С 12 по 17 июня на исторической родине Андрея Тарковского – городах Иваново, Юрьевец, Кинешме, Плёсе и других – проходил XII международный кинофестиваль «Зеркало». Посетивший в эти дни Ивановскую область, Евгений Майзель рассказывает о прошедшем фестивале и о фильмах-лауреатах конкурсной программы.

Также обращаем ваше внимание, что с 22 по 24 июня в Москве в кинотеатре «Октябрь» в рамках специальной программы «КАРО.Арт» покажут три картины из конкурсной программы «Зеркала»: грузинскую метафизическую притчу «Намме» Зазы Халваши о семье деревенских знахарей, турецкую экологическую антиутопию «Зерно» Семиха Капланоглу с Жаном-Марком Барром в главной роли – и эротический сай-фай «Восход Эдерлези» сербского современного художника Лазара Бодрожи, получивший приз жюри молодых критиков «Голос».

Традиционно объединяющий сразу несколько городов Ивановской области, два года назад «Зеркало» перенесло свой штаб из живописно-идиллического Плёса на берегу Волги в столицу и крупнейший город области Иваново, где теперь проходят все основные показы; в этом году его главной площадкой стал кинотеатр «Лодзь». Плотная фестивальная неделя обеспечила гостям и участникам настоящее цунами новых впечатлений: лекции, презентации, творческие встречи и ретроспективы здесь шли по очереди и внахлест с кинопремьерами, иной раз до крайности затрудняя выбор.

Интеллектуальный старт фестивалю уже на следующий день после открытия «Зеркала» задал культуролог Михаил Ямпольский, привезший свою новую книгу «Без будущего. Культура и время». Объектом его общей лекции стала история «формы» (в том числе, форма человеческого тела) – то, как она мыслилась греками и в дальнейшие эпохи, – и многовековая борьба формы с цветом/светом, чьи роли также многажды менялись в истории европейского изобразительного искусства. По мысли Ямпольского, кинематограф представляет собой техническую победу цвета над формой – или света над линией (внутри этой традиции) –  что, к слову, связывает нас и с Тарковским, всегда придававшим игре света и тени принципиальное значение.

Перечислять все проведенные на форуме мероприятия здесь нет ни возможности ни необходимости, но важно, что, помимо премьер и одновременно с ними, состоялось несколько событий, посвященных Андрею Тарковскому и примечательных не только для киноведов, но и для всех, кто интересуется личностью и творчеством великого русского режиссера. Отмечу здесь лишь некоторые.

Был презентован изданный по материалам прошлогодней научной конференции сборник «Тарковский. Сны» (СПб, 2018), куда вошли: психоаналитическое эссе Виктора Мазина о сновидениях и реальности в художественном мире режиссера; исследование Юлии Анохиной о малоизвестных театральных постановках Тарковского; статьи, сопоставляющие его кинематограф с кинематографом Алексея Германа (Антон Долин), Александра Сокурова (Наталия Кононенко), Дэвида Линча (Эрве Оброн), с классикой видеоарта (Карина Караева) и даже с видеоиграми (Михаил Степанов).

Состоялся показ «Ностальгии» (1983) – предпоследней большой картины Тарковского, представленной ее оператором, 76-летним Джузеппе Ланчи (ассистировавшим еще у Пазолини и Леоне, но в особенности известным многолетним сотрудничеством с Марко Белоккьо и Нанни Моретти).

Была открыта фотовыставка «Съемки "Сталкера" в Эстонии» режиссера Арво Ихо. Работавший стажером на картине, Ихо активно фотографировал процесс съемок. Затем, на протяжении трех десятков лет негативы этих фото считались утерянными, а после того, как нашлись, – вызвали сенсацию и были приобретены петербургским Русским музеем.

К слову, сценарий «Сталкера» переписывался братьями Стругацкими 17 раз, о чем – как и о многих других интересных подробностях – автору этих строк стало известно из выступления киноведа Валерия Фомина, привезшего свою, написанную в соавторстве с Марией Косиновой скрупулезную монографию «История создания фильмов Андрея Тарковского, снятых в СССР» (издательство «Канон+»). Двухтомник дотошно упорядочивает, разделяя легенды и реальность, все протокольные и эпистолярные свидетельства, связанные с фактическим кинопроизводством Тарковского, начиная с «Иванова детства» и вплоть до эмиграции.

Из российского киноменю (состоявшего из разных фестивальных секций) повышенное внимание зрителей вызвали триумфатор «Кинотавра» «Сердце мира» Наталии  Мещаниновой; «Война Анны» Алексея Федорченко, увезшая из Иваново приз зрительских симпатий; один из самых ожидаемых фильмов последних лет «Мешок без дна» Рустама Хамдамова, отмеченный призом за вклад в киноискусство (аналогичную награду вручили и Джузеппе Ланчи); «Знаешь, мама, где я был?» Резо Габриадзе из анимационной программы Ларисы Малюковой «Анимадок», и несколько других фестивальных тяжеловесов.

В отличие от российских программ, международный конкурс был в основном представлен скорее «темными лошадками», малоизвестными даже специалистам, а своей эксцентрикой он настойчиво провоцировал дискуссию о том, что же такое современное авторское кино.

Гран-при завоевал израильский ромком Рама Нехари «Не забудь меня» (2017) о любви двух маргиналов – молодой пациентки психиатрической лечебницы, страдающей булимией, и 30-летнего тубиста-социофоба, роль которого исполнил автор сценария (Нитай Гвирц). Угловатый и как будто нарочито необаятельный фильм о странном союзе двух неприкаянных душ, восставших против подавляющего их социума, снят словно под влиянием мамблкора, но вместо хрупкого синефильского изящества последнего, состоит из телевизионной картинки и обилия телевизионных же клише, в целом обнаруживая не только похвальное внимание к незащищенным представителям нашего общества, не способных вписаться в его стандарты, – но и слабый интерес авторов к собственным персонажам. Вместе с тем, среди остальных номинантов конкурса, нередко тяготеющих к аллегориям и метафизической отстраненности от злобы дня, «Не забудь меня» оказался самой «непричесанной» и единственной плюс-минус постдокументарной картиной, что, по всей видимости, и обеспечило ей симпатии большого жюри под председательством Марины Разбежкиной – известного документалиста и руководителя знаменитой киношколы.

«Не забудь меня»

Второй приз – за режиссуру – увезла драма «Ни подписи, ни даты» иранца Вахида Джалилванда (2017), ранее уже успевшая попасть в прошлогодний венецианский конкурс «Горизонты» и собрать по миру несколько наград FIPRESCI. По сюжету, главный герой – добросовестный и порядочный патологоанатом Нариман – попадает в дорожную аварию, вскоре после которой умирает другой ее участник, мальчик из бедной семьи. Вскрытие показывает, что причиной смерти могла стать вовсе не незначительная травма, полученная при ДТП, а более ранее пищевое отравление. Дальнейшие события принимают еще более головокружительный и в то же время вполне реалистичный оборот, делая практически невозможным однозначный ответ на вопрос, кто виноват. Пожалуй, это наиболее драматургически мастеровитый и профессионально безупречный фильм конкурса, притом что на открытие каких-то новых художественных горизонтов (вопреки престижному участию в одноименной венецианской секции) он тоже, откровенно говоря, не претендует.

«Ни даты, ни подписи»

Больше амбиций, по крайней мере чисто формалистических, можно разглядеть в двухчасовом дебюте «Овдовевшая ведьма» китайца Цая Чэньцзе (2018), получившем спецприз «за поиски киноязыка». И действительно, рассказывающий о необычной судьбе героини (в результате ужасного пожара якобы обретшей экстрасенсорные способности), этот фильм весь построен на статичных долгих планах с глубокой мизансценой. Однако продолжительная его история, полная черного юмора и глубокой мизантропии, постепенно вступает в конфликт с поэтическим потенциалом начальных эпизодов, злоключения постепенно одерживают верх над эстетическим измерением сюжета, и за формалистичным подходом уже не удается увидеть концептуального обоснования.

«Обезумевшая вдова»

Представляя каждый из девяти фильмов конкурса, отборщик и куратор «Зеркала» Андрей Плахов неизменно отмечал их принадлежность разнообразному миру современного авторского кино. Однако применительно к фильмам-конкурсантам эта, казалось бы, бесспорная классификация заставляет нас вернуться к вопросу о том, что мы считаем «авторским кино». В самом деле, использование этого термина содержит известную двусмысленность. С одной стороны, кажется очевидным, что авторским кино корректно называть любую кинопродукцию, созданную режиссером-кинематографистом самостоятельно, неподцензурно, вне давления больших студий и стандартов «промышленного кино», по удачному выражению Жана Эпштейна. Но подобная классификация еще ничего не говорит ни о качестве, ни о художественной оригинальности получившейся картины, в то время как бренд «авторское кино» подразумевает именно их. Если же мы все-таки стремимся придать определению «авторское кино» статус, соответствующий этому гордому бренду, а не просто производственно-технический аспект создания той или иной конкретной картины, нам будет нелишне обратиться к авторитету Андрея Тарковского.

В своей ранней статье «Запечатленное время» (впервые опубликованной в журнале «Вопросы киноискусства», № 4, за 1967 год) режиссер писал: «Кинематографист, который ясно видит свой замысел и затем, работая со съемочной группой, умеет довести его до окончательного и точного воплощения, может быть назван режиссером. Однако все это еще не выходит за рамки чистой профессиональности, за рамки ремесла. В этих рамках заключено многое, без чего искусство не может осуществить себя, но этих рамок недостаточно, чтобы режиссер мог быть назван художником». И далее: «Художник начинается тогда, когда в его замысле или уже в его ленте возникают свой особый образный строй, своя система мыслей о реальном мире [здесь и далее выделено мной, – Е.М.], и режиссер представляет ее на суд зрителя, делится ею со зрителем, как своими самыми заветными мечтами. Только при наличии собственного взгляда на вещи, становясь своего рода философом, он выступает как художник, а кинематограф — как искусство».

Логическое развитие предложенного Тарковским подхода подразумевает, во-первых, что авторское кино – это кино, снятое не просто независимым и профессиональным кинематографистом, но именно художником-философом кино (в том смысле, какой присваивает этому понятию Тарковский), и, во-вторых, что такое кино предлагает зрителю не столько новую историю или новых героев, запечатленных в новых обстоятельствах, сколько собственный образный строй, неповторимую модель мира, подразумевающую новые и уникальные взаимосвязи с миром реальным. Вопрос, относятся ли победители и остальные участники конкурсной программы «Зеркала-2018» к авторскому кино по такому, гамбургскому счету, предлагаю оставить открытым.

На церемонии закрытия фестиваля «Зеркало» председатели обоих жюри – большого жюри (Марина Разбежкина) и жюри молодых критиков «Голос» (Андрей Карташов) – напомнили собравшимся о голодовке украинского режиссера Олега Сенцова, длящейся уже 35-й день.

На момент написания этого текста Олег Сенцов голодает уже 38 дней.