В прокат вышел триллер «Обители проклятых» Брэда Андерсона, снятый по рассказу Эдгара Аллана По, с участием Майкла Кейна, Бена Кингсли, Дэвида Тьюлиса и других не менее замечательных актеров. С подробностями – Нина Цыркун.

Фильм Брэда Андерсона «Обитель проклятых» создан по мотивам рассказа Эдгара Аллана По «Система доктора Тарра и профессора Фезера» (в русском переводе «Система доктора Смоля и профессора Перро»). Энергетический заряд рассказа По обусловливался его краткостью, но в данном случае он послужил лишь затравкой для большого полотна, сочиненного сценаристом Джо Гэнджеми, где совместились политическая сатира, мелодрама, черная комедия, социально-психологический детектив и хоррор, не считая рождественской сказки, обрамляющей этот набор. Каждый из задействованных жанров мог бы стать самодостаточной определяющей авторской стратегии, а смешавшись вместе, они стушевались и взаимно аннигилировались.

«Обитель проклятых»

Рассказ Эдгара По при всей своей краткости и внешней легкости повествования содержал в себе две важных для писателя идеи. С одной стороны, в нем выразилась грустная мысль о неисправимости человеческой натуры; с другой – он явно указывал на то, что даже в условиях (насильственного) превращения людей в (безмозглое) стадо отдельный человек все равно остается личностью, независимо от того, как особенности этой личности соотносятся с принятыми в (здоровом) обществе нормами. В фильме социальный смысл модифицируется, заостряется, глобализируется и приобретает пессимистический оттенок. Достаточно привести список пациентов «обители проклятых»: здесь почти нет действительно умалишенных, зато имеются онанисты, гомосексуалисты и прочие «эксцентрики», от которых поспешили избавиться родственники, чтобы завладеть их богатствами. А само действие перенесено из Франции в викторианскую Англию, ставшую символом трезвости и здорового практицизма.

«Обитель проклятых»

Связующей нитью фильма стала любовная линия Эдварда Ньюгейта (Джим Стёрджесс), запавшего на пациентку обители для душевнобольных Стоунхерст, инфернальную Элизу Грейвз (Кейт Бекинсейл). Директор психушки Сайлас Лэмб (Бен Кингсли) рад поговорить с выпускником Оксфорда, каковым представляется Ньюгейт, и посвящает его в свою философию: «система поблажек», «разумная гуманность» по отношению к людям хороши и действенны до определенных пределов; вкусив неограниченной свободы, они пускаются во все тяжкие, и тогда необходимо введение жестких ограничений. Но пока подведомственный ему народ пребывает в счастливой безмятежности, обряжаясь в карнавальные костюмы и разделяя трапезу за одним столом с персоналом, этот народ безвреден и неопасен. Доктор Лэмб не только уверен в том, что человеческое безумие не поддается излечению, но последнее вообще излишне. Взять хотя бы человека, возомнившего себя конем. «Вы не пробовали его излечить?», – спрашивает Ньюгейт. «Зачем? – отвечает доктор. – Чтобы сделать из счастливого коня несчастного человека?». Этот месседж мог бы быть смешным, не будь он сегодня столь актуальным. Каждый человек, поясняет доктор Лэмб, скован страхом, и надо только понять, чего он боится, чтобы получить над этим человеком полный контроль. А между тем способ радикального излечения уже изобретен; с его  помощью самый изощренный бунтарь превращается в невинную овечку – и Эдварду Ньюгейту вскоре придется в этом убедиться.

«Обитель проклятых»

События рассказа перенесены из середины позапрошлого века в канун наступающего двадцатого; подразумевается, что все происходящее – переход от «умеренной» викторианской эпохи к безумствам эпохи новой, когда психиатрия становится способом политической репрессии, а авторитарная власть свергается толпой безумцев – и лишь затем, чтобы вскоре оказаться в руках очередного безумца. Однако черная комедия завершается умилительной картиной прирученного безумия в духе рождественской сказки. Можно, конечно, интерпретировать финал и как забавную метафору всеобщего безумия, разлитого в мире. Но это уже совсем другая история, нивелирующая главный социальный пафос картины. Впрочем, ее делает не этот пафос, а впечатляюще воспроизведенный антураж и главное – блистательные актеры, действительно возвращающие нас в загадочный и абсурдистский мир рассказа Эдгара По. В первую очередь, конечно, Бен Кингсли, эксцентричный и вместе с тем лаконичный в своей выразительности, таинственно недоговаривающий главного, – и Майкл Кейн с его английским обаянием в роли Солта, предшественника доктора Лэмба на посту директора лечебницы, на которых концентрируется основная коллизия фильма: кто же в действительности был здоров, а кто болен. И почему.