Последний на сегодня законченный режиссерский проект Ксавье Долана «В любом случае Лоуренс» вышел в Канаде на DVD. О пройденном режиссером-вундеркиндом пути – Алексей Гуськов.

В день своего 35-летия университетский преподаватель литературы Лоуренс Алия объявляет своей шебутной и жизнелюбивой подруге Фред о том, что давно уже чувствует себя женщиной и с этого дня не намерен идти на гендерные компромиссы. Так, спустя 20 минут экранного существования рушится картина, казалось бы, образцового гетеросексуального счастья. Последующие два с половиной часа Лоуренс будет искать себя в женских нарядах, макияже и бижютерии, а Фред – безуспешно пытаться найти свое место в этой неожиданно поплывшей системе координат.

«В любом случае Лоуренс»

«В любом случае Лоуренс» (Laurence Anyways, 2012) – последняя и самая серьезная из трех работ Ксавье Долана, каждая из которых дебютировала в рамках конкурсных программ Каннского фестиваля. Три этих фильма маленькое (во всех смыслах) кинематографическое чудо из Канады выпустило к двадцати трем годам отроду. Долана не с кем сравнить. Он не ломает каноны папиного кино и не обличает абсурдность социального мироустройства, то есть вовсе не занимается тем, при помощи чего среди молодых постановщиков обычно принято добиваться общественного признания. Маленькая революция Долана выражается в решительном отказе от революционного пути развития. Он воспринимает и отражает действительность, как ребенок – с неподдельным удивлением и любопытством, но без внятно артикулированной критики бытия или, тем паче, страха перед ним.

Ксавье Долан (полное имя Ксавье Долан-Тадрос)

Два его первых фильма («Я убил свою маму» и «Воображаемые любови») крайне эгоцентричны. Долан снял их по собственным сценариям и с собой в главной роли, они переполнены личными мотивами, среди которых центральное место занимает открытая гомосексуальность – вовсе, впрочем, не бунтарская. Сексуальная ориентация не является для Долана ни девиацией, ни пороком, ни социальной проблемой. Вся стандартная кинопроблематика гомосексуальности отброшена во имя непринужденной эмоциональности, во имя любви к красивостям и нарядам (помимо прочих испостасей, Долан выступает еще и художником по костюмам на всех своих проектах). До долановского «Я убил свою маму» фильмы о юности были, по большей части, чем-то вроде воспоминаний, чаще – ностальгическими реконструкциями мимолетных и изменчивых состояний, попытками взрослых авторов еще раз поиграть в незрелую беззаботность или напомнить своим столь же зрелым сверстникам яркую боль становления личности. Долан же, чуть ли не первым в кинематографе, зафиксировал эти состояния изнутри, непосредственно, но не без самоиронии, вновь и вновь проживая их перед камерой и за нею.

«Я убил свою маму»

Герои этих лент неразумны, порывисты, чувственны, поверхностны, жестоки, эпатажны, смешны и прекрасны. Можно добавить в этот ряд еще массу черт, которые большинство из нас уже давно, и не без сожаления, не может применить к себе вследствие их частичной или даже полной утраты. Эти фильмы не очень-то любят сверстники их героев: всегда ведь хочется казаться сознательнее, многозначительнее и автономнее, чем ты есть на самом деле. И спасибо Долану за честность – всего десять лет спустя самостоятельно вспомнить, как можно было впитывать жизнь открытыми порами, ежедневно отплясывая на граблях, практически невозможно. Но, как Гай Германике когда-то надо было оставить девочек и школу, пришла пора и Долану выпорхнуть из своего уютного гнезда и взять охват шире, попутно изъяв себя, любимого, из кадра. Что он и сделал. И вот здесь и стало, наконец, понятно, насколько же он все еще молод.

«В любом случае Лоуренс» – красочный документ, в котором двадцатилетний парень воображает себе жизнь взрослых. Это очень любопытная фантазия и, положа руку на сердце, – на редкость нелепая. По Долану, 35-летние все еще живут дискотеками, кокаином, эпатажем, шмотками и прическами; все еще ищут свою идентичность; все еще добиваются признания своей личностной состоятельности у матери (фигура матери – пока еще не понятой и не вырванной из сердца – занимает важное место и в первых двух режиссерских работах). Взрослые Долана кажутся обколотыми гормонами или даже попросту ряжеными в морщины юнцами. Сомнения в верности избранного пути? Нет таких. Дети, работа? Скромные побочные линии. Неспешный поворот тела к увяданию? Не заботит. Любовь, пусть и невозможная – вот что служит осью вращения долановской вселенной, независимо от возраста ее популяции. Из жизненных реалий обычного зрелого человека здесь остались только затхлые интеллектуальные разговоры, которые режиссер беззлобно высмеивает, и диктатура страха перед всем, что считается нестандартным. Эти мелодраматизированные представления создателя о, возможно, собственном будущем смотрелись бы комично, если бы тут же не становилось мучительно жаль. Не Долана жаль – себя.

«В любом случае Лоуренс»

Стилистически «Лоуренс» вырос из непосредственной своей предшественницы – ленты «Воображаемые любови». Все тот же сладкий компот из выразительных взглядов на крупных планах, ярких цветов, рапидов и музыки, которая в фильмах молодого канадца занимает особое место. Выразительные взгляды достойны отдельного упоминания, поскольку Долан не пускает физиогномику на самотек, а работает над ней подробнейшими указаниями, куда и как смотреть: «в угол, на нос, на предмет». И он знает, о чем говорит. На пластическом уровне фильм куда правдоподобнее и содержательнее, чем в плоскости подразумеваемых им смыслов.

«Воображаемые любови»

В смычке неизменно идеально подобранной музыки, замедленной скорости кадра и избыточной визуальности рождаются самые завораживающие, эмоционально ключевые сцены фильма. Они бессловесны – это образный танец, состояние потока. Об их уместности в данном конкретном сюжете можно спорить, хотя сами по себе менее замечательными они от этого не становятся. Долан остается очень точен и находчив в диалогах, прямо-таки маленький Вуди. Но полотно, которое он взялся шить бисером, чересчур велико для столь нежной, кропотливой техники. И оно рассыпается.

Если судить по интервью, Долан все еще нагл и наивен. Всерьез возмущается, что его фильм не попал в основной каннский конкурс. Беззастенчиво напрашивается в актеры к другим, а сам без ложной скромности мечтает снять свою первую большую голивудскую картину, желательно с Тейлором Китчем. Говорит, что хочет свой персональный «Титаник» про «Коста Конкордию». Голливуд же пока безучастен, а возраст, в котором столь неприкрытый нарциссизм все еще простителен, не бесконечен. Долан, к счастью, это понимает. И он очень, очень много работает. С производительностью молодого Фассбиндера пока не сравнить, но уже где-то близко.

Премьера «Лоуренса» состоялась только этой весной, а Долан уже разрабатывает свой пятый проект – еще более амбициозную четырехчастную и четырехчасовую композицию «Обыкновенные люди». Подготовительный период четвертого фильма, Tom à la Ferme, уже закончен, и съемки должны начаться со дня на день. Своему тематическому ядру вундеркинд из Квебека не изменяет: в новой картине молодой человек переживает смерть любовника, отягощенную знакомством с его родственниками, которым главный герой невольно открывает глаза на половые предпочтения умершего. Можно было бы ожидать очередной выдумки на пленительные мотивы непрочувствованных переживаний, но Долан умеет делать выводы. Не имеющий пока даже англоязычного перевода названия Tom à la Ferme впервые основан не на собственном сценарии, а на пьесе известного канадского драматурга Мишеля Марка Бушара. Очередной протокол взросления, надо полагать, снова отправится прямиком на набережную Круазетт.

«В любом случае Лоуренс»