17 января в российский прокат выходит «Джанго освобожденный». О последнем творении Квентина Тарантино, снявшего сазерн вместо вестерна, – Нина Цыркун.

Голливудская ассоциация иностранной прессы присудила фильму «Джанго освобожденный» «Золотой глобус» за лучший сценарий и лучшую мужскую роль второго плана (в исполнении Кристофа Вальца). Всего же номинаций на «Глобус» было пять, в том числе за лучший фильм и за режиссуру; еще пять номинаций, включая режиссерскую, разыграет британская BAFTA. При этом родная Гильдия американских режиссеров не включила Квентина Тарантино в список номинантов на свою премию. Вслед за ней проигнорировала его и Гильдия критиков. (Правда, коллеги оценили работу художника-постановщика Дж. Майкл Рива, которого смерть застала на съемках в Новом Орлеане, и продюсеров Реджинальда Хадлина, Пилар Савон и Стейси Шер, номинировав их на свою премию).

«Джанго освобожденный»

Как правило, отсутствие номинации от Гильдии означает, что и «Оскар» режиссеру «Джанго освобожденного» не светит. Так и получилось: в эту номинацию Тарантино не попал. Но академики все же включили картину в пять других номинаций, в том числе ключевых: «лучший фильм» и «лучший сценарий». Существенно, что «Джанго» вошел в десятку лучших фильмов года по версии Американского киноинститута, а для этой организации важнейший критерий при отборе – влияние фильмов на общество и культуру. В итоге, по существу, выходит, что иностранцы фильм приняли с более единодушным восторгом, чем соотечественники, а дома в отношении фильма профессионалы разделились. И если иметь в виду то самое «влияние на общество и культуру», выходит, что Тарантино коснулся темы острой и даже опасной, грозящей расколом обществу, уже несколько десятилетий подряд отчаянно стремящимся к консолидации на основе политкорректности.  

«Джанго освобожденный»

Первоначально сообщалось, что Тарантино задумал попастись на прериях вестерна. Вестерна все и ждали. А получили нечто, вестерн напоминающее лишь отчасти. «Джанго освобожденный» – это преимущественно сазерн, кино об истории старого Юга. А Юг всегда был территорией, болезненной для исторической памяти американцев. С одной стороны, это земля плантаторов-рабовладельцев, политая кровью и потом многих поколений черных невольников. С другой – страна аристократов, благородных южных джентльменов вроде Эшли Уилкса; родина символа американской прагматичной женственности – Скарлетт О’Хара и ее любимой черной няни Мамушки, а еще чернокожего дяди Тома, гармонично устроившегося в жизни с хорошими хозяевами, но, увы, погибшего от рук плохого владельца.

«Джанго освобожденный»

После отмены рабства и благополучно, хоть и спустя столетие, окончившейся борьбы темнокожих за свои права в Штатах установились равновесные межрасовые отношения. Однако насколько это равновесие устойчиво – большой вопрос. В кино эту тему, в ее серьезном рассмотрении, по умолчанию обходят стороной, а для приличия на каждого отрицательного афроамериканца обычно приходится и положительный герой того же цвета, и бледнолицый негодяй. Само неукоснительное соблюдение этого неписаного правила вызывает подозрение. Но судя по всему, американцам так удобнее и безопаснее. И вот пришел Тарантино и бросил увесистый камень в тщательно лелеемый огород «Унесенных ветром».

Источник вдохновения Тарантино – спагетти-вестерн «Джанго», в 1966 году поставленный Серджо Корбуччи; недаром в титрах у Тарантино особо выделено имя Франко Неро, сыгравшего тогда заглавную роль, а теперь появившегося в камео. Но в целом сбросивший цепи чернокожий (а не белый, как у Корбуччо) мститель Джанго предстает на этот раз на фоне гораздо более значительном, и фильм вмещает в себя темы и мотивы, весомо перевешивающие содержание итальянского прототипа. Там речь шла о частной истории мщения (излюбленной теме Тарантино), здесь же она вырастает до социального масштаба и исторической значимости. Заимствованной из фильма Корбуччи песней «Джанго!» Тарантино провозглашает приход нового героя – чернокожего мстителя-одиночки из далекого 1858 года.

«Джанго», 1966

Гибридное название картины отсылает и к другой итальянской ленте – пеплуму «Геркулес освобожденный» (Ercole e la regina di Lidia, или Hercules Unchained в англоязычном прокате) Пьетро Франчиши (1959), что возвышает чернокожего тарантиновского протагониста до мифического супергероя. Мало того, Джанго в глазах своего товарища-немца Шульца (Кристоф Вальц, номинированный за эту роль на «Оскар») выглядит героем германского эпоса – Зигфридом, которому предстоит убить дракона-плантатора и освободить из плена возлюбленную Брумхильду (Керри Вашингтон). Казалось бы, многовато выдано авансов, но ведь без гротеска и, тем более, иронии нет кино Тарантино. Хотя, может быть, она-то и вызвала град критических стрел в адрес режиссера, прежде всего со стороны Спайка Ли, фильм принципиально не смотревшего, но заведомо оскорбившегося за своих предков, чья судьба, по мнению Ли, не должна становиться «темой спагетти-вестерна».

«Джанго освобожденный»

Так или иначе, исполнитель главной роли Джейми Фокс принял предложенную ему игру и сыграл всю партию с тем невозмутимо спокойным выражением лица, которое отличает лишь самых высококлассных комиков. Однако заподозрить Тарантино в том, что он будто бы унизил этим достоинство черных, – мягко говоря, трудно. Хотя тем, кто болезненно воспринимает расовую проблему, можно найти и другие поводы оскорбиться. Например, глядя на отвратительного черного слугу с благородной сединой – Стивена, смачно сыгранного Сэмюелем Л. Джексоном. Стивен – это тот самый пресловутый дядя Том, дошедший в своем смирении и преданности белому господину (Леонардо ДиКаприо), доморощенному френологу-расисту, до нижайших низин подлости.

«Джанго освобожденный»

И то, что Тарантино вывел на экран такую фигуру, самым красноречивым образом свидетельствует, что для него никакой расовой проблемы не существует. Потому что в его глазах все люди равны, и негодяев среди черных ровно столько же, сколько среди белых, а будь это (на экране) не так, мы смело могли бы заподозрить, что Тарантино – крипто-расист, лицемерно скрывающий истинные свои чувства и мысли досадным и унижающим патернализмом.