Врачебная практика. «Доктор», режиссер Владимир Панков

Официально жанр этого фильма определен как комедия. Смешные эпизоды и вправду есть. Например, краткая характеристика гинеколога Ромы, «специалиста по всем женщинам района». Рассказ о нем сопровождается чередой сверхкрупных планов женских губ, явно репрезентирующих здесь пресловутую vagina dentata. А вообще здесь актеры часто смеются над своими якобы шутейными рассказами, хотя зрителю в эти моменты вряд ли смешно.

Типично, видимо, медицинская история: доктор Чехов тоже называл свои пьесы комедиями, а на сцене получались драмы; иные режиссеры пытались их ставить смешно, главным образом за счет актерской экзальтации, но опять же зрителя натужное комикование не заражало. Я, во всяком случае, успешных примеров не помню.

Вот и «Доктор» Владимира Панкова по пьесе и сценарию Елены Исаевой (вербатима, записи рассказов реального провинциального врача из астраханской губернии Андрея Гернера) если и комедия, то черная. Впрочем, у фильма есть и другие жанровые атрибуции, более нейтральные, что ли. Прежде всего саундрама, жанр, хорошо известный московским театралам. Известно им и некоммерческое партнерство «Студия SounDrama», которое то ли дало название жанру, то ли само было названо, исходя из особенностей первой его постановки («Красной ниткой») в 2005 году. Идейно-художественный руководитель студии Владимир Панков, провозгласивший (совместно с Ольгой Бергер) творческим принципом этого содружества артистов в самом широком смысле слова (то есть не только актеров, но и музыкантов, художников и, что существенно, звукорежиссеров, да и сам Панков — и режиссер, и актер, и музыкант) отсутствие, условно говоря, всяческих принципов, то есть канонов и правил, отважное смешение жанров и стилей. Но у «Доктора» есть еще один жанровый ярлык — «зонг-опера», а это уже отсылает нас в новом направлении — к Бертольту Брехту (тоже, между прочим, обучавшемуся на врача в Мюнхенском университете, а военную службу во время первой мировой проходившему санитаром в госпитале) и, соответственно, брехтовскому театру с его эффектом отчуждения. Художественный прием неожиданно рифмуется с тем, что доктор-рассказчик (Андрей Заводюк) в фильме, беседуя с самим же собой в молодости (Александр Кудрявцев), с высоты опыта называет «экранированием», абстрагированием от больного. «Ведь если все время смотреть за занавеску с анестезиологом, ничего хорошего не выйдет».

«Доктор» отсылает не только к этому брехтовскому фирменному ярлыку, а прежде всего вообще к эпическим принципам построения театра. Так что принципиальное отсутствие канонов приобретает в методологии Панкова этакий базаровский (приплетем сюда еще одного доктора) обертон с противоречием в самом себе.

Фильм, снятый по пьесе, а точнее, по спектаклю «Док.Тор», поставленному Панковым по этой пьесе, называется «Доктор», то есть заостряет наше внимание на фигуре главного героя. Но он очень редко — сколько помнится, только в начале и в финале фильма — остается на экране один, а все время появляется если не в гуще, то рядом, на фоне, перед (организованными) группами людей, как в «эпическом театре» Брехта. Фильм и начинается с того, как на сцене перед микрофоном появляется седой мужчина в пыльных ботинках, ставит на пюпитр потрепанный портфель, закуривает… и дальше на фоне «картинки» идет его закадровый рассказ. А тут же нас опять возвращают к театральной сцене, где доктор-рассказчик оказывается в кругу людей в белых халатах, смачно произносящих красиво звучащие, но жутковатые по смыслу латинские названия: «гангрена», «абсцесс», «сифилис»… Из этого круга (а сценический круг еще и вертится, будто утверждая дурную бесконечность повторяемых событий) ему уже не вырваться никогда.

«Для меня главное было, хоть это и банально звучит, задать много-много вопросов людям. А главный из этих вопросов: неужели ничего не изменится? неужели не сможем измениться и мы сами?» — сказал Владимир Панков в одном из интервью. Похоже, что да, не изменится. Автор сценария Елена Исаева не скрывает, что вдохновлялась «Записками юного врача» Булгакова. Напоминанием об этом служит огненно-рыжий петух, расхаживающий по столу, — у Булгакова в «Полотенце с петухом» он был зарезан в честь новоприбывшего доктора.

Действительно, деревушка, в которую прибыл доктор Андрей, очень похожа на булгаковское Мурьево, только вот инструментарий там был такой, что вчерашний студент даже не всякой вещи назначение знал, а в аптеке было полно заграничных патентованных средств и не было разве что птичьего молока. А в финале фильма такой же выпускник, только зовут Сережа, приедет на том же древнем автобусе в то же Барятино, откуда опять разбежались врачи. И там встретят его такие же равнодушные коллеги, оживляющиеся только при виде бутылки, а полный радужных надежд Сережа, не подозревая об опасности (дело было после Чернобыля, только информация никакая насчет радиации не поступала), улыбается нам с экрана, и оглушающе громко звучит дурацкая песенка «Ты целуй меня везде…».

Так или иначе, молодой доктор в Мурьеве (как и в фильме Алексея Балабанова «Морфий», поставленном по мотивам произведений Булгакова) был практически один, а в фильме Панкова — несмотря на то что постоянно повторяется реплика о разбежавшихся врачах — они тут фигурируют целыми группами, «ансамблями». Мне кажется неслучайным, что именно сейчас появляется этот фильм с героем на фоне коллектива — одновременно с картиной Светланы Басковой «За Маркса…», одновременно с обсуждением в программе Александра Архангельского на телеканале «Культура» проблемы «возвращения к марксизму». В конце фильма Андрей Дмитрич «по-брехтовски», глядя в камеру, открытым текстом предъявляет нам свои жалобы, говорит про отсутствие оборудования, хирургических перчаток, а еще вот и льготы собираются отменить. Он, как на митинге, движется по больничному коридору, тесно окруженный врачами, сестрами, нянечками, и все они смотрят куда-то вверх, то ли к верхам взывают, то ли прямо к небесам.

Воинствующий индивидуализм эпохи первоначального накопления капитала с его робинзонадой уступает место коллективизму — кстати, то же самое произошло в американском кино в эпоху Великой депрессии, когда Джон Форд, имевший, между прочим, особый вкус к эпике, установил моду на мужское содружество — на земле, на воде и под водой. Но в отличие от проникнутого энтузиазмом, «пассионарного» коллективизма 30-х, отраженного и в нашем кино тех лет, взять хоть «Семеро смелых», нынешний какой-то усталый; это случайный союз людей, сбившихся в стаю от безнадеги, оттого что больше некуда деться, и как будто заранее знающих о собственной обреченности, но тем не менее продолжающих тянуть лямку жизни, как интуитивно ощущаемый долг. «Профессия — вот что держит, — как говорит доктор. — Кто-то должен это делать».

В фильме Панкова эпичность просторов родины великой, на которых теряется, нивелируется, да что там, потихоньку гибнет, спивается главный герой, задается в начале, и она же завершает историю. А так все происходит в основном в утлых интерьерах провинциальных больничек или же на пыльной сценической площадке. Условная эпичность заставляет вспомнить о том, что роль времени в России выполняет пространство. В связи с этим забавно вспомнить, что американский историк Дэниел Джозеф Бурстин то же самое говорил про рождение нации в своей стране. Но длилось это не очень-то долго (с точки зрения историка), достаточно лишь для того, чтобы нация обрела собственную общую историческую судьбу. В России же это константа, о чем, в сущности, и говорит «Доктор»: проходят годы, меняются политические формации, а человеку на этой территории одинаково плохо, неуютно и одиноко, несмотря на то что общая судьба нации давно вроде бы состоялась.

События в фильме начинаются в глухую советскую пору: выпускник медвуза прибывает интерном в деревушку где-то в Брянской области, откуда все врачи разбежались. И попадает почти в сюрреалистическую атмосферу лечебного заведения, где йод — и тот разбавленный, а больше вроде никаких других препаратов и не имеется. Год спустя он оказывается в другом месте, но на удивление похожем на первое, и условия все такие же. Чтобы произвести ампутацию бедолаге Коле, попавшему под трактор, хирург долго искал инструмент и нашел только ржавый обломок маленькой пилки джингли, с помощью которой и «сформировал культю», чтобы можно было потом на нее как-то протез приспособить. Коля, конечно, был врачу благодарен, но иной раз эти трудовые подвиги заставляли Андрея усомниться в том, зачем он все это делает, ради чего надрывается. Тем более что пока он запущенную язву оперировал, жена-пианистка ушла к контрабасисту и дочку с собой увела. Вставная новелла про семейку, где три женщины — теща, жена и дочь — гнобят тщедушного безобидного мужичка, избитого ими однажды так остервенело, что кишки на спину вылезли, героически прооперированного, а потом супружницу свою зарезавшего на автобусной остановке, как-то и вправду заставляет задумываться о том, стоят ли усилия врача по спасению таких жизней. Вот один из тех вопросов, которые, возможно, хотел нам задать Владимир Панков.

Между тем общий внешний настрой фильма шумно веселый, иной раз залихватский, особенно в сценах из бытовой жизни райцентра, где гремит зазывная песенка группы «Руки вверх»: «Ты целуй меня везде…» Андрей Заводюк в роли Андрея Дмитрича, стоя перед микрофоном, без пафоса и надрыва вспоминает себя молодого, подает текст от рассказчика, а группа щеголеватых врачей и сексапильных медсестричек, приплясывая и прихлопывая, его реплики перепевают и перетолковывают. Надо сказать, что «Доктор» получил на кинофестивале в Выборге две премии — приз Фонда Станислава и Андрея Ростоцких, а также диплом большого жюри, выданный за «смелость и оригинальность музыкального решения».

Режиссер, перенося на экран театральную постановку, изменил темпоритм, воспользовавшись возможностями кино для звукового монтажа (надо отдать должное звукорежиссеру Дмитрию Чернову), который стал основным стержнем фильма, связывая воедино всех участников событий: роженица в палате, теряя сознание от боли, заводит песню, а «врачица» на сцене ее продолжает. Зонги или аккомпанемент на баяне в исполнении баяниста (Сергей Родюков) в белом халате, надетом на ватник, и с рюкзаком, из которого торчат какие-то крылья) не кажутся вставными номерами, они органично вплетаются в ткань рассказа доктора. А сам этот сопровождающий доктора баянист, сложивший крылышки, только один и хранит Андрея Дмитрича, должен же кто-то о нем думать.

«Доктор»
Автор сценария Елена Исаева
Режиссер Владимир Панков
Оператор Александр Смирнов
Художник Юлия Феофанова
Композитор Владимир Панков
Звукорежиссер Дмитрий Чернов
В ролях: Андрей Заводюк, Александр Кудрявцев, Сергей Родюков, Алиса Эстрина, Татьяна Кличановская, Павел Акимкин, Ольга Герчакова, Сергей Агафонов, Людмила Шергина, Инга Сметанина, Алина Ольшанская, Алексей Багдасаров, Дмитрий Журавлев, Анастасия Сычева и другие
К/с «Жанр»
Россия
2012