В кинотеатрах без особого ажиотажа продолжается прокат картины Тима Бертона «Большие глаза» (Big Eyes). С новым опусом некогда культового американца ознакомилась Нина Цыркун.

Тим Бёртон сделал резкий вираж на своем творческом пути эксцентричного и мистического кино. «Большие глаза» – это камерная драма с легким феминистским флером, к тому же основанная на реальных событиях и рассказывающая историю ныне живущей (87-летней) женщины, художницы Маргарет Кин. Нечто подобное с Бёртоном уже случалось, когда он обратился к жизнеописанию «худшего американского режиссера» Эда Вуда и реабилитировал давно заслуживавшего оммажа человека, одержимого неразделенной любовью к кино. Там, правда, не обошлось без эксцентрики, связанной с иронией над мистикой и имитацией художественного стиля Вуда, а также с его пристрастием к дамским ангорским свитерам. Если Эда Вуда можно причислить к сонму фриков, которыми одержим сам Тим Бёртон, то ничего подобного о героях «Больших глаз» не скажешь. Маргарет – типичная представительница конца 50-х, и необычного в ней только то, что она в эпоху не изжитого на ту пору в США патриархатного порядка, решилась уйти от обеспеченного мужа, забрав пятилетнюю дочку, и попробовала жить своим умом и талантом. Маргарет зарабатывала на жизнь, рисуя в парке Сан-Франциско за доллар-другой портреты гуляющих. Не берусь судить, насколько эти изображения были похожи на оригиналы, но у всех была одна особенность: огромные, прямо глядящие темные глаза-блюдца, вероятно, пленившие Тима Бёртона тайным родством с его собственными персонажами.

«Большие глаза»

И тут возникает вопрос. Кто такая Маргарет – выдающийся художник или мастеровитый ремесленник, тиражирующий раз и навсегда найденный художественный прием? Вопрос не праздный, потому что от ответа на него зависит то, что желает нам сказать режиссер. А именно: жертва ли Маргарет ушлого дельца, конвертировавшего ее талант в поточный масскульт-промысел, или же наоборот, она с тайным удовольствием пожинала до поры до времени сочные сладкие плоды его менеджерской хватки? Бёртон в самом начале подкидывает червячка, на которого легко клюнуть зрителю, когда тот слышит жалостливый закадровый рассказ о страдалице, решившейся на отчаянный шаг. И сама страдалица предстает в образе беззащитной ясноглазой блондинки (Эми Адамс), с которой так и хочется идентифицироваться – особенно когда потом видишь хищный оскал-улыбку того самого дельца в исполнении Кристофа Вальца, записного экранного негодяя. Этот пройдоха Уолтер Кин беззастенчиво вешает Маргарет на уши лапшу целыми тарелками, и странно, что не особо юная дама с опытом замужества и пристальным взглядом художника, умеющего, по ее словам, видеть в глазах как «в зеркале души», верит его велеречивым словесам. Как бы то ни было, замуж за него она идет по практической причине – чтобы бывший супруг не претендовал на дочь. У Уолтера, сперва по чистой случайности присвоившего авторство ее картин, но уже не пожелавшего сойти с этой дорожки, был по меньшей мере один железный аргумент в свое оправдание, соответствовавший ситуации эпохи: «Дамское искусство покупать не хотят». И он, с помощью специально обученных людей, научился продавать ее творчество от своего мужского имени. А Маргарет, хоть и роптала, но в высшей степени безбедно прожила с мужем-мошенником под одной шикарной крышей десять лет, прежде чем решила пойти ва-банк, выбрав для этого очень удачный момент, когда интерес к ее творчеству стал заметно угасать. Авантюрным перипетиям этой истории и посвящена львиная доля фильма.

«Большие глаза»

На самом деле в меру сентиментальное повествование о трогательной Маргарет Кин – только эффектная обертка горькой пилюли, которую подложил зрителю Тим Бёртон, рассказавший правдивую историю об изнанке художественного бизнеса, где первую скрипку играет колумнист светской хроники, умело раскручивающий скандал как основу репутации. Это подозрение подкрепляется тем фактом, что сценарий «Больших глаз» написали Скотт Александер и Ларри Карашевский, не только соавторы Тима Бёртона по «Эду Вуду», но и авторы таких скандалезных скриптов, как «Народ против Ларри Флинта» и «Человек на Луне».

Какая разница, настоящая ли художница Маргарет или поставщица расхожего поп-арта, когда разница между одним и другим уже стерлась. Что с того, что на очередном витке творчества она, чутко уловив конъюнктуру, начала выдавать портреты «под Модильяни» – и все теми же партиями штук по сто; неудивительное дело в эпоху механической воспроизводимости. Главное – создать свой миф. Пытаясь урезонить мужа, Маргарет говорит ему, что «нездоровый интерес к маленьким девочкам» может показаться публике подозрительным. Ничего страшного. Если девочек рисует женщина – это всего лишь сентиментально; если мужчина – это вызов, хождение по краю, намек на порочность, словом – трансгрессия, стало быть – искусство. Тем более, что, как заметил в фильме один из арт-критиков, «Изысканное искусство не продается», зато, как утверждает Уолтер Кин, «Что плохого в общедоступном примитивизме? На нем вся страна построена!». И, добавим, не одна.