Брюно Дюмон: «Мне нужна точность». «Фландрия», режиссер Брюно Дюмон

Интервью ведет Чарлз Мастерс

Бескомпромиссное кино Брюно Дюмона всегда вызывало у зрителей противоречивую реакцию. Его «Человечность» просто освистали, хотя в 1999 году в Канне она получила три награды; многие были недовольны, что призы за исполнение мужской и женской ролей достались непрофессионалам. В этом году новый фильм Дюмона «Фландрия» тоже участвовал в каннском конкурсе. Режиссер продолжает исследовать темы, затронутые в его прежних работах, — необузданный секс, экстремальная жестокость. Только теперь фоном служит война. Дюмон снимает несколько батальных сцен, напряженное действие которых разительно контрастирует с обычным размеренным ритмом его фильмов. Это история о том, как два простых парня с севера Франции оказываются участниками некоего неназванного конфликта и втянуты в пучину страшной жестокости.

Брюно Дюмон. Фото Тьерри Некту

Чарлз Мастерс. Начнем с контекста. По сценарию, французские солдаты отправляются сражаться в арабоговорящую пустынную страну в ходе, очевидно, нефтяной войны.

Брюно Дюмон. Я не хотел снимать политический фильм. Это не моя тема. Но мне хотелось сделать нечто злободневное, поэтому мои солдаты одеты в со-временную одежду, и сразу же исчезает соблазн воспринять фильм как исторический. Можно предположить, что речь идет о войне в Персидском заливе. Остальное — дело воображения зрителя, на которое я опираюсь. Войну я снимал очень грубо, очень просто, без спецэффектов. Мне не хочется изо-бражать ее, как в американском кино, где она похожа на оперу. Другими словами, мне не нужно некое идеализированное представление. В сущности, дело даже не в войне, не об этом я снимаю кино. Я лишь помещаю людей в определенный контекст, чтобы посмотреть, как они себя поведут.

Брюно Дюмон на съемках фильма «Фландрия»

Чарлз Мастерс. Если не война, то какова же главная тема вашего фильма?

Брюно Дюмон. Меня интересует происхождение цивилизации. Инстинкты, ощущения, физиология, на которых зиждется наша цивилизация. Мое кино физиологично, оно исключает все, что имеет отношение к интеллекту — речь, объяснения, анализ, — оно ограничивается желаниями, непосредственными чувствами, такими, как страсть, соперничество, ревность, зависть. Война — современная форма соперничества за землю, женщину. Вот что высекает искры насилия. Нужен фон некоей неопределенной войны, чтобы главный персонаж решал свои проблемы в военном контексте, деформирующем его. Но идеи можно черпать из истории конкретных войн — например, войны в Алжире, — куда отправляется обычный человек(скажем, водопроводчик) и где он становится сволочью. При этом я не хочу ставить оценки и давать ответы — дело зрителя складывать впечатления в единое целое.

Чарлз Мастерс. В фильме монтируются планы войны в пустыне и планы девушек на фоне зеленых пейзажей северной Франции. Чего вы пытаетесь достичь этим противопоставлением?

Брюно Дюмон. Подчеркнуть отсутствие. Подчеркнуть ощущения женщины, которая осталась дома и воображает себе реальность войны. Солдаты ушли, их здесь больше нет. Но она там, в тех местах, где приятная погода и весна на улице.

«Фландрия»

И когда вы связываете между собой эти кадры, рождается смысл. Когда я показываю, как солдаты кого-то убивают, а потом перехожу к девушке, которую насилуют в конюшне, рождается новый смысл. Меня вообще интересует столкновение, меня интересовало соотношение между Фландрией и пустыней: с одной стороны, очень зеленая, плодородная, населенная земля, а с другой — голая ничейная полоса, «ничто». Это неплохой фон для размышлений о первобытных инстинктах.

Чарлз Мастерс. В этом фильме, как и в ваших предыдущих работах, есть сцены крайней жестокости. Существует ли что-то такое, чего вы не можете показать?

Брюно Дюмон. Нельзя заставлять зрителя покидать зал. Нужно чувствовать границу, до которой можно дойти, не переходя ее.

Чарлз Мастерс. Почему вы работаете в основном с непрофессиональными актерами?

Брюно Дюмон. Мне нравятся ограничения, которые связаны с такой работой. Я не люблю отдавать точные команды. Я помещаю людей в некую ситуа-цию, а потом, например, без предупреждения взрываю стену и наблюдаю за их реакцией. Мне нужна точность. Я ищу и нахожу исполнителей, которые похожи на написанных мною персонажей. Принимаю их внешность и их психологию. Нет нужды обсуждать, понятен ли им персонаж, которого кто-то из них изображает. Знаю их страхи и комплексы, с чем и работаю, чем и руководствуюсь на съемках. Профессиональный актер может заинтересовать меня только как личность. Актерские навыки мне безразличны.

Чарлз Мастерс. Каков будет ваш следующий фильм?

«Фландрия», режиссер Брюно Дюмон

Брюно Дюмон. Сценарий уже написан. Названия еще нет. Он о Боге, о смерти Бога. Действие происходит в Париже. Сейчас я занимаюсь вопросами финансирования. Два года уйдет на подбор актеров.

Чарлз Мастерс. Многие годы вы работали над англоязычным проектом «Конец». Как продвигаются дела?

Брюно Дюмон. У меня есть замысел снять фильм в США с американскими актерами. Проблема в том, что меня не слишком охотно финансируют. Мне хочется воспользоваться всеми ингредиентами американского кино — актеры, пейзажи, сценарий, — а потом модифицировать и переработать это так, чтобы поместить в новое духовное измерение. Чтобы не о сантиментах говорить, а о добре и зле. Плюс немного таинственности. Все американские фильмы абсолютно завершены, их мораль ясна, они закрыты. «Конец» не завершен. Мне бы хотелось пригласить на главную роль Брэда Питта или Тома Круза, ведь зрители хотят видеть на экране именно их. Меня интересует не сам актер, а его отношения со зрителем, из чего и создается аура американского кино.

Hollywood Reporter, 2006, 15 May

Перевод с английского М. Теракопян