Новость, которая становится важной, потом главной, потом – единственной

Выступление в передаче «Особое мнение» на радиостанции «Эхо Москвы».

О.ЖУРАВЛЁВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях сегодня внезапно главный редактор журнала «Искусство кино», культуролог Даниил Дондурей.

Здравствуйте, Даниил Борисович. И сразу отвечу на вопрос. Да, на этом месте была Евгения Марковна Альбац запланирована. Но так получилось, что у Евгении Марковны возникли более сложные, неотложные дела и она, чтобы не опоздать на эфир, предпочла сегодня в эфире не участвовать. Но с ней все в порядке, вы не волнуйтесь. А у нас счастливая возможность поговорить на такие, глобальные темы и, может быть, немножко изменить взгляд. И так как вы абсолютно не медийный в смысле не новостной человек, не занимаетесь новостями... У вас журнал такой, академичный, там можно в течение 2-х месяцев что-то там обсуждать... А, вот, когда вы смотрите на повестку дня и, может быть, как социолог, может быть, как культуролог, у вас возникает ощущение, что то, что мы видим в новостях ежедневно как новости в развитии перед нами проходит, это, на самом деле, и есть наша жизнь? Или это какая-то другая жизнь?

Д.ДОНДУРЕЙ: Ну, вы правы. Мне кажется, что это невероятно важная тема. Мы, ведь, на самом деле, являемся абсолютными в каком-то смысле жертвами тех, кто формирует повестку дня. Потому что как начинается с утра, с ленты новостей... Кто-то, ведь, конкретно выбирает эту новость и эта новость сначала становится одной из, потом она становится важной, потом главной, потом единственной. А, следовательно, все люди уже развивают, обсуждают, усиливают, интерпретируют, внедряются, переживают, страдают. Поэтому иногда кажется, что где-то в определенных кабинетах сидят специалисты, которые осуществляют этот выбор, куда более важный, чем выбор голосующих на выборах. Потому что этот выбор полностью определяет темы самого главного продукта, мне кажется, современного мира – это смыслового производства, производства смыслов, сюжетов. Ну, это, конечно, важнее, чем нефть, чем газ, чем деньги даже. Это то, чем заполняются головы людей. И вот те выборщики... Знаете, как американские? Народ, как бы, голосует, но за выборщиков. А мне кажется, сидят какие-то мальчики в определенных кабинетах (адреса эти все известны) и выбирают «Сегодня будем говорить о клевете. Ну, закон о клевете». И определенные люди вбрасывают эти сюжеты через Думу, иногда через что-то другое, иногда через какие-то совещания, темы, истории, пресс-конференции, интервью с мега-звездами и так далее.

Дело, ведь, вот в чем. Мы же не понимаем, что мы перешли из первой реальности в третью.

О.ЖУРАВЛЁВА: 3D.

Д.ДОНДУРЕЙ: Да. Мы давно живем в 3D. Что это значит? Ну, конечно, не 3D. Ну, всем известно, что раньше когда-то это были 2, в основном, реальности. Это реальность, связанная с эмпирической, где, вот, я сейчас ударяю этой ручкой. Вторая реальность придумана авторами. Авторы произведений, эпосов, книг, кинофильмов, театральных спектаклей, пьес и так далее. И, вот, между этими двумя реальностями... Так и назывались, вторая реальность, придуманная авторами.

Сегодня мы давно перешли в третью реальность. Третья реальность – это реальность медийная, виртуальная, где (и дальше самое главное), первая и вторая совместились. И сегодня, как бы, все говорят в шутку «У тебя нет телевизора – тебя нет и в жизни» или «Тебя нет в Facebook – тебя нет и в жизни». И так далее. Но это только доля шутки. На самом деле, действительно, мы пребываем вот в этой виртуальной реальности, которая очень важна, которая невероятно переживается, где можно поджигать, где можно остывать, где можно не замечать, где можно... Есть невероятные сюжеты (ну, вот, невероятные)... Например. Меня, например, удивляют. Невероятные сюжеты, связанные с тем, что у нас беспрецедентный в мире подростковый суицид, беспрецедентный. То есть у нас и так-то суицид очень большой (вы знаете, в 2 раза выше, чем, в среднем, по Европе)...

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, говорят, что и по психзаболеваниям мы очень растем сильно.

Д.ДОНДУРЕЙ: Да, конечно! Конечно! Я не буду сейчас перечислять все эти психологические болезни. Не буду перечислять. Здесь у нас не просто ужас, а ужас-ужас-ужас. А в подростковом возрасте, ну, то есть где-то между 11-тью и 17-тью в 4 или в 3,5-4 раза больше. Вы слышали хоть какой-нибудь текст, передачи, сюжеты, обсуждения?

О.ЖУРАВЛЁВА: Был всплеск.

Д.ДОНДУРЕЙ: Первые полосы газет, гигантские обсуждения, интервью? Да не слышали. Нет этого.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, был всплеск. Вдруг возникает, потом подтягиваются идентичные вещи.

Д.ДОНДУРЕЙ: Это среди прочего. Это пример. Их очень много. Или убийство детей или женщин в семье. Ну, я беру экстремальные – есть много сюжетов. Итак, третья реальность – это реальность виртуальная, в которой мы, на самом деле, живем. Более того, так как у нас гигантские цивилизационные сдвиги намечаются. Понятно же, сегодня же люди не думают, что большинство не будет ездить на работу. Такое, вот, скоро будет. Не будет так называемого рабочего или почти не будет рабочего класса. Что очень много всевозможных сдвигов, которые мы незаметно так же, как эти 220 миллионов симок, которые мы не заметили, но вот они есть (в 1,5 раза больше, чем количество жителей в нашей стране), у нас это естественно... Так и здесь.

Итак, тот, кто контролирует темы, способы их представления, те, кто контролирует, как это будет обсуждаться... Ведь, вы прекрасно понимаете, что есть сюжеты, которые на телевидении ничего не говорят, есть те, которые упоминают. Есть те сюжеты, которые говорят долго.

О.ЖУРАВЛЁВА: Которые раскручивают.

Д.ДОНДУРЕЙ: Есть те, где посылают 4-5 групп на Кавказ или куда-то там, и сидят... Есть те, которые говорят неделями. Это все проектная работа.

О.ЖУРАВЛЁВА: Даниил Борисович, о проектной работе обязательно нужно продолжить. Здесь мы делаем небольшой перерыв. Это Даниил Дондурей, программа «Особое мнение» - никуда не уходите, мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, наш гость – главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей. Даниил Борисович нам уже рассказал самое главное, что есть люди, которые создают нам информационный фон, по большому счету.

Д.ДОНДУРЕЙ: Ну, не надо думать, что это какие-то злоумышленники, это не так. Хотя, это, видимо, люди очень талантливые, очень умные. И более того, вы же, ведь, никогда не видите программистов, например, телеканалов, да? Мы же их не видим, да? Вот, вы какого-то журналиста, ньюсмейкера и так далее идентифицируете, а тех людей, кто управляет сознанием миллионов...

О.ЖУРАВЛЁВА: А они сами понимают, что они управляют сознанием миллионов?

Д.ДОНДУРЕЙ: Часть из них понимает, я думаю, топ-менеджеры прекрасно понимают и те, кто их контролирует. Они понимают. Но часть привыкает. Они же, ведь, тоже все живут в мифологических полях. Им кажется, что они отражают интересы людей. Ну, всем же интересно, сколько задавили или как задавили, были ли пьяные, как найти, как выманили этого страшного парня, который Марину Голуб и так далее. Всем это интересно. Это точно так же, как бабушки на завалинке, только в эфире, только обращенные к десяткам миллионов, только усиленные всеми технологиями и так далее. Принципы, мотивы те же, но никто же не думает, что ими уже сегодня мощно манипулируют и для этого не нужен ни Дунаевский, ни Суслов, никто другой. Это все делается более разнообразно, более тонко и не менее эффективно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Есть ли единый мозговой центр у этой системы?

Д.ДОНДУРЕЙ: Я не думаю, что есть. Во-первых, центров всегда очень много, иначе бы люди походили на машины-автоматы. На самом деле, все устроено более сложно. Вот, например, думали ли вы когда-нибудь, как устроена телевизионная пропаганда современная? Тоже, ведь, вряд ли. А она устроена таким образом. Нельзя сказать, что Сталин, предположим, один из любимых героев власти или народа, или народа и власти. Так нельзя сделать, так нельзя. Надо обязательно пригласить Наталью Солженицыну (понятно ее мировоззрение, ее мужа и так далее), которая будет говорить об этом изверге, об этом тиране. Это очень важно, чтобы возникло очень много разных точек зрения и они, как бы, спорили, что говорит о свободе, свободе самовыражения, о том, что у нас все представлено, о том, что у нас дискуссия, о том, что второй канал, хоть он и государственный, но отражает все точки зрения. А потом аккуратно Бортко будет рассказывать о том, какой Сталин неплохой был парень и как мы ему обязаны. Но перед этим за 2 дня заместитель генерального директора по информационной политике Дмитрий Киселев аккуратно скажет, что Владимир Владимирович в XX веке сопоставим только со Сталиным по своему масштабу и значению. А до этого на Первом канале не просто так между прочим в сериале про Чкалова будет показано, какой же это добрый, дальновидный и чудесный дядька, танцующий с женой великого летчика и так далее. То есть идет потепление, облагораживание. После этого вы можете говорить все, что угодно. Можете рассказывать, сколько людей погибло, как он уничтожил, особенно в связи с жизнью и судьбой, как он уничтожил весь высший офицерский состав, о том, что немцев было 3,5 миллиона, которые перешли границу 22 июня 1941-го, а только в плен попало больше примерно на 100-200 тысяч, чем немцев вообще вошло в Россию. И это, безусловно, вина все того же любимого победителя.

Это не важно! Один смысл потихоньку, аккуратно, многомерно, технологично и очень эффективно за 20 лет убивает другой смысл.

О.ЖУРАВЛЁВА: Теперь главное – цель?

Д.ДОНДУРЕЙ: Цель – для того...

О.ЖУРАВЛЁВА: Цель манипулирования вот в таком неявном виде. Вот, сначала произошло некое происшествие, а потом появился закон, а потом приехал, там не знаю, Владимир Владимирович Путин и как-то все гармонично выстроилось.

Д.ДОНДУРЕЙ: Ну, я думаю, чтобы сохранить определенные очень важные культурные матрицы большинства страны. Это самое важное. То есть я в самом начале сказал, что культура... А я под культурой, естественно, понимаю не театральную постановку и не кинофильм, хотя этим занимаюсь, и даже не телесериал или телепередачу. Под культурой я имею в виду все производство, трансляцию и восприятие понимания смыслов, не только образов. То есть это и когнитивный, то есть это элементы знания, мифы, сказки, стереотипы, представления, устойчивые существующие 500 лет и только 50 лет, и недавно созданные. Это гигантское, мощнейшее, самое дорогое производство, которое есть в нашей стране, это производство: понимание жизни миллионами людей. И вот для этого, видимо, Сталина нужно сохранять. Сталина очень важно. Я уже не буду говорить о том, что он – самый потрясающий агент для продажи рекламы, он №1. Ну, много разных функций.

Важно здесь не только то, о чем я говорю, эта самая технология и невероятно эффективная. А в том, что это табуированное пространство, здесь исследование не проводится. Вы не найдете нигде анализа того, что представляет собой контент новостных выпусков в России, да? Вот, новостные выпуски, как бы, просто так. Не просто так. С чего начинается, что ставится второй, третьей... Ну, обычно 13-15 новостей в выпуске. Как они строятся, что делают разные каналы, как разводятся эти смыслы, как они повторяются, как делается истерика.

О.ЖУРАВЛЁВА: Я могу себе представить, как делается новостной выпуск в наших условиях. Но вот Светлана интересуется: «Радиостанция «Эхо Москвы» не является ли инструментом манипулирования общественным сознанием?» Если это СМИ, то является.

Д.ДОНДУРЕЙ: Безусловно, конечно, как и любое другое. Но есть, ведь, разнообразие СМИ, да?

О.ЖУРАВЛЁВА: Но тогда, Даниил Борисович, если есть люди, которые что-то выстраивают во благо определенной кучки элит, скажем так, да? Вот это вот любимое слово...

Д.ДОНДУРЕЙ: Но я сказал, что нет одного центра.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо. Ну, элиты. Не скажем, один человек, а есть некие элиты.

Д.ДОНДУРЕЙ: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, они что-то такое выстраивают. Значит, существуют еще какие-то, ну, может быть, менее сильные стратегии. Может быть, естественные реакции каких-то небольших, ну, не знаю, интернет-источников и так далее, которые чем-то другим руководствуются.

Д.ДОНДУРЕЙ: Ну, конечно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Значит, все-таки, баланс-то должен быть?

Д.ДОНДУРЕЙ: Нет, безусловно. Потому что общество же – оно не жесткое. Это же не машины. Люди не машины. Это много элементов мягкой силы. Очень много. Это тысячи, миллионы разного рода вариантов. Вы понимаете, что если вы возьмете 56 радиостанций города Москвы, вы не увидите, что 50 из них являются единомышленниками «Эха Москвы».

О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Тогда по короткому выпуску новостей можно догадаться, какую радиостанцию ты слушаешь.

Д.ДОНДУРЕЙ: Безусловно-безусловно. И, поверьте, подавляющее большинство не единомышленники «Эха Москвы». Так же, как телевизионные, федеральные каналы не единомышленники. Но «Эхо Москвы» тоже должно быть обязательно, потому что у нас свобода по Конституции, у нас нет цензуры, у нас это контролируется сложнейшим, хитрейшим образом через вот ту самую повестку дня, которую мы с вами каким-то образом начали обсуждать. У «Эхо Москвы» есть свои ареалы, задачи, цели, разрешения есть свои. Потому что мы же знаем, кому принадлежат контрольные пакеты акций, и это стоило бы секунду все это... Но нужно для других целей, для многих целей.

Это все тончайшее производство (подчеркиваю, производство), которое в интересах его эффективности не анализируется.

О.ЖУРАВЛЁВА: Тогда, ну, если не анализируется, давайте попытаемся анализировать. Вот 2 проявления, скажем. Новости такие. «Низкая явка на выборы 14 октября, - Илья из Ярославля интересуется, - это молчаливый протест, бойкот, смирение, безысходность?» Я к сообщению Ильи еще бы добавила историю, о которой высказался губернатор Полтавченко, когда он очень осерчал на жителей культурной столицы за то, что они так неприлично приветствовали кортеж первых лиц в своем городе, когда раздались сигналы, когда показывали разные пальцы, как сказал Полтавченко.

Вроде бы, есть вот эта масса, которая вообще не хочет принимать никакого участия в этой жизни, и молчаливо одобряет тем самым, либо дает преимущество «Единой России», если она ходит на выборы. При этом есть достаточно существенная масса, которую запирают в пробке, и она начинает страшно возмущаться, ничего не боится при этом. Она не дома возмущается, она возмущается прямо там, на трассе. Кто эти люди? И кого больше?

Д.ДОНДУРЕЙ: Ну, вы знаете, кого больше, это очевидно – тех, кто не пришли на выборы. Их значительно больше, как вы понимаете, тех, кто не пришел.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но есть еще те 100 тысяч, которые зарегистрировались, чтобы голосовать за Координационный совет оппозиции.

Д.ДОНДУРЕЙ: Но вы знаете, что в нашей стране 106, по-моему, миллионов избирателей. И 100 тысяч – посчитайте, это, все-таки, тысячная часть. И поэтому когда мы говорим с точки зрения социальных масштабов и так далее, может быть, за этими 100 тысячами еще стоит 10 миллионов, я не знаю. Но в любом случае это несопоставимые величины. Кроме того, свободное поведение является очень важным элементом для того, чтобы мы хорошо продавали нефть и газ. Если у нас не будет свободы, возникнет много проблем, очень много с единственным увеличившим на много процентов продуктом экспорта нашей страны – это нефть и газ. Если мы будем зажимать или что-то делать здесь неправильно, неаккуратно, не через повестку дня, а вот так просто хватать на улицах или еще что-то делать и закрывать радиостанции замечательные или газеты, все это будет делаться аккуратно, незаметно...

Вот, посмотрите, что происходит с газетой «Московские новости». Это же видно, какой-то пример чрезвычайно важный, как это сегодня делается, аккуратно и мило. Да, конечно. Вы не знаете эту историю?

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, смотрите, с депутатом Гудковым тоже делались... Ну, для кого-то было очевидно. А для человека не вовлеченного – ну, вот, депутат нарушил определенные депутатские законы и его погнали. Хотя, вообще, наверное, любая старушка у подъезда скажет, что они там все такие.

Д.ДОНДУРЕЙ: Конечно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Нам тут же предоставили депутата из «Единой России», который тоже оказался замазанным.

Д.ДОНДУРЕЙ: Безусловно. Ну, ведь, молодцы. Ну, ведь, правильно сделали? Они же тем самым показали, что этот случай не единичный, что есть и в правящей партии такие отдельные недостатки. Отдельные недостатки 70 лет искореняются. Можно даже будет, я думаю, скоро писать в специальные парткомы «Единой России» и жаловаться по поводу того, что кто-то еще занимается бизнесом или изменяет жене. В общем, это все будет чуть позже. Но это все понятные модели. И я-то обращаю внимание, что они совсем новые. Они новые, они технологичные, очень эффективные. И вы же понимаете, что вот эта активность повестки дня, которая возникла с лета до сегодняшнего дня, ее же не было минувшие 4 года, а, может, и все 12 лет. Такой насыщенности, такой.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вы имеете в виду именно политической активности?

Д.ДОНДУРЕЙ: Она не только политическая. Это активность, связанная с темами обсуждения, а, значит, с темами переживания, темами рефлексии и темами жизни. Это очень важно. Люди думают о том, о чем бы хотели, чтобы они думали. Что они и делают.

О.ЖУРАВЛЁВА: Мы продолжим этот разговор, о чем хотят, чтобы мы думали, и о чем мы, на самом деле, думаем. Даниил Дондурей, главный редактор журнала «Искусство кино» со своим особым мнением. Меня зовут Ольга Журавлёва. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», здесь в студии с особым мнением Даниил Дондурей, культуролог, главный редактор журнала «Искусство кино». Меня зовут Ольга Журавлёва, и мы, в общем-то, говорим, на самом деле, не о темах дня, а о тенденции, о такой странной ситуации, когда появляющиеся новости, как бы, делают нашу жизнь. Вот, они моделируют нашу голову так или иначе.

Д.ДОНДУРЕЙ: А это же не только новости. Это, ведь, сюжеты разного рода, темы для ток-шоу, темы для разного рода обсуждений, оговорок, становящиеся потом темами сериалов или значимости. Вот эти сериалы идут в праймтайм, а те только после 23:30. Это огромная многомерная работа, которая не является... Вот, новости – сейчас отключим новости, поменяем новости, отменим или уволим этих редакторов. Это все не так. Это все именно производство, одно из крупнейших производств будущего.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Скажите мне вот что. Человек, который заинтересован в том, чтобы ситуация менялась, да? Ну, как-то, вот, он считает, что так жить нельзя и мы идем не туда, куда надо. Он находит себе единомышленников так или иначе среди своих знакомых, там, по интернету, как угодно. Он каким образом влияет на это? Или его влияние незначительно настолько, что им можно пренебречь?

Д.ДОНДУРЕЙ: Нет, он, конечно, влияет...

О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, он бухтит у себя в блоге, он бухтит где-то, там не знаю, в очереди, он демонстративно идет, не идет на выборы, голосует, рвет бюллетени, идет в наблюдатели там, еще как-то принимает в этом участие. Он влияет на то, что делают эти вот парни в аккуратных костюмах где-то далеко?

Д.ДОНДУРЕЙ: Он, конечно, влияет, потому что...

О.ЖУРАВЛЁВА: Он становится их героем?

Д.ДОНДУРЕЙ: Он становится их зазнобой такой, да. Потому что эти парни, конечно, начинают сразу же переживать «Что-то с этим надо делать» после митинга 24 декабря. Потому что, ну, вышло бы их 7 тысяч, но не 100 же тысяч. Значит, за этими 100, как известно, один к семи, к десяти, стоит хотя бы миллион. Это нам не нужно, потому что это зараза и начинается серьезная работа.

Кроме того, я, ведь, хотел сказать про другое немножко. Мы иногда говорим о народе, да? Вот, народ. И мы всегда говорим, и все говорят, и руководители, и так далее. Но, на самом деле, народ состоит из сообществ разного рода социальных, да? В каких-то группах, например, тех, кто сожалеет о советской власти через, не знаю там, 21 год после ее распада, там всего-навсего 60% населения, что дикость для любой страны. Потому что Конституцию же никто не отменил, да? Конституцию никто не отменил. И вот эти парни сохранили 60%. Это же очень важно сохранять 60% людей с советским сознанием или квазисоветским сознанием.

С другой стороны, современная жизнь, рынок, свобода, выражение, новое поколение – они требуют какого-то освобождения от советского типосознания. Значит, им нужно дать возможности, их занять, переориентировать их на комфортную жизнь, на потребительское общество, на рекламу от Лукойла, их нужно...

О.ЖУРАВЛЁВА: А вы знаете, какой интересный парадокс вот в этой области произошел? Советское сознание лайт появилось у тех детей, родители которых в этом советском сознании пребывают.

Д.ДОНДУРЕЙ: Конечно.

О.ЖУРАВЛЁВА: И дети, которые не помнят советской власти и, возможно, ее вообще не застали, они представляют себе это некоей античностью, я не знаю там, чем угодно. И считают, что вот это потребление, свобода, все бесплатно и все вот это вот – это и было при советской власти.

Д.ДОНДУРЕЙ: Конечно. Да, конечно.

О.ЖУРАВЛЁВА: И у нас уже не советская власть в памяти у людей, а вот этот вот образ чудесный, когда женщина говорит, что мои родные меня растили при советской власти, когда у них все было даром, когда у них были лагеря, там не знаю, продленки в школе и все на свете, и прекрасное питание, и все-все-все, поэтому пусть они теперь моего ребенка воспитывают, потому что они-то там жировали.

Д.ДОНДУРЕЙ: Значит, передается эта мифология довольно успешно, да? Она передается не прямо через физический опыт, она передается через мифы, стереотипы, целый ряд обманок, очень хитрых историй, цензурирование нами невидимых, она передается от родителей детям, которые уже слышали о том, что такое пересадка во Франкфурте, да? Для них это естественно поехать летом в Испанию или накопить какие-то деньги, не спрашивать у родителей, получить 15 миллионов вместо 200 тысяч зарубежных паспортов и так далее. Это все норма для нормальной жизни.

Но вместе с тем с этими паспортами они получают советские заморочки. Я это называю не «заморочки», я называю это «преграды в голове». Они выстроены. Это ужасно удобно для целого ряда – для бизнеса, для власти, для целого ряда элит. Это удобно выстраивать в головах миллионов эти барьерчики, которые в отличие от 80 метров с барьером ты не преодолеешь.

Эти барьерчики выстраиваются, выращиваются, передаются, передаются следующим детям. Это большая работа. И очень серьезная. Мы ее, ведь, не рефлексируем.

И, кстати, люди, которые в Координационный комитет, они тоже. Вот, если их послушать, они, ведь, про это производство, о котором я рассказываю уже больше получаса, никогда не задумываются. Я слушаю многих лидеров и продвинутых, и экономистов, и так далее. Они все говорят «Да, вот власти будет тяжело, когда наступит экономический кризис. Пройдет этот год после кризиса. Эти 600 миллиардов долларов съедят. Власть не сможет оплачивать, тогда люди начнут выходить...»

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, марши пустых кастрюль, грубо говоря.

Д.ДОНДУРЕЙ: Да. Это наивные представления. То есть они не наивные, в них, конечно, будет реальность, но вы заметьте, что в отличие от этих мальчиков в кабинетах, они никто не задумывается об этом мощнейшем и беспредельно эффективном производстве смыслов.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть будет произведен еще один смысл, который будет...

Д.ДОНДУРЕЙ: Будет много, не один. Вот, не думайте, что это один смысл. Это потоки, это ежесекундно производящиеся интерпретации жизни, которые не происходят для народа одни, а для элиты другие. Общество сегментировано, много разных, довольно пересекающихся и не пересекающихся. Одни националисты, другие хотят жить как в Европе, третьи православные, четвертые думают, что только там мораль в православии.

О.ЖУРАВЛЁВА: Или в Советском Союзе, в крайнем случае.

Д.ДОНДУРЕЙ: Или в Советском Союзе. Других кодов ее записи нет. И так далее. Каждый живет с этими своими картинами мира.

О.ЖУРАВЛЁВА: И через свои клетки воспринимает вот этот экран, то, что ему предлагают. Оно общего пользования, я так понимаю.

Д.ДОНДУРЕЙ: Да. Да, безусловно. Их, самое главное, что много.

О.ЖУРАВЛЁВА: И если у тебя вот так перекошено, то ты читаешь один текст, если чуть-чуть так, то другой. И, в принципе, это все... Но это же гениальное творение. Возникает вопрос.

Д.ДОНДУРЕЙ: Ну, это не мы создали.

О.ЖУРАВЛЁВА: Я понимаю.

Д.ДОНДУРЕЙ: Это общая цивилизация так происходит.

О.ЖУРАВЛЁВА: Понятно.

Д.ДОНДУРЕЙ: Просто у них есть какие-то свои там, ну, например, на так называемом Западе, да? У них есть свои. Они не будут серьезно обсуждать, что такое права человека. Они к этому шли 300-400 лет, они к этому шли. Или что вокруг них враги. Они не будут... Это они проехали. Сейчас скажите швейцарцу про врагов.

О.ЖУРАВЛЁВА: Есть какие-то неприличные вещи, которые уже не говорят.

Д.ДОНДУРЕЙ: Да, это путь. Вот, какой путь проходится, какой не проходится, где мы стоим, где мы идем назад, где мы идем вбок? К чему мы готовы? Мы этого ничего не знаем. Я уверен, это, так сказать, важнейшая мысль. Мы живем в неизвестной системе. Наши все объяснения слишком простые, слишком одномерные, удобные для элит, для тех, кто вышел на Болотную, для тех, кто противостоит, для тех, кто за власть, кто там, сама власть...

О.ЖУРАВЛЁВА: Кто внутри себя уже пребывает.

Д.ДОНДУРЕЙ: Вот, меня удивляет: все сидят с простыми отмычками. Вот, знаете, отмычки в этом, да?

О.ЖУРАВЛЁВА: А где взять сложные? Выходит, что люди, которые это делают...

Д.ДОНДУРЕЙ: Это специальная работа, интеллектуальные рефлексии. Их лет 20 никто не проводит.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть это должны быть специально обученные люди.

Д.ДОНДУРЕЙ: Не специально обученные. Но просто есть люди, которые... Раньше, ведь, что делали люди? Они, например, через художественную культуру. У нас же не было ни парламента...

О.ЖУРАВЛЁВА: Но, простите, последняя самая история с художественной культурой, «Жизнь и судьба», из которой для показа, для сериала. ну, в смысле, для фильма делается чуть-чуть другое.

Д.ДОНДУРЕЙ: Ну, естественно. Это государственный канал, у него есть свои задачи.

О.ЖУРАВЛЁВА: А это не может быть внутреннего чувства автора?

Д.ДОНДУРЕЙ: Что значит «автора»? Автор, когда он получает 12-15 миллионов на производство фильма...

О.ЖУРАВЛЁВА: У него не должно быть внутреннего чувства.

Д.ДОНДУРЕЙ: ...у него никаких не должно быть чувств. Долларов, естественно. Это не простая история. Ты должен за это отчитаться, получить допуск к 4-м сериям в воскресенье прямого эфира. Это гигантское дело. И никто тебе просто так прямой эфир не предоставит. Кроме того, есть определенные тренды, которые вы видите: этот вот человек работает на канале «Россия 1», а тот человек работает на «Дожде». И это разные люди. А тот на замечательном канале «Эксперт» - это другие люди. И так далее, и тому подобное. Это совершенно сложная и непознанная система.

О.ЖУРАВЛЁВА: Из жизни непознанного – сегодня такой подзаголовок был у передачи. Особое мнение Даниила Дондурея, главного редактора журнала «Искусство кино» вы сегодня слышали. Меня зовут Ольга Журавлёва. Большое всем спасибо, всего доброго.

Источник: http://echo.msk.ru/programs/personalno/941102-echo/