Коня сменили на переправе: вместо Джона Фавро, поставившего «Железного человека» 1 и 2, в режиссерское кресло «Железного человека—3»[1] сел Шейн Блэк, дебютировавший в 2005 году лихим малобюджетным детективом «Поцелуй навылет». Со стороны продюсеров это был изрядный риск: Фавро утвердился как реальный создатель обновленного заглавного образа, шагнувшего из эпохи «холодной войны», где Тони Старк боролся против коммунистической угрозы и воевал во Вьетнаме, в новый мир с другим раскладом сил на мировой арене. 

Но, видимо, сняв два супербоевика, Фавро утомился, утратил энтузиазм и теперь в роли Хэппи Хогана — бывшего телохранителя Тони Старка, перешедшего на службу к его подруге Перчинке Поттс (Гвинет Пэлтроу), — с облегчением заявляет: «Я больше на тебя не работаю!»

Блэк (он же автор сценария со-вместно с Дрю Пирсом), ловким маневром демонстративно перетасовав известные голливудские сценарные штампы (даже без всякой видимой необходимости погружая действие в рамки «рождественской истории»), вывел «арку героя» кинокомикса на новый и неожиданный виток. Больше того: Блэк сделал радикальный шаг, не побоялся покуситься на святая святых — «двойную идентичность» супергероя. Сам создатель Железного человека знаменитый комиксмейкер Стэн Ли говорил, что после Супермена всякий желавший добиться успеха автор должен был соблюсти два основных правила: облечь своего персонажа в характерный костюм и снабдить его «двойной идентичностью» — человека обычного и сверхчеловека. Что касается костюма, то с этим в третьем фильме франшизы все в порядке и даже более того: Тони Старк с маниакальной одержимостью кует все новые и новые панцири-роботы, и если в «Мстителях» (это последняя по времени картина с его участием) его спасал от гибели Марк-7, то теперь на подходе Марк-42. Однако чем длиннее скамейка запасных роботов, тем острее встает перед Тони вопрос: а кто же такой он сам? «Я Тони Старк. Я свил неплохое гнездышко, у меня есть отличная девушка, время от времени я спасаю мир. Но почему я не могу заснуть? А когда удается уснуть, мне снятся кошмары». Бессонница у него, конечно, метафорическая. Герой комикса, долгое время считавшегося подростковым жанром, дожил до настолько взрослого состояния, что готов повторить путь Декартова cogito: он утвердился в своем существовании, заглянул в себя с сомнением и ему предстоит обратиться к реальности, чтобы понять ее ясно и отчетливо. Вместе с ним столкнуться с реальностью придется и зрителю.

Вряд ли кто-нибудь мог предположить, что слова суперзлодея Мандарина из «Железного человека—3» станут таким дурным, но правдивым пророчеством. «Сезон террора подходит к концу», — провозглашает он с экрана телевизора, добавляя, что осталось три заключительных аккорда… В реальности целью террористов был выбран не легендарный Китайский театр Граумана на бульваре Голливуд, откуда берет начало знаменитая Аллея славы (как в кино), а марафон в Бостоне. Но комиксы, которые всегда отражали действительность, хотя и в гиперболизированно аллегорической, фантастической форме, вдруг превратились в самый что ни на есть реалистический жанр, чуть ли не в мокьюментари. Разве что с избытком спецэффектов — кстати, на этот раз трюки тоже по большей части исполнены вживую, не компьютерными аватарами, а каскадерами.

Трудно поверить, но цепочка мужчин и женщин, хватающих друг друга за руки в воздухе, стремительно падая в океан из сбитого президентского самолета, — это реальные люди из плоти и крови, которых снимала на камеры группа аэрофотографов. Из самолета выкидывают тринадцать человек, и Железный человек решает их спасти. Есть такая игра: надо собрать цепочку из пластиковых обезьянок, цепляя их одну к другой за изогнутые лапы. Игра продолжается до тех пор, пока цепочка не развалится. Тони подхватывает одну женщину и командует, чтобы все остальные хватали друг друга за руки. И вот эта живая цепочка летит вниз, в океан, балансируя в воздухе благодаря Тони, который с помощью репульсоров тормозит падение. Вместо того чтобы прибегнуть к простейшему способу съемки на хромакее, режиссер второй съемочной группы Брайан Смрз предложил снять группу каскадеров в свободном падении. Наверняка далеко не каждый зритель поверит в то, что это не компьютерный трюк, и тем не менее это реальность, превзошедшая иллюзию. Так же трудно бывает поверить в кошмар, совершающийся наяву, — он кажется сном: срабатывает защитная функция человеческой психики. В свою очередь, явь и сон, реальность и ее репрезентация неразличимы: срежиссированная и исполненная Мандарином в прямом эфире казнь заложника — топ-менеджера нефтяной компании — потому ужасна вдвойне, что одновременно переживается как реальное событие и как «кино». Столкновение видимого
и действительного создает напряжение, связывающее зрителя в кинозале со зрителями у телеэкранов и через них с реальным миром киноиллюзии.

Комиксмейкер Стэн Ли в начале 1960-х выбрал в качестве прототипа Железного человека/Тони Старка хорошо известную личность — Хоуарда Хьюза, миллиардера и изобретателя, любителя и спонсора кинематографа, по призванию авиатора. Уже качеств креативности и храбрости хватило бы, чтобы читатели комиксов его приняли и полюбили, несмотря на баснословные богатства, обычно разделяющие людей. Но этого показалось мало, и чтобы усилить участливость публики, Тони сделали практически инвалидом: шрапнель, застрявшая у него в груди, грозит попасть в сердце; его спасает вживленная магнитная плата (по сути дела небольшой ядерный реактор), и ее следует регулярно подзаряжать, так что жизнь Тони висит на волоске. А этого уже достаточно для обеспечения саспенса. В третьей части франшизы Шейн Блэк последовательно превращает Тони Старка из человека, надевающего металлический панцирь, в Железного человека. Только, конечно, в благородном переносном смысле. Он беспечально пережил то, что лишился роскошного особняка на Малибу и возможности участвовать в гонках в Монако и завтракать на Манхэттене, но смириться с утратой того, что было ему на самом деле важнее всего, — Перчинки Поттс не смог. И когда вернул ее, с полным правом заявил: «У меня можно отнять все. Но одного у меня не отнимешь: я — железный человек».

Оказывается, даже самый продвинутый бронекостюм-робот может подвести как раз потому, что получился слишком человекоподобным, но его создателю слабость в иные моменты непозволительна; стало быть, надо надеяться на самого себя да к тому же тащить на себе некстати притомившегося робота. Задача усложняется тем, что в решающий момент Тони лишается надежных подручных средств, всех своих гаджетов. Зато ему выпадает случай удостовериться в том, что такие эфемерные вроде бы вещи, как дружба, могут оказаться надежнее железа. Даже если это дружба не с каким-нибудь влиятельным правительственным функционером, своим братом-богачом или мстителем-супергероем из легендариума Marvel, а с обыкновенным восьмилетним мальчишкой из глубинки. Ну а железные и голографические штуки, которые Тони с одержимостью изобретал у себя в особняке в Малибу, — это вовсе не единственные и уж точно не лучшие его друзья. Тони продолжает играть своими железными солдатиками, и это как будто свидетельствует о том, что он еще не вышел из условно подросткового возраста. И все же бездетный, как и полагается супергерою, он на этот раз исполняет роль эрзац-
отца мальчишки, в сарае у которого нашел приют, оказавшись после взрыва в Малибу в заснеженном Теннесси. В свою очередь Харли Кинер (Тай Симпкинс), отец которого ушел из семьи, отлично справляется с ролью юного Робина при Бэтмене.

Конечно, преображение Тони Старка из Железного человека в железного человека происходит не на пустом месте. Кроме креативности, храбрости и уязвимости он и в предыдущих фильмах обладал редким, если не сказать старомодным, свойством ценить то, что сам назвал словом «душа», — именно это и привлекает его в Перчинке Поттс, с которой он — что не часто случается с супергероями комиксов — не расстается на экране с самого первого появления в фильме 2008 года. И пафосные слова, которые Тони говорит об этой женщине, сегодня звучат убедительно потому, что произносит их мастер достоверности Роберт Дауни-младший. Роль Перчинки тоже меняется: из традиционного комиксового персонажа «девушка в опасности» она превращается в женщину с приобретенными сверхспособностями и тоже в нужный момент становится не обузой, а партнером Тони, успешно завершая его смертельный поединок с врагом. Это можно было бы счесть подарком феминисткам (если таковые еще есть на белом свете), но на самом деле тут забавный сценарный поворот, возвращающий нас от тропа «спасение заколдованной принцессы» к прагматичному варианту «девушка Пятницы», отработанному еще в 1930-е годы.

Сюжетно да и по тональности «Железный человек—3» вписывается в ряд фильмов «пост-9/11», то есть после падения башен-близнецов: как говорит Тони, «после Нью-Йорка уже ничто не может быть как прежде». Суперзлодей, с которым Тони приходится бороться, слишком, до пародийности похож на реального персонажа нашей неспокойной действительности — Бен Ладена. Он же и главный враг графического Тони Старка во вселенной Marvel — Мандарин (Бен Кингсли), «потомок Чингисхана», человек с условной восточной внешностью, чрезвычайно напоминающий деспота Минга из первого супергероического кинокомикса «Флэш Гордон». Но тут хитроумно запрятана обманка.

Мандарин, как он сам про себя ёрнически говорит, — «западная иконография злодея». Слишком легко видеть зло воплощенным в одной фигуре, с которой можно справиться, сконцентрировав на ней всю мощь одиночного удара. На самом деле все гораздо сложнее: зло рассеяно в мире и его легко проглядеть, просто проигнорировав какого-нибудь нелепого неудачника. Тони Старку приходится убедиться в этом на собственном опыте. Почти карнавальный Мандарин — даже не марионетка, просто ширма, за его спиной стоит человек с внешностью заурядной (вначале даже неприятной — камера фиксируется на его кривых зубах и неопрятной шевелюре) — Олдрич Киллиан (Гай Пирс), тоже прошедший свой путь преображения, ставший неузнаваемо элегантным и симпатичным на вид. Киллианом движет сильнейшее из чувств — злая обида, которая и становится мотором его бурной деятельности по созданию и доведению до ума замысла в области биотехнологии (проекта Эстремис), мимо которого беспечно прошел Тони Старк. Надо, однако, иметь в виду, что сюжетика историй про супергероев, особенно в эпоху постмодерна, строится на противопоставлении главных персонажей, часто на зеркальном отображении супергероя в его противнике суперзлодее; их неразрывное единство сообщает сюжету психологическую остроту и многосложность. Но не только: оно же с другой, нелицевой стороны показывает протагониста. Злой зависти Олдрича Киллиана не противостоит, ей соответствует мотив, который движет Тони Старком: «Никакой политики, только старомодная месть».

Парадоксальным образом своеобразным «зеркалом» Мандарина, провоз-гласившим: «Героев нет!», оказывается правительство, желающее показать американскому народу, что ему не нужны супергерои, чтобы поддерживать мир во всем мире. Поэтому их место должен занять Железный патриот — некогда созданная Тони Старком для себя усовершенствованная броня, раскрашенная в цвета звездно-полосатого национального флага. Это, в общем-то, тоже мстительный шаг со стороны президента и его рати по отношению к Тони Старку, не пожелавшему подписаться на государственную службу. Само претенциозное, ура-патриотическое название этого супероружия вызывает горький смех у Тони. По иронии судьбы управлять Патриотом должен его друг Роуд (Дон Чидл), но еще один ловкий сценарный ход превращает заведомое, спущенное сверху соперничество друзей в сюжет buddy-cinema.

Шейн Блэк (вероятно, по сговору с продюсерами) в финале лишил Тони Старка его главной фишки — магнитной платы, которая становится ненужной после удачной операции. Это может означать только конец франшизы, которая, вероятно, в дальнейшем будет прирастать приквелами. (Но сначала, наверное, будет снят фильм про Брюса Баннера, будущего Невероятного Халка, которому в постскриптуме Тони передает свой опыт.) Силу Тони придавала как раз его человеческая слабость, заставлявшая искать неординарные пути разрешения проблем. Теперь же он не только бросает в океан плату — он приказывает роботу-распорядителю Джарвису уничтожить все свое железное воинство. Реализация проекта по отчуждению и присвоению супер-способностей от высокой технологии показала, что они не выдерживают конкуренции с человеческим материалом — или капиталом.  

[1] По итогам первого уикенда проката сумма кассовых сборов приключенческого блокбастера Marvel «Железный человек—3» составляет более 713 миллионов рублей (более 22,9 миллиона долларов США). Таким образом, «Железный человек—3» занимает второе место по результатам сборов первого уикенда за всю историю российского проката.

«Железный человек-3» 
Iron Man 3
Авторы сценария Шейн Блэк, Дрю Пирс
Режиссер Шейн Блэк
Оператор Джон Толл
Художник Билл Бржески
Композитор Брайан Тайлер
В ролях: Роберт Дауни-младший, Гвинет Пэлтроу, Бен Кингсли, Гай Пирс, Дон Чидл, Тай Симпкинс, Ребекка Холл, Джон Фавро, Уильям Сэдлер, Мигуэль Феррер и другие 
Marvel Studios/Paramount Pictures
США — Китай
2013