Письмо в редакцию
- №10, октябрь
- Михаил Ямпольский
Готовя эту подборку интервью о киноязыке телесериалов, мы обратились с теми же вопросами к известному культурологу и теоретику кино профессору Нью-Йоркского университета Михаилу Ямпольскому. Приводим его краткий, но важный в общем контексте обсуждения ответ.
К сожалению, в двух словах на ваши вопросы не ответишь. Мне представляется, что сравнение языков в данном случае мало что даст. Речь идет не о языках (в наличии которых я сомневаюсь), а о двух медиумах, то есть определенных информационных средах, по-разному организующих опыт зрителя. В случае кино речь идет о созерцании дистанцированной фотографической копии «реальности», представленной как объект восприятия оторванного от нее зрителя. Телевидение — это форма инкорпорирования зрителя в коммуникационное поле (отсюда кодифицированность прямого обращения к зрителю с экрана телевизора, запрещенного в кино). Здесь не дистанцированность, но вовлечение, интимный контакт. Объекта созерцания здесь практически нет, а потому нет и копии «объективного» эмпирического пространства мира, а следовательно, и языка такого копирования. Здесь не дистанцированное созерцание, а непосредственность реакции и желания превалируют. То есть это действительно разные медиумические среды, и так их, по-видимому, следует толковать, а не как формы проявления разных языков. В итоге — разный зрительский опыт, разные реакции, разные формы поведения и организации смысла.
Вот коротко объяснение моей позиции. Входить в детали, ей-богу, нет возможности (слишком сложно и долго).