Он не верит в себя – и тщеславен; он не знает, чего хочет и зачем живет, – и привязан к жизни. 

И.Тургенев. «Гамлет и Дон Кихот» 

Гадай сколько хочешь, а наверняка все равно не узнаешь, зачем Сэм Мендес, лауреат «Оскара» и автор множества фестивальных хитов, а еще серьезный театральный режиссер, взялся за такую попсу, как фильмы о Джеймсе Бонде. За солидный гонорар, ясно. Но ведь это годы работы, уйма потраченных и заработанных денег, нечеловеческая ответственность перед всем миром. Неужели все это, чтобы ничего не сказать, а лишь чуть развлечь публику? Вряд ли, ведь недаром «007: Координаты Скайфолл» (Skyfall), нарушив все правила франшизы, удостоились таких восторженных рецензий – и стали к 50-летию сериала самым кассовым его фильмом.

Сомнительно, что, поддавшись на уговоры продюсеров сделать еще одну картину о Бонде, Мендес и его соавторы (сценаристы Нил Пёрвис, Роберт Уэйд и Джон Логан) пытались просто повторить успех: слишком уж концептуально «007: Спектр» (Spectre) дополняет предыдущую картину, хоть сделан с несколько иной интонацией. Дилогия подводит итог под бесконечным циклом боевиков о приключениях агента 007 и переосмысляет их в новом ключе. Или правильнее сказать «в классическом ключе».

Британца Мендеса мир кино знает по снятым в США «Красоте по-американски», «Проклятому пути», «Морпехам», «Дороге перемен»; на родине у него репутация шекспировского режиссера. Среди его постановок «Ричард III» и «Король Лир», «Буря» и «Троил и Крессида», «Отелло» и «Двенадцатая ночь», «Зимняя сказка» и «Как вам это понравится»[1]. А вот «Гамлета» не было. До сих пор. Теперь – есть.

1. ПРИНЦ ДАТСКИЙ

Почему Джеймс Бонд – Гамлет? Хотя бы потому, как он, начинавший в роли послушного винтика «на службе у Ее Величества», эдакого Озрика, постепенно перестал быть таким, как все. Он – центр кинематографической вселенной. Не обычный мачо-нарцисс, но сосредоточенный на собственной персоне эгоист, в своем роде неврастеничный, невзирая на фасад абсолютного спокойствия. Его отношения с женщинами, пижонский стиль, манера поведения и разговора – настоящая цепь комплексов. Ну конечно, типичный единственный мальчик в семье – то ли затерроризированный, то ли залюбленный. Лучший агент своей начальницы М, и иногда кажется, что вообще единственный (где они, агенты от 001 до 006?). Интересы короны и государства давно перестали быть для него определяющими. А в «Скайфолле» и «Спектре» он только и делает, что разбирается с собственным прошлым и семьей, чего ни один из предыдущих Бондов позволить себе не мог да и не желал.

Вспомним, с чего начиналась карьера Бонда в исполнении Дэниела Крейга, к «Скайфоллу» постепенно превратившегося из типового супермена в неординарного артиста. Экранизация основополагающей книги Яна Флеминга «Казино Ройяль», предпринятая Мартином Кэмпбеллом, открывалась жесткой, непривычно реалистичной сценой убийства. За него Бонд и получал свои два нуля – лицензию на убийство. Это был концептуально важный рубеж: до тех пор он убивал легко, элегантно, в удовольствие. Теперь кровь стала несмываемым пятном на совести, само наличие которой у Бонда Коннери или Мура невозможно себе вообразить. Бонд Крейга отмечен еще одной личной драмой – потерей погибшей по его вине возлюбленной (так объясняется его поведение в отношении девушек, хотя и раньше они погибали пачками). Теперь, когда его спрашивают о профессии, он не врет и не рисуется, а отвечает буднично, не задумываясь: «Убийца».

Другими словами, все его приключения не просто более или менее безупречное выполнение заданий, а постоянное бегство от чего-то и преследование кого-то, причем фигуры агрессора или жертвы размыты. «В движущуюся мишень труднее попасть», – замечает Бонд в «Скайфолле» своей напарнице Ив, которая его подстрелила, причем в тот момент, когда он находился в движении. Значит, надо бежать еще быстрее? Ни в каких фильмах Бонд не бегал так много, как у Мендеса. Парадоксальным образом не только убегать от пули, но и убивать оказывается удобнее на бегу.

Возможно, это еще не рефлексирующий Бонд, но уже знающий о неизбежности рефлексии. Для него каждая смерть не трофей, но груз ответственности. Это подчеркивается в «Скайфолле», когда оружейник Q вместо привычного набора прикольных гаджетов вручает 007 пис­толет, срабатывающий только в его руке. Отныне это его ответственность – спустить курок. «Или не спустить», – уточняет Бонд (он созреет до этого решения к финалу «Спектра»). Таким же образом Гамлет менялся после случайного убийства Полония и соглашался на дуэль с Лаэртом, узнав о смерти Офелии, в которой был косвенно виновен.

Сэм Мендес на съемочной площадке

«Патологическое неприятие любых авторитетов по причине детской травмы» – заключение после обследования Бонда в МИ-6. Вероятно, те же слова можно было применить к Гамлету. Недаром Мендес направляет своего героя в «Спектре» на прием к молодой красавице психоаналитику. Здешнюю Офелию, которую сыграла Леа Сейду, зовут Мадлен Сван, и это прозрачная отсылка к эпопее Марселя Пруста «В поисках утраченного времени»[2]. Как только погони прекращаются, она задает ему важный вопрос: «Ты правда этого хочешь? Жить в тени? Охотиться, терпеть охоту на себя? Всегда в одиночестве?» Бонд отвечает: «Я не останавливаюсь, чтобы задуматься об этом».

По сути, он – Гамлет, смирившийся с собственным бессмертием и решившим «быть» без надежды на небытие[3]. Это уже не осознанный выбор, как у принца датского, а своего рода инерция.

2. МЫШЕЛОВКА

Действующее лицо, исполнитель, зритель в одном лице. У Бонда нет других актеров, кроме себя самого. Поэтому он всегда при параде, в костюме (обычно в смокинге с бабочкой: даже в вагон-ресторан идущего через пустыню поезда он так выходит). «Мышеловка» Мендеса, которая должна захватить внимание зрителя и отвлечь его от неприятных психологических проблем главного героя, – восхитительные экшн-сцены, каждая из которых представляет собой отдельный спектакль. Как правило, со скрытым смыслом. А иногда и с явным, как кровавая перестрелка в зале Лондонского суда, демонстрирующая преимущество старого рыцарского кодекса – по цитируемому в этом эпизоде Теннисону, «бороться и искать, найти и не сдаваться» – над лукавством современной юриспруденции.

С первых кадров «Скайфолла» Бонд преследует таинственного одиночку – как в «Гамлете», Призрака (так его называют в МИ-6), – у которого на украденной флэшке подлинные имена агентов под прикрытием. По крышам Стамбула, на крыше поезда, потом в шанхайском небоскребе он преследует незнакомца, но так и не получает от него нужной наводки. В казино Макао Бонд выходит на след заказчика, к этому моменту устроившего взрыв в Лондоне и публикующего в Интернете засекреченные имена. Они встретятся на необитаемом острове, и тот расскажет привязанному к стулу Бонду притчу – о чем? – разумеется, о мышеловке, в которую пойманы крысы, пожирающие друг друга до тех пор, пока не останется одна.

Любопытно тут вспомнить, что у самого 007 никогда не было псевдонима и свое подлинное имя он беззастенчиво объявляет при встрече каждому: «Бонд. Джеймс Бонд». Но его плоскостность, однозначность, цельность – кажущиеся. Бегая за флэшкой, он подбирается все ближе к оппоненту – своему предшественнику в роли самого талантливого агента британской разведки, – а тот раскрывает ему подлинные результаты пройденного чуть раньше в МИ-6 медицинского теста. Бонд ищет не злоумышленника, а себя. Просто он еще этого не успел осознать на бегу. Не случайно же постоянное бегство (то охотник, то преследуемый) в конечном счете приводит в усадьбу, где прошло его детство, оставленный много лет назад и позабытый шотландский замок Скайфолл. Это та мышеловка, в которую он попался по собственной вине.

В «Спектре», гоняясь за очередными фантомами от Мехико до Рима, Бонд не скрывает, что указания конторы для него не закон. Никогда еще в его карьере не бывало столь откровенного и последовательного неподчинения начальству. Бывший шпион идет по следу за своей интуицией – как за мышкой, разбудившей его посреди ночи в танжерском отеле «Американец» и приведшей в потайную комнату. Будто из сознательного состояния – в ночное, дремотное, сновидческое, ближе к подсознанию. Пункт за пунктом: падающий вертолет над мегаполисом, автомобильная гонка по узким улочкам старого города, погоня и схватка на горнолыжном курорте, драка в несущемся через пустыню поезде… Неостановимое движение – центростремительное, навстречу собственному скрытому «я». Как в готическом романе (искони английский жанр), к тайне своего происхождения, к генетическому коду.

Когда Бонд добирается до логова Сильвы – своего противника из «Скайфолла», – а потом до спрятанного среди песков убежища Оберхаузера, главы организации СПЕКТР, он обнаруживает бесконечные системные блоки и мониторы. Герой будто оказывается внутри гипермозга; не собственного ли? Тем более что декларируемая цель Оберхаузера – обеспечение тотальной слежки за всеми людьми на Земле, принципиальное и окончательное решение проблемы «личных данных». В этом он продолжает начатое Сильвой. В конечном счете оба злодея в двух фильмах конструируют колоссальную мышеловку, в которую должен попасться весь мир.

Бонд пытается любой ценой уничтожить этот дьявольский пульт управления – а Оберхаузер в ответ пытает агента 007, сверля его черепную коробку. Бонд мучительно вспоминает – Оберхаузер хочет принудить к забвению. Результат и того и другого действия – проникновение в самые сокровенные, теневые, скрытые зоны памяти… или взрыв мозга.

3. ЭЛЬСИНОР

При первой же встрече Мадлен Сван допрашивает Бонда о его родителях и прошлом. Еще бы: с этого все и начинается. С отца, матери и родного дома. В «Скайфолле» и «Спектре» сам Мендес, как и его герой, возвращается домой, наконец снимая в Великобритании. А агент 007 впервые за всю историю сериала находит в Лондоне не только точку отправления и прибытия, а ключ от многих секретов собственной судьбы. Это ли его Эльсинор, куда он приезжает, как Гамлет из Виттенберга, после долгого отсутствия? Раз так, то здание МИ-6 – одна из лучших среди его «затворов, темниц и подземелий». Вход туда, кстати, в двух фильмах Мендеса осуществляется именно через подземелье. Вообще тема подземных ходов в «Скайфолле» оказывается лейтмотивом: достаточно вспомнить погоню и страшный теракт, устроенный Сильвой в лондонском метро, и потайной ход, благодаря которому герои спасаются из горящей усадьбы в финале. В «Спектре» же, войдя с самого низу в оставленное, опустевшее здание МИ-6, Бонд обнаружит там череду призраков из собственного прошлого: портреты тех, кто был им убит и кто погиб из-за него. Потеряв свой утилитарный смысл, опустевший Эльсинор станет внутренним лабиринтом его биографии, тревожным напоминанием о пережитом и забытом.

Как бы умирая в начале «Скайфолла», Бонд позже возвращается к жизни и обнаруживает, что его квартира сдана другому. Отныне он в прямом смысле слова бездомный. Это, конечно, еще одно, «техническое», объяснение тому, что его жизнь проходит на бегу или даже в бегах. Но также и наводка на подлинный дом героя. Нет, все-таки Эльсинор, наследная вотчина, на которую покушается самозванец, не Лондон, где подстерегают двойные агенты, не взорванный неприятелем дважды МИ-6, а спрятанная среди туманных полей Шотландии усадьба Скайфолл.

«007: Координаты «Скайфолл»

Ее название, вынесенное в заголовок фильма, недвусмысленно указывает на принципиальную важность локации: она подчеркнута и тем, с каким размахом выдающийся оператор Роджер Дикинс снимает это спрятанное от несведущих глаз место. Перед нами не еще одна экзотическая живописная декорация, а объяснение всего фильма. Сюда – в теневую зону своего прошлого – стремился Бонд, и это было важнее всех скрытых агентов планеты. Настоящий заколдованный замок, где рыцарю надлежит остановить бег и встретить свою участь. Там и произойдет финальная дуэль.

4. ЛАЭРТ

На поединок с Бондом в его Эльсиноре выходит Сильва. Сыгранный темпераментным Хавьером Бардемом злодей, одновременно харизматик и урод, – двойник Бонда, шпион-перевертыш. В каком-то смысле идеальный двойной агент, предавший нанимателя не ради больших денег, а ради собственного интереса. Он раскрывает двойных агентов не только из желания отомстить бросившей его когда-то британской разведке, но во имя борьбы с лицемерием системы. Ирония в том, что сам он принужден к двуличию: отравленный когда-то с разрешения короны (как Лаэрт), он вынужден с тех пор носить протез, то есть маску. Разоблачать других, но скрывать собственное имя и лицо.

Подобно сыну Полония и брату Офелии, он движим жаждой возмездия. Так же как и Лаэрт, вступает в личную герилью с системой, но в конечном счете выбирает одного оппонента: Бонда, любимчика М, предавшей его королевы. Сильва вооружен пулеметами, автоматами и пистолетами, он прибывает с неба, на вертолете. Но согласно древней дуэльной традиции погибает от холодного оружия: брошенного Бондом ножа.

В «Спектре» тема противостояния Гамлета и Лаэрта в финальной дуэли возникает вновь, в контексте чуть пародийном. Это встреча начальника Бонда, Гаррета Мэллори, сыгранного Рейфом Файнсом, с его противником, шпионом криминального короля Оберхаузера Максом Денби, он же С, в новом здании Объединенной разведки. Учитывая актерский шлейф Файнса (от десятков шекспировских ролей, включая Гамлета, до Волан-де-Морта) и то, что исполнителя роли С Эндрю Скотта публика знает прежде всего по роли Мориарти в сериале «Шерлок», их недлинный поединок и почти случайное падение негодяя в пропасть – будто в бездну Рейхенбахского водопада – выглядят скорее смешными, чем величественными.

5. ГЕРТРУДА. ГЕКУБА

Начальница Бонда, всесильная, бесстрастная и непримиримая М, – конечно, королева. Джуди Денч в этой роли будто воплощает британскую империю, саму консервативную идею монархии и ее защиты. Недаром ироничный Сильва, атакуя компьютерную систему разведки, сопровождает теракт фотожабой в духе «Монти Пайтон», где М на фоне британского флага превращается в пародийную Елизавету II, а на голове у нее красуется корона в форме здания МИ-6. К тому же сама Денч – королева английской актерской школы, и к этому ее непререкаемому статусу Мендес приложил руку: она играла во многих его спектаклях, в частности Раневскую в знаменитом «Вишневом саде». Роли королев она исполняла десятки раз, за одну из таких – во «Влюбленном Шекспире» – получила «Оскар». Интереснее, однако, вспомнить, что в экранизации «Гамлета» Кеннетом Браной Денч играла роль королевы довольно необычной: Гекубы Троянской.

В предыдущих фильмах об агенте 007, начиная с 1995 года, когда она впервые сыграла роль М, Джуди Денч была именно такой – по-античному недоступной и, по большому счету, безразличной зрителю, а часто и самому герою («Что он Гекубе? Что ему Гекуба?»). И вдруг в «Скайфолле» оказалась в амплуа Гертруды, уязвимой немолодой женщины, которая невольно чуть не убила собственного сына. Бонд спасает ее из Лондона и везет в свой дом, как родную мать. Здесь выясняется, что она-то его и вырастила после гибели родителей в автокатастрофе. Мендес без труда расшифровывает загадочную, хоть и привычную, литеру «М»: это Мать. В момент прощания Бонд берет ее на руки, и сразу становится ясно, что их отношения – далеко за пределами профессиональных.

«007: Координаты «Скайфолл»

«Скайфолл» – первый фильм бондианы, в котором так радикально снижена функция «девушки Бонда» (Северин, сыгранная Беренис Марло, погибает почти сразу после знакомства с героем). Эту роль выполняет М. Речь, конечно, не о намеке на инцест, а исключительно о необходимой эмоциональной краске детективного сюжета. Сильва не только Лаэрт, но и своего рода Орест, одержимый идеей убийства грешной матери. «Мамочка была плохой», – говорит он с жутковатой усмешкой и обещает Бонду, что «поцелует ее на прощание за него». Лояльность агента 007 родине в этих условиях тоже принимает форму сыновней любви, иррациональной и безусловной, особенно выразительной после того, как мать, по сути, приказала открыть по нему огонь. Недаром «Скайфолл» начинался именно с этой сцены.

6. ОФЕЛИЯ. ПОЛОНИЙ

Зато Мадлен – прекрасная, отнюдь не ограниченная амплуа «эскорта с пистолетом» роль француженки Леа Сейду – в «Спектре» неожиданно оказывается для героя чем-то много более важным, чем очередная подружка на час. Она психотерапевт, и недаром Бонд выходит на ее след в Австрии, на родине психоанализа. Она не соблазняет агента 007, а анкетирует и анализирует. В ее клинике тот пытается заказать свой привычный коктейль и узнает, что бар безалкогольный: вместо мартини ему предлагают аминокислотный шейк. Собственно, Мадлен и есть тот самый отрезвляющий коктейль, а вместе с тем прустовское печенье со вкусом прошлого. Как настоящий врач, она наблюдательна и беспристрастна. Даже в момент опьянения, засыпая, она смотрит на профиль Бонда и бормочет: «Ух ты, тебя двое» – и попадает в точку. Ее задача – вылечить его от застарелой психотравмы, а заодно от синдрома суперменства.

Она – проводник в прошлое, куда они отправляются вдвоем на античном «Роллс-Ройсе» с железнодорожного полустанка в пустыне. Она напоминает Бонду о его первой трагической любви, Веспер Линд, и кажется вторым шансом. Она излечивает от ран времени: вспомним, как в начале «Спектра» в буквальном смысле слова на голову героя обрушивается фасад дома с часами. Мы вспоминаем о его первой встрече с оружейником Q в Национальной галерее у знаменитого полотна Тёрнера «Последний рейс корабля «Отважный». Эгоманьяк Бонд видит здесь отражение собственной судьбы, проницательный Q констатирует, что картина говорит о неумолимости времени. В кульминации «Спектра» при помощи Мадлен Бонд взрывает в лаборатории своего врага спрятанную в наручных часах (подаренных ему Q!) бомбу – и освобождается не только от пут, но и от проклятого прошлого, воплощенного в Оберхаузере. «Tempus fugit», – произносит при этом Бонд. Не условная фраза, а что-то вроде заклинания.

«007: Спектр»

Вообще, отношения Бонда и Сван – союз символический. Мадлен появляется в его жизни, чтобы заставить ее пересмотреть и изменить. В частности, поэтому так неуместно звучит после эпического романса Адель в «Скайфолле» ординарная романтическая баллада Сэма Смита Writing’s on the Wall, не соответствующая двусмысленному, поэ­тичному и ироничному настрою «Спектра». А ведь песня могла быть другой: по заказу Мендеса свой трек – как раз идеально подходящий именно для этой картины – писали Radiohead, мастера медитативных и парадоксальных баллад, но продюсеры испугались ее использовать и отказались.

Остается понять, что у Мадлен от Офелии кроме внешности хрупкой блондинки. Все просто: она – любящая и страдающая дочь порочного отца, гангстера мистера Уайта (датчанин Йеспер Кристенсен), который только что погиб при столкновении с ее возлюбленным. Правда, Бонд не убивает его, но дает ему орудие самоубийства, свой пистолет. Когда Мадлен приводит спутника в отель «Американец», там обнаруживается секретное убежище здешнего Полония – тайная комната, откуда он следил за всем миром, как царедворец из шекспировской пьесы. Любопытно, что умирает Уайт, будучи отравленным таллием, радиоактивным элементом, напоминающим нам об используемом аналогичным образом полонии.

6. КЛАВДИЙ. ТЕНЬ ОТЦА

Бонд выходит на след Уайта, услышав его прозвище – Бледный Король. С самого начала он идет по следу другого Короля, босса и убийцы Уайта, возглавляющего самую могущественную организацию преступного мира СПЕКТР Эрнста Ставро Блофельда. Если покойная М в дилогии Мендеса – фигура матери, то Блофельд – столь же очевидная фигура отца. Хотя бы «крестного отца», пахана криминальной вселенной. Но Блофельд не только всесильный спрут, которому Бонд, как представитель закона, бросает вызов, – это роковая фигура из его прошлого. Из сгоревшего отчего дома в Шотландии герою досталась одна фотография, на которой он изображен в детстве с мужчиной и еще одним мальчиком, лица которого не видно: это Блофельд, тогда Франц Оберхаузер[4].

После гибели родителей в автокатастрофе отец Франца Оберхау­зер-старший усыновил Бонда, назвав подростков братьями. Ревнивый старший, как ему казалось, лишенный законных прав наследника, оскорбился и отомстил, убив отца, то есть согласно азам психоанализа заняв его место. Чем не Клавдий, убивший брата, чтобы воцариться после него, унаследовав корону и королеву? Оберхаузера/Блофельда Кристоф Вальц играет, на удивление, почти не прибегая к своему чуть карикатурному черному юмору и позаимствованному у Тарантино обаянию: «Спектр» полон пародийных отсылок к ранним сериям бондианы – но не в части этого истинно зловещего персонажа.

Оберхаузер здесь не «отец» или «дядя» Бонда, а равный ему. Хотя, в отличие от Сильвы – Лаэрта, и предпочитает подпольное манипулирование прямой физической конфронтации. Будучи «братом» Бонда, он выступает в роли не столько противника, сколько доппельгангера, злого двойника, доведшего до предела эгоизм и своеволие агента 007. Недаром их финальная встреча в разрушенном здании МИ-6 обставлена как диалог через пуленепробиваемое стекло, а в одном из ракурсов, где Бонд и Блофельд показаны в профиль, они и вовсе превращаются в отражения друг друга. Так кульминации достигает лейтмотив путешествия героя навстречу самому себе.

7. ЙОРИК. МОГИЛЬЩИКИ

Бонд обречен на двойников, на эрзац-отца и усыновившую его начальницу-мать. Его родители погибли и не вернутся: в решающей сцене «Скайфолла» мы видим их могилу. На начальных титрах фильма Бонд бродит по кладбищу, обещая этот предфинальный эпизод. Происходит это едва ли не в загробном мире – ведь Бонд, получив пулю в плечо, падает в воду и будто бы погружается в бездну, позволяя трактовать все последующее (и уж точно анимацию на титрах) как сон об ином мире. Макабрической символикой пронизан весь «Скайфолл», от черепов на хакерских программах Сильвы до мертвого острова-призрака, в котором тот обустроил свой штаб. Когда антагонисты встречаются в этом штабе, Сильва спрашивает Бонда, какое у него хобби. Тот отвечает: «Воскресать».

Неудивительно, что название следующего фильма Мендеса об агенте 007 переводится с французского как «Призрак»; кстати, судя по имени, мать Бонда была француженкой. Эпиграф к фильму звучит вполне однозначно: «Мертвые живы». А начинается он с галлюциногенного и завораживающего эпизода, который виртуозно снял оператор Хойте ван Хойтема единым планом, в Мехико во время празднования Дня мертвых. В костюмах скелетов и сам Бонд, и его антагонист – гангстер Марко Скьярра. Весь мир превратился в мертвецов и вышел на карнавальный парад. Это будто знаменитая сцена из «Гамлета» на кладбище, где шут предстал в обличье черепа, а могильщик позволяет себе зубоскалить.

Дилогия Мендеса, пробуждая в Бонде память и обучая его быть человеком – любить, бояться, стареть, страдать, – заставляет его, профессионального убийцу, впервые всерьез посмотреть в глаза смерти. Именно так и никак иначе можно объяснить раскритикованную многими за необязательность сцену любви с вдовой Скьярры – красавицей Лючией, которую сыграла Моника Беллуччи. Бонд встречается с ней на похоронах, а потом приходит незваным в ее дом, успевая застрелить двух киллеров. Лючия, впрочем, не сомневается, что за ними явятся другие и она обречена. Бонда, убившего ее мужа, это явно возбуждает (здесь коллизия уже не «Гамлета», а «Каменного гостя»). Их поцелуй у зеркала моментально вызывает в памяти «Орфея» Жана Кокто, где такая же роковая красавица брюнетка влюблялась в героя, приходя с того света через зеркало. Как известно, Мария Казарес играла там роль самой принцессы Смерти; похоже, та же козырная роль досталась одетой в траур Беллуччи.

8. ГОРАЦИО, РОЗЕНКРАНЦ, ГИЛЬДЕНСТЕРН

И в сцене встречи с Призраком, и в сцене на кладбище рядом с Гамлетом верный друг Горацио. Воплощение не столько сострадания, сколько здравого смысла, он видит Тень, но та с ним не разговаривает, и в диалог с черепом вступает тоже не он. Недаром именно к нему обращена фраза Гамлета о многом, что и не снилось нашим мудрецам. В двух фильмах Мендеса роль здравомыслящего флегматика играет Мэллори – герой Файнса. Он вроде бы введен в франшизу на роль М, но стать начальником Бонда так и не успевает. В «Скайфолле» он кажется бездушным бюрократом, лишь в кризисный момент обнаруживая способность молниеносно реагировать и метко стрелять, но все равно не принимает участия в развязке. В «Спектре» отстраняет Бонда от службы при первой же встрече и впоследствии отказывается принимать участие в его приключениях: «Он сам по себе, мы только навредим». Хотя к этому моменту очевидно, что Мэллори не враг, а друг. Файнс, воплощение британской сдержанности, добавляет обоим фильмам тонкого юмора и оттеняет импульсивность Бонда – Крейга своей рассудительностью. Не исключено, что историю Бонда, когда тот погибнет, будет писать именно он – в форме некролога или отчета.

В ролях розенкранцев и гильденстернов этого лондонского Эльсинора рядовые сотрудники МИ-6, работающие по преимуществу в офисе. Время от времени они выходят в поле, но осторожно и ненадолго, чтобы не вмешиваться в сольный бенефис Бонда. Это экс-агент, а ныне секретарь шефа Ив Манипенни (Наоми Харрис), администратор Билл Таннер (Рори Киннер), поставляющий герою гаджеты оружейник Q (Бен Уишоу): они подадут Бонду флейту, но сами на ней не сыграют. По обстоятельствам они могут выступить на его стороне, а могут и подвести, подчинившись протоколу, который Бонд постоянно нарушает.

«007: Спектр»

9. ДАЛЬШЕ ТИШИНА. ФОРТИНБРАС

Завершение этого «Гамлета» на удивление идиллично. Пройдя по галерее с портретами мертвецов, герой принимает неожиданное решение: не поражать своего противника, а оставить того в живых. А после этого, взяв девушку за руку, выходит из кадра и из истории. Неужто и Офелия осталась в живых? Здесь самое время вспомнить, что одна Офелия уже погибала в толще вод – утонувшая Веспер Линд не раз упоминается в «Спектре», – и Мадлен пришла ей на смену. Второй раз принц ее не упустит. Что до прощения Блофельда, то и у этой сцены есть первоисточник в трагедии Шекспира: Гамлет решает помиловать Клавдия, когда застает его в молитве. Так и Бонд оставляет жизнь поверженному противнику, простершемуся у его ног.

От самой кровавой, страшной и безнадежной пьесы шекспировского наследия Мендес протянул нить к популярнейшему киносериалу современности. От вечно погибающего на сцене принца к бессмертному агенту. И все для того, чтобы обнулить эти два нуля. Они не только право на убийство – но и право на милосердие. Смертный приговор – но и возможность жизни. А еще шанс окончательно уволиться с опостылевшей работы, на которой не успеваешь обзавестись домом, как его сожгут, не сможешь по-настоящему влюбиться, как ее убьют.

Разумеется, коммерческий успех «Спектра» не дает надежд на то, что бондиана закончится в этой точке. Остается лишь надеяться, что Мендесу и Крейгу хватит ума не продолжать эту игру: хватило же самому Бонду! Так или иначе, в следующем фильме 007 будет совсем другим. По всей видимости, снова циничным, беспощадным, веселым убийцей на службе у Ее Величества. С этим ничего не поделать: после Гамлета всегда приходит Фортинбрас.

На съемках фильма «007: Спектр»

P.S. Я вовсе не утверждаю, что Сэм Мендес действительно зашифровал в своих двух фильмах сюжет шекспировского «Гамлета». Не исключено, что все аллюзии родились в моей голове как ответ на вольные или невольные аллюзии, которые так или иначе содержит подобный, богатый на цитаты и реминисценции, кинематограф. К тому же не сомневаюсь, что «Скайфолл» и «Спектр» можно было бы с неменьшим успехом объяснить, взяв другой классический материал. Например, Оберхаузер сошел бы за Просперо из «Бури», тем более что его безмолвный помощник-киллер Хинкс (Дейв Баттиста) очень похож на Калибана. Не говоря уж о том, как изящно можно было бы развести сюжет и персонажей бондианы по модели «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста, на который, напомним, фильм ссылается вполне открыто. 

[1] Кстати, и сценарист Логан переписывал для Рейфа Файнса (тогда уже снимавшегося в «Скайфолле») шекспировского «Кориолана». Мир тесен, ничто не случайно.

[2] Первый роман серии – «По направлению к Свану». «Мадлен» – название печенья, вкус которого напоминает герою о годах детства.

[3] Образ, забавным образом предсказанный в комедии с Арнольдом Шварценеггером «Последний киногерой» (1993).

[4] Потерянный и потом обретенный «родственник» Бонда – случайно ли его имя напоминает фамилию легендарного найденыша XIX века Каспара Хаузера, чья тайна так и не была раскрыта?