На экраны вышел новый детектив, расследование которого почти полностью разворачивается на экране компьютера. О премьере, а также об исторических корнях и нюансах такого типа повествования размышляет Нина Цыркун.

Фильмом дебютанта в большом кино Аниша Чаганти «Поиск» – уже, кстати, дважды окупившимся в мировом прокате – его продюсер Тимур Бекмамбетов продолжил линейку фильмов, начатую десктоп-хоррором «Убрать из друзей» режиссера Лео Габриадзе, где средством рассказа истории выступает компьютер. Не углубляясь в историю вопроса и не называя (западных) предшественников этого типа нарратива, примем его как данность.

Мне кажется, не менее интересно искать не пионеров в использовании принципа разворачивания истории на экране ноутбука, а вспомнить про более традиционную коллизию отношений кинематографа с литературой; коллизию, в которой кино изначально видело свою предшественницу и своего конкурентку – именно в качестве рассказчика. Если воспользоваться тезисом Жан-Люка Годара, что фильм – это одновременно и кино, и трактат о кино, то наиболее отчетливо, по мнению некоторых исследователей, он дает себя знать в фильмах французской «новой волны», где эта коллизия, по слову Томаса Джефферсона Клайна, будучи укорененной в литературе, выявила ее конституирующую, но и подавленную власть. Судя по всему, сегодня в очередной раз – на фоне переизбытка визуальности - пришла пора выйти этой власти на поверхность, представ в новой форме актуализировавшейся литературной жизни, эксплицирующей наше сознание, наши поступки и их историю в сокращенной форме сетевой переписки.

«Поиск», русский трейлер

Сценарий для такого откровенно литературоцентричного фильма, как «Поиск», написан очень удачно: его авторам (Аниш Чаганти и Сев Охэниан) удалось сохранить не только индивидуальные особенности экранных отправителей месседжей, но и то, что составляет существенную сторону сетевого общения – опечатки, удаленные тексты, смайлы и т.п. Все действие фильма укладывается в короткие сообщения, твиты, скриншоты, включая летопись пропущенных звонков как вероятные ответвления сюжета, видео из FaceTime и YouTube, иллюстрации в виде фотографий, в свою очередь служащих еще и отправными точками для флэшбэков или укрупнения планов. Таким образом, стенографичность e-mail-ов или SMS-ок расшифровывается, перерастая в детализированное повествование, обрастая отсылками, введением новых персонажей, своеобразными мини-спин-оффами и прочим расширением нарративного пространства.

«Болезненную интимность», как характеризовал Годар связь кино и литературы, по-видимому, комфортнее всего предъявить в сюжете, где оба эти качества самым органичным образом соединились. Отец, теряющий дочь, – что может быть интимнее и болезненнее? Внезапно исчезает 16-летняя школьница Марго (Мишель Ла), дочь Дэвида Кима (Джон Чо) из довольно скучного (как следует из переписки) калифорнийского города Сан-Хосе. Привыкший общаться с Марго через компьютер, отец пытается выйти на ее след и быстро обнаруживает, что ничего не знает про дочь, у которой была своя тайная жизнь. Но компьютер, как нам убедительно показали уже в фильме «Убрать из друзей», помнит все, и тайное становится явным: мозаика найденного складывается в общую картину found-footage. Тем не менее, чтобы разобраться в ней, требуется ключ, но ключ, который находит детектив Вик (Дебра Мессинг), оказывается, грубо говоря, не от той двери…

«Поиск»

При всей технологичности жанра screen life, «Поиск» не вызывает ощущения холодной рациональности, напротив – он пронизан эмоциональностью и транслирует ее зрителю, как будто сидящему перед монитором с иллюзией управления экранными событиями. Менее всего, думается мне, это история об опасностях погружения в виртуальный мир; ее проблематика – родительская любовь, слепая или близорукая, стара как мир и не меняется веками, приобретая лишь формально новые нюансы. Но один актуальный аспект выявляется здесь с очевидной силой – то, как меняется реакция знакомых Марго по мере того, что становится известно о ее судьбе из информации, получаемой из СМИ или интернета. Это гораздо существеннее влияет на формирование наших человеческих представлений и отношений, чем личное общение, все более формальное и малоосмысленное. Компьютер становится мотором и энергетической «зарядкой» наших чувств, более одушевленным, чем те манекены, в которых мы, теряющие при отключении от него собственную энергетику, потихоньку превращаемся.