Средняя по больнице. Сериал «Земский доктор»

Сенсационный для канала «Россия 1» успех мини-сериала «Земский доктор» (уже намечается продолжение) в первую очередь обусловлен чисто техническим ноу-хау. В сетке показа проект занимал не просто вечерний прайм-тайм, а практически весь вечер «после новостей». Показывали сразу по две-три серии и только самую последнюю — одну — «на сладкое». Люди, после работы устало щелкающие пультом по каналам, поскольку больше сил ни на что нет, просто по теории вероятности не могли не попасть на «Земского доктора». Задержаться же на «России 1» заставляло своеобразное «творческое» ноу-хау.

Не секрет, что «розовая» литература — огромная разветвленная отрасль книжного бизнеса. Исторические и современные дамские романы с разнообразным уклоном, детективным и юмористическим, порнографическим и приключенческим, только на первый взгляд имеют один формат: «чтобы про любовь и хорошо кончалось». В реальности читатель, привыкнув к разработанным стандартам, как к таблице умножения, ищет уже что-то более занимательное, оригинальное, стильное. Так создается почва для сближения пара-литературы с «нормальным», «неформатным» писательским трудом. Если юное дарование хочет набраться опыта, оно может прекрасно шлифовать свой талант на этой почве, к чему отрасль и пришла сегодня. В ней есть идеи и находки. Правда, по продажам все еще лидируют пресловутые Барбара Картленд, Жюльетта Бенцони и Даниэла Стил, но время их ушло. Их фирменные стандарты «борьбы хорошего с лучшим», абсолютной мелодрамы, минимальной индивидуальности и унифицированной стилистики ныне в отрасли заняли нишу почетных пенсионеров с надбавками за старость.

Наш «Земский доктор», наоборот, только-только достиг этого допотопного состояния пустого места. Действительно, в наших условиях, когда подавляющее большинство населения пребывает в постоянной фрустрации, пытаться привлечь внимание оригинальностью — дело вполне безнадежное. Свою дозу адреналина, компромата, желтизны широкая публика получает из новостей, а дальше ей нужно именно пустое место, ровное-ровное ничто, которое, словно обои в блеклую крапинку, не привлечет и не отвлечет, не тронет вообще. Оно просто будет, и оно должно присутствовать в каждой отдельно взятой квартире вместо привычного и неотъемлемого уличного шума. Тут можно вспомнить Бланшо, но и без философии видно, что сама по себе такая пустота дает эффект стабильности, принципиально не являясь ни «вещанием», ни «коммуникацией», не говоря о возможности «эстетического восприятия», «стиля». По выходным — шумовые обои «с блестками», например шоу «Минута славы», но это по выходным. А в будни как раз — «Земский доктор». Ведь он еще и адаптировал пресловутое «про любовь и чтобы хорошо кончалось» в максимально обтекаемую «российскую современность».

Сюжет «идеален». Успешный гениальный столичный хирург оказывается женщиной. Она хороша собой и ездит на операции в вечерних туалетах на дорогой иномарке в компании нежно любящего ее мужа, не менее успешного адвоката и красавца, пока комичная няня воспитывает их маленькую хорошенькую дочку. Хирургиня Ольга решительна, принципиальна и обожаема на работе. Но вот случается страшное. Муж разбивается на иномарке, Ольга впадает в траур и больше не может оперировать. Тогда, оставаясь решительной, эта красавица отказывается от работы, бросает машину, квартиру, няню, берет под мышку дочку и едет на малую родину, в российскую глубинку.

Ну, а дальше, как водится, — «простая» жизнь, «простые» конфликты с окружающими, «простые» окружающие. Ольга без иномарки и вечерних туалетов лечит истеричек, алкоголиков, стариков и школьников, живет «безуспешной» жизнью, без мужчин и обожания на работе. Наоборот, ее третируют. Зато так виднее принципиальность и прочие достоинства, что важно для нашей публики: в сюжете как бы слились столичный гламур и провинциальные будни. Кроме того, коллекция лечебных случаев дает время оплакать мужа, что важно для «дамского счастья». Поплакали? Поплакали, пора и честь знать.

И вот, проявляя характер, она уже одна бредет по ночному лесу. Нет, Данта мы поминать не будем, но как тут не повредить ногу? Самая в дамских романах любимая деталь: ногу-руку сломать. Это, конечно, не шею и не голову, не позвоночник с параличом, зато героиню «в реальной беде» имеет шанс спасти рыцарь на белом коне. Он может подъехать, поднять и понести ее на своего коня. В качестве рыцаря выступает «настоящий полковник» по фамилии Валуев (хотя странно, что с таким счастьем — и не чемпион по боксу).

Еще один закон дамского романа — с рыцарем непременно начинается все конфликтно. Иначе впоследствии героине не оценить усилий по спасению из леса и не понять, кто именно будет ее следующим мужем. И непременная долгая череда недоразумений — тоже «идеальное» время для того, «чтобы хорошо кончалось». Дамский роман продляют сомнения, ходить замуж или нет, совмещать ли нос Ивана Кузьмича с губами Никанора Ивановича. В «Земском докторе» — ни одного отклонения от «кингсайз».

Для того и берутся известные актеры, чтобы скрыть полное отсутствие индивидуальности персонажей. Играют они в этом вакууме даже не самих себя, а нечто, уже до неприличия сферическое. То, какого они сейчас мнения о себе. Ольга Будина (Ольга) в данный момент, вероятно, считает себя солидной и деловитой. Александр Лазарев-младший (Валуев) — застенчивым и наивным. Дмитрий Певцов, Ирина Купченко, Сергей Чонишвили и др. тоже решают свои задачи. Какие-то личные задачи из собственной жизни, что и должно заполнить вакуум эмоциями. Правда, эмоции этот прием рождает, лишь если полностью идентифицировать персонажи с актерами, включая в сюжет именно Купченко и Певцова, а не мать и покойного мужа.

Наконец, «идеальному» сюжету никуда не деться от торможений на почве ревности и страсти. В чисто количественном, «тикающем» времени (а не вспомнить ли нам Бергсона?) драматические торможения создаются простой прибавкой новых «персонажей», новых «отношений», школы, работы, быта, детей и родителей. Вставные номера с новыми пациентами — просто кладезь для продолжительности. Так действительно можно снять хоть 16, хоть 116 серий. На самом деле наблюдать за ними не стоит. У них есть лишь фамилии, облик и функциональный диагноз, больше ничего. Любой «вставной номер» блуждает в трех соснах: кто-то женится, кто-то разводится, а кто-то умирает. Как правило, про него с первого появления в кадре было ясно, что не жилец.

У Даниэлы Стил тоже есть многотомные романы. Однако при всем сходстве с зарубежной традицией «Земский доктор» еще и берет своей, русской, «сермяжной правдой». Дело в том, что сюжет его идеален для «исторического» формата, где в XIII—XIX веках вполне допустимы сплошные аристократы без материальных проблем. Хотя и там зачастую героиня впадает в бедность, а рыцарь на белом коне женится по расчету. Тем не менее «нематериальный» вариант укоренен — просто тогда в ход идут междоусобные войны и незаконнорожденные дети. Однако практически ни один современный дамский роман не дозволяет отсутствия «финансового краха». Героиня должна разориться из-за банкротства умершего отца или гнусных интриг злобных конкурентов, а потом снова разбогатеть, применив талант и смекалку. Или она изначально открывает какой-то бизнес, и он весь роман раскручивается от бедности к богатству.

Зарубежный дамский роман не стесняется упоминаний о грязных кварталах, убогих квартирах, полном безденежье и безработице. Сильная женщина может победить мир во всех его проявлениях. В «Земском докторе» на проявления реальности наложен категорический запрет. Это и есть наш собственный формат. Героиня спокойно устраивается на работу по специальности, отказавшись от ценной «мохнатой лапы». «Настоящий полковник» с дочкой на руках, уволившись из армии, тоже спокойно отказывается от нескольких работ. Если полный паралитик требует эвтаназии, то его переехал не пьяный милиционер. Нет, он раньше был известным каскадером. У бывшей школьной директрисы есть билет в Австралию, и по болезни она не едет, но переживания — только о «непоездке», никак не об источнике дохода на покупку и тем более потерю австралийского билета. О деньгах никто не говорит никогда, все проблемы — только из-за личной неприязни.

В глубинке «Земского доктора» все выглядит вроде бы «как из соседнего подъезда», но реально чудовищный контраст бедности и богатства в разных «подъездах» здесь является фигурой умолчания. Здесь все люди равны, только у них — «обстоятельства». Равенство дополнительно подчеркнуто профессией героини. Перед врачом равны губернатор, жена губернатора и скромная пенсионерка. Лишь бы врач грозно сыпал внушительным потоком сложных терминов, честно заимствованных сценаристами с медицинских интернет-сайтов. И бог с тем, что живые врачи так не говорят даже под дулом пистолета. Бог с тем, что актрису с одной-единственной, чисто лингвистической нагрузкой все время откровенно жалко. Главное — другое. Не только полный коллапс отечественного здравоохранения спровоцировал сегодняшний поток произведений о добром докторе, а также срочная нужда во внушении о всеобщем равенстве.

Далее можно заметить, что докторша из Москвы (априори образованная, да и муж погиб на пути в театр) ни разу на протяжении всех шестнадцати серий не берет в руки книжку на ночь. Зачем она ей? Это же будет интеллигенция, она же создаст хоть какую-то разницу между людьми, и пустого места не будет. Кто-то, не дай бог, о чем-нибудь задумается. В зарубежных дамских романах это нормально: ученые, писатели, художники, артисты вполне встроены в местный социум, и разница потенциалов обогащает любовную интригу. У нас докторша — вроде гений, но при этом «такая же, как все». Вместо любой интеллектуальной деятельности разработано под шумок идейное ноу-хау — религиозная пропаганда. Среди пациентов Ольги — монастырский послушник, среди прочих «прибавок» — скит староверов. И вся идеология сериала вписывается в известную «православную» присказку: не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься.

Все, что за рубежом сегодня становится надстройкой над «идеальным сюжетом», — это зона свободы, оригинальности, юмора, иногда даже тонкого. Все, что в «Земском докторе» стало такой надстройкой, — максимальная фальшь, очередная потемкинская деревня. В этом и кроется секрет успеха: умалчивать и уклоняться — до полного слияния человека с обоями. Подъезд вроде бы соседний, лица вроде знакомые, да только принцип тот же, что с подбором актеров. Если публике долго внушать, что она именно такая, какой хочет себя видеть, и живет она ровно так, как все люди живут, лишь бы не забывала молиться, то рано или поздно она в этом убеждается. И тогда рейтинг пре-красно действует вместо колючей проволоки.

«Земский доктор»

Режиссер Мирослав Малич

«Россия 1»

2010