В меню новогоднего российского кинопроката – блокбастер «47 ронинов» американского режиссера Карла Ринша с Киану Ривзом в главной роли. Об очередной «отбеленной» экранизации японской народной легенды, на сей раз – в жанре трехмерного фэнтези, – Нина Цыркун.

«47 ронинов» снял американский режиссер, дебютант в большом кино Карл Ринш. Японские сюжеты, использованные западными людьми, в Японии называют «отбеленными». Это означает, что та или иная история, привлекшая внимание иностранцев, теряет свою природную (национальную) окраску, а вместе с ней, конечно, и нечто сущностное. Речь при этом не идет всего лишь о недостаточном оснащении текста, скажем, характерными деталями быта, аутентичными кимоно и мечами. Хорхе Луис Борхес, перекладывая историю про 47 ронинов в своем рассказе «Неучтивый церемониймейстер Котсуке-но-Суке» от имени Алджернона Бертрама Фримена Митфорда, автора «Сказаний Старой Японии», отмечает, что как раз «Похвальное отсутствие "ориентализмов" наводит на мысль, что это непосредственный перевод с японского».

«47 ронинов»

Неслыханный аттракцион массового героизма, благородства и самопожертвования, красивая история 18-го века про 47 ронинов, то есть, самураев, лишившихся своего сюзерена, который был несправедливо казнен по клеветническому навету, не могла не найти отклик за пределами страны. Она не только претворилась в отдельные литературные произведения и полноценные экранизации; аллюзии на нее во множестве рассыпаны по фильмам разных стран и народов (российских, правда, не припомню) – от шпионского экшена «Ронин» Джона Франкенхаймера до совсем недавнего комикса «Росомаха. Бессмертный» Джеймса Мэнголда, где западных «ронинов» изображали лучшие крутые парни – Роберт ДеНиро и Хью Джекмен. Среди моментов, выпадающих из поля зрения авторов при западной адаптации, наиболее значимым для японцев считается по меньшей мере один: почему Оиси, советник клана Асано так затянул с местью за своего господина? Ведь таким образом он поступил вопреки самурайскому кодексу чести бусидо. Согласно этому кодексу, для самурая успешный исход, победа над врагом ничего не значат; необходимо продемонстрировать собственное мужество, благородство, достоинство, а потому действовать в это случае следовало немедленно – пусть этот шаг был бы безрассудным и заранее обреченным на провал. Важно, что, показав беззаветную преданность сюзерену, ронин возвращает себе самурайский статус. Насколько я понимаю, по версии Борхеса, Оиси решил подать блюдо мести охлажденным, то есть, осуществить возмездие без гнева, без волнения, без жалости, а потому провел год, намеренно унижаясь и подвергая себя оскорблениям на городском дне. Но согласно утвердившейся японской версии, запоздалая реакция советника – это уже месть не самураев (потому как она в данном случае не отвечала канону кодекса), а просто достойных людей, лояльных своему господину. Тем самым эта история приобретает не узко национальный, а универсальный смысл – верности в самом широком смысле.

«47 ронинов», трейлер

В фильме Карла Ринша важный вопрос отложенной мести решается с западной рациональностью и с помощью восточного мистицизма. Команда сценаристов (можно сказать – международная: Крис Морган, Оссейн Амиди, Уолтер Хамада) закрутила интригу с помощью красотки-ведьмы-оборотня, а проводником в замкнутый мир «жапонизма» сделала героя-полукровку.

«47 ронинов»

Это Кай (Киану Ривз), наполовину британец, наполовину японец, сирота, воспитанный демонами, бежавший из страны магов и взятый ко двору провинции Ако ее князем Асано (Мин Танака). С Каем в фильм пришла любовная тема (точнее, тема любовного треугольника), без которой не состоится американский блокбастер. (Тут, правда, накладочка вышла: найденыш Кай одного возраста с дочкой князя Микой, потом проходят годы, они вырастают, девушке лет 16-17, а Каю-Ривзу сколько? По жизни в наступающем году стукнет полтинник. Ну да ладно).

«47 ронинов»

Главное, нашлось хорошее оправдание промедлению господина Оиси (Хироюки Санада) – путешествие в зачарованный лес, в страну демонов за добычей, необходимой для акта мести, то есть за «дарами смерти». Это путешествие компенсирует зияющее отсутствие драматического наполнения в стане ронинов, превращающее фильм в чистый экшен-фэнтези с этническим уклоном. Что же касается «арки героя», то есть превращения полукровки в благородного самурая, то она здесь абсолютно интернациональна: чтобы попасть в доверительные лица советника Оиси, Каю достаточно было промолчать, когда честь спасения князя на охоте от страшного единорога Кирина была приписана другому. Типичная история обычного «духа», которому хватило ума при случае не выдать старослужащего, узнаваемая во все времена во всех странах и на всех континентах.