Канн: «Меланхолия» Ларса фон Триера

Пресса о конкурсном фильме Ларса фон Триера «Меланхолия».

Если это конец света, это еще и начало чего-то нового для Ларса фон Триера, чья сногсшибательная «Меланхолия» предлагает, возможно, самое нежное описание уничтожения, какое можно ожидать от любого режиссера, менее всего от датского провокатора. Если «Антихрист» был иголкой в глазу, которая требовалась Триеру, чтобы стряхнуть с себя разрушительную депрессию, «Меланхолия» выступает как неожиданно ясный и трезвый ответ, соединяющий крупномасштабные голливудские эффекты с камерной мелодрамой о женщине. Это как если бы «Торжество» встретило «Армагеддон».

Variety

Это летаргическое, красивое и раздражающе пустое исследование вопросов жизни и смерти. За «Антихристом» последовала более спокойная и сдержанная работа, которая в то же время кажется слишком отрешенной от мира и поражает скорее на техническом, чем интеллектуальном и эмоциональном уровне.

Дейв Кэлхун, Time Out London

Если бы в замысле «Меланхолии» была настоящая страсть и воображение или если бы у нее был хороший сценарий и она была бы убедительно сыграна, это мог бы быть безумный шедевр. В начале фильма есть интересный монтаж изображений, напоминающих роскошные, гиперреальные картины вроде сцен снов из «Антихриста». Но сцена свадьбы гораздо слабее, чем «Торжество» Томаса Уинтерберга (очевидная модель): скучная и невыносимо затянутая. Возможно, «Феномен» М. Найта Шьмалана был не так уж и плох.

Питер Брэдшоу, Guardian

Благодаря счастливому стечению обстоятельств и гениальности составителей программы, «Меланхолия» Ларса фон Триера была показана прессе через 48 часов после «Древа жизни» Теренса Малика. Я назвал «Древо жизни» потрясением — я был не прав. Это Триер выдумал зрелище, от которого невозможно оторваться.

«Меланхолия» и «Древо жизни» многим различаются. Сравнение — не вопрос режиссуры (хотя по своему новаторству, совершенству и зрелищности первые пять минут «Меланхолии» полностью превосходят «Древо жизни»); это вопрос чувства. (Для некоторых отталкивающий скептицизм Триера делает веру Малика еще более трогательной.) Но для меня самое главное различие здесь — различие между искусством и китчем. Триер сделал фильм о конце света — когда я вышел из кинозала и пошел по городу, я чувствовал себя легким, помолодевшим и абсолютно счастливым.

Дж. Хоберман, Voicefilm

Думаю, «Меланхолия» мне нравится больше, чем вызвавшее столько споров «Древо жизни» Теренса Малика, но получить два ключевых для их карьеры фильма от двух крупных режиссеров, которые можно обоснованно защищать как кинематографические и философские шедевры, на одном фестивале — вот это почти чудо.

Эндрю О'Хэир, Salon.com

Главный фильм фестиваля, это, конечно, «Космическая одиссея 2001». После Теренса Малика Ларс фон Триер предложил нам большой астральный фильм. Первые пять минут, вполне виртуозные с технической точки зрения, даже вызывают улыбку, так этот парад планет на фоне классической музыке вопиет о желании Триера превзойти Кубрика в грандиозной и зрелищной метафизике.

Но фильм легко забывается. И уже очень быстро забыт, заслоненный бредовыми высказываниями режиссера на пресс-конференции. Ошеломляющее «О'кей, я — нацист.» было сказано в завершение длинного и путанного заявления, в котором он признался в любви к Гитлеру, но не к Холокосту, сказал, что не антисемит, но не любит Израиль... Авторский кинематограф получил свое «дело Гальяно».

Жан-Марк Лаланн, LesInrocks

Отрывок из пресс-конференции Ларса фон Триера:

[в ответ на вопрос о немецких корнях и его интересе к нацистской эстетике]: Могу вам только сказать, что я долгое время думал, что я — еврей, и был очень счастлив от того, что еврей, но потом появилась Сюзанна Биер [датский режиссер-еврейка], и вдруг мне разонравилось быть евреем. Это была шутка. Простите. Но оказалось, что я не еврей. Если бы я был евреем, то я был бы евреем второй волны, своего рода евреем новой волны, но в любом случае я хотел быть евреем, а потом выяснил, что на самом деле я — нацист, потому что из семьи немцев. И это тоже доставило мне определенно удовольствие. Так что я могу сказать? Я понимаю Гитлера. Думаю, что он делал неправильные вещи, но я могу себе представить, как он сидит в своем бункере... Я говорю, что понимаю этого человека. Он не тот, кого мы называем хорошим парнем, но я во многом его понимаю и сочувствую ему... Да бросьте! Я не за Вторую мировую войну. И не против евреев. Я даже не против Сюзанны Биер. Я очень даже за них. Но Израиль достал. Как я выберусь из этого предложения? О'кей, я — нацист. Что касается искусства, я за Шпеера. Мне нравился Альберт Шпеер. Он был среди лучших детей господа. У него был такой талант, что... Ладно, достаточно.

[в ответ на вопрос, не хочет ли он снять блокбастер]: Да. Мы, нацисты, любим делать крупномасштабные вещи. Может, я мог бы сделать «Окончательное решение» (Final Solution).

Источник: NYMagazine