и н а. Как это?

С т а р и к. Так это. Конец света не за горами.

А н я. По разным предсказаниям от десяти до десяти миллионов лет.

С т а р и к. Кто это тебе сказал? Наслушалась всяких... шарлатанов. Они тебя, конечно, специально успокаивают — не скоро еще, греши, сколько хочешь... Вот в грехе и погрязли... Стыдно посмотреть, что творится...

А н я. А вы давно здесь живете?

С т а р и к. Сколько живу, все мое. Кушать подано... (Ставит чугунок с картошкой на стол, дает девочкам по ложке.) Ешьте. Я баню пошел топить.

Выходит из дома.

К р и с т и н а. Ань, может, пойдем?

А н я. Давай помоемся и пойдем. Неудобно как-то...

К р и с т и н а. Я и мыться не очень-то люблю...

Аня и Кристина жадно едят.

Аня и Кристина раздеваются в темном предбаннике, заходят в баню. В самой бане также темно, наверху на небольшой приступке горит свеча.

К р и с т и н а (стоит в нерешительности). Жарко! Я не буду, Ань...

А н я. Кристина, надо. Столько мерзли, давай, заходи, не бойся...

Берет Кристину за руку, заводит ее в баню. Девочки моются, льют друг на друга воду из жестяных тазиков. В свете свечи их тени пляшут по стенам сказочными узорами.

У бани стоит старик, в руках у него бутылка с керосином. Он льет керосин на угол бани. Затем подпирает двери бани бревном.

С т а р и к. Господи, прими души отроковиц... Господи, дай им спасение. Господи, тебе одному молюсь, ради тебя благие дела вершу... Прими души отроковиц, Господи, не дай дьяволу завладеть ими...

Старик крестится, зажигает спичку, кидает ее на землю. Баня загорается.

В бане становится дымно.

К р и с т и н а. Ань! Аня, это что?

А н я. Не знаю...

Аня пытается выйти из бани — дверь не открывается.

К р и с т и н а. Аня!!! Горим!

Дыма становится все больше и больше, в нем уже почти неразличимы фигуры девочек.

К р и с т и н а. Аня, я дышать не могу! Аня!!!

А н я. Ложись на пол! На пол, быстро!!!

Кристина ложится на пол, Аня пытается открыть запертую дверь.

А н я. Выпустите нас! Выпустите! Кому сказала! Хуже потом будет!

Старик стоит возле бани, крестится, шепчет.

С т а р и к. Господи, прими души отроковиц... Господи, ты всемогущ, тебе одному славу пою, ради тебя благие дела вершу... Господи, спаси их души, не дай им увидеть конец света, прими их в свои объятья...

В бане паника. Кристина кричит и плачет, Аня мечется от Кристины, пытается остановить проезжающие машины. Ни одна не останавливается. Тогда Аня выбегает на середину дороги, машет руками. Старенькая «Волга» начинает резко тормозить.

В о д и т е л ь (открывая окно). Ты чего?

А н я. В больницу срочно! (Показывает на Кристину.) Она умрет сейчас!

В о д и т е л ь. В Алексеевске только больница... Это километров сто будет.

А н я. Поехали, срочно!

Водитель выходит из машины, берет на руки Кристину, укладывает ее на заднее сиденье. Аня садится в машину рядом с водителем.

Маленькая больница маленького провинциального города. Коридор. Облезлые стены с отлетевшей кое-где штукатуркой, бетонный пол, грязные пыльные окна. У окна стоит Аня. За окном больничный двор, дождь, деревья с облетевшей листвой, серые скамейки, вороны что-то выискивают возле урны. Аня ждет. Ждет. Ждет. Темнеет. Наконец из кабинета выходит доктор — высокий, немолодой уже мужчина в белом халате. Аня резко оборачивается.

А н я. Ну что?

Д о к т о р. Что-что... Умерла она... Так воспаление легких запустить...

Ты ей кто?

А н я. Сестра.

Д о к т о р. Сестра... Убить тебя мало, сестра! Потащила ребенка черт знает куда...

Доктор, не глядя на Аню, спускается по лестнице. Аня тупо смотрит перед собой, затем спускается следом.

Два санитара выносят из кабинета носилки, на них лежит детское тело, накрытое белой простыней. Из-под простыни выбился светлый локон.

Аня выходит из больницы. На крыльце стоит доктор, без куртки, в одном халате, он пытается прикурить сигарету, но никак не может — руки дрожат и не слушаются.

А н я. Ей было больно?

Д о к т о р (грубо). А ты как думаешь? Где документы ее? Оформлять надо...

А н я. Сейчас принесу.

Аня идет по больничному двору. Выходит за территорию больницы, идет по улице. Дождь превращается в снег. По щекам у Ани текут слезы.

Аня идет по трассе. Снег крупными хлопьями летит на землю, превращая все вокруг в сплошное белое полотно. Из-за снега не видно ничего — белая стена отгородила от Ани и дорогу, лежащую впереди, и то, что осталось позади. Из снежной пелены появляется машина, Аня поднимает руку.

Аня едет в стареньком «Запорожце». За рулем сидит дед в костюме еще советских времен и кепке а-ля Ленин.

Д е д. И что тебя в такую погоду ехать заставило?

А н я. Я... Там Кристина...

Д е д. Что? Говори громче, дедушка глухой...

Аня вдруг теряет сознание.

Аня лежит на кровати в темной комнате, укрытая несколькими одеялами. Возле нее сидит древняя старуха, гладит Аню по руке. В комнату заходит полная пожилая женщина.

Ж е н щ и н а. Мама, ты зачем ее так укутала?

С т а р у х а. Холодно ей.

Ж е н щ и н а. Так жар если, конечно, холодно! Не надо укрывать...

Раскрывает Аню.

Ж е н щ и н а. Ты уксусом растирала?

С т а р у х а. Нет еще...

Ж е н щ и н а. Мам, ну просила же...

Аня открывает глаза. В углу старуха, стоя на коленях, молится перед иконой. В комнату входит пожилая женщина. Аня притворяется спящей. Женщина подходит к Ане, кладет руку ей на лоб.

Ж е н щ и н а. Выздоравливает потихоньку... Температура спала...

С т а р у х а (оборачивается). Не мешай, не видишь...

Ж е н щ и н а. Ну, молись, молись, я не мешаю, все, ухожу...

Зима. Автостанция. Аня и дед, что вез ее в «Запорожце», стоят возле междугородного автобуса. На Ане новое пальто, зимние ботинки, детская яркая шапочка.

Д е д. Ну, Анюта... Не поминай лихом... Приедешь, сразу же тетке Светлане отзвонись! Чтобы мы тут за тебя не волновались. Поняла?

А н я. Ладно.

Д е д. На каникулы-то приедешь?

А н я. Приеду.

Д е д. Ну, смотри... Пообещала — слово держать надо. Мы ждать будем.

В о д и т е л ь а в т о б у с а. На Владивосток кто — заходим!

Д е д (протягивает водителю билет). У нас тут девочка несовершеннолетняя, после болезни только, присмотрите за ней?

В о д и т е л ь а в т о б у с а. Присмотрим.

Д е д. Спасибо. (Ане.) Ну, Анюта... Долгие проводы — лишние слезы. Пиши обязательно.

Целует Аню.

А н я. Деда... Спасибо...

Обнимает деда. Заходит в автобус. Ищет свое место, садится, снимает шапку. На голове у Ани вместо длинных волос жесткий ежик — ее остригли под мальчика. Автобус трогается, едет. Аня из окна машет деду. Тот машет ей в ответ, долго смотрит вслед удаляющемуся автобусу.

Аня смотрит на мелькающую за окном дорогу.

Аня идет по маленькой улочке, разглядывает номера на частных домах. Находит сто пятидесятый дом. Заходит во двор. Из будки вылезает черная собака, настороженно смотрит на нее.

А н я. Азор?

Собака громко и заливисто лает. Из дома выходит бабушка в платке, накинутом на плечи.

Б а б у ш к а. Письмо, что ли?

А н я. Бабушка... Это я... (Пауза.) Кристина.

Бабушка какое-то время разглядывает Аню, потом кидается к ней, обнимает ее, целует.

Б а б у ш к а. Кристиночка... Доехала, девочка моя... Добралась...

На глазах у бабушки слезы.

Дом. Аня сидит за столом, бабушка суетится у плиты.

Б а б у ш к а. Голодная... Я с тетей Марусей говорила, она сказала — так, конечно, на себя оформлю, если надо... У нее все равно детей нет. Я уж и писала туда, к тебе, сколько... В школу — с Ириной Степановной, завуч она, соседка моя, поговорю, так устроит поди... Ну, кушай, кушай. (Смотрит на Аню.) А как на мать-то похожа...

Актовый зал. Выпускной в одиннадцатом классе. На сцене стоит молодая учительница, в руках у нее синяя папка.

У ч и т е л ь н и ц а. Аттестат о среднем образовании, а также грамоты — за успехи в изучении истории, русского языка, литературы, географии, английского языка и обществознания вручается Горбуновой Кристине Викторовне. Кристина, выходи сюда...

На сцену выходит Аня в красивом бальном платье. Учительница вручает ей аттестат и грамоты, целует.

У ч и т е л ь н и ц а. Аттестат о среднем образовании...

Аня садится обратно в зал, между бабушкой и еще одной женщиной —

тетей Марусей. Бабушка плачет, целует и обнимает Аню.

Б а б у ш к а. Отличница моя! У матери не получилось, так хоть у тебя...

Девочка моя, Кристина моя...

М а р у с я. Баба Катя, ну всё, всё... Другим не мешай.

Б а б у ш к а. Всё, всё, всё, Маруся, молчу...

М а р у с я (Ане). Дай аттестат-то посмотреть?

Аня протягивает тете Марусе аттестат, та внимательно его изучает, хотя в аттестате стоят одни пятерки.

М а р у с я. Молодец, Кристина! Не подвела! Дай поцелую.

Обнимает и целует Аню.

Школьный бал. Спортивный зал украшен шариками и ленточками. Играет медленная музыка, кто-то выключил свет. Возгласы одобрения. Аня танцует с выпускником по имени Дима.

Д и м а. Кристина, ты такая вообще...

Пытается ее поцеловать.

А н я (улыбается). Эй, молодой человек!

Д и м а. Прости... Просто у меня от тебя вообще... Крышу сносит...

И главное, ты умная такая...

А н я. Какая я умная?

Д и м а. Ты, по-любому, больше меня знаешь. Мне иногда кажется, что ты даже больше учителей знаешь... Как будто тебе не семнадцать, а лет — ну, не знаю... Двадцать два.

Аня улыбается, но в темноте этого никто не видит.

Лето. Аня звонит из будки телефона-автомата. Длинные гудки.

Г о л о с Л ю ц и у с а. Здравствуйте, вы позвонили Люциусу, или Беспалову Андрею Даниловичу. К сожалению, в настоящее время я не могу вам ответить, оставьте, пожалуйста, ваше сообщение после гудка...

А н я. Привет, Люциус. Это Аня. Как ты там? Куришь траву по клубам, зависаешь со студентками, пишешь докторскую? В любом случае, будь счастлив. У меня все хорошо. Сообщи об этом, пожалуйста, моей маме. Ее телефон спросишь в деканате у Марины. И еще... Передай ей, пожалуйста... Я не...

Больше ничего не слышно.

Аня кладет трубку.

Аня и еще несколько девочек-подростков играют во дворе с Азором. Смеются, брызгают друг в друга водой из бочки. Азор лает и прыгает вокруг девочек.

Во двор заходит Дима, в руках у него букет цветов, видимо, с собственного огорода.

Д и м а (смущенно). Кристин... Это тебе...

А н я. Спасибо.

Берет цветы, целует Диму в щеку.

Девочки возбужденно хихикают.

Пустынный берег океана. Волны тихо перешептываются, кричат жадные чайки, кружатся над водой в поисках добычи. По берегу бежит Аня, ее босые ноги проваливаются в песок, Аня смеется, размахивает руками.

На песке она большими буквами написала: «Я не вернусь».

Нахлынула волна и большим зеленым языком слизнула эти слова.