Игровой дебют Ивана И. Твердовского был ожидаем. Молодой документалист прославился провокативными короткометражками еще во время учебы во ВГИКе, получил много призов и положительной критики. Его «Класс коррекции» (формально это экранизация) продолжает основную тему его творчества, не слишком привычную для современного российского кино.

В 2007 году, когда десятиминутный фильм первокурсника Твердовского из первой экспериментальной мастерской Алексея Учителя отправился по фестивалям, уже стало понятно, что режиссер растет необычный. «Святая канавка» запоминалась сразу. Десять минут мы смотрели, как по святой канавке Дивеевской пустыни мужчина ведет за руку очаровательную, очень живую девочку. За десять минут, снятые одним кадром, девочка успевает рассказать ему про бабу-ягу, про свой дом, где всегда много людей, про свою бабушку. Зритель в восторге, а Твердовский ставит в конце титр: девочка из детдома, слепая от рождения.

Через пару лет Твердовский снял шокирующий док «Словно жду автобуса». Несколько гогочущих парней типа из ПТУ подбирают на автобусной остановке симпатичную школьницу, везут ее «на хату», там подпаивают и по очереди трахают. С утра она тихо моет посуду и бредет к себе домой.

Твердовский написал закадровый текст, в котором школьница размышляет: вот, мол, стоишь зимой, ждешь автобуса, а его все нет и неизвестно, будет ли. И думаешь тогда, что приехал бы уже хоть кто-нибудь да и увез бы куда угодно, лишь бы не стоять и не мерзнуть.

Твердовский сначала пустил фильм по фестивалям документального кино, потом – по фестивалям игрового, включая конкурс «Кинотавра». Зритель не очень врубался в этот «жесткач», а режиссер финальным титром обобщал, что жизнь молодых в нашей стране такая и есть и поругание «ангелов» невинных стало правилом, а «ангелам» куда деваться, если вокруг такое свинство?

Расставание с невинностью, и тоже не без ангельского дискурса, становится главной темой «Болевых точек». Главная героиня – студентка театрального училища, у которой не получается найти контакт с партнером по сцене. Но она слышала, что если сделать мужчину партнером в постели, то на подмостках с ним будет значительно проще. Парень ей нравится, но проблема в том, что студентка – девственница. В течение всего фильма она готовится к процессу дефлорации в надежде, что станет хорошей актрисой. Советуется с подругой, окунается в проруби на Крещение, ставит в храме свечку, чтобы все прошло хорошо, – Твердовский обыгрывает тему «падшего ангела» с иронией и озорством. Камера перестает следить за девушкой, когда за ней закрывается дверь к объекту ее желания. В следующий раз мы видим героиню после ее сценического триумфа. Она делится с камерой своей радостью и как бы между прочим сообщает: с партнером по спектаклю они просто репетировали, ничего у них не было.

Эти фильмы показывают ангажированность автора социально-нравственной проблематикой. Его смелые короткометражки могут кого-то и отпугнуть своим имплицитным морализаторством.

Твердовскому не чужд мистический настрой. Мир у него живет во зле, и спустившиеся на землю «ангелы» страдают от этого зла и даже гибнут – в метафизическом смысле. Скрыто религиозный настрой чреват сентиментальностью, но она перекрывается жестокостью как к героям, так и к зрителям. Жестокость выражается и в том, что Твердовский умалчивает, что в его фильмах правда и что срежиссированное им действие. Мы в России к мокьюментари не приучены, и зрители иной раз уличают Твердовского в подлоге, на что он обычно обезоруживающе улыбается и отвечает, что все в фильме было по-настоящему. Или – что все сыграно. В зависимости от настроения.

«Класс коррекции» начинается, как мокьюментари, отсылая к коротким работам режиссера. Женщина везет в коляске девушку-инвалида, останавливаясь перед железнодорожным переездом. Мы узнаем, что недавно здесь под поездом погиб какой-то мальчик. Две героини перебрасываются несколькими фразами по этому поводу и двигаются в школу на линейку 1 сентября. Линейка снята документально, вживую. Мать и дочь встречает учительница, она торопит их в класс, где будет учиться девушка. Класс коррекции, резервация внутри школы. Если к этому моменту продвинутый зритель еще не понял, что кино он смотрит игровое, то, увидев в классе за партой звезду театра Серебренникова Никиту Кукушкина, он догадывается: все сыграно. Возможно, и прежде все было сыграно, хотя бы потому, что диалоги подростков по интонации, лексике и мимике до боли похожи на диалоги героев короткометражек Твердовского. Это тот тип натуральности, искусственность которого распознается не сразу, но становится очевидной, когда смотришь подряд работы этого автора.

«Класс коррекции»

Твердовскому предстоит научиться работать с актерами, если он собирается и дальше снимать игровое кино. В «Классе коррекции» кастинг и игра актеров вполне в рамках дебютной работы. Здесь, кстати, можно встретить в роли второго плана Ольгу Лапшину, звезду русского авторского кино, снимавшуюся у Сигарева, Смирнова, Германики.

Никита Кукушкин в кино играл мало, это первая его заметная роль. Актер физический, в роли парня «с отклонениями» он выглядит пугающе органично. Ловкий, жестокий, сильный, с большими голубыми глазами, он привык быть лидером и ценит свое чувство превосходства. В истории героини он сыграет очень важную роль: влюбится, будет отвергнут и жестоко отомстит за это. Кукушкин ни секунды не остается на месте, выделывает акробатические трюки, взаимодействует со всеми предметами и персонажами в кадре, неизменно притягивая к себе внимание. Самый яркий актерский образ в фильме. Он, без сомнения, может стать нашим Дени Лаваном, если в кино найдутся режиссеры, способные направить его талант.

Но вернемся к основной истории. Героиня (Мария Поезжаева) – она, конечно, и есть «ангел», который всегда необходим Твердовскому. Хрупкая блондинка с нежным голосом и кротким характером. Из-за болезни ног она была на домашнем обучении, поэтому совершенно асоциальна. Возможно, даже не смотрит телевизор, не пользуется Интернетом и т.д. Абсолютный пришелец, ангел, потерявший крылья (ноги), но не сущность. Твердовский усиливает это ощущение потусторонности, сообщая нам, что место в классе она получила вместо погибшего мальчика, о котором мы узнаем в начале фильма. Она с интересом и радостью знакомится с гетто, в которое ее определили ради ее же «будущего». Некрасивые, неопрятные ребята переругиваются, лузгают семечки, сплетничают и развлекаются тем, что ложатся на шпалы под проезжающими поездами. Такая забава «на слабо». Героиня хочет дружить, она даже готова немного «упасть» вместе с ними: учит их, как просить милостыню на операцию для девушки в инвалидной коляске. Чтобы на эти деньги купить алкоголь, конечно. Набравшись храбрости, она тоже ложится под поезд. Этот сильный образ фильма можно толковать как окружающий подростков мир: несущийся на них, грохочущий, угрожающий, страшный.

Героине нравится не герой Кукушкина, главный хулиган, а тихоня (Филипп Авдеев). Ни рыба ни мясо, человек без особенных свойств, самый обычный парень. Между ними возникает первая любовь, которая закончится его предательством (мотив Иуды). Он предаст легко и просто, как только ему объяснят, что так будет лучше для всех.

В изображении первой любви Твердовский следует своему уже устоявшемуся стилю. Эрос у него всегда принимает «подъездный» оттенок с элементами похабщины, но в то же время с привкусом романтики. Так, первый эротический опыт «ангела» с одноклассником происходит в замызганном женском туалете в школе. Героиня просит парня намазать ей ноги кремом. Эта деталь привносит в их отношения элемент какой-то «аптечности», патологии.

Падение «ангела», начавшееся с того момента, как она попала в класс коррекции, будет продолжаться до самого конца, включая неудачный сексуальный опыт в квартире у бойфренда. Их обязательно должна застукать его мать и добавить еще один штрих к общему ощущению грязи и порочности сообщества неполноценных подростков. Впрочем, «ангела» Твердовский старается оставить неоскверненным, время от времени вкладывая в ее уста вполне разумные речи, заставляя ее вести себя праведно в подобных обстоятельствах.

Одноклассники не примут любовь героини. Они высмеют это чувство, возненавидят ее, начнут мстить: никто не имеет права подниматься над пошлостью и мерзостью, в которой они привыкли существовать. По большому счету, героиня должна была бы погибнуть, к чему Твердовский постоянно ведет сюжет. Мало того, что она занимает место мертвеца. Ее инвалидное кресло будет торжественно сожжено, а сама она подвергнется символическому групповому изнасилованию. Твердовский позволил этому случиться вполне реально в фильме «Словно жду автобуса», но здесь поостерегся. О причинах можно спорить на уровне как драматургии, так и внешних для фильма обстоятельств. Но трудно не согласиться с тем, что фильм, подразумевающий радикальность решений, по мере развития принимает конформистский характер, вряд ли идущий ему на пользу.

Реальность реальностью, но там, где есть ангел, речь идет не о реалистической прозе, а о притче, что становится заметным при внимательном просмотре фильма.

Весь мир «Класса коррекции» – это ученики и учителя этого класса да несколько родителей учеников. Получается такая структура: класс, дети – гнездо подлинного разврата, насилия, грубости. Им дают путевку во взрослую жизнь (но не «ангелу», она не проходит экзамен), и они войдут в мир обычных людей. Взрослые люди, учителя и родители, представлены здесь ограниченным, жестоким, подлым, лицемерным быдлом, иных в фильме просто нет. Значит, все правильно, и ученики класса коррекции скорректированы в нужном направлении, будут равными среди равных. Таков лежащий во зле мир, изображаемый Твердовским.

А к «ангелу» вернутся чудесным образом крылья. Девушка сможет ходить. В этом мире она останется чужой. Только так можно сохранить себя и жить в одиночестве и разочарованности, но жить праведно, по-ангельски.

«Класс коррекции»

Идеализм Твердовского, который он скрывает за провокативностью и иронией, на мой взгляд, очевиден. Хотя страх перед реальностью многие трактуют как трезвый взгляд на нее. Чуть менее очевиден его мистицизм, но через все фильмы проходит красной нитью потребность в потустороннем, в святом. Тот же проход по святой канавке с рассказом об ужасах жизни девочки с искалеченными телом и судьбой. В этом можно усмотреть неготовность режиссера к встрече со злом мира, его подчеркнутое дистанцирование от него, нежелание познавать этот мир – свойства, характерные не только для него, но и для поколения в целом.

Поколенческий инфантилизм выразился у Твердовского в необычном, интересном для исследователя творческом поиске. Что можно ответить на его потребность в ангелах, которым не будут обрезать крылья? В культуру это поколение не верит, религия его не удовлетворяет, цивилизация слишком хищно ухмыляется. Твердовский со всем юношеским максимализмом бросил нашему обществу обвинение. Общество и есть класс коррекции, стригущий всех под свою гребенку. Германика вот сообщила, что все умрут, а она останется. Евгений Ткачук, показавший в Выборге свою постановку «Бесов», прокричал всей планете (стоя голышом в кадре и обращаясь в пустоту) обличение в тоталитаризме и психическом нездоровье.

Они все не желают иметь с нами ничего общего. А мы смотрим и анализируем их фильмы.

«Класс коррекции»
Авторы сценария Дмитрий Ланчихин, Мария Бородянская, Иван И. Твердовский
Режиссер Иван И. Твердовский
Оператор Федор Стручев
В ролях: Мария Поезжаева, Никита Кукушкин, Филипп Авдеев, Ольга Лапшина, Наталья Павленкова, Юлия Серина, Артем Маркарьян
Студия «Новые люди»
Россия
2014