Второй год подряд венецианская Мостра открывалась американской картиной мексиканского режиссера, снятой Эммануэлем Любецким, выдающимся мексиканским же кинооператором. Как и прошлогодняя «Гравитация» Альфонсо Куа­рона, лучшая на сегодняшний день картина Алехандро Гонсалеса Иньярриту «Бёрдмен» – исключительный технический аттракцион, актуальное авторское кино и неизбежный пациент «Оскара» в одном дизайнерском флаконе.

Нет, коммерческим чемпионом картина Гонсалеса Иньярриту не станет, но по всем остальным параметрам эти фильмы вполне можно сравнивать. Хотя, казалось бы, где открытый космос и где располагающий к клаустрофобии бродвейский театр (где, по тамошнему обыкновению, нет даже фойе – за полной его нефункцио­нальностью: толпиться можно на улице) со всеми его гримерками, кулисами, укромными уголками, компактным залом на 800 мест и сценой, на которой в дрянной декорации силятся поставить спектакль по рассказу Раймонда Карвера «О чем мы говорим, когда говорим о любви». Роберт Олтмен, чей сатирический дух несомненно витает над «Бёрдменом», снял по рассказам Карвера блестящую картину Short Cuts – «Срезки», – двадцать один год назад удостоенную в Венеции «Золотого льва». С другой стороны, где легкий, импровизационно-джазовый Олтмен и где тяжеловесный, расчетливый Гонсалес Иньярриту с его «Вавилоном» и прочим «Бьютифулом». А вот однако же. Сильная черта голливудских мастеров экрана, не важно какого они происхождения, в возможности и желании рисковать, нарушать сложившиеся конвенции, изобретать себя заново.

Раскрытая в «Гравитации» «тема космоса» изначально располагала мексиканских кинематографистов к инновационному техническому подходу. Раскрытая в «Бёрдмене» «тема театра» – в лучшем случае к навязшей в зубах «художественной условности».

Но Гонсалес Иньярриту и Любецкий предъявили театр как космос – так же камерно и с тем же размахом, как в «Гравитации» Куарон и Любецкий предъявляли космос как театр – сначала двух, а потом одного актера. Не игрушечный микрокосм, не пошлый «весь мир театр», а полноценную сложную и опасную вселенную, где каждый вечер парад планет, где у каждой планеты своя орбита, а столкновение с критиком «Нью-Йорк Таймс» может стать причиной крушения – совсем как столкновение с метеоритом.

«Бёрдмен»

В «Бёрдмене» Алехандро Гонсалес Иньярриту впервые избавился от латиноамериканской «мыльности», так или иначе присущей всем его фильмам, сохранив, однако, привязанность к латиноамериканскому магическому реализму – смехотворному в «Бьютифуле», но пришедшемуся абсолютно кстати в истории об отставном герое кинокомиксов про Бёрдмена, с большим человеческим пониманием сыгранном экс-героем комиксов про Бэтмена Майклом Китоном. От грозного человека-птицы ему передались завидные экстрасенсорные способности в виде полетов во сне и наяву, левитации и перемещения предметов усилием воли.

После расставания с соавтором Гильермо Арриагой, мастером эффектных драматургических ходов и манипулятивных сценарных схем «Суки-любви» и «Вавилона», после художественного провала с «Бьютифулом» Гонсалес Иньярриту наконец отошел от жанра искусственных глобалистских феерий, открыв для себя искусство чистой кинематографической хореографии – когда камера становится таким же персонажем, как и те, кого с видимым удовольствием играют актеры. Сказать, что сфокусированный на главном герое, но учитывающий траектории каждого из связанных с ним персонажей[1] фильм снят подвижно – значит ничего не сказать. Во время просмотра сложно не ощутить вертиго – фильм состоит из длинных, сложнейших планов, соединенных друг с другом почти без швов, не без выпендрежа затейливо. Действие практически полностью сведено к подготовке, репетициям и первым показам спектакля, который должен вернуть статус творческого работника «последнему герою боевиков», и камера вслед за ним всего лишь несколько раз выходит «на воздух» – причем не куда-нибудь, а прямиком на Таймс-сквер, через который оставшийся в одних трусах вследствие безвыходного положения герой вынужден пройти, чтобы попасть на сцену.

«Бёрдмен»

Майкл Китон, беззастенчиво раскрывший свой всеми забытый высокий актерский класс, играет извечную драму своей профессии, которую знает как никто. Актер, ставший «заложником одной роли» и вышедший в тираж, но с этим внутренне не согласившийся и готовый все отдать ради перемены участи, он находится в жесточайшем творческом кризисе, из которого может выйти только победителем – слишком уж многое поставлено на карту. Его нет ни в Твиттере, ни в Инстаграмме, ни в Фейсбуке, а значит, как справедливо утверждает дочь, его вообще нет. Алехандро Гонсалес Иньярриту снимает современный апдейт «8 1/2» (фантазийный эпизод полета над городом тоже присутствует) – ироническую медитацию на тему парадоксов актерской профессии и нюансов творческого процесса во времена ЮТьюба и Твиттера, не читки требующих с актера и тем более не полной гибели всерьез. Славу герою Китона вернет, разумеется, не никудышный спектакль по Карверу и даже не мерещащийся ему римейк «Бёрдмена», а форс-мажорная унизительная пробежка голым по Таймс-сквер. Но это, конечно, совсем другая слава – она может устроить современных «селебрити», но естество актера, «коммерческого» или театрального (в конце концов, и воплотивший архетип Актера Актерыча Эдвард Нортон снимался в каком-то там «Халке», а Наоми Уоттс была девушкой Кинг Конга), ею никак не может удовлетвориться.

«Бёрдмен» – помимо прочего, признание в любви актерскому цеху, его нервному, рисковому, опасному труду и призыв к освобождению от классификаций, ранжиров и стереотипов в его оценке, до которых так падки критики (актриса Линдси Данкан создает малоприятный, но психологически точный образ критикессы, убежденной в непогрешимости своих суждений и вершении судеб мира на самовольно захваченном бродвейском пятачке). Нет списка «А» и списка «В» – есть только случай, выбор, везение, или, выражаясь пафосно и пошло, судьба.

«Бёрдмен»

Главная героиня «Гравитации» в исполнении списанной было со счетов актрисы Сандры Буллок в финале фильма обретала искомую тяжесть тела. Главный герой «Бёрдмена», сыгранный списанным в утиль Майклом Китоном, обретает, наоборот, невесомость.

[1] Неожиданно эксцентрический Эдвард Нортон и Нао­ми Уоттс в ролях его сценических партнеров – настоящих, в отличие от Бёрдмена, театральных актеров; еще одна полузвезда комиксов – на сей раз про Человека-паука – Эмма Стоун в виде его дочери.

«Бёрдмен»
Birdman or (The Unexpected Virtue of Ignorance)
Авторы сценария Алехандро Гонсалес Иньярриту, Николас Джакобоне, Алехандер Динеларис, Армандо Бо
Режиссер Алехандро Гонсалес Иньярриту
Оператор Эммануэль Любецкий
Художник Кевин Томпсон
Композитор Антонио Санчес
В ролях: Майкл Китон, Эмма Стоун, Эдвард Нортон, Кенни Чинь, Зак Галифианакис, Наоми Уоттс, Джереми Шамос, Андреа Райзборо, Кэтерин О’Салливан, Дэмиен Янг и другие
Fox Searchlight Pictures, Le Grisbi Productions, M Prods, New Regency Pictures, Regency Enterprises, TSG Entertainment, Worldview Entertainment
США
2014