«Пионеры-герои» сняты актрисой Натальей Кудряшовой, пионеркой 1978 года рождения, превратившей свой личный (и становящийся на наших глазах поколенческим) опыт в материал для высказывания. В связи с этим фильмом, непрямо и пристрастно, через разбор пути невзросления, обнажающего нескладность сложившихся в постсоветском времени человеческих судеб, Зара Абдуллаева и Алексей Медведев писали в своей полемической статье «Различение и узнавание»[1] о феномене приятия/неприятия. О том, как приятие обнаруживается в трудности узнавания того, что на самом деле и есть ты сам, твое поколение, твой ежедневный выбор или отказ от него.

Статья эта скорее про проблемы критического восприятия, в том числе и связанные с «Пионерами-героями». Но сама диспозиция, заявленная в названии, кажется идеальной формулой для того, чтобы поговорить о фильме, небанально работающем с эффектом приближения и удаления: к времени и к себе.

Фильм Кудряшовой (первая ее большая работа, замеченная фестивалями: «Пионеры-герои» попали в «Панораму» Берлинале-2015, в конкурс «Кинотавра», где получили диплом Гильдии киноведов и кинокритиков, и в «Российские программы» ММКФ) собирает в пучок множество разнообразных смысловых и эстетических отражений, зеркал, луп, прозрачностей, сквозь которые становится видимым и четким нетривиальный (слово из лексикона статьи Абдуллаевой – Медведева) в своей обычности опыт человека. В этом смысле проблема узнавания, если переложить ее на художественный метод, здесь отходит на второй план. Как для спектаклей и пьес Евгения Гришковца начала 2000-х принципиальным было узнавание, так для «Пионеров-героев» важным становится различение: отлипание от таких же, как ты, ровесников, в середине 1980-х повязавших красный галстук и знавших, кто такие Марат Казей и Зина Портнова. Реставрирование, вспоминание прошлого, полудетского опыта как чего-то уникального и попытка экстраполяции его на себя сегодняшних, взрослых.

Фильм Кудряшовой предлагает тебе перемещаться, неустойчиво колебаться между двумя полюсами: общим для всех «узнаванием» (у родившихся в 1970-х одни и те же домашние интерьеры, один и тот же школьный хор, одни и те же белые гольфы, а потом – вечный Виктор Цой в наушниках у актрисы, едущей в такси по ночной Москве) и уколами нетипического, неуниверсального знания, которое проявлено через пристальное внимание режиссера к особенностям своих героев – «среднеклассовых», «успешных» и навсегда «уставших» москвичей.

Прихотливая связь Кудряшовой с Анатолием Васильевым – она актриса «Школы драматического искусства», точечно играющая в МХТ имени Чехова у Адольфа Шапиро, Марата Гацалова и Константина Богомолова, – напоминает об интересе Васильева к антропологии современника в его ранних спектаклях «Взрослая дочь молодого человека» или «Серсо» по пьесам Виктора Славкина. Ничего важнее этой антропологии, которая так волнует нас самих и познание которой связано всегда с желанием избежать неприятного «в зеркале», направленном на тебя самого, для художника нет.

Глаз невидимого наблюдателя следует за героиней Натальи Кудряшовой, играющей актрису телесериалов, которая страдает от панических атак, проводит нас в самом начале сквозь проходную большого промздания, потом на один из верхних этажей (героине приходится долго взбираться по закрученной спиралью лестнице), где сидит психотерапевт в очках (Александр Усердин – артист, много игравший в «Театре.doc»). По совету своей подруги-одноклассницы Кати (Дарья Мороз) Ольга пришла в эту обычную комнату с мягким светом, не сулящую никаких избавлений, чтобы услышать рецепт. А его – нет. И вот она рассказывает про свои фантазии, когда девочкой воображала себя на месте совершающих подвиг пионеров, а психотерапевт качает головой: уникальный случай, я таких не встречал. Этими сеансами-встречами, не дающими ничего ни ей, ни ему, прошит весь фильм – вплоть до финального разговора, когда врач наконец ставит ей диагноз: вы – пустая, вы – актриса и вам ваша болезнь нужна, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту. Не выдержав жестокости слов, женщина выбегает прочь. Ничто ее не изменит, ничто не вылечит, а что до подвига – то он тоже не придет в ее жизнь.

«Пионеры-герои»

Двое других друзей, экс-одноклассников, – красивая пиарщица Катя и политаналитик Андрей (Алексей Митин – выпускник курса Вениамина Фильштинского в питерской Театральной академии и актер молодого «Этюд-театра»: вот откуда эта мягкая манера и естественное обаяние артиста, живущего здесь и сейчас). Лучшие друзья, они иногда встречаются «накатить» и постоять у большого окна офиса, чтобы вдвоем посмотреть в лицо лишенному зелени, спешащему и неслышному сейчас городу, перемолвиться парой слов. Иногда Оля, спасаясь от своих атак крепким алкоголем, от отчаяния звонит Кате и просит приехать. Но та не едет – выставка, свидание с мужчиной (Александр Яцко), которого она тащит ради любовного приключения в хитро выдуманный отель, но приключения не получается – искусственные забавы кончились, остались одна усталость и покой.

И Кате, и Андрею достанется по подвигу. Катя, лавируя в городской суете, встретится на секунду с черными глазами женщины в платке: через секунду прогремит первый взрыв, и, услышав детский плач, Катя шагнет к маленькой девочке, чтобы взять ее на руки, – вот тогда прогремит и второй. Андрей, сбегая от нервного перенапряжения и срыва в родную Новгородскую область, поддастся на уговоры орущей тетки и бросится (не сразу – сначала вытащит айфон из кармана и попытается ответить на звонок) в реку, чтоб спасти утопающего. А потом, трясясь от холода в своей машине, будет стараться не смотреть туда, где на асфальте лежит уже утопленник. Оля, добравшись до очередного кастинга с зевающим режиссером и роняющим части оборудования на пол оператором, не сделает ничего – приедет на стареньком такси к подавшемуся в монахи Андрею, коротко поговорит с ним, потом оба сядут на скамейку на берегу озера – там их камера и оставит.

Два подвига, не увенчавшихся успехом, и общее прошлое, в котором все трое верили в подвиг, – вот что делает экс-пионеров самыми близкими друг другу людьми. Не расставляя оценок, не судя никого и не иронизируя ни над кем, но пристально вглядываясь в человека, давая и герою, и актеру возможность пребывать на экране в режиме долгого, медленного, несмонтированного времени, авторы «Пионеров-героев» делают нас тоже близкими чужому, выбивая из-под ног спасительную табуретку иронии, психоанализа или высокомерия.

Единственным мерилом остается вот эта идеалистичная, дурацкая и мощная мечта о подвиге, о самопожертвовании, о способности забыть себя ради другого. То, что заставляет тебя забыть о себе (солидарность, о которой пишут Абдуллаева и Медведев, тут поражает своей нечаянностью и тем, что случилась вроде как помимо их воли, но случилась именно с этими людьми), приближает тебя к Богу. Вот и приблизились: одна прямиком на тот свет, другой – в монастырь. Третья потерялась, будет блуждать, видимо, до конца жизни.

Об этом различении пишут Абдуллаева и Медведев, говоря, что аутентичность рождается не тогда, когда ты видишь на экране старую школьную доску (такую же, какая раньше была у тебя), а «внутри твоего собственного, воспринимающего сознания, в то время как ты прорываешься к узнаванию этой фактуры в самом себе». Процесс нахождения себя внутри другого, себя-личного внутри похожего на тебя гротескного-пионера-охотящегося-за-врагами и спровоцирован этим фильмом. Нахождения и – желания отличить, отделить.

«Пионеры-герои»

Детей, из которых выросли нынешние Катя, Оля, Андрей, в их прошлом окружает странный, искусственно построенный, словно декорированный мир – с патетикой брежневской архитектуры, некрасивым, но теплым уютом советских квартир, катышками пыли под ванной, куда мальчик прячет банку с выращиваемой плесенью, и синеватыми раковинами школьного туалета, где девочки в фартуках моют руки. Именно из этого мира, где обитают выдуманные детьми шпионы, дедушка-самогонщик, чувствительный милиционер, не дающий девочке ответа на главный вопрос: сдать или не сдать нехорошего дедушку за уголовно наказуемое преступление, – выросли все нынешние тридцатипяти-сорокалетние. С тем миром не разорвала себя и героиня Дарьи Мороз, уже погибшая в реальном настоящем московского теракта: поэтому она и замещает собой портрет Зины Портновой, чей страшный лик смотрит на зрителя с высоты каменного портрета, а потом уходит прямо в рай, по обе стороны от входа в который стоят девочки-ангелы в пионерских галстуках. Рай – а на меньшее Катя не согласна, смеется Андрей, уже надевший монашескую рясу. Не странно, что этот уход под облака, в райские белоснежные кущи лишен патетики и сделан так просто, смешно и непритязательно именно театральным человеком, не имеющим аллергии на «неестественное».

В жизни героев «Пионеров…» патетики тоже нет: они от нее бегут как от чумы, они каждую секунду пытаются принадлежать самим себе – и это пополам с истощающей и увлекательной работой, гоном жизни в «главном городе», бесконечными требованиями быть не собой, излечиться от себя самого, стать лучше, то есть стать другим. То есть – не стать. Короткая сцена в метро, когда зашедшая в вагон Ольга, переборов себя, попытавшись быть здоровой и нормальной, все-таки испытывает панику и, давясь, глотает таблетку от напасти, – вот это и есть момент принадлежности себе – больной, ненормальной, не вписывающейся в социум. Поэтому врач в конечном итоге прав: вам не нужно лечиться, вам хорошо с вашей болезнью.

Возможность пережить что-то серьезное (как страх девочки, так и не сдавшей ментам самогонщиков дедушку и папу, что ее не примут в пионеры), пережить это как мучительно длящееся и боящееся разродиться чем-то страшным время – такая возможность была у всех троих в школьном детстве: солист Андрей вышел перед хором и отказался петь: «Хочу цокать, а не петь». Катя не сдала родственников, а Оля отдала свои какашки вместо Катиных для школьных анализов. Момент опасности сопутствует самоотречению – и в эту минуту подвиг обретает конкретное значение. Вещи становятся собой. Герои возвращаются из прошлого в настоящее, к себе. Жизнь получает шанс быть прожитой.

[1] См. «Искусство кино», 2015, № 3.

«Пионеры-герои»
Автор сценария, режиссер Наталья Кудряшова
Оператор Руслан Герасименков
Художник Ася Давыдова
В ролях: Наталья Кудряшова, Дарья Мороз, Алексей Митин, Александр Усердин, Светлана Письмиченко, Ёла Санько, Юрий Кузнецов, Александр Обласов, Владимир Капустин, Жанна Демихова и другие
Кинокомпания «CTB»
Россия
2015