Сильнейший выброс совершенно разнонаправленных, ярких эмоций: поток доказательств, протестов, опровержений, примирений и оскорблений. Мнения, мнения, адреналин, адреналин. То, что произошло в соцсетях сразу же после показа первой серии фильма «Соломон Волков. Диалоги с Евгением Евтушенко», можно сравнить лишь с битвами по политическим прецедентам. Ни одна из документальных картин не имела подобного резонанса. При том что всю эту феноменальную кашу заварила не провокация типа «Анатомии протеста», а неторопливая трехсерийная телепрограмма с участием литератора и музыковеда.

Первый канал ожидал некоторой полемики и определенного интереса аудитории «55+». Но чтобы доля зрителей «18+» приблизилась к программам Урганта или Познера – нет. И чтобы лихорадило Facebook, традиционно высокомерный по отношению к телевидению. Colta как будто бы по заказу выкатила из кустов свой «белый рояль» – то самое венское интервью Иосифа Бродского – никто ничего подобного не ожидал.

Сразу же стоит определиться: что будем, собственно, анализировать – полемику в соцсетях как событие или фильм как таковой. По моим наблюдениям, линия отрыва собеседников друг от друга в каждом споре, рождаемом этими «Диалогами», проходит по поверхности, воспаленной уже докрасна и Болотной, и «Богородицей Путина прогони». К тому же актуальный для просвещенной Москвы слоган «Мы – «Жан-Жак», вы – «Елки-палки» и тут, разумеется, получил свое воплощение в разнообразных форматах от «Этот Евтушенко опять врет» до «Ну и подлец же ваш Бродский». Поэтому, оттолкнувшись от дискуссии, перейдем к рассмотрению ее объекта – к фильму.

Итак. Автор сценария и режиссер Анна Нельсон вместе с писателем Соломоном Волковым ровно год назад, в декабре 2012-го, закончили съемки пятидесятичасового интервью с Евгением Евтушенко в городе Талса, штат Оклахома.

Но до того, как съемочная группа отправилась на десять дней к Евтушенко…
До того как на Первом канале было принято решение о запуске фильма, сам Евтушенко написал несколько слов Соломону Волкову: «…Наш разговор станет единственным большим интервью, подытоживающим все эти 80 лет жизни поэта, которого при жизни называют великим в разных странах. А правда это или неправда, надо еще в этом разобраться. Вот и разберись, если, конечно, тебе это интересно. Честно говорю, что я не дал бы этого интервью ни одному человеку в мире, кроме тебя».

Приняв предложение «разобраться с величием», автор «Диалогов с Иосифом Бродским» приступил к созданию книги с рабочим названием «Диалоги с Евгением Евтушенко». И необходимо было решить важнейший технический вопрос: на какой носитель должен быть записан их диалог? Ведь разговоры с Бродским писались на магнитофон и в распоряжении автора всегда имеется материальное доказательство сказанного его собеседником. А вот, к примеру, от разговоров Волкова с Шостаковичем не осталось никаких, так сказать, аудиовизуальных следов. Будучи людьми аккуратными и дальновидными, Волков и Евтушенко задумались о возможных правовых последствиях предстоящей им дискуссии.

Режиссер-дебютант Анна Нельсон не просто помогает двум мэтрам решить техническую задачу, корреспондент программы «Время» в Нью-Йорке превращает книгу в фильм, писателя и радиоведущего Волкова – в телезвезду и – что совершенно невероятно – стремительно возвращает Евтушенко из Оклахомы в Россию. Это происходит вопреки сложившимся у нас медийным схемам, без какого бы то ни было участия властей предержащих и при полном недоумении креативного класса.

Если заехать в поисках «поэта в России» чуть дальше Москвы, то к середине осени 2013 года обнаружилось, что никакого Евгения Евтушенко в нашей жизни давно уже нет. Потому что если бы был, то это бы означало, в полном соответствии со статусом когда-то всенародно любимого: эфир у Урганта, Малахова, Соловьева, Мамонтова, Познера и Гордона, а также на «Эхе» – у всех. Это бы означало: отношение к Сноудену, Pussy Riot и гей-пропаганде, отношение к чемодану на Красной площади и к голому парню с гвоздем в причинном месте на той же площади (в стихах). А еще: отношение к олимпийскому факелу, израильскому снегу, Чебурашке (в стихах и в форме от Bosco). Нас бы уже тошнило от этого Евтушенко. «Велика Россия, а пригласить в студию некого?»

«Соломон Волков. Диалоги с Евгением Евтушенко»

И вдруг – действительно Евтушенко в эфире! Но не с Ерофеевым, Веллером и Ириной Мирошниченко в «Пусть говорят», а в изысканном окружении величайших персонажей ХХ века, среди которых Марлен Дитрих, Никита Хрущев, Джек Никсон, Фидель Кастро, Владимир Высоцкий и сам Иосиф Бродский. В собственном изложении Евтушенко является публике персонажем масштаба Лоренса Аравийского или Бонда. Он говорит спокойно о невероятном, легко жонглирует этими именами, этими культами. Сам был когда-то культовым, похожим на Beatles. Волков вспоминает в фильме выступления Евтушенко на многотысячных стадионах – повсеместно: в СССР, США, Латинской Америке. «Правда, что ли? – думаем мы. – А может, приснилось?»

Евтушенко, казалось бы, просто дает интервью, но он снова в центре скандала. Его воспоминания причиняют боль, раздражают. Его хочется вывести на чистую воду: «так вы работали на КГБ или нет?» Но Волков и Евтушенко о политике в фильме не говорят. Они создают восхитительный action о супермене из СССР. Надо аплодировать. Срочно работать над комиксом «Евтушенко против колхозов». Не можем, потому что не верим. Потому что – да, вы поддерживали Горбачева, да, сталинисты Проханова жгли ваше чучело в центре Москвы… Но вы, Евгений Александрович, все же ответьте нам про КГБ!

В фильме поэт как-то по-новому сенсационен и, может, от этого совершенно неправдоподобен. Даром что некоторые из обсуждаемых с Волковым эпизодов уже описаны Евтушенко в мемуарах «Шестидесантник». Но присутствие поэта в кадре укрупняет повествование во много раз: вот они с Бобби Кеннеди предотвратили дворцовый переворот в СССР, а вот знаменитый Джон Стейнбек на кухне у Евтушенко. Вот он в командировке на Кубе, а вот на вой­не во Вьетнаме... Любому нормальному человеку жизни бы не хватило, чтобы инициировать хоть сотую часть всех этих историй. Марина Влади, которую он, оказывается, познакомил с Высоцким? А голая Дитрих с полотенцем на голове? В этом месте снова придется вернуться в Facebook. Дитрих поэту вменили в вину по всей строгости блогосферы. «У нее было красивое тело», – говорит Евтушенко. Ну кто ж вам поверит? Да что вы такое несете? Вот мемуары дочери Дитрих, где черным по белому: тело матери было совсем не красивое, не молодое. И скажите, поэт Евтушенко, кому мы поверим: дочери, которую мы в глаза никогда не видели, или вам, которого знаем всю свою жизнь? Правильно, «наши люди в булочную на такси не ездят!», это классика.

А между тем именно этим рассказом о выходке Дитрих на вечеринке у Евтушенко и начинается в фильме разговор с Волковым «о величии поэта». Странный выбор? Отчего же, более чем обоснованный и режиссерски совершенно оправданный – жизнь богемы: это поэт, это лирика и это скандал. В первой же сцене Нельсон предъявляет публике своего героя в исключительном свете – и даже не под ручку с суперзвездой на приеме ММКФ, а тет-а-тет с богиней экрана. Из восьмидесятилетнего, худого и бледного он на глазах превращается в молодого, нахального и победного. Ох, не говорите мне «в СССР секса не было»… Именно так надо брать аудиторию: старые позавидуют, молодые удивятся. И разговор – состоится.

Лирическое в фильме присутствует наравне с эпохальным. Если Евтушенко и исповедуется, то именно в рассказах о своих женах и нескольких безымянных дамах сердца. Трогательно, когда прославленный ловелас роняет слезу. Интересно, что такие-то стихи посвящаются Белле, которая любила пирожные с пивом, а какие-то – совсем другой. Как встретились, почему расстались, в чем виноват – лирика. Анна Нельсон и Соломон Волков нам обещали в самом начале фильма: «такого Евтушенко не видел никто и никогда». И они сдержали это обещание. Никогда я не видела и не предполагала увидеть Евтушенко таким не слабым, но беззащитным: открытая эмоция в кадре, слезы. Все это трогает и возвращает к поэзии, что в разговоре с поэтом совершенно нелишне. Тем более что стихов в этом фильме Евтушенко читает немного, а из прочитанного в памяти остается почти душераздирающее – в сложившемся контексте его отверженности, старости и болезни – в финале второй серии: «Но договорюсь я с потомками / так или эдак / почти откровенно. / Почти умирая. / Почти напоследок».

Договориться с потомками. Разобраться с прошлым. Определиться с величием. Попросить прощения. «Граждане, послушайте меня!», «Со мною вот что происходит…» Все это – Евтушенко в восемьдесят лет, еле ступающий на тогда еще не отрезанную больную ногу.

Чтобы понизить болезненный градус происходящего с главным героем, в прологе первых двух серий появляются сцены подготовки к съемкам: Евтушенко и Волков на гриме. И этот прием работает, в сочетании со звуками разыгрывающегося оркестра он дарит нам театральность, предостерегает от проявления чрезмерных реакций. Но где Евтушенко, там и накал страстей: герой закрывает собой все постановочные приемы, солирует, а его, как всегда, невообразимый наряд ни в коем случае не желает быть просто костюмом. Как и слова, он тоже становится приговором.

Очевидно, что из пятидесятичасового материала для фильма отбиралось все самое-самое: лучше снятое, лучше рассказанное, интереснее поданное, самое яркое по эмоции, самое деликатное по отношению к живущим, самое важное, с точки зрения героя, самое интересное зрителю, с точки зрения автора.

Все, что не вошло в фильм Нельсон, будет опубликовано в книге Волкова. Насколько я знаю, о судьбах родины – ничего. О Путине – ни слова. О друзьях-товарищах – да, конечно. Анна Нельсон сказала мне, что на расшифровку ушел приблизительно месяц и в результате у нее на руках оказалась почти тысяча страниц текста. С одной стороны, она понимала, что отснятый материал представляет собой «тихий, камерный диалог, совершенно не телевизионный, очень сложный и путаный». А с другой – она была уверена в том, что «надо делать фильм, который не оставит зрителя равнодушным, поможет ему услышать наконец Евтушенко и, возможно, станет ударом». В результате она отбросила все вторичное или неочевидное с изобразительной точки зрения и составила повествование из «историй, которые звучали бы в первый раз – с такими деталями. А также – из значимых вещей, которые характеризовали бы не только самого Евтушенко, но каким-то образом создавали портрет эпохи».

Из этого объяснения становится еще более понятным выбор структуры, которая, впрочем, и так мне кажется оптимальной для трехсерийного изложения. Сначала – яркий пробег в двух частях по биографии героя: с большим количеством событий, адресов и действующих лиц, включая суперзвезд, родителей, дедушку Гангнуса, жен и детей. А в заключение – крупно, подробно, сенсационно, впервые из уст Евтушенко, на целую серию – история разорванных отношений с Бродским. Проходившая то ли тоненькой красной линией, то ли размашистой черной через все эти внешне победоносные десятилетия. История, о существовании которой до выхода в свет книги Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским» знали лишь посвященные, и то в пересказах.

Роль Соломона Волкова как интервьюера в данном проекте огромна и многими даже трактуется как роль полноценного соавтора Нельсон. В конце концов, вопросы поэту все эти пятьдесят часов задавал именно он. Очевидно, что и закадры для всех атмосферных и резюмирующих действие эпизодов тоже писал он. Однако мне представляется, что в фильме у Нельсон он скорее вкрадчивый резонер.

В диалоге Волков не является направляющей силой, он предоставляет Евтушенко возможность самостоятельно раскрываться, лишь иногда поддразнивая своими запоминающимися, почти хулиганскими уточнениями: «А как именно вы собирались покончить с собой?» или «КГБ вам подкладывает красивую женщину. Что ж тут неприятного?» Несмотря на то что многим такая манера показалась излишне фривольной, я полностью на стороне Волкова. Ведь эта фривольность, равно как и сцены в гримерке, спасает картину от пафоса. Сообщает ей юмор, которого не отражает в своих же историях сам Евтушенко. Эта фривольность возвращает поэта на землю. Она элегантно и неподсудно избавляет Волкова от выполнения того самого обещания – разобраться с величием Евтушенко. Величие отправляется в вечность, а Евтушенко возвращается к нам.

И возвращается вместе с Бродским. Третья серия – это уже не диалог, а своего рода словесный па-де-труа с участием покойного Нобелевского лауреата. Как парафраз каждому утверждению Евтушенко Волков демонстрирует запись своего знаменитого разговора с Иосифом Бродским. История получает необходимый объем, откровение Евтушенко превращается в дуэт с Бродским. Оба поэта, чуть ли не слово в слово повторяют свидетельства друг друга о том, что произошло между ними в Москве и в Нью-Йорке. В фильме Соломон Волков прерывает этот не очень-то дружеский унисон чуть раньше, чем Бродский завершит в «Диалогах» повествование о двуличии Евтушенко.

В фильме мы слышим рассказ Евтушенко о том, что, предложив Бродскому помощь в организации приезда его родителей в США, он, как ни старался, просто не смог ничего сделать. Конечно, расстроился, но объясняться и извиняться не стал. Другое мнение было у Бродского, о чем мы и читаем в книге Волкова: «…Евтух в Москве трепался о том, что в Нью-Йорке к нему в отель прибежал этот подонок Бродский и стал умолять помочь его родителям уехать в Штаты. Но он, Евтушенко, предателям Родины не помогает. Что-то в таком роде. За что и получил в глаз!»

Комментировал в Оклахоме этот эпизод Евтушенко, не комментировал, получал в глаз за Бродского или не получал – кому интересно, узнает теперь из книги Соломона Волкова. Фильм Анны Нельсон предъявил нам другой документ – письмо Иосифа Бродского президенту Queens College с доносом на Евтушенко.

И вот тут, пожалуйста, точка.

Тут она и была поставлена: в фильме, в дискуссиях на Facebook и в рецензиях телекритиков. Слишком личное. Наверное, поэтому профессиональная среда измучила себя вопросом: зачем понадобился Евтушенко в таком количестве, в такой концентрации на Первом канале? Все, что на Первом, – все идеология, знак. Разоблачение Бродского – поход на либералов? Воспевание Евтушенко – ода режиму? Как бы мы ни смеялись над конспирологами, теория заговора уже овладела умами.

«Соломон Волков. Диалоги с Евгением Евтушенко»

«А может быть, вы поставили Евтушенко на разогрев вашей «Оттепели», – думая, что догадалась, изводила я Крымову [Лариса Крымова – директор Дирекции общественных связей Первого канала. – Прим. ред.]. – Там же Хрусталева следователь просит почитать Евтушенко…» «Нет! – отрезала Лариса. – Вот так все совпало. Это бывает. У нас – постоянно, ты знаешь…»

Знаю. Я помню, как из эфира на Первом канале снимали «Побег из Нью-Йорка», потому что на наших глазах самолеты рушили Всемирный торговый центр, а в эфире уже несколько дней ролик фильма устраивал почти то же самое. Совпало.

А Евтушенко хотел сказать только то, что сказал, он не собирался критиковать Путина.

А Бродский не является, с точки зрения руководства канала, олицетворением либеральной идеи, которую следует растоптать.

И Соломон Волков не собирается занимать место Владимира Познера.

Нет никаких причин, кроме желания Евгения Евтушенко на склоне лет дать подробное интервью Волкову.

Все остальное – литература и от Довлатова.

«В молодости поэт Андрей Битов держался агрессивно. Особенно в нетрезвом состоянии. И как-то раз он ударил поэта Андрея Вознесенского. Это был уже не первый случай такого рода. Битова привлекли к товарищескому суду. Плохи были его дела. И тогда Битов произнес речь. Он сказал:

– Выслушайте меня и примите объективное решение. Только сначала выслушайте, как было дело. Я расскажу, как это случилось, и тогда вы поймете меня. А следовательно – простите. Потому что я не виноват. И сейчас это всем будет ясно. Главное, выслушайте, как было дело.

– Ну и как было дело? – поинтересовались судьи.

– Дело было так. Захожу в «Континенталь». Стоит Андрей Вознесенский. А теперь ответьте, – воскликнул Битов, – мог ли я не дать ему по физиономии?»

На их месте могли быть Есенин и Маяковский, Моцарт и Сальери, Джаггер и Леннон, Пушкин и Гоголь, а также поэты Иосиф Александрович Бродский и Евгений Александрович Евтушенко.

«Соломон Волков. Диалоги с Евгением Евтушенко»
Автор сценария и режиссер Анна Нельсон
Операторы Борис Леонов, Владимир Головня
Художник Александр Гуткин
ОАО «Первый канал»
Россия
2013