Антон Широких. Помимо режиссерской деятельности вы успешно продюсируете российские картины. Каким фильмам, на ваш взгляд, в первую очередь требуется господдержка?

Алексей Учитель. Прежде всего талантливым. Это безусловно. На мой взгляд, главное – поддерживать дебютантов. Я имею в виду не только режиссеров, а большое сообщество профессиональных людей – сценаристов, актеров, операторов, продюсеров. Если говорить про государственную поддержку – а она бывает разной, – то таковая сегодня имеется. Мне кажется, российское кино теперь выживает именно благодаря этому – иначе давно бы все у нас заглохло. Но упор я бы все-таки сделал на дебютные картины. Поддерживать десять-пятнадцать таких полнометражных проектов в год мало, ведь только ВГИК выпускает ежегодно пятьдесят-шестьдесят режиссеров. А есть еще киношколы.

Я не раз это говорил: не хватает настоящих ремесленников – людей, безупречно владеющих ремеслом, истинных профессионалов, которые делали бы крепкое жанровое кино. Жанр в данном случае я понимаю в широком смысле этого понятия (комедии, триллеры, драмы, мелодрамы). Неординарное авторское кино у нас есть всегда, и ежегодно есть несколько картин более или менее заметных, процесс их появления постоянно воспроизводится. А вот достойный уровень среднего профессионального мастерства – то, чем славится американский кинематограф, – у нас, надо признать, практически отсутствует. Нужно давать возможность людям создавать своими руками большое кино и двигаться не только в сторону фестивалей, но и в так называемый «средний коридор», в то пространство, где его смотрят зрители.

Антон Широких. Есть ли какие-то главные критерии при выборе картины для продюсирования?

Алексей Учитель. Я думаю, что строгих правил нет. Как продюсер студии «Рок», которой руковожу, занимаюсь в основном дебютными картинами. У меня есть потребность поддерживать людей неординарных, потому что им труднее всего. Но это не значит, что, прочитав сценарий, который может стать основой для зрительского фильма, я от него откажусь. Это ведь тоже очень интересно – уметь завоевать публику. Наш принцип очень простой, но и почти неосуществимый: мы хотим развивать кино для имеющегося достаточно многочисленного зрителя с высоким художественным потенциалом. Признаюсь, такое бывает редко. Тем не менее надо стремиться к этой цели. И прежде всего я смотрю на сценарий. Всегда можно сделать заключение, как сложится путь режиссера. Даже не важно, свой ли он приносит сценарий или чужой. Сценарная основа – главный критерий. Безусловно, важны и человеческие, и творческие качества режиссера, это ведь очень «широкомасштабная» профессия, он должен обладать не только профессиональными режиссерскими, но еще и психологическими и даже… коммерческими способностями. Все дебютанты, которых мы поддерживали, очень разные. Как правило, у нас не было ни одного незаметного проекта, все они получали многочисленные призы. Это наш козырь. Но в основном, конечно, это фестивальные работы.

Антон Широких. Картина Юрия Быкова «Майор» – фестивальное кино?

Алексей Учитель. Понимаете, намеренно за попадание на фестивали мы не бьемся. В первую очередь, беремся за интересную литературную, сценарную основу с любопытным, в нашем понимании, режиссером. С Быковым была вообще абсурдная история. Впервые я увидел его в качестве актера: он очень плохо играл в одной студенческой постановке моего ученика. Я спросил: «Кто это? Почему так плохо играет?» Потом он подошел ко мне в коридоре и нахально дал сценарий, который я, признаюсь, долго не читал. А когда случайно в самолете прочитал, то был, честно вам скажу, поражен. Понял, что это неординарная личность. Еще не обладающая, конечно, ремеслом, поскольку он не заканчивал режиссерский факультет. Я ему говорю: «Теперь, после фильма «Майор», ты закончил четвертый курс ВГИКа». Он прекрасно пишет, придумывает. Но ему не хватает профессиональных качеств, которые, впрочем, сейчас практически уже наработаны.

Что касается самого «Майора»... Так много фестивалей по всему миру, что всегда найдется ниша для любого кино. Другое дело, что мы мыслим категориями самых крупных из них. Два наших фильма официально попали в Канн. Но этого никто не прогнозировал. Тот же Берлин не взял почему-то «Майора». Стоит сказать, что лента Быкова провалилась в российском прокате. Мы считаем, что это во многом вина дистрибьюторской компании: они не подошли к этой работе как надо, не верили в успех. Но интерес к фильму был колоссальный. На мой взгляд, проблема финала предопределила незрительскую категорию этой ленты. Прекрасная интрига, завязка, развитие… но, если нет ощущения выхода к чему-то хорошему и светлому – не путать с хэппи эндом, – успеха у публики не будет. Что-то должно было еще произойти, нельзя все оставлять на мрачной ноте. Мы долго спорили с Юрием на эту тему. Даже замышляли пересъемку финала.

«Майор», режиссер Юрий Быков

Антон Широких. А вам не кажется, что этот неуспех мог быть связан с тем, что зритель пресытился социально-криминальной темой?

Алексей Учитель. Не думаю. Наоборот, этой проблематики всегда не хватает. Собственно, Быков хорош тем, что он снимает социальную драму, делая это средствами, понятными современному зрителю, которого немножко не устраивает исключительно драматургическая трактовка. Быков как автор картины может отстаивать свое ви`дение, но все-таки надо задуматься… Сейчас Юрий снимает у нас уже третью картину под очень, как мне кажется, правильным названием «Дурак». Это фильм о водопроводчике. На сценарном уровне в нем закладывается много больше: узнавание себя на экране, более простые ситуации, не такие критичные, как в «Майоре» или в фильме «Жить». И все равно это остросоциальная драма, но которая выглядит как увлекательная история.

Антон Широких. А как вы относитесь к известным намерениям государства поддерживать, как выражается власть, «патриотическое» кино?

Алексей Учитель. У нас не так много событий со знаком плюс, о которых мы можем увлекательно рассказывать. Вот сняли фильм о Гагарине. Но если это сделано плохо, ничего не спасет – фильм все равно не будут смотреть. Хорошие примеры – «Легенда № 17» и «Сталинград». Казалось, что эти фильмы не смогут вызвать интерес. Но вот видите, он есть. Не будем сейчас говорить о качестве этих картин. Но почему-то люди это смотрят. Вообще, наш зритель настолько непредсказуем, в отличие от американского, что угадать, пойдет он или нет на тот или иной фильм, практически невозможно. Нет единого рецепта. Со «Сталинградом» были предположения, что он хорошо пройдет в прокате, но такого масштаба успеха никто даже себе представить не мог. Как и с «Легендой…». И все же это почему-то произошло.

Мало сделать кино – жанровое, патриотическое, коммерческое, фестивальное, – проблема заключается еще и в том, как его представить публике после того, как фильм закончен. Государство дает сущие копейки на продвижение картины, а сейчас на это требуется бюджет иногда больший, чем на производство фильма. И здесь заметное упущение. Очень многие интересные и серьезные фильмы, побеждающие на престижных международных фестивалях или не побеждающие, но имеющие существенный потенциал, практически остаются за бортом – умирают в безденежном рекламном пространстве. Картину выпускают в прокат, по сути, формально, о ней никто не знает. В этом случае фильм обречен на неудачу. В частности, и «Майор» пострадал от этого. Мы всегда по привычке закладываем бюджет так, чтобы хватило на создание самого фильма, а нужно уже в самом начале работы думать о том, как его в дальнейшем продвигать.

Антон Широких. Вы как-то сказали, что «Осенний марафон» для вас идеал. Расскажите о формуле «идеального» кино.

Алексей Учитель. Мне кажется, что «Осенний марафон» – это оптимальное сочетание серьезного, умного и тонкого кинематографа, поднимающего глубочайшую проблематику, и кинематографа зрительского. Это прекрасный пример сцепления и одного, и другого типов успеха.

Антон Широких. Это отличительная черта голливудского кинематографа…

Алексей Учитель. Голливуд – это универсальная отлаженная машина, которая производит кинопродукт, делает это профессионально на всех этапах, начиная со сценария и заканчивая гримом и монтажом. Это во всех смыслах слова индустрия. Есть кино, которое, может быть, названо гениальным, но его немного людей будут смотреть. Кино интересно именно тем, что его жанровый спектр невероятно богат. Зритель может выбирать, что ему нравится, и ему есть из чего выбирать. Должна быть палитра, но отнюдь не составленная из одних только комедий, как в России, которые иногда просто невозможно смотреть. Опять известный пример: Гайдая смотрят до сих пор и его фильмы не стареют, их показывают по телевизору тысячи раз.

Антон Широких. Вы хотите сказать, что ниша профессионального жанрового кино у нас в России не заполнена?

Алексей Учитель. Да. У нас плохо с кадрами. Все продюсеры просто стонут. Первая проблема – сценарная: очень мало качественных сценариев. Разных жанров. Людей профессиональных нет – я с этим сталкивался уже не раз. Иногда мы даже прибегаем к помощи зарубежных сценаристов – прежде всего английских или американских. Но это тоже не всегда приносит желанные результаты. Сценарист – американец, но это не значит, что он сразу напишет хорошо.

Антон Широких. Каждый год ВГИК выпускает пятьдесят-шестьдесят режиссеров. Неужели среди них нет талантливых людей?

Алексей Учитель. Есть, есть… Талантливых людей из них пять человек, не меньше. Необходимо еще и двадцать, а желательно тридцать хороших ремесленников, и было бы все замечательно. Но сейчас у нас другие пропорции.

«Майор», режиссер Юрий Быков

Антон Широких. Вы работаете с молодым поколением – как мыслят начинающие режиссеры?

Алексей Учитель. Говорят, что режиссер должен обладать жизненным опытом... А я своим ученикам все время твержу: «Даже если вы поступаете в вуз после школы, мне в первую очередь интересен ваш опыт». К сожалению, мало кто снимает кино о себе. Все время лезут в социальную тему, которая от многих далека. Например, деревня, в жизни которой ничего не понимают. Конечно, есть определенные экстравагантные вещи, которые внешне любопытны и остры. Но вот их работы о себе… Когда студенты только приходят, они у нас на первом курсе снимают фильм друг о друге. Это очень интересно, потому что они познают и себя, и своих близких. Но дальше всегда берутся за какую-то глобальную проблематику. Всем хочется сразу сделать шедевр, что, в общем-то, правильно и что я поощряю: даже во время обучения надо создавать фильмы, которые должны побеждать, будоражить и, да, участвовать в фестивалях. Это нормально. Но почему же ты не делаешь то, что именно тебя, а не дядю Васю волнует? Тебя именно и непосредственно!

Антон Широких. Хочется взять что-то непосильное?

Алексей Учитель. Дело даже не в том, что что-то непосильное. Просто это то, что от тебя далеко, ты с этим никогда не сталкивался. Я говорю будущим режиссерам: ищите на сценарном факультете союзников, тех, с кем вы будете дальше работать. Им сразу становится тяжело. Они приходят и говорят, что неинтересно, нет понимания. В любом случае, хоть в документальном, хоть в игровом кино, вначале требуется умение выстроить историю в голове. Когда студенты начинают объяснять, что «глубокомысленные размышления моего героя приводят к тем-то чувствам», я им сразу говорю: «Расскажите за три минуты вашу историю: «Он пошел – встретил – что-то случилось». Расскажите то, что вы видите на экране, а не то, что есть в душе вашего героя. Содержание картины». Любые философские размышления надо выразить в форме внятной истории.

Антон Широких. Как я понимаю, не хватает классической драматургии, если угодно, аристотелевской.

Алексей Учитель. Дело даже не в классике. Это требуется для развития студента. Предположим, я не ваш мастер, а продюсер. Вы приходите ко мне и должны за пять минут четко рассказать, о чем картина, и активно заинтересовать меня. А если вы мне будете невнятно бормотать о высоких материях, которые безусловно нужны и важны в вашем произведении, ничего путного не выйдет.

Антон Широких. Почему так происходит?

Алексей Учитель. Потому что у них еще нет в голове сюжетов. Самое сложное – придумать историю. Не потому, что они не умеют ее рассказать, а потому, что в их воображении ее еще не существует. Это я и к себе отношу. И ко многим опытным режиссерам. Ведь это действительно сложно. Сейчас мы снимаем фильм о балерине Матильде Кшесинской и Николае II. Две очень интересные фигуры, но как придумать киноисторию, не пересказывая все столетие, которое Кшесинская прожила? Как построить? Я тоже с этим мучаюсь. Это вопросы, которые задаешь себе всю жизнь. Другое дело, когда появляются интересные авторы. Я имел счастье работать с двумя такими людьми, которые, к моему эгоистическому сожалению, стали режиссерами. Впрочем, не без моей помощи. Мы прекрасно работали с Дуней Смирновой, в наших доверительных профессиональных разговорах многое возникало. И с потрясающим Александром Миндадзе, с которым мы делали два фильма – «Космос как предчувствие» и «Восьмерку» по книге Прилепина. Но это, скорее, исключения. Таких соавторов и соратников мне очень не хватает.