Программа «Форум» в рамках Берлинале существует для того, чтобы открывать новые имена, новые территории, новые тенденции. Не случайно почти половина фильмов «Форума» — дебюты. Из семнадцати дебютов жюри Международной ассоциации критиков (ФИПРЕССИ) выбрало победителем фильм из Бразилии «Элиу Ойтисика» (Helio Oiticica).

При обсуждении в первую очередь возник вопрос о критериях. По каким признакам мы сегодня можем определить лучший фильм из огромного массива мирового кино? Всегда есть опасность впасть во вкусовщину, не пойти дальше утверждения «нравится — не нравится». Возможно, хорошим выходом из положения является постановка вопроса, сформулированная еще когда-то Андре Базеном: «Что такое кино?» Если этот вопрос подкорректировать согласно ситуации: «Что такое фестивальное кино?», то, кажется, система критериев будет более четкой. Эта коррекция напрашивается, ибо сегодня фестиваль — это альтернативная площадка проката, где свои ставки, свой зритель, своя пресса и свой бюджет. Большая часть фестивальной продукции (Берлинале не исключение) так и не вырывается за рамки фестивального проката, не попадает к массовому зрителю, остается в лучшем случае известной экспертам и специалистам. Тем ценнее любой приз, повышающий возможности выйти за рамки фестивального гетто, пробиться на телевидение и в кинотеатры, повысить рейтинг продаж на DVD. И вполне логично, когда жюри кинокритиков отдает должное усилиям режиссеров, которые хотят расширить границы кино, его влияния и воздействия, причем не только на стадии замысла, но и на стадии дальнейшего проката фильма. Этому критерию наш победитель соответствовал идеально. Документальный фильм «Элиу Ойтисика» создан в технике found-footage и посвящен легендарному бразильскому авангардисту 1960—1970-х годов. Работы этого художника были представлены на специальной выставке в рамках программы Forum Expanded. Таким образом, фильм оказывался частью мегапроекта.

Режиссер картины Сесар Ойтисика Филью имеет к знаменитому художнику прямое отношение: он его племянник. Над своей дебютной картиной он работал десять лет. Однако «Элиу Ойтисика» — это отнюдь не субъективный взгляд родственника, имеющего доступ к редким архивным материалам, а попытка мощнейшей интерпретации искусства и видения художника — создание того, что можно назвать brainscape.

Как и искусство предшественника, порывающее с мимесисом и наследующее конструктивизму, супрематизму и неопластицизму, этот фильм также порывает с традиционным нарративным повествованием в духе «жизнь замечательных людей». Если в кино и можно найти аналогии этому фильму, то это наши киноколлажи Олега Ковалова — великолепное знание материала и законов монтажа, помноженное на желание свободно поразмышлять во времени и пространстве. Структура фильма держится на аудиозаписях рассказов Элиу Ойтисики о собственном творчестве — остроумных и точных, субъективных и обобщающих одновременно. Ойтисика Филью в экспериментальной манере рассказывает о созданном его дядей художественном направлении тропикалия, о связи танца самба с визуальным искусством, о соединении сложных языков перформанса, боди-арта, концептуального искусства, кино, хэппенинга. Тропикалия (или тропикализм) — бразильское художественное движение, зародившееся в конце 1960-х и представлявшее собой феноменальную комбинацию популярного искусства и авангарда. Сегодня это направление хорошо известно любителям бразильской музыки, особенно благодаря таким музыкантам, как Каэтану Велозу и Торквату Нету, чье творчество соединяло бразильские и африканские ритмы с ритмами рок-н-ролла.

В 1960-е Ойтисика стоял у истоков тропикализма, отвечающего за бразиль-скую культурную идентичность во времена военного режима.

Ойтисика родился в Рио-де-Жанейро и принадлежал третьему поколению радикалов-интеллектуалов после отца — фотографа-энтомолога, и деда — анархиста-филолога. Благодаря отцу, получившему стипендию музея Гугенхайма, Элиу Ойтисика рос в Нью-Йорке, где впитывал влияния западного искусства. В дальнейшем в его творчестве смешаются самые разные влияния: от азиатского и американского до французского ситуационизма и русского авангарда, что позволит создать поразительное для контркультуры 60-х сочетание, в котором, естественно, будут проглядывать и бразильские корни.

Как любой авангардист, Ойтисика делал ставку на изобретение новых форм искусства. Об этом он как раз и рассказывает в фильме — за кадром. Для него без изобретения нет искусства, он, как инженер, который создает новое уникальное мироздание. Однако в этом мироздании много чувственности, бразильской сексуальности, телесности. Не случайно смотрелось совершенно естественно, когда парочка молодых влюбленных забралась в его кубический объект, выставленный в галерее, чтобы заняться там сладострастным сексом. Это случилось в Нью-Йорке, вызвав огромный скандал в прессе, но художнику шум только прибавил культовой славы. Кстати, подобный случай также являлся оборотной стороной стремления Ойтисики переосмыслить роль зрителя в процессе восприятия искусства. Зритель не должен быть пассивным наблюдателем, он работает своими действиями на валоризацию искусства. В свою очередь, искусство рассматривалось как интерактивная практика, которая могла привлекать к себе массового зрителя.

Телесность искусства Ойтисики создавалась в том числе за счет цвета.

Ойтисика вообще был исследователем взаимоотношений между цветом, временем, структурой и пространством. По его мнению, цвет творит собственную структуру, задает своего рода кинетизм, так что можно говорить о «теле цвета». Подобное отношение к цвету во многом связано с традицией бразильского искусства карнавала, существующего на пересечении музыки, танца, театра и изобразительного искусства. Даже когда художник работал с цветными разрисованными конструкциями, их яркая цветовая гамма создавала пестрый кинетизм почти карнавальной природы. Однако одновременно это был и своего рода ответ цветовым поискам Кандинского, Малевича, Клее, Мондриана, еще одна модернистская утопическая мысль. Любовь Ойтисики к ритмам самбы (сам он был участником одной из самба-школ) также способствовала поиску кинетических форм репрезентации. О себе он говорил, что работает с «жизненной энергией». А работать с жизненной энергией — это очень по-бразильски.

В конце 1960-х Ойтисика органично перевел живопись в скульптурные живописные объекты — ярко раскрашенные коробки или бутылки, сохраняющие натуральные пигменты. Эти объекты он называл bolides, или «огненные шары». Это был поисковый шаг в направлении трехмерного искусства. Однако время интересовало художника не меньше, чем пространство и цвет. Тем логичнее было его включение в кинопоиски. Творческая практика Ойтисики напрямую связана с бразильским cinema novo (в 1972 году он даже сыграл одну из ролей в фильме классика бразильского кино Глаубера Роши «Рак»), а также с американским андерграундом, прежде всего с киноработами Энди Уорхола (с которым художник был очень дружен). Свои кинопоиски Ойтисика называл квазикино и осуществлял в основном в содружестве с бразильским режиссером-авангардистом Невиллом Д'Альмейдой. Квазикино, выходящее за рамки нарративных конвенциональных фильмов, как правило, приводило к созданию больших инсталляций с включением фрагментов или слайдов. Самой известной из таких инсталляций стала Block Experiments in Cosmococa (1973). Кинообразы порой подавались как большое слайд-шоу, внутри которого зрители могли занимать свои позиции, танцевать, лежать в гамаках, играть, дискутировать, то есть быть своего рода героями огромного инсталляционного сооружения. К этим слайдам еще могли добавляться слоганы вроде Homosexuality is beautiful или кинонарезка самого разного рода, например с кадрами из выступления Мика Джаггера или кадрами запечатленной статуи Свободы, Мирового торгового центра, Уолл-стрит и т.д., чтобы вместе создать синтез самых разных языков, своего рода визуальную утопию, в которой могло найтись место и самому художнику, обладавшему крайне киногеничной внешностью. Интернационально известной работой Ойтисики считается Penetrables — огромное кубическое сооружение, которое, по сути, являлось инсталляцией уже в те времена, когда сам термин еще не был придуман. Этой работе аплодировали не только в Рио, но и в Нью-Йорке, где Ойтисика был назван бразильским Энди Уорхолом.

Огромный плюс фильма «Элиу Ойтисика» в том, что он открывает окно не только в художественный мир крупнейшего художника XX века, но и в мир бразильской культуры в целом — гигантского художественного центра, виртуозно переплетающего карнавал с визуальным искусством, моду с сексуальностью. Мне кажется, что именно для таких фильмов и создавался в 1978 году берлинский «Форум», эта альтернативная площадка официальному Берлинале, призванная показать, что кино — радикальный жест жизнетворчества, движущий мировую художественную мысль.

«Элиу Ойтисика»
Helio Oiticica
Автор сценария, режиссер Сесар Ойтисика Филью
Оператор Фелипе Райнхаймер
Художник Жулия Айриш
Композиторы Даниел Айриш, Бруно Буарке ди Гусман
Guerrilha Filmes
Бразилия
2012