На десять минут круче: труба. «Печальная баллада для трубы», режиссер Алекс де ла Иглесия

Я не трубач — труба. Дуй, Время!
И.Эренбург, 1921

Первые десять минут «Печальной баллады для трубы» — едва ли не лучшее, что было сделано в кино в 2010 году.

Наглые, даже хамские десять минут, без всякой оглядки на то, как принято снимать, вообще никаких тормозов. Режиссер Алекс де ла Иглесия всякий раз превращает приличный жанр в кровавое конфетти, но в «Печальной балладе для трубы» он разрядил свою самую гигантскую хлопушку, забрызгав липкой и едкой буффонадой не только первый ряд партера, но и галерку. За что и получил на Венецианском кинофестивале сразу два приза: за режиссуру и за сценарий.

Мадрид, 30-е, гражданская война. В цирке выступают клоуны, Белый, как и положено, ноет, бородатый Рыжий только что исполнил «номер с одеждой», так что теперь он в женском платье. Вдруг на арену врываются люди в военной форме, раздают труппе оружие и требуют немедленно присоединиться к их справедливой борьбе и перебить врага. Рыжий, получивший вместо винтовки мачете, спрашивает, нельзя ли переодеться. «В этом платье и с мачете — да ты перепугаешь их до смерти», — отвечает командующий. Дальше будет несколько минут сюрреалистического ада, Рыжий в одиночку нашинкует столько трупов, что куда там гонконгскому кино, а потом его отправят за решетку.

Из всех этих персонажей почти никто не доживет до основного сюжета, а главными героями фильма окажутся время и память об истории Испании как о нелепой, кровавой клоунаде: многих расстреляют, многих пересажают, многих переведут в соседний цирк. Рыжий вместе с другими заключенными будет строить Крест на Аллее павших — этот памятник был создан по указу Франко в честь тех, кто погиб во время гражданской войны. Сын Рыжего клоуна Хавьер попытается спасти отца, но ничего у него не получится. Двадцать пять лет спустя Хавьер, как и обещал отцу, пойдет работать Белым клоуном. Конечно, в новой труппе он влюбится в гимнастку, и, конечно, у него будет соперник. Соперником окажется Рыжий клоун, садист Серхио.

Любовная история отдаленно напоминает сюжет оперы «Паяцы», но в тот момент, когда в опере начинается спектакль внутри спектакля, в фильме начинается полное безумие. Белый клоун из ревности избивает Рыжего до полусмерти, и лицо Серхио приходится кривовато сшивать местному ветеринару. Хавьер бежит в лес, где его настигает прошлое — старенький генерал Франко, приехавший поохотиться, — бывший Белый клоун теряет разум, и клоунские маски прирастают к лицам.

Хавьер — человек, у которого отняли детство и который поэтому никогда не сможет быть счастливым, — персонаж трагический и анекдотический одновременно, тот самый мальчик, у которого идеальная память, и эта память все время болит. Он не умеет смеяться, но может вырезать у себя на губах улыбку, выжечь лицо кислотой (привет бэтменовскому Джокеру), утюгом нарисовать румянец на щеках. Прекрасный клоунский костюм получится из церковных тряпок и новогодних шаров. Рыжий клоун Серхио — испорченный ребенок-садист, которого за это и любит прекрасная гимнастка Наталия, а он бьет ее так же самозабвенно, как трахает. У одного из клоунов не было детства, у другого нет взрослости, а Наталия не знает, кого из этих уродов выбрать.

Режиссер отдает себе (и зрителям) отчет в том, что его фильм — метафора и что речь идет об Испании, которой выбор тоже всегда давался нелегко.

Основное действие «Баллады» происходит в 1973 году, когда до смерти диктатора Франко оставалось два года. Алексу де ла Иглесии тогда было восемь. «Возможно, в том году реальность больше всего походила на сон, — вспоминает режиссер. — Убийство премьер-министра Карреро Бланко, клоуны в телевизоре… В моей памяти они все перемешались. Я жил тогда в бессмысленном кошмаре, на улице были бомбы и насилие… Этот фильм — моя месть прошлому, месть через разрушение». Он разрушает все подряд: вгрызается в церковь, в мифы, кусает протянутую руку генерала Франко — нетронутыми оставляет только кинематографические штампы, расхожие сюжеты.
И они вдруг преображаются.

Алекс де ла Иглесия превращает своих героев в петрушек, куклы-марионетки, проходя за полтора часа не только историю франкистской Испании, но и историю ярмарочного театра, от комедии дель арте до гиньоля. При этом режиссер совмещает комедию масок с комикс-стилистикой.

В комиксе внутреннее «я» героя вылезает наружу и действует вместо него. В комедии дель арте вместо героев действуют маски. Алекс де ла Иглесия выжигает на человеке с сердцем Пьеро маску Пьеро, а нежную Коломбину заставляет играть роль Коломбины. Все его персонажи — одновременно и люди, и маски, их почти невозможно убить, хоть молотком, хоть трубой по ним стучи. Но они могут умереть — и некоторые из них умирают — в самый неожиданный момент, когда в законы жанра вдруг врывается реальность, как готовый к бою анархист с мачете. Фильмы Алекса де ла Иглесии — это фильмы-аттракционы, в том смысле, как слово «аттракцион» понимал Эйзенштейн: «всякий агрессивный момент театра». «День зверя» — аттракцион на тему религии, «Коммуналка» — аттракцион на тему Хичкока, «Идеальное преступление» (в оригинальном названии фильма намеренно допущена ошибка: «El Crimen Ferpecto», нечто вроде «Илеадьное преступление» или «Идаельное преступление») — аттракцион на тему брака и расчета, и, кстати, мертвые клоуны здесь тоже есть.

В историческом аттракционе «Печальная баллада для трубы» режиссер рассказывает одновременно несколько историй: историю жанровых масок, живую человеческую историю и метафорическую историю своей страны. Эти три мира накладываются друг на друга, сминают друг друга, отталкивают друг друга от камеры. В худшие моменты фильма эти три истории дудят одновременно в разные трубы, оглушая и утомляя зрителя. В лучших эпизодах они равноценны и образуют объемную — прекрасную и ужасающую — картинку. Например, уже безумный, меченый утюгами Хавьер в клоунско-папской тиаре сидит на куче костей в пещере под храмом на Аллее павших и смотрит видеоклип знаменитого певца Рафаэля. Тот, в грустном клоунском гриме, поет о рыдающей трубе и о том, что умершее прошлое плачет и стонет, как и сам клоун. Здесь сходятся все истории «Печальной баллады»: шут-маска на фоне настоящих черепов поет о человеческих чувствах.

Сюжетные ходы Алекса де ла Иглесии оказываются неожиданными не потому, что они не следуют логике жанра или логике жизни, а потому, что никогда не знаешь, какой именно логике они последуют в ближайшую секунду. Вестерн-аттракцион «800 пуль» начинается с классического жанрового эпизода «лошади понесли, кто же остановит фургон?». Ковбой падает под копыта, лошади мчатся дальше, фургон разбивается в щепки. Казалось бы, ужас, но тут мы видим режиссера — это всего лишь съемочная площадка. Казалось бы, можно успокоиться, но режиссер бежит к лежащему на земле каскадеру, тот действительно истекает кровью. Во вселенной Алекса де ла Иглесии никогда не знаешь, чем истекает герой, кровью или клюквенным соком, но всегда подозреваешь, что кровью.

В «Печальной балладе для трубы» персонажи часто увлекаются, действуя по законам жанра, но реальность либо грубо обрывает их, либо заставляет топтаться на месте. Да и с жанром проблемы: «Это черная комедия, любовная история, хоррор, я слегка путаюсь», — говорит сам режиссер. Гротеск-трагедия, исторический гран-гиньоль, сатирический Танец Смерти, и Смертью, похоже, оказывается генерал Франко — он в 1973 году уже жалкий старичок, но все еще вовлекает в хоровод данс-макабра и живых, и мертвых.

Режиссер, иногда скатываясь в сумбур, разбирается со всеми своими любимыми темами: религия, поведение в замкнутом обществе, насилие. И все это окрашено детским восторгом перед кинематографом. «Печальная баллада для трубы» — как кривенький самодельный калейдоскоп, в котором собраны осколки десятков фильмов. Здесь и Бунюэль с его убийственной музыкальной шкатулкой, и «Анархистки» Карлоса Сауры — «Баллада» начинается как кривое зеркало этого фильма: анархисты врываются в церковь, и монашка вынуждена прятаться в борделе. И «Герника» Пикассо. И клоуны-убийцы из хорроров. И «Предчувствие гражданской войны» Дали, который писал о своих разъятых чудовищах: «Это не просто монстры — призраки испанской гражданской войны, а войны как таковой вообще». Здесь ползают «Уродцы» Тода Броунинга, а девушка из его же «Неизвестного» выбирает между силачом и обманщиком. Здесь Эббот и Костелло наблюдают пробуждение графа Дракулы и чудовища Франкенштейна. Макабрическая белая клоунесса из бергмановской драмы «В присутствии клоуна» улыбается последней улыбкой. Пререкаются феллиниевские клоуны (сам Феллини считал себя скорее Рыжим: Белого клоуна он называл олицетворением всего, что «положено делать», а Рыжего сравнивал с ребенком, «пачкающим под себя» и подстрекающим к вечному протесту). Алекс де ла Иглесия — киноман по-круче Тарантино, и он, как и Тарантино, не цитирует чужие фильмы, а разговаривает ими. Например, говорит: «Хичкок — это не режиссер, это часть меня. Это то, как я думаю, это часть тела, как рука или нога, это событие моей жизни».

В систему жизнеобеспечения Алекса де ла Иглесии встроена еще дюжина имен. Поэтому он не любит, когда критики ищут в его фильмах влияния и аллюзии. Облегчая критикам работу (или усложняя?), режиссер в открывающих титрах нагло перечисляет тех, кто своими делами, телами и масками помогал ему создать «Печальную балладу»: предъявляет то портрет Дали, то Бориса Карлоффа в роли чудовища Франкенштейна, то фотографии политиков, то морды босховских уродов.

Франкистская Испания для де ла Иглесии — такое чудовище Франко, сшитое из гражданской войны, любви, памяти, сатиры, хоррора, черной комедии, последнего цирка. Память — это гора черепов под гигантским крестом. Любовь — это нож, вырезающий улыбку на лице отвергнутого шута. Гражданская война — это когда Том по-настоящему и навсегда калечит Джерри, Волк откусывает Зайцу уши, а Белый клоун идет войной на Рыжего. Смейся, паяц, смотри, какая смешная кровь.

«Печальная баллада для трубы»
Balada triste trompeta
Автор сценария, режиссер Алекс де ла Иглесия
Оператор Кико Де Ла Рика
Художник Эдуардо Идальго
Композитор Роке Баньос
В ролях:  Карлос Аресес, Антонио Де Ла Торре, Каролина Банг, Санчо Грация, Хуан Луис Гальярдо
Tornasol Films, Castafiore Films, La Fabrique 2
Испания — Франция
2010