Хелен Миррен: «Я играю по Станиславскому»

На закончившемся 33 Московском Международном кинофестивале интернациональная звезда Хелен Миррен, обладательница «Оскара», «Золотого глобуса», премии BAFTA, удостоилась еще одной награды — почетного приза «Верю!» «За покорение вершин актерского мастерства и верность принципам школы Станиславского». Нина Цыркун побеседовала с актрисой после вручения награды.

Нина Цыркун. Прежде всего, позвольте поздравить вас с очередной наградой — премией имени Станиславского.

Хелен Миррен. Спасибо. Это для меня большая честь.

Нина Цыркун. Я, к сожалению, не видела ваших сценических работ, но из того, что я знаю, при том, что вы очень разносторонняя актриса и умеете работать с режиссерами разных школ, на мой взгляд, вы, в сущности — «актриса Метода», то есть следуете системе Станиславского.

Хелен Миррен. Да, инстинктивно: я не изучала Метод в школе, но, читая Станиславского, поняла, что я именно так и работаю. Этот способ работы развился у меня каким-то естественным образом.

Нина Цыркун. На Московском кинофестивале в рамках вашей ретроспективы был показан фильм Джули Теймор «Буря». Это одна из самых экранизируемых пьес Шекспира. Из последних фильмов можно назвать «Бурю» Дерека Джармена, «Книги Просперо» Питера Гринуэя — инновационные, если не сказать экспериментальные адаптации канонического текста. Фильм Джули Теймор насыщен современными спецэффектами, а главное — протагонист Просперо превратился в женщину Просперу. Режиссер говорила, что пошла на эту замену, потому что не могла найти исполнителя-мужчину, который смог бы соперничать с вами. А почему вам захотелось это сыграть?

Хелен Миррен. Моя жизнь в искусстве, как сказал бы Станиславский, началась с роли Калибана, которую я сыграла в постановке школьного любительского театра. А потом, уже профессиональной актрисой, я много играла Шекспира, который сочинил немало прекрасных женских ролей. Но Просперо — очень значимая фигура, и мне страшно хотелось его сыграть, причем именно в контексте средневековой культуры, как было написано. А чудо Шекспира состоит в том, что играть его можно абсолютно по-разному, не меняя при этом ни единого слова. И смыслы каждый раз возникают новые. Мы ничего не поменяли в тексте, если не считать того, что сократили его в самом начале, где довольно длинно объясняется, как Просперо стал хозяином острова. И вот, говоря все теми же словами, я лишь меняла оттенки смыслов. Ну, например, в отношении с Мирандой — ведь отношения отца и дочери отличаются от отношений матери и дочери, матери и ее избранника. То же самое и отношения с Калибаном: одно дело, когда их выясняют двое мужчин, совсем другое — когда женщина-хозяйка разбирается со своим рабом.

Нина Цыркун. В ретроспективе участвовал и фильм Джона Мэддена, кстати, тоже приложившего руку к творчеству великого драматурга, он ведь поставил «Влюбленного Шекспира». На этот раз это остросюжетная драма «Расплата». В этой картине ваша героиня Рейчел идет на очень ответственный и страшный для нее поступок, идет вопреки собственным убеждениям, ради долга перед ушедшим другом, перед людьми и страной, которых она и ее соратники ввели в заблуждение. Коротко говоря, Рейчел совершает смертную казнь, убивая преступника — врача-убийцу из концлагеря Биркенау, который тридцать лет назад сумел от них уйти и таким образом избежать суда в Израиле. Зрители, конечно, на ее стороне. А вы сами как считаете: может ли человек взять на себя такой смертельный расчет?

Хелен Миррен. Трудный вопрос. Я, пожалуй, не смогу на него ответить. Здесь всегда столько аспектов, столько нюансов… Я лишь старалась показать, насколько это было трудно для Рейчел, как тяжело дался ей этот шаг.

Нина Цыркун. В этом фильме вы впервые заговорили по-русски…

Хелен Миррен. Да, сказала несколько слов. Ужасно волновалась; страшно жаль, что будучи наполовину русской, я не знаю языка. Но, знаете, с годами Россия, ее язык, который звучит необыкновенно красиво, ее литература и люди, с которыми я познакомилась, все это становится мне ближе, понятнее и роднее.