Документальный фильм «Просветление: Сайентология и причуды веры»[1] Алекса Гибни, обладателя премии «Оскар» и трех премий «Эмми», был впервые представлен на фестивале «Санденс» весной 2015-го. Картина предсказуемо дала новый импульс кампании против Церкви сайентологии (ЦС) и оказалась в центре многочисленных скандалов. Благодаря давлению ЦС она была запрещена к показу в ряде стран. Представительство ЦС в России также высказывалось против публичной демонстрации, тем не менее фильм был включен во внеконкурсную программу Московского МКФ.

Связь документального телевидения и кино в США в последние годы сделала очередной спиральный виток. В начале 60-х крупные игроки, такие как СВS, ABC, Time Inc., стали активно покупать независимые проекты небольших компаний или упорных одиночек. Тем самым в стране Голливуда возник необычный для Европы, но абсолютно логичный там сегмент авторского телевидения. Работы Дрю и Ликока («прямое кино») придали современный вид методу наблюдения и бесштативной съемки, без которых сегодня немыслимы коммерческие проекты ни в игровом, ни в документальном телевидении. Независимый изначально документальный сериал «Американская семья» (An American Family, 1973) на PBS также стал отправной точкой для целой индустрии реалити-ТВ.

Сегодня в США индустрия телевидения крайне неоднородна. Небольшие телеканалы выгрызают из основной массы зрителей свои малые целевые аудитории. Среди крупных производителей документальной телепродукции – HBO, Show Time, ESPN и другие. Козырная карта НВО – свежая кровь в творческих кадрах; компания активно разыскивает таланты, привлекает режиссеров с нестандартным ви́дением. Подобная практика приносит свои плоды: документальные проекты НВО участвовали в программах 36-го и 37-го ММКФ – «Глубокая любовь» Яна Матушинского (главный приз в конкурсе документального кино), «Ложь Армстронга» Алекса Гибни и его же «Просветление: Сайентология и причуды веры».

Гибни работает в телевизионном формате давно. Вместе с НВО он выпустил известные фильмы «Мое путешествие в Аль-Каиду» (My Trip to Al-Qaeda, 2010), «Моя величайшая вина: Тишина в доме Господнем» (Mea Maxima Culpa: Silence in the House of God, 2012), то же «Просветление: Сайентология и причуды веры» (Going Clear: Scientology and the Prison of Belief, 2015). В США Гибни известен как один из наиболее плодовитых документалистов: за тридцать лет службы – около тридцати пяти лент.

У Гибни, как и у всякого яркого режиссера, есть излюбленная тема: духовность и власть в современном мире. Его стиль близок работам известного ниспровергателя авторитетов Майкла Мура. Материал подается так же агрессивно: много повторяющихся ключевых смысловых фраз-лозунгов (дает о себе знать телевизионный опыт). В его фильмах много живого слова и наглядного (порой чересчур) материала: масса «говорящих голов», визуальный ряд состоит из плотной вязи архивных записей – от видео с корпоративных вечеринок до простых домашних 8-мм кинопленок, оперативная графика, подснятые документы и фото. Впрочем, в отличие от Мура, Гибни редко лично в кадре вырывает признание у «пособников кровавого режима» и его «жертв».

Проблема фильма «Просветление…» однозначно сформулирована в названии. С идеей дело обстоит несколько сложнее. Действие разрабатывается по выверенным лекалам классической докудрамы. За литературную основу взят известный сектоведческий бестселлер лауреата Пулитцеровской премии журналиста Лоуренса Райта «Просветление: сайентология, Голливуд и тюрьма веры». Поскольку фильм сделан для НВО, то Гибни играет по определенным правилам: конкретность предмета и доступность идеи массам. Поэтому литературная основа претерпела изменения. Книга Райта состоит из трех частей: становление церкви, Голливуд и современный этап, сопровождающийся разоблачениями и скандалами. В центральном блоке сайентологические перипетии в Голливуде, особо актеры-сайентологи, описывались подробнее, чем в фильме. У Гибни Голливуд остался только в виде линии Тома Круза и вовсе кратко Джона Траволты, ветеранов ЦС.

«Просветление: сайентология и причуды веры»

Приходится признать, перевод названия Going Clear: Scientology and the Prison of Belief в программе ММКФ-2015 неудачен, поскольку в фильме речь идет отнюдь не о причудах веры, а о ее трагедии. Гибни в многочисленных интервью, нередко в дуэте с Райтом, говорит о смысловом акценте именно на вопросе веры («тюрьма веры»), о невозможности порой в наше время отличить религиозное направление от секты[2]. Райт четко обозначил свою позицию в самой ленте, отметив, что его прежде всего интересовал вопрос, каковы место веры и плата за нее в современном мире.

Движение Рона Хаббарда последние пятнадцать-двадцать лет в США и мире сопровождают многочисленные сеансы разоблачения и саморазоблачения. Все это есть в фильме. Композиция разбита на два блока: становление движения и современный этап. Подробный биографический очерк о Хаббарде в первой части изобилует массой подробностей, в основном рассчитанных на аудиторию, не знакомую с проблемой, и явно с целью ошеломить ее. Основатель ЦС начинал как писатель бульварной фантастической прозы, принимал участие в различных паранаучных и магических обществах в Европе и Америке 30-х. После второй мировой выпустил бестселлер «Дианетика», а когда интерес к ней угас, преобразовал общественное движение в религиозное – Церковь сайентологии. В лучших традициях докудрамы в пестрый биографический материал вводятся весьма своевременно открытые именно автором книги разоблачительные документы, которые перемежаются игровыми реконструкциями. Из мемуаров бывшей супруги основателя следует однозначный вывод: Хаббард страдал недугом психическим и духовным. (Как заметил в фильме Райт, практика сайентологии – это путешествие в сознание самого Рона Хаббарда.)

Однако ключ лежит не в бурной биографии основателя очередной тоталитарной секты или жизненных перипетиях знаменитых актеров-сайентологов.

Вторая часть картины начинается после смерти Хаббарда, с 80-х годов. В кадре и за кадром авторскую позицию выражают ключевые герои (Райт, Марти Рэтбан, Майк Рид – бывший спикер ЦС). Сам же Гибни всегда остается только закадровым комментатором. Без новизны, конечно, нельзя. Излюбленный авторский прием – титры с общеизвестной информацией или высказывания официальных лиц церкви, к которым контрапунктом даются вспомогательные титры, излагающие реальное положение дел. К закадровому комментарию прибавляется письменный. «Мне всегда было интересно, как умные, критически мыслящие люди оказывались втянуты в систему верований. Как, руководствуясь верованиями и убеждениями, они действуют так, как никогда не поступили бы прежде…» – резюмирует Райт. Однако вся дальнейшая долгая и местами мучительно неспешная история ведет гораздо дальше этого трюизма. Задача фильма – выяснить, как вообще в цивилизованной Америке могла состояться сайентология. А поскольку в фильме недвусмысленно сказано о всемирном распространении церкви Хаббарда, стало быть, вопрос этот получает глобальный масштаб.

Гибни не случайно опирается на Райта – журналиста с религиоведческим бэкграундом. В современном мире трудно различить религию и лжерелигию. Сайентологию США признали религией вслед за налоговым управлением. Режиссер намеренно не позволяет высказаться ни религиоведам, ни официальным представителям мировых религий. Если второе можно списать на осторожность продюсеров НВО, то первое – явный стратегический маневр автора.

Гибни вряд ли мог цитировать в докудраме НВО и метафизических светил вроде Жан-Поля Сартра или Юргена Хабермаса. И напрасно, ибо представители философского дискурса еще в 60–80-х годах точно определили проблему, которой он озадачился. Современная культура потеряла религию в качестве духовной основы общества. Религия все более социализируется, сакральный трепет от божественного присутствия, нуминозное оттесняются на периферию повседневной жизни. Сартр назвал это атеистическим экзистенциализмом, Хабермас – постмодерном.

Мысль об атрофии духовной способности у современного человека и институтов современной культуры, уничтожающих эту способность, видимо, поразила воображение Гибни еще во второй пятилетке третьего тысячелетия. С середины 2000-х выходят фильмы «Опыты над поведением человека» (The Human Behavior Experiments, 2006), «Такси на темную сторону» (Taxi to the Dark Side, 2007), «Моя величайшая вина: Тишина в доме Господнем», «Мы крадем секреты: История WikiLeaks» (We Steal Secrets: The Story of WikiLeaks, 2013), «Ложь Армстронга» (The Armstrong Lie, 2013) и другие. Природная подчиняемость человека, доказанная опытами Милгрема, проблема тотального государственного контроля и, наконец, ложные идолы (для Гибни, надо полагать, все религии) – сердцевина концепции режиссера.

«Просветление: сайентология и причуды веры»

Вторая часть «Просветления…» подробно повествует о возвышении нового лидера сайентологии Дэвида Мискэведжа. Гибни подготовил замечательные интервью с его бывшими ближайшими соратниками и рядовыми адептами, снабженные богатыми архивными видеоматериалами. Отдельные интервью (Майк Рид, Сара Голдберг) могли бы стать самостоятельными портретами. Из пестрых материалов складывается современный образ ЦС, превратившейся де-факто в империю и установившей особые отношения с государством. Поскольку проект сориентирован на многомиллионную аудиторию, то и авторский месседж имел две стороны. Для американского зрителя на экране (кроме пленок из домашнего архива Хаббарда) не появилось ничего принципиально нового, чего он не встречал бы в новостях. Автор здесь намеренно схоластичен. Стиль полемичного, подчеркнуто субъективного повествования «гонзо», адаптированный для Америки журналистом Хантером Томпсоном[3] и заимствованный Муром, Гибни берет почти без изменений.

В России фильм Гибни, этапная работа, к сожалению, был встроен в четко артикулированную концепцию по пакету документальных лент из США и о США на ММКФ-2015. Интеллигентно, имплицитно картины были ранжированы так, что двух мнений у зрителей не должно было появиться. «Земля картелей» – о коллапсе государственной системы в Мексике, поддерживающей наркотрафик. «Citizenfour: Правда Сноудена» – о тотальной слежке США за всем миром. «В погоне за мечтой» – портрет и очерк о бывшей жрице любви, ставшей социальным работником в «черном» квартале. «О мужчинах и войне» – об американских солдатах, проходящих курс послевоенной реабилитации, и т.д. Однако перед своей основной аудиторией Гибни, преодолевая, как и следует авторскому кино, ангажемент, разворачивает масштабную картину, далеко выходящую за пределы сиюминутного противостояния империй зла и идеологий, – об одиночестве человека и утрате духовных корней. Последнее интервью в фильме принадлежит Саре Голдберг, состоявшей в церкви двадцать семь лет. Плата за выход из ЦС – отречение всех родных и близких (оставшихся сайентологами). Ни власть, ни социальные структуры оказались не в силах изменить существующий порядок вещей – закон о свободе совести и вероисповедания, но он еще не гарантирует ощущения самодостаточности. «Отступники», как именует их ЦС, – это одинокие, потерянные и беззащитные люди, лишенные корней и ориентиров. Они – та мера, которой Алекс Гибни меряет цену утраты иллюзорных упований прислониться к надежной силе.

«Просветление: Сайентология и причуды веры»
Going Clear: Scientology and the Prison of Belief
По мотивам книги Лоуренса Райта «Просветление: сайентология, Голливуд и тюрьма веры»
Автор сценария, режиссер Алекс Гибни
Оператор Сэмюэл Пейнтер
Художник Роб Локасьо
Композитор Уилл Бейтс
В ролях: Лоуренс Райт, Майк Райндер, Марти Рэтбан, Пол Хаггис, Джейсон Бех, Хана Уитфилд, Тони Ортега, Сильвия Тейлор, Моси Ратбен, Сара Голдберг
HBO Documentary Films, Jigsaw Productions, Sky Atlantic
США
2015

1. Так переведено название фильма, который был представлен в программе ММКФ-2015 «Свободная мысль». См. http://www.moscowfilmfestival.ru/miff37/films/?id=37071

2. Alex Gibney, Paul Haggis, Mike Rinder, Lawrence Wright Interview // Time stalks. New York Times.
URL: https://www.youtube.com/watch?v=yWNTHse6Mfs

3. Гибни снял в 2008 году соответствующий фильм «Гонзо: Страх и ненависть Хантера С. Томпсона» (Gonzo: The Life and Work of Dr. Hunter S. Thompson).