Бессмертная история. «Воображариум доктора Парнаса», режиссер Терри Гиллиам
Трагическая гибель одного из главных исполнителей — Хита Леджера заставила Терри Гиллиама внести изменения в сценарий «Воображариума доктора Парнаса», который режиссер писал вместе со своим давним партнером Чарлзом Маккоуэном, и посвятить фильм ушедшему из жизни актеру. Его место в роли таинственного незнакомца Тони заняли Джонни Депп, Джуд Лоу и Колин Фаррелл, которых одели в тот же франтоватый белый костюм, приклеили им усы и слегка загримировали под Леджера.
Авторы сценария Терри Гиллиам, Чарлз Маккоуэн
Режиссер Терри Гиллиам
Оператор Никола Пекорини
Художник Анастасия Масаро
Композиторы Джефф Данна, Майкл Данна
В ролях: Кристофер Пламмер, Лили Коул, Хит Леджер,
Джонни Депп, Джуд Лоу, Колин Фаррелл, Том Уэйтс,
Эндрю Гарфилд, Верн Тройер
Infinity Features Entertainment, Poo Poo Pictures, Davis-Films, Grosvenor Park Production, Parnassus Productions
Великобритания — Канада — Франция
2009
Если все время иметь в виду историю с Леджером, при желании в этом фильме можно увидеть метафору реализации фантазий и ее фатальных последствий. Но фильм преобразился не за счет сценария (изменения в нем были минимальны), смыслы приросли главным образом за счет расслоения героя, надевающего за магическим зеркалом разные маски. Более того, «ребрендинг» обернулся, скорее, данью самому кино, тому «воображариуму», который выступает множительным аппаратом, материализуя невидимое, сокровенное, скры-ваемое, что таится за внешней оболочкой.
Манипулятор, маэстро воображариума — это режиссер, прячущийся под маской доктора Парнаса (Кристофер Пламмер), то есть сам Терри Гиллиам, чей автопортрет является нам где-то на краю игровой площадки по канону старинных мастеров, изображавших на первом плане заказчиков картины, чтобы самим притулиться где-то в укромном уголке, в зеркальном отражении. Доктор Парнас — это одновременно реинкарнация мечтателя-романтика барона Мюнхгаузена из его фильма и Дон Кихота — давнего замысла, к которому теперь Терри Гиллиам, кажется, наконец вплотную приступил.
Усталый и разочарованный доктор Парнас предоставляет действовать Тони, оставаясь в тени и удивляясь тому, как ловкому эффективному менеджеру удается завлечь в его ветхий балаган толпу вожделеющих обновления дамочек, тому, как щедро сыплются на подмостки фунты стерлингов, чеки и драгоценности. Только в воображении сам Гиллиам мог получить такую адекватную плату за фильмы, отмеченные барочной изобильностью беспредельной режиссерской фантазии, гротескным кафкианством, перепадами бытовой реальности и фантасмагории, богатством декоративных фактур и неожиданностью драматургических ходов. Здесь без всякой хитрости формата 3D, а с помощью широкоугольников оператора Николы Пекорини создается осязаемая объемность изображения. Трехмерность возникает не только за счет диапазона охвата пространства, но и за счет трехмирия: реального мира туманного дождливого Лондона, дешевой мишуры театральной атрибутики и волшебного зазеркалья. В то же время замедленно-монотонный ритм и меланхоличность повествования «Воображариума...» свидетельствуют о том, что мастер утомился, хотя и остается по-прежнему дерзким в визуальной отваге.
Тем не менее жизнь научила Гиллиама превращать недостатки если не в достоинства, то в особенности.
Доктор Парнас устал, потому что ему тысячи лет; он на свою беду слишком долго был бессмертным. Гиллиам присваивает себе бессмертие, чтобы пережить эту тяжкую участь так осязаемо, чтобы не захотелось стать бессмертным на самом деле. Alter ego автора доктор Парнас, некогда страстный игрок, заключил пари с дьяволом (Том Уэйтс), выиграл и получил дар вечной жизни. Но мистер Ник (Old Nick — так в Англии называют князя тьмы, потому как в старину верили, что если помянешь его, он враз и нарисуется), конечно, не желает остаться внакладе, разбрасываясь такими подарками. Сатана дождался часа, когда влюбленный в прекрасную девушку Парнас был готов пожертвовать бессмертием ради молодости, и снова предложил сделку. На сей раз Сатана в обмен на то, что Парнас вернется в стан простых смертных, потребовал дочь Парнаса Валентину, когда ей исполнится шестнадцать лет. Все действие фильма разворачивается в течение тех трех дней, которые остались до истечения назначенного срока, и Парнас всеми силами и средствами пытается избежать расплаты.
Но и Сатане скучно просто так дожидаться обещанного. Он игрок, а потому предлагает пересмотреть условия договора: пусть Валентина достанется тому, кто первым обольстит пять душ.
Манипулируя чужими душами, доктор Парнас (то есть сам Гиллиам) прячется за серией аттракционов, выворачивающих наружу истинные стремления и подлинную суть персонажей, которых не жалко.
Создание автопортрета, как известно, не может обойтись без зеркала, в данном случае не только умножающего сущности единого, но и открывающего дорогу в зазеркалье, где материализуются призраки воображения.
Скетчи, посвященные материализации фантазий, в отличие от мрачноватой атмосферы сквозного действия, разворачивающегося в условном Лондоне (якобы современном, но больше напоминающем викторианскую эпоху), обладают прельстительностью идиллической или жутью страшной сказки. Ожившие фантазии могут обернуться дивным растением, но чаще распускаются цветком зла. Отвязный забулдыга Мартин, увязавшийся за Валентиной, оказавшись в заколдованном лесу зазеркалья, плюхается мордой в болотную грязь, усыпанную пустыми бутылками и пивными жестянками. Состоятельная молодящаяся дамочка попадает в розовое «женское счастье» с гигантскими туфлями на высоченных каблуках и драгоценными цацками. Неверный любовник качается в золотой гондоле с женщиной своей мечты и вплывает в русло реки, забитой мертвыми телами и разлагающимися трупами животных. Ирония состоит в том, что вожделенная мечта каждый раз предстает в гротескно преувеличенном виде, исключающем ее, так сказать, потребление. Воображение — важнее, превыше смиренной пользы его материализации; человек не может выдержать груза обрушившейся на него реальности, тем более реальности фантазма, где все носит невероятно избыточный характер.
Характерно, что в зазеркалье меняется внешность человека. Изначально это было связано с необходимостью заменить Хита Леджера другими актерами, а превратилось в важный идейный принцип. Зеркало — не только символ голой истины и зрения, но и пороков — гордыни, суетности и распутства.
В «реальной» жизни незнакомец Тони, которого циркачи из труппы Парнаса спасают из петли, выглядит вполне симпатичным, но за зеркалом его нагоняет и выявляет та реальность, которую он словно бы даже и забыл, может быть, хотел бы забыть, да грехи слишком тяжки.
Тех, кто ему дорог, — дочь Валентину (Лили Коул), фокусника Антона (Эндрю Гарфилд) и своего «Санчо Пансу», саркастичного карлика Персиваля (Верн Тройер), воплощающего голос практического разума, — доктор Парнас от этой участи свершившихся желаний оберегает. Правда, когда
Валентина вырывается из-под его опеки и попадает в зазеркалье в одной лодке с Тони (в лице Колина Фаррелла), это плохо для нее кончается. Зеркало — опасная вещь даже для тех, кому нечего скрывать. Впрочем, утратив невинность, Валентина, сама о том не подозревая, спасает свою душу.
Зеркальная тема влечет за собой тему ловушки — исчезновения между зеркалами, и почти все герои «Воображариума...» в свой капкан неизбежно попадают. Одних не жаль, другие вообще нам безразличны, но самая печальная судьба поджидала, оказывается, Валентину. Сатана, мистер Ник, ее не поймал, ее поймал мир благополучия — а что может быть тоскливее этого, если провел детство и юность в фургоне бродячих артистов.
Это то самое «последнее искушение», которое пережил Иисус уже на кресте в романе Никоса Казандзакиса и фильме Мартина Скорсезе. Тысяча мелких радостей: чтобы жена открыла дверь, чтобы есть, пить, плодить потомство, сидеть на крыльце своего дома, держа на коленях сына и дочь, — все это предлагал дьявол Иисусу под видом Ангела, и, видимо, этим же сумел-таки прельстить Валентину Сатана из «Воображариума». Доктор Парнас наблюдает за тихим счастьем дочери издалека и не хочет к ней приблизиться.
Однако, как вкрадчиво говорит Тони устами Джонни Деппа, «ничто не вечно, даже смерть».
