Жан-Пьер Сальгас: Берега утопии

С конца 80-х куратор Жан-Юбер Мартен играет весьма значительную роль на международной художественной сцене. В 1989 году к двухсотлетию Великой Французской революции он сделал выставку «Маги Земли», которая — без преувеличения можно сказать — взорвала западное искусство, разрушив представление о его границах. До этого момента художественный мир не представлял себе, сколько художников живут и работают в странах, где, согласно общепринятому мнению, не было и не могло быть самого феномена современного искусства. Не было в том числе и потому, что в этих странах культура не прошла через то, что мы называем модернизмом. К тому же в 1990 году коллекционер Жак Кершаш опубликовал манифест «Мировые шедевры рождаются свободными и равноправными» — текст, который положил начало истории парижского Музея неевропейского искусства на набережной Бранли. Несомненно, Жан-Юбер Мартен и Жак Кершаш изменили западное искусство, открыв новую гигантскую территорию, новый художественный мир.

Впрочем, несмотря на несомненный успех выставки «Маги Земли» Франция продолжала игнорировать и ее значимость, и ее создателя. Карьера Мартена складывалась за пределами его родины. Например, выставку современного искусства черного континента «Африка-ремикс» Мартен организовал в Дюссельдорфе, будучи директором музея Кунстхалле. Другим важным событием в карьере Мартена стала Лионская биеннале 2002 года, которая называлась «Разделяя экзотизм». Впрочем, еще много времени после «Магов Земли» Франция продолжала оставаться франкоцентричной и западноцентричной страной, и даже в Центре Помпиду не понимали, что мир искусства изменился, стал более открытым.

С другой стороны, и сам Жан-Юбер Мартен, открывая мир искусства всем художникам и культурам мира, не осознавал тот факт, что искусство, которое создавалось в результате инициированных им перемен, связанных с выходом за пределы замкнутого границами пространства, не было славной и невинной идиллией. Эдакой страной-утопией, где каждый человек может проникнуться экзотикой соседа. Мартен не учел, что Франция открывала Западу искусство, которое не было свободным и независимым. Взгляд Жан-Юбера Мартена оставался взглядом белого человека вообще и француза, который, в частности, выбирает «хорошее искусство». Он предпочитал произведения, связанные с фольклорными традициями, демонстрирующие свою этнографическую аутентичность. Например, если так можно выразиться «африканскость», если речь идет о работах, сделанных на африканском континенте. Или же, наоборот, он поощрял вещи, подражающие западным аналогам, для того чтобы внедриться в систему мирового искусства. Он еще раз доказал, что это мы, западные люди, решаем, кто интересен и что интересно. Я считаю, что борьба против пресловутого исключения — а именно так, «Против исключения», был назван проект Мартена на последней Московской биеннале — будет выиграна только тогда, когда не мы, а представители неевропейских народов будут сами говорить от своего имени.

Жан-Юбер Мартен предложил привлекательную утопию, сделав вид, что именно в пространстве искусства возможно равенство. На его выставках мы попадаем в мир единогласно принятых условностей, в котором все произведения и художники равны, когда их показывают вместе, в одном пространстве. Подобный подход напомнил мне наивный эпизод фильма Григория Александрова «Цирк», где в трогательном изображении предстают грузинская, украинская, еврейская, русская и смешанная семейные пары, поющие колыбельную маленькому негритенку. Все любят друг друга, все равны. Это идиллическое братство очень милое, но в жизни недостаточно декларации, чтобы люди действительно стали равными.

Главный парадокс «иллюзии Мартена» заключается в том, что, создав или представив ее, он лишь тактично подчеркнул утопичность самой идеи равенства в искусстве. Продемонстрировал невозможность ее осуществления. Все в мире изначально несводимо к равенству. Художники равны лишь в том смысле, что все они обладают талантом, но в мире искусства, тем более на рынке искусства, они занимают далеко не равнозначные позиции. Жесткая иерархия — не выдумка экспертов и критиков, а реальность, с которой трудно бороться.

Главная проблема проекта Мартена в том, что его взгляды, в отличие от взглядов всей художественной среды, за последние двадцать лет совершенно не изменились. В Москве он представил очень эффектную версию «Магов Земли» — выставки 1989 года, фактически повторив жест двадцатилетней давности. Он привез тот же самый проект, с теми же участниками — художниками из Африки, Австралии, Океании, но для приличия — ведь все-таки его экспозиция была частью Московской биеннале — расширил участие русских художников. Логичнее было ожидать, что специально для России Мартен сделает что-то совершенно новое.

В художественной системе современной России — две одинаково актуальные проблемы. С одной стороны, вопрос нынешнего места русского искусства в контексте мирового. С другой — трудность понимания собственной принадлежности: к Западу или все же к Востоку относится русское искусство.

Художники России по своим пластическим качествам мало отличаются от европейских, но при этом продолжают восприниматься в мире такими же «экзотами», как художники из Африки и Океании.

Еще одна крупная ошибка Мартена связана с тем, что он совершенно не заметил важнейший исторический факт: в 1991 году советская империя распалась, Россия потеряла республики Средней Азии, Прибалтики и Кавказа и страны Восточной Европы. Так что сегодня Россия представляет собой, с одной стороны, страну с ярко выраженными имперскими амбициями, а с другой — территорию активно колонизируемую и Западом, и Востоком. Жан-Юбер Мартен проигнорировал и эту сложную и чрезвычайно интересную проблематику: в «Гараже» нельзя было увидеть искусство как бывших советских республик, переживших постсоветскую эру, так и стран бывшего Варшавского блока. А ведь именно эти явления могли лечь в основу концепта данной выставки, и работы художников, не знакомых широкому кругу зрителей и профессионалов, могли сделать ее по-настоящему новаторской и актуальной.

Перевод с французского Марии Кравцовой

Жан-Пьер Сальгас — известный французский критик, искусствовед, историк культуры, профессор.