Сериал «Остаться в живых». Квантовое бессмертие.

Один из создателей сериала Lost, идущего в русском телепрокате под названием «Остаться в живых», который вот уже шестой год служит образцом «инаковости», нестандартного мышления в подходе к многосерийной телевизионной постановке, — Джей Джей Абрамс вспоминал, что первой строчкой его сценария была не самая оригинальная из завязок: «Самолет падает в океан, но несколько пассажиров спасаются на необитаемом острове».

В поисках дальнейших идей он наткнулся на страничку комикса «Флеш и его друзья» с рисунком, где в джунглях возле заброшенного храма брел белый медведь; потом ему в голову пришел образ затерянного на острове люка. А потом он понял: чтобы история о новых робинзонах могла стать интересной, остров должен стать Островом. Не просто местом действия, но персонажем с собственным характером, субъектом с драматической биографией, которая вызовет у зрителя сопереживание и симпатию. Две драмы должны были разворачиваться синхронно. Кто эти люди, упавшие с небес и выжившие на острове? И что это за Остров, ставший их тюрьмой и давший им спасение и надежду?

В первом сезоне каждую серию «Остаться в живых» в Штатах смотрели семнадцать с лишним миллионов зрителей. К концу четвертого эта цифра упала до десяти миллионов, не унизив поразительную лояльность аудитории, пронесшей любовь к жертвам несуществующей авиакомпании «Ошеаник» через пять лет эфиров и сквозь невообразимую (для прайм-таймового сериала) сложность мифологических сплетений, личных отношений и техногенных парадигм на грани фантастики. Даже на очень высоком общем уровне, которого достигло сегодня сериальное дело, «Остаться в живых» и к шестому сезону стоит незыблемо, как скала. Это поразительный результат, если напомнить сценарий, в котором ощутимая часть сюжета происходит на заброшенной секретной научно-исследовательской станции 70-х годов, спиритуальный лидер (читай — бог) Острова живет внутри статуи египетской богини Таурт, выполненной в виде стоящей на задних лапах самки гиппопотама, а одна из сверхзадач героев — изменить будущее (где они попали в авиакатастрофу) в соответствии с интерпретацией квантовой механики, причем сделать это придется с помощью взрыва сердечника 8-мегатонной водородной бомбы. Сценарий более загадочный, чем «Твин Пикс», и намного плотнее набитый теориями заговора, атрибутами киберпанк-фантастики, чем «Секретные материалы». Сценарий, который воплощают в жизнь люди, после первого же сезона пополнившие список голливудских секс-символов и отмеченные, в частности, наградой Гильдии актеров «За выдающийся актерский ансамбль в драматическом сериале».

Можно выделить три фактора, сделавшие «Остаться в живых» уникальным явлением. Это глубинная, экзистенциальная драматургия, необычайно масштабная и при этом детальнейшим образом проработанная мифология, глубоко личностный, гуманистический подход к созданию характеров героев.

Драматургия

К концу пятого сезона число серий перевалило за сотню. Философски настроенный наблюдатель уже смог догадаться, что экзистенциальная парадигма сериала — вопрос о детерминизме и наличии смысла. Остров — не просто уменьшенная модель универсума, магические свойства для него не случайны, но принципиально значимы. Именно благодаря им Остров выполняет свою главную сценарную функцию — актуализирует основную драму бытия, вновь и вновь сталкивая героев с вопросом о свободе собственной воли. Проживаю ли я собственную жизнь, или она оказывается отражением каких-то более глобальных событий? Насколько предопределен мой выбор? В какой степени мои поступки способны повлиять на судьбу окружающих и в конечном итоге мира?

Это, если угодно, вопрос о смысле. Оказались ли сорок восемь пассажиров рейса «Ошеаник-815» в плохом месте в неудачное время? Или же мы всегда оказываемся там, где нам назначено быть, в тот единственный момент времени, когда нам дано там оказаться? Кто эти люди: неудачники с поломанной судьбой или избранные, которым необходимо всего лишь осознать собственную значимость и взаимосвязь? Очевидно, что это не совсем тот уровень проблем, с которыми традиционно сталкиваются герои и аудитория сериалов. Но для вселенной «Остаться в живых» осознание структурных связей становится вопросом витальным, если не фатальным. Выжить на Острове означает понять; картезианские «мыслю» и «существую» тут связаны не математическим знаком равенства, а буквально нейронными цепями. Символично, что одной из первых жертв среди главных героев стал Чарли, когда-то «набивший» у себя на плече татуировку с битловской строчкой «Living is easy with eyes closed» — «В неведении жить легче». В «Остаться в живых» это правило не работает.

Хотя ни один из героев не избежал необходимости выбирать между детерминизмом и случайностью, наиболее последовательно эту вечную оппозицию воплощает не затихающий, в сущности, спор между Джеком Шепардом и Джоном Локком. Локк олицетворяет судьбу и веру, Шепард — свободную волю и здравый смысл. Иногда их конфликт вызван конкретным поводом: следует ли нам продолжать вводить в компьютер те самые шесть цифр, которые когда-то принесли Хёрли выигрыш в лотерею, и нажимать кнопку каждые сто восемь минут, чтобы не дать миру погибнуть, или же это не более чем дурной психологический эксперимент ученых фриков из «Дхармы»? В других случаях вопрос ставится иначе: кому и по какой причине нам следует доверять, если предположить, что ставкой всякий раз является наша жизнь. Возможно, в шестом сезоне эту вечную оппозицию будут воплощать более масштабные и абстрактные фигуры — Джейкоб, глава Других, написанный сценаристами с недвусмысленными аллюзиями на образ Спасителя (Джейкоб уже сказал, что каждый — кузнец своего счастья, потому что всегда совершает свой выбор сам), и его соперник, напоминающий злого иезуита Человек-в-черном, умеющий вселяться в чужие тела и явно отстаивающий предопределенность.

В этой связи показателен русский перевод названия сериала. Помимо желания связать его с успешным реалити «Последний герой» (в котором звучала песня «Би-2» с рефреном «Остаться в живых»), наши прокатчики хотели повлиять и на трактовку самой концепции: «Когда мы дословно перевели название английское, нам оно показалось депрессивным и каким-то безнадежным. А в „Остаться в живых“ все-таки дается надежда». Кстати, о надежде. В пятом сезоне сериал иллюстрировал идею о том, как, начав с физики, человеческая мысль неизбежно устремится к метафизике: исследующий странный — скачкообразный — ход островного времени чокнутый профессор Дэниел Фарадей постепенно понимает необходимость взорвать в глубинах Острова ядерный заряд. Начало шестого сезона демонстрирует еще более решительный шаг в сторону обрыва, с которого всякий прилежный исследователь новейших научных интерпретаций реальности рано или поздно вынужден соскользнуть в бездну головокружительных умопостроений, более свойственных не фундаментальной естественной дисциплине, а теологии или научной фантастике. Джокером, прибереженным сценаристами в рукаве до финала, стала одна из самых рискованных физических теорий, выдвинутая принстонским гением Хью Эвереттом III, который предположил и обосновал возможность существования параллельных вселенных. Согласно так называемой «многомировой интерпретации» Эверетта, существа, имеющие способность к самосознанию, бессмертны — ни больше, ни меньше. Классический мысленный эксперимент, который помогает осознать эту идею, носит название «квантовое бессмертие» — именно с него, кажется, и списано начало шестого сезона: «Представим, что участник эксперимента взрывает ядерную бомбу вблизи себя. Практически во всех параллельных вселенных ядерный взрыв уничтожит участника. Но несмотря на это, должно существовать небольшое множество альтернативных вселенных, в которых участник каким-либо образом выживает. Идея квантового бессмертия состоит в том, что участник остается в живых и тем самым способен воспринимать окружающую реальность, по меньшей мере, в одной из вселенных, пусть даже количество таких вселенных немного в сравнении с количеством всех возможных вселенных. Таким образом, со временем участник обнаружит, что он может жить вечно».

Кажется, это единственный сериал, для создателей (и героев) которого надежда синонимична физическому бессмертию.

Мифология

Трудно сказать, читал ли Джей Джей Абрамс рассказы Борхеса, но факт остается фактом: сценарий сериала буквально реализует все четыре борхесовских архетипа историй. Об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои, о поиске, о возвращении, наконец, о самоубийстве бога (в завязке пятого сезона носитель духа Острова Джон Локк накидывает на свою шею петлю). При этом в горизонтальном сюжете идет непрерывная эскалация уровня конфликта по восходящей спирали — от битвы человека с дикой природой до противостояния бога-творца с богом-разрушителем. И каждый сезон поворачивает этот калейдоскопический метамиф под новым углом. Начало сериала — классическая со времен швартовки «Мэйфлауэра» американская драма: маленький отряд переселенцев выживает в джунглях и сражается с превосходящими силами местных аборигенов. Только в финальных кадрах третьего сезона, после жертвенной смерти Чарли, становится понятно, что «Остаться в живых» — это совсем не история о том, как отважные жертвы слепого случая, преодолев природу и размолвки друг с другом, все-таки выбираются домой. Творцы сериала разрушают его мир в конце каждого сезона, чтобы спустя полгода воскресить его, словно Феникса, в новой, всегда более сложной мифологической парадигме. В этом смысле весьма символично, что каждый сезон заканчивается взрывом (первый — подрывом люка, второй — ликвидацией станции «Лебедь», третий — гранатой, затопившей станцию «Зеркало» и динамитом в лагере выживших при нападении Других, четвертый — расколотым пополам кораблем Уидмора и вспышкой в момент перемещения острова, пятый — и вовсе водородной бомбой).

Известно, что концептуальная начинка сериала появилась не сразу: имея всего двенадцать недель на то, чтобы придумать, снять и смонтировать пилотную серию, авторы не могли позволить себе роскошь детально углубляться в объясняющие аномалии Острова физические теории. Сперва возникали просто образы. Например, появление люка было в чистом виде интуицией Абрамса, который, по собственным словам, «чувствовал, что они должны найти что-то в земле». В результате люк стал главным крючком-клиффхэнгером горизонтального сюжета на целый сезон. Пока сценаристы не придумали, что окажется в люке, герои не имели права его найти. Крышка люка открывается в последних кадрах первого сезона, оставляя зрителей в ожидании на полгода, до начала второго. Вообще не очень понятно, в какой именно момент забавы сценаристов вроде придумывания многозначительных имен персонажам (Локк, Руссо, Фарадей, Бакунин etс.) перестали быть всего лишь развлечением в промежутках между разработками основной сюжетной линии. Когда именно авторы осознали, что теперь им намного интереснее мыслить по законам ими же сотворенной реальности?

Классический пример подобного закона — временные скачки, сопровождающиеся исчезновениями Острова и носовым кровотечением у героев. Вообще в «Остаться в живых» есть два разных типа путешествия во времени. Если в четвертом сезоне это путешествия сознания (окружающим кажется, что герой теряет сознание, на деле же он попадает в собственное прошлое или будущее), то в пятом — это путешествия тела (окружающие видят исчезновения и появления из ниоткуда). Понятно, что второй вариант испытывает доверие зрителей гораздо мощнее. Сценаристы называли эти временные скачки «горькой пилюлей» и, убедившись, что зритель способен проглотить даже ее, поняли: их кредит доверия практически безграничен, а аудитория готова к любым сюрпризам. И хотя сценаристы опасались превращения сериала в комок темпоральных парадоксов (не желая, чтобы «Остаться в живых» стал подобием «Героев», где будущее до последнего момента можно предотвратить или изменить), реакция на «пилюлю» доказала, что сезон можно завершить чем угодно, в том числе и детонацией плутониевого взрывателя в шахте, где скрыт таинственный источник энергии. Уровень толерантности аудитории напоминает состояние восторженного дошкольника, с замиранием сердца следящего за сюжетом бабушкиной сказки. Забавно, что степень проработки мифологического «флера», окутывающего события сериала, настолько высока, что миф здесь порой выглядит правдоподобнее самой реальности. Неудивительно, что в желтой прессе регулярно появляются ламентации на тему «проклятия сериала» — например, что актеры, герои которых на Острове были убиты, теперь не могут найти работу.

Мифологема этого сериала — своего рода «Таинственный остров», раздутый до масштабов «Математических начал натуральной философии». Действительно, кому как не горстке людей, магическим образом выживших в авиакатастрофе и оказавшихся в изоляции в отсутствующем на картах месте, подозрительно напоминающем то ли Чистилище, то ли Рай, и следует приподнимать за краешек старую тяжелую кулису реальности, обнажая скрытые механизмы, которые управляют и рекой времени, и ткацким станком судьбы? Формально, конечно, эти колеса судьбы прикатились из разных мифов. От Древнего Египта, где упомянутая выше богиня Таурт была покровительницей новорожденных и беременных (тут стоит вспомнить, что главной проблемой жизни на Острове является ее невоспроизводимость из-за гибели эмбрионов в утробах зачавших там женщин), до современной Нигерии, где образ черного дыма-монстра, долго считавшегося одной из главных загадок сериала, давно и активно эксплуатируется в нолливудском хоррор-кино (кстати, одной из жертв дыма стал нигерийского происхождения персонаж Мистер Эко). Реальность «Остаться в живых» изначально была задумана столь вместительной и многомерной, что всякое лыко оказывалось здесь в строку — и инь-янские дихотомические пары «черное — белое», преследующие героев сериала, и шесть загадочных цифр, и проект «Дхарма». Последний — весьма показательный пример того, как «Остаться в живых» реструктурирует любые культурные образы под собственную гребенку, наделяя их обилием новых смыслов. Название «Дхарма» в сериале не только означает «путь благочестия», но еще и является акронимом, расшифровывающимся как Департамент эвристики и исследований по ее применению. Эвристика — это неформальный метод решения задач, который компьютерному механическому перебору вариантов противопоставляет творчество, озарение, интуицию и прочие скрытые связи между нейронами, дарящие нашему мозгу возможность рождать парадоксы и тем самым отличаться от кибернетического устройства. А на логотипе «Дхармы» изображен древний символ Ба-Гуа — восемь триграмм, которые впоследствии были развернуты в шестьдесят четыре гексаграммы, составившие Книгу Перемен. Самый лаконичный графический код из когда-либо придуманных человеком, чтобы рассказать про цикл творения и уничтожения мира.

Российским зрителям, возможно, покажется любопытным еще одно совпадение. Офис «Дхармы» находится в мичиганском Энн-Арборе — там же, где и легендарное издательство «Ардис», в 70—80-х годах выполнявшее по отношению к гражданам СССР функцию вполне «дхармовскую», снабжая их книгами, выходившими из-под пера авторов, запрещенных в Союзе.

Психология

В «Остаться в живых» подкупает полное отсутствие привычной для эфирного телевидения боязни запутать зрителей и стопроцентная в них уверенность. АВС преподал другим телеканалам важный урок: выяснилось, аудитории можно и нужно доверять гораздо больше, чем принято думать. Если полагаться на ее интеллект, она и в самом деле начнет его проявлять, пусть этого и не требует традиционный сериальный формат. Скрестить между собой, условно говоря, «Спасателей Малибу», «Сумеречную зону» и «Теорию Большого взрыва» было смелой идеей. Никто из ее авторов — ни Деймон Линделоф, ни Джей Джей Абрамс — не верил, что АВС подпишется под научно-фантастической постановкой с сорока (!) главными героями и нестандартными квантовыми теориями в качестве двигателя сюжета. Уже пилотная серия (самая дорогая в истории телесериалов) продемонстрировала масштаб сценарной фантазии авторов, не скупящихся на вертикальные сюжеты: в списке выживших оказались героиновый наркоман и беременная женщина, конвоируемая преступница и брачный аферист, инвалид в коляске и человек, везущий гроб собственного отца. Только за первый сезон нам пересказали «анамнез» не одного, не двух — пятнадцати персонажей. Оказалось, что такой банальный инструмент, как флэшбэк, приобретает совершенно новое качество, если использовать его в течение доброй половины экранного времени. Прошлое героев перестает быть чем-то второстепенным и вспомогательным по отношению к событиям на Острове, превращаясь в самостоятельную драму с саспенсом и метасюжетом: не связывало ли этих людей что-то общее задолго до того, как они оказались на борту одного и того же рейса? А начиная с финала третьего сезона, «Остаться в живых» обогатил телевизионный язык совсем уже новаторским подходом к течению сюжетного времени: изумленные зрители вдруг увидели Джека и Кейт возвратившимися на Большую землю. Использование флэшфорвардов (в литературе этот обратный флэшбэку прием называется пролепсисом), разумеется, не ново. Им увлекались, в частности, режиссеры Нового Голливуда в конце 60-х («Беспечный ездок», «2001: Космическая одиссея», «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»). Но задействовать его в рейтинговом сериале в качестве едва ли не главного повествовательного хода доселе не рисковал, кажется, никто.

Заметим, что способность единовременно видеть прошлое, настоящее и будущее в традиционной культуре принято приписывать божественному началу. Однако создателям «Остаться в живых» успешно удается избегать комплекса демиургов. Они сознательно уходят от соблазна препарировать трепыхания героев с нейтральной отстраненностью энтомологов, наблюдающих, сможет ли муха летать с ампутированными крылышками. Кажется, что они не просто любят придуманных ими героев, а то и дело начинают относиться к ним, как к настоящим, реальным людям. Что их действительно интересуют мотивации выбора, который постоянно делают персонажи, словно бы у тех была собственная, независимая, свободная воля. Возможно, это побочный эффект сценарной сложности — примерно как чудо самозарождения жизни, возникающее в точке бифуркации неравновесной термодинамической системы. Впрочем, смелость проявляется не только в общефилософском, но и в производственном подходе к созданию сериала. Ведь эта уникальная лабильность в выборе сюжетных линий возможна только благодаря тому, что продюсеры сериала готовы идти на финансовые жертвы и держать под рукой практически весь актерский ансамбль. Это исключительная ситуация, тоже впервые опробованная в «Остаться в живых» и блистательно окупившаяся. Обилие доступных персонажей увеличивает число возможных сценарных взаимодействий на многие порядки: несколько десятков главных героев позволяют плести сюжет головокружительной сложности.

Принципиальное отличие «Остаться в живых» от «Твин Пикс» и «Секретных материалов», пожалуй, в том, что тут драма отношений героев с соседями по Острову и собственным прошлым для этих героев намного важней решения стратегической задачи (возвращения домой). Недвусмысленным доказательством является то, что когда шестерым из них удается наконец покинуть Остров, их внутренняя жизнь только усложняется и запутывается окончательно. Вообще, поразительно, насколько значительное место в этом, научно-фантастическом, по сути, проекте занимают отношения. В развязке почти каждого сценарного узла конспирологический или детективный аспект в итоге вытесняется психологическим, и теория заговора трогательно уступает место условной терапевтической кушетке (или просто постели). Более того: у каждой физической (и метафизической) инновации в сериале есть эмоциональная, личностная «проекция». Например, когда профессор Фарадей выясняет, что побочным эффектом путешествий с Острова и обратно становятся убийственные скачки во времени, то оказывается, что спастись можно, если в обоих мирах — прошлом и будущем — удастся найти «константу», якорь для мятущегося ума. Разумеется, лучшая кандидатура на роль подобной константы — любимый человек, который узнает твой голос в любом немыслимом будущем.

Неудивительно, что в финале создатели «Остаться в живых» решили вновь сделать ставку на личную жизнь героев: по словам одного из сценаристов, «если предыдущий сезон был курсом по физике, то этот станет курсом по отношениям». А еще пять лет назад, когда ABC выбросил на рынок сувенирную атрибутику сериала «Остаться в живых», список самых популярных сувениров уверенно возглавила футболка с романтическим небритым профилем энигматичного героя-любовника и надписью «Get Lost With Sawyer» — «Пропади вместе с Сойером». И этот козырь конкурентам по эфирной сетке, пожалуй, невозможно побить.