Дастин Хоффман: Нельзя осуждать актера за плохую игру!

Интервью ведет Дени Россано

Дени Россано. Ваше сотрудничество с актрисами — от Энн Бэнкрофт в 1987 году в фильме «Выпускник» до Эммы Томпсон в последних лентах отличается исключительной тщательностью проработки, довольно редкой в наше время. А вообще вам труднее работать с женщиной, чем с партнером-мужчиной?

Дастин Хоффман. Не думаю... Бывает, что в таком партнерстве пробегает ток, а бывает и нет... Вспомните фильм «Выпускник», где мы играли с Энн Бэнкрофт. Мы репетировали три недели. Каждое произнесенное нами слово точно соответствовало сценарию — этого добивался режиссер Майк Николс. Мы репетировали как театральный спектакль, и это как раз есть нечто обратное моему последнему фильму — «Последний шанс Харви». Тут нам дали полную свободу — говори, что хочешь! В атмосфере импровизации внезапно возникали нюансы, не заложенные в сценарии, а другие приобретали иной смысл. В работе с Эммой возникло то, что я мог бы назвать настоящей любовью, но лишенной всякой эротики... Большая удача — работать с такой умной, необыкновенной и благородной женщиной. Эмма абсолютно естественно ведет себя на площадке, ей наплевать, где находится камера, и она всех вокруг заражает своей естественностью.

Дени Россано. Но работать с такой актрисой не просто?

Дастин Хоффман. Мы с ней будто вступили во временный брак, причем по любви, а не по расчету. В таком союзе у «супругов» все общее — общие взгляды, вкусы и т.п. В кино такое случается крайне редко, ибо там брак обычно заключается именно по расчету. С Эммой все было иначе.

Дени Россано. И что же такое особенное связало вас с Эммой Томпсон?

Дастин Хоффман. В Чикаго, где мы снимали «Персонаж», у нас с ней были две общие сцены, диалог которых был очень изысканно написан. Но помимо этого мы много времени проводили вместе, подолгу разговаривали и вообще жили общей жизнью. Когда наступила очередь «Последнего шанса Харви» и мы стали обсуждать концепцию фильма, Эмма сказала: «А нельзя ли нам воскресить ту жизнь, которая была у нас в Чикаго, когда мы часами разговаривали в вестибюле отеля, делились друг с другом воспоминаниями...» А мне тогда припомнилось другое. В фильме «Реальная любовь» есть сцена, в которой, узнав о неверности мужа, героиня Эммы открывает свою душу. Я никогда не видел ничего подобного! И я подумал, что «Последний шанс...» хорошо бы снять в этом ключе. Режиссер Джоэл Хопкинс согласился. Мы снимали, движимые эмоциями, плохо представляя себе, во что все это выльется. Но у нас с нашими героями есть одно общее свойство: мы научились защищаться. Возможно, это качество у них даже гипертрофировано; они боятся открыться другому. Но постепенно приходят к мысли, что заслуживают прожить жизнь иначе. И мы, актеры, в какой-то момент поняли, что заслужили сняться в таком фильме.

Дени Россано. В этом фильме Харви влюбляется в довольно позднем возрасте — ему за семьдесят. Что это значило для вас, как для актера?

Дастин Хоффман. С возрастом человек меняется, и тут возникают три возможности: либо он начинает разбираться в жизни, либо наоборот, или же пребывает в некоем законсервированном состоянии, не отдавая себе в этом отчета, как это и происходит с героями фильма. И вот, на склоне дней, они внезапно открывают для себя нечто новое, интимные отношения, прелесть которых от них прежде ускользала. В то же время они страшатся этого нового, ведь интимные отношения — вещь непростая, связанная не с одной лишь физиологией. Оба героя впервые в жизни пытаются быть счастливыми, но поскольку они познали и разочарование, и что такое быть брошенными, то понимают, что теперь могут обрести счастье и не решаются к нему приблизиться. Они достигли того момента в жизни, когда можно, наконец, разрушить возведенные прежде преграды.