24 ноября в российский прокат выходит новая картина Джима Джармуша. Об этом не вполне обычном опыте знаменитого режиссера – Зара Абдуллаева.

«Gimme Danger. История Игги и The Stooges» – оммаж Джима Джармуша другу и группе, которым режиссер и музыкант хранит вечную преданность. Игги Поп, всем известно, сыграл в «Мертвеце» в эпизоде «охотники на привале», рассказав страшную сказку у костра. В фильме «Кофе и сигареты» вместе с Томом Уэйтсом он появился в сценке, где они болтали о том, что завязали с куревом, поэтому и могут себе позволить сигаретку. «Сигареты напоминают о смерти, – говорил Джармуш в роли Джармуша в фильме «Дым». – Когда ты выпускаешь дым, ты как бы обозначаешь последний миг. Это напоминает тебе о том, что жизнь неразрывно связана со смертью. Мне будет очень не хватать этого, но, как бы то ни было, это последняя». А эксцентричный Человек с Необычными очками (Лу Рид) в «Дыме» вспоминал о пользе табака. И докладывал о своих необыкновенных очках, линзы которых сами поднимаются, так что бинокль можно приставлять прямо к глазам. Диалектика курева, как и наркотические или посмертные трипы занимали Джармуша всегда.

«Gimme Danger. История Игги и The Stooges»

Игги Поп – сценическое имя Джеймса Остерберга – связано с участием артиста в группе The Iguanas – и The Stooges («Марионетки»), вошедших, пардон за напоминание, в историю предтечами панк-рока. Как и Лу Рид, чья подружка Нико связалась после разрыва с ним с Попом, заметив, что он поталантливее будет.

Однако главное, что, наверное, неизменно влекло Джармуша к Игги, – эксцентризм перформера, преодолевшего границы сцены и практиковавшего небезопасный stage diving – прыжки в зал. Риски, которые подстерегали и тавмировали тело Попа с обнаженным торсом в разгоряченной концертной толпе, составляли важную часть режиссуры его выступлений. Перформативное искусство обязано именно Попу своим утверждением в прошлом веке не только на территории рок-концертов. Так в его дружбе с Джармушем сработал закон единства противоположностей имиджей и методологии творчества.

Но вот что еще пробуждало в медитативном режиссере пристрастие к Игги Попу – другой, невозможный, кажется, извод – даже в контркультурную эпоху – жесткой альтернативной практики. А она, приходится повторить, – удел «проклятых» авторов, необязательно поэтов и не всегда наркоманов. Даже если к «Мертвецу» Джармуш предпослал эпиграф из Анри Мишо, поэта и художника, метафизика и путешественника, пользователя мескалина, исследователя сновидений.

Джармуш снял очень традиционный документальный фильм. Интервью Попа режиссеру перемежается анимацией, фрагментами игровых фильмов тех лет, о событиях которых рассказывает Поп, фотографиями, кусочками видео, интервью участников The Stooges и музыкантов, продюсеров, в разное время работавших с Попом. В 2003-м вышла биография Игги, написанная Джо Амброусом. Она называется точь-в-точь, как и фильм Джармуша. Экранная версия этого байопика никакой радикальности не ведает. Но только так и мог сделать свое подношение другу режиссер. Обнулив свои амбиции, выставив на аванкадр протагониста фильма.

«Gimme Danger. История Игги и The Stooges»

Параллельная интрига на последнем каннском фестивале заключалась в том, что в игровом фильме Джармуш запечатлел поэта повседневности («Патерсон»), тем самым объяснившись в любви к нью-йоркской поэтической школе. А в документальном – иконический образ экзальтированного артиста.

«Начиная с тяжело бьющегося пульса, острой психоделии и заканчивая короткими нервными текстами и самовлюбленным, рычащим, как леопард, вокалистом, который удивительным образом сочетает в себе черты Нижинского, Брюса Ли, Харпо Маркса, Артюра Рембо, – ни одна группа не может похвастаться таким сочетанием. Ничего, похожего на Stooges, не существует в природе, а вдохновляет она миллионы». Джармуша по старинке и не в ногу с текущим временем интересуют только безумцы в искусстве. Тихие, как Патерсон. Бурные, как Поп. Такое предпочтение документирует непротухшую независимость автора, коим Джармуш остается пребывать в эпоху, исповедующую иную культурную парадигму.

«Gimme Danger. История Игги и The Stooges»

Не потому ли он все же успел до смерти Игги Попа сделать подношение ему, себе, поклонникам контркультуры. Он снял строгий фильм, в котором представил этапы взлетов, провалов, коммунального («мы не интересовали политикой, но были коммунистами») быта нигилистов, путешествующих по Среднему Западу, завоевывающих Нью-Йорк, где писали песни в отеле, естественно, «Челси». Судьбоносные встречи с Уорхолом в калифорнийском мотеле, одарившего Игги идеей спеть «текст из газеты»; с Боуи, оценившим значимость «американского вторжения» в Британию, – все это в фильме подробно вспоминается. Развал и «реинтеграция», а не воссоединение TheStooges. Получение долгожданной награды в 2010-м в «зале славы рок-н-ролла», где Поп «пропел» диковатую сегодня мантру о несовместимости искусства и бизнеса, а Джармушу признался, что не хочет принадлежать ни гламуру, ни хип-хопу, ни – sic! – к альтернативщикам. Они ведь уже «не те» и нечего это замалчивать.

«Gimme Danger. История Игги и The Stooges»

Эпатажная театральность Попа и его группы – та новация, которая очень скоро была апроприирована на разных арт-сценах. Недаром это сообщество называли «жертвами непрофессионализма» и агентами «антиискусства». История повторяется. Как и репутации акционистов или «антитеатра», искусству «противопоказанных». Или даже «римейк» образа Игги, выступавшего в собачьем ошейнике, в карьере Олега Кулика.

Джармуш зафиксировал долгое дыхание тех, кто, как сформулировал о своей участи Поп, «помог прикончить 60-е». А они то и дело и в разной местности вспыхивают. Вскоре гаснут – не всегда по собственной воле. Но и вспыхивают вновь. Это свидетельствует, в том числе, и о вечном возвращении выбора между аполлоническим искусством и дионисийским. Вечном и неразрешимом.