Случается, автор настолько совпадает с эпохой, что не замечает ее конца. В фильмах Де Пальмы царят вечные 80-е — время, когда плохой вкус стал нормативным, секс опасным, а карьера желанной. Яппи на лезвии бритвы; с одной стороны, СПИД, с другой — туманное будущее, обвинения в харрасменте, цифровая революция и 11 сентября, после которого место в лучшем нью-йоркском офисе уже больше не кажется привлекательным.

И предыдущий фильм «Без цензуры» (2007), и теперешняя «Страсть» — 80-е, в параллельной авторской вселенной дотянувшие до наших дней. Это мир, который пропустил пару кругов на временной спирали. Здесь возможен Интернет, но невозможен iPhone; все, что порождено логикой нулевых, для Де Пальмы находится в слепой зоне. Поэтому «Без цензуры», вроде бы имитирующий солдатские видео, выглядел документальным фильмом из иной реальности: создавая неправдоподобные интерфейсы вымышленных сайтов, Де Пальма был уверен, что именно так выглядит YouTube. Режиссерское заблуждение в итоге спасло картину от забвения: в нулевые реальность выливалась с экрана гекалитрами, но «Без цензуры» остался в памяти как интересный опыт отстранения в кубе, когда очевидное искажение самим художником принимается за достоверность.

Интересно, что «Без цензуры» был частью экспериментального проекта, начатого в середине нулевых американским телеканалом, который специализируется на показе кино: известные режиссеры получили цифровые камеры и небольшие (около одного миллиона долларов) бюджеты, чтобы сделать фильм для одновременного релиза в кинотеатрах, в кабельной сети и на DVD. Другой известный участник проекта Стивен Содерберг на тех же условиях снял «Пузырь». Очевидно, что эксперимент, при помощи которого продюсеры еще в начале нулевых пытались нащупать направление для развития цифрового кино, для Де Пальмы представлял чисто эволюционную сложность; яппи из 1980-х не нужен iPhone — он просто ничего не сможет с ним сделать. (Похожим образом заблудился в цифровой вселенной и Питер Гринуэй, одним из первых догадавшийся, куда дует ветер: он думал, что прокладывает новый путь, но оказался со своими «Чемоданами Тульса Лупера» далеко позади, на обочине.)

«Страсть» снова снята на 35-мм пленку, она ничем не притворяется, существует на территории чистой условности и гораздо меньше, чем «Без цензуры» (по крайней мере, поначалу), конфликтует с нашей потребностью в узнавании. Это отчасти осложняет восприятие для нелояльного зрителя: перепутав депальмовскую реальность с собственной, легко возмутиться появлению устройства, похожего на дешевую «алконокию», — оно без запинки выдается за сверхсекретный коммуникатор и играет ключевую роль в поединке талантливой, но закомплексованной брюнетки с расчетливой блондинкой.

Здесь мы неизбежно возвращаемся к основной характеристике 80-х — легитимизированному плохому вкусу. Выражение guilty pleasure, как известно, не имеет точного аналога в русском языке; в случае с фильмами под guilty pleasure чаще всего понимают именно преступление против вкуса — когда удовольствие получаешь от того, что не вписывается в твой собственный (или конвенциональный) эстетический канон. «Страсть», в которой, как в «Плейбое», друг о друге грезят брюнетка, блондинка и рыжая, — это, безусловно, guilty pleasure и пощечина сегодняшнему вкусу.

В англоязычных рецензиях часто встречается слово «трэш».

Виной тому не только «мусорная коллизия»: начальница-блондинка ворует у подчиненной-брюнетки идею и соблазняет ее, вызывая страстные чувства — сначала любовь, потом ненависть. Очевидно, что секс (и шире — сексуальное напряжение) на большом экране (так же, как отчасти и насилие) сегодня чаще всего вызывает презрительную усмешку и считается непристойностью, но уже по другим причинам, чем прежде: кинематографу уже не угнаться за Интернетом, который открывает перед зрителем миллионы окошек с абсолютно любыми проявлениями человеческого либидо. Для того чтобы сегодня решиться на секс в кино, надо быть отважным провинциалом вроде Кирилла Серебренникова или мастером старой школы, как автор «Страсти».

Де Пальма, рапортующий из своей реальности, это противоречие каким-то образом все же чувствует: вслед за поддельными солдатскими видео из «Без цензуры» здесь у него появляется якобы снятая на телефон имитация порно — брюнетку застукали с бойфрендом блондинки. Несмотря на эту деталь — робкий привет из нашей реальности всеобщего подглядывания, — в целом «Страсть» кажется эротическим фильмом из популярной в 80-х подкатегории «Офис»; похоже, поджанр был убит невыносимой историей с Моникой Левински. Еще один видеоролик — комические видео с офисных камер слежения — сотрудники компании по старинке смотрят на общем собрании; в мире Де Пальмы нет не только предметов с логикой iPhone, но и социальных сетей.

Конфликт современных технологий и внутреннего пространства картины превращают «Страсть» в интересный временной парадокс: история из 1980-х рассказана так, как будто она происходит сейчас. Но случай Де Пальмы невольно вызывает и другое соображение. Если и возможен сегодня технологичный триллер о человеческих страстях, то это, скорее, «Социальная сеть», чем депальмовский римейк Алена Корно: выходит, что Фейсбук действительно волнует больше, чем секс.

«Страсть»
Passion
Авторы сценария Натали Картер, Ален Корно, Брайан Де Пальма
Режиссер Брайан Де Пальма
Оператор Хосе Луис Алькайне
Художники Корнелия Отт, Астрид Пёчке
Композитор Пино Донаджо
В ролях: Нуми Рапас, Рейчел Мак-Адамс, Франк Виттер
Integral Film, SBS Productions
Германия — Франция
2012