Не случайно эти три фильма разных режиссеров, разных жанров и различных тематически вышли в прокат практически одновременно: «Эверест» Бальтасара Кормакура, «Прогулка» Роберта Земекиса и «Марсианин» Ридли Скотта сходны тем, что можно назвать сверхидеей, – так или иначе они рассказывают об одиночестве и одиночке, либо выживающем в экстремальных условиях, либо нет. Иначе говоря, это истории о личной ответственности.

В «Эвересте» один из персонажей погибает, упустив возможность спастись самостоятельно, потому что понадеялся на помощь друга, а у того что-то не сложилось. В «Прогулке» канатоходец Филипп Пети восемь раз прошелся по тросу между башнями-близнецами; он, конечно, воспользовался помощью своей команды, но в фильме все эти люди оттеснены в тень, а на первом плане только он – тот, кто один вышел на трос; друзья рисковали свободой, а он жизнью. В «Марсианине» протагонист остается один на Марсе и выживает, преодолевая все трудности, хотя, при всей условности жанра, ситуация авторами создана явно недостоверная, скорее лабораторная, и это особо значимо.

В американском кино, как и в других – возьмем ли мы французское или русско-советское, – как и в реальной жизни, бывают периоды особого упования на коллектив, взаимоподдержку. Этот пафос явственно звучал в американском и советском кино в 1930-е годы: в СССР тогда строили социализм, а в США переживали Великую депрессию. Потом разразилась вторая мировая война и сдвиг от крайнего индивидуализма к коллективизму стал заметен уже не только в США, но и в Западной Европе; говоря словами французского поэта Поля Элюара, свершился переход от «горизонта одного человека к горизонту всех». Этот переход засвидетельствовала в первую очередь американская романистика, эпиграфом к которой в те годы можно было бы поставить слова Уолта Уитмена: «Я спою песнь товарищества. Я докажу, что в одном должны объединиться многие». Обаянием коллективизма были охвачены даже интеллектуалы-индивидуалисты, такие как Эрнест Хемингуэй, герой которого Гарри Морган в романе «Иметь и не иметь», авантюрист-одиночка, привыкший всегда полагаться только на себя, говорит перед смертью, итожа свой жизненный опыт: «Человек... один не может... ни черта». Этот взгляд масштабнее всего выразили фильмы Джона Форда, ставшие, по выражению известного критика Эндрю Сэрриса, «визуальным воплощением незыблемости общины», выражением единственно возможного способа существования в тяжелые времена.

Однако времена временам рознь, как и трудности трудностям. Что касается нынешних, то, как мне кажется, в ситуации нового великого переселения народов перед атлантическим миром (или иудеохристианской цивилизацией в целом) встает проблема ревизии национальной идентификации как основы самосохранения. То есть западной культуре необходимо вспомнить, что же составляет ее конститутивную структуру или внутреннюю макроформу. А в ее основе, начиная, по меньшей мере, с Нового времени, как удостоверено Локком и Юмом, лежит индивидуализм – осознанная самостоятельность и самоценность личности. Это осо­знание себя агентом, полноправным действующим лицом в общем деле рождается и развивается вместе с капитализмом (о чем объявил мировому сообществу Адам Смит), причем не государственно-монополистическим, а либеральным, и что бы ни делал индивид для личной выгоды, идет на пользу всем (поэтому сегодня индивидуализм стали называть «коммунитарным»). Социалистическая идея намеренно – злонамеренно – и неправомочно приравнивает индивидуализм к эгоизму, ну и бог с ней.

Одним из первых образцовых героев-индивидуалистов стал Робинзон Крузо (имевший реальный прообраз). Ридли Скотт давно хотел снять фильм о Робинзоне Крузо. Теперь можно сказать, что мечта режиссера на пороге его семидесятивосьмилетия осуществилась: «Марсианин» – это история Робинзона условного будущего.

Проекция в будущее используется в этом фильме чисто инструментально, чтобы в новой оптике вглядеться в настоящее. Настоящее здесь представлено узнаваемо, с присущей нашему времени мультикультурностью и гендерной сбалансированностью, даже, пожалуй, с поклоном феминизму (авторы отдают должное тенденции и учитывают вектор развития). Здесь в нужные моменты демонстрируют свою этническую принадлежность астронавт-немец Фогель (Аксель Хенни) с его возгласом «Ja!» и латиноамериканец Мартинес (Майкл Пенья), а также большой ученый Винсент Капур (Чиветель Эджиофор), представляясь наподобие персонажа чеховской пьесы: «отец индус, а мать баптистка» (судя по цвету кожи сына, афроамериканка). Здесь отрядом астронавтов командует женщина, Мелисса Льюис (Джессика Честейн), и женщина-китаянка выступает перед начальством с прогрессивной идеей рассекретить национальный проект, касающийся запуска космических кораблей КНР, и тем помогает спасти главного героя.

«Марсианин»

Автор опубликованной в 2011 году книги, по которой поставлен «Марсианин», Энди Уир – опытный программист, и профессия сказалась на конструкции литосновы. Писатель все точно и взвешенно рассчитал, и смотреть на наше настоящее зритель будет глазами не романтика, не философа, а ученого-прагматика. То есть человека, который знает, от кого в действительности зависит принятие сложных решений (а именно от военных и высокопоставленных чиновников) и от кого, в принципе, должно зависеть, чтобы результат получился оптимальным. Так что в фильме образцовым путем решения принимают правильные люди – ученые и практики-астронавты. Конечно, не без сопротивления высшего начальства, скованного осторожностью и магией больших чисел. Поэтому для начальства, персонифицированного руководителем НАСА Тедди Сэндерсом (Джефф Дэниелс), однозначно ясны ответы на вопросы: можно ли рисковать жизнью пяти астронавтов, чтобы спасти одного рядового ботаника? И главное – как это будет воспринято народом, для которого уже запущена медийная версия событий? Да и как быть с экипажем «Ареса», которому еще предстоит покрыть расстояние до Земли, – как известие о том, что они предали товарища, повлияет на их психику?

Сюжетно «Марсианин» скроен по шаблону «Робинзона Крузо».

Профессиональный ботаник Марк Уотни (Мэтт Деймон) в одиночестве остался на Марсе, когда экспедиции пришлось спешно прервать миссию «Арес-3» (в древнегреческой мифологии Арес бог войны; это соответствует Марсу в римской мифологии) из-за повреждения оборудования во время сильной пыльной бури. Его, конечно, искали, но не нашли в густом мраке и сочли погибшим, улетели без него. Ответственность взяла на себя командир экипажа, которая сама с опасностью для жизни искала пропавшего, направив членов команды к кораблю. А Марк оказался живым, хотя и раненым, и даже смог подать о себе сигнал на Землю. Однако в Центре полетов его послание вызвало замешательство. Дело в том, что должны пройти годы, прежде чем ему смогут реально помочь, а доживет ли он до той поры? И вот Марк, как новый Робинзон, должен искать способы выживания на свой страх и риск.

Марк действует как классический герой робинзонады и как настоящий ученый. Прежде всего выясняет дебет-кредит: сколько чего у него есть и сколько можно тратить, чтобы как можно дольше протянуть. Робинзону Крузо было легче – у него было ружье и восполняемый запас еды: он мог охотиться, разжиться мясом, а потом одомашнить коз, посеять рис и ячмень, у него была вода, и уж, конечно, ему не приходилось задумываться о кислороде. А на Марсе кислорода вообще нет, не говоря о козах, и страшные перепады ночной и дневной температуры просто невыносимы для человека. Правда, Марку, как и Робинзону, досталось кое-что от цивилизации – сооружения базы «Ареса», и житье у него наладилось вполне даже комфортное. Но зыбкость этого положения не позволяла ждать у марсианских сухих морей погоды в условиях полной изоляции и непредсказуемости новейших технологий, которые чреваты внезапными катастрофическими сбоями… Так что как бы то ни было, а выжить человек во все времена может только надеясь на свою волю, свои знания и готовность не опускать руки ни при каких обстоятельствах.

Оценив масштаб бедствия и, естественно, впав в отчаяние – и потому что обречен на гибель, и потому что друзья-коллеги его, по сути, предали, – Марк начинает свою исповедь перед компьютером, свое посмертное обращение к землянам на грустной ноте. И вместе с тем произносит: «Что бы ни случилось, скажите миру, скажите моей семье, что я не переставал бороться». Но это кино не о чувствах, оно о действии, которое исцеляет отчаяние и замещает его надеждой.

Марк проходит все фазы робинзонады как метафоры рождения капитализма. Он осваивает территорию, окультуривает землю – ему посчастливилось найти тонкий слой плодородной почвы, а воду он может сам синтезировать благодаря имеющейся в его распоряжении аппаратуре. Он не ест картошку, пока она есть, а высаживает ее в грунт и растит урожай. Увы, урожай погиб, но Марк, как и обещал, не сдается. Следующий шаг строительства капитализма на территории одного человека – признание над собой закона (морского права, как наиболее подходящего случаю) и вместе с освоением этой территории все это означает (согласно каким-то научным учениям) колонизацию Марса – то есть превращение мертвой планеты в пространство, где можно жить.

При всем при том Марк не абсолютный субъект. Как ни странно, вот что еще не грозит новому Робинзону: полное одиночество. За 55 миллионов километров от Земли он продолжает находиться под наблюдением и контролем; его жизнью и ее спасением руководят другие – разумеется, из лучших побуждений. Они знают, как для него будет лучше. Для руководства операцией спасения Марк не друг, товарищ и брат, а объект действий. Наверное, такой подход адекватен и функционален. Таковы издержки приоритета науки: прочь эмоции – оставим их городу и миру. (Мир тем временем следит за операцией по телевидению и собирается на площадях в ожидании последних сводок, предвкушая великую объединяющую радость.)

«Марсианин»

Хотя фильм снимался в павильонах венгерской студии и в Иорданской пустыне, марсианский пейзаж поразительно напоминает американскую Долину монументов, локацию множества вестернов, и потому картину можно было бы выпускать под слоганом, которым начинался сериал «Звездный путь», – «Космос. Последний фронтир». В отличие от инженера НАСА Купера, тоже затерянного в космосе героя «Интерстеллара» Кристофера Нолана, которого мучили сомнения насчет того, стоило ли его профессиональное подвижничество принесенных жертв, Марк напоминает персонаж классического вестерна без страха и упрека. Он обдуманно и стоически готов обменять свою жизнь на «нечто более важное». А пока не пришел смертный час, преисполнен оптимизма, веселя зрителя шутливыми комментариями и житейской суетой, помогающей узнику Красной планеты не просто коротать время, а жить осмысленно. Так что лучший слоган для «Марсианина» – звучащая в финале песня Глории Гейнор I Will Survive.

Чуть ли не одновременно с выходом в наш прокат «Марсианина» из Америки поступило сообщение, что по изучении снимков, сделанных аппаратом Mars Reconnaissance Orbiter, можно говорить о вероятном наличии жидкой воды на Марсе. В принципе, о том, что вода там есть, подозревали и раньше, но не в той форме, не в том количестве. Жанр сай-фай не стремится соревноваться с наукой, которая то и дело его обгоняет, не в этом его качество. Он говорит нам о нас самих, о том, что в нас (у нас) есть. И чего нет, а – хотелось бы…

«Марсианин»
The Martian
По одноименной книге Энди Уира
Автор сценария Дрю Годдард
Режиссер Ридли Скотт
Оператор Дариуш Вольски
Художники Артур Макс, Роберт Каупер, Моника Эстан, Марк Хоумс, Самю Кеилани, Джейсон Нокс-Джонстон, Ласло Райк, Фил Симс, Мэтт Винн,
Композитор Гарри Грегсон-Уильямс
В ролях: Мэтт Деймон, Джессика Честейн, Чиветель Эджиофор, Кристен Уиг, Джефф Дэниелс, Майкл Пенья, Шон Бин, Кейт Мара, Себастьян Стэн, Аксель Хенни и другие
Twentieth Century Fox Film Corporation, TSG Entertainment, Genre Films
США
2015