Лицензионное пиратство. «Пираты Карибского моря»: «На краю света», режиссер Гор Вербински

«Пираты Карибского моря»: «На краю света» (Pirates of the Caribbean 3: At World`s End)

Авторы сценария Тед Эллиот, Терри Россо, Джей Уолперт

Режиссер Гор Вербински

Оператор Дариуш Вольски

Художник Рик Хайнрикс

Композитор Ханс Циммер

В ролях: Джонни Депп, Орландо Блум, Кейра Найтли, Джеффри Раш, Кит Ричардс, Том Холландер, Бил Найи, Чоу Юнь Фат, Джек Дэвенпорт и другие.

Jerry Bruckheimer Films, Walt Disney Picteres

США

2007

А вы думаете, флибустьеры, пираты, великие капитаны, расцвеченные Киплингом и Гумилевым, — не эти ли самые они были блатные? Вот этого сорта и были… Прельстительные в романтических картинах — отчего же они отвратны вам здесь?

А. Солженицын.

«Архипелаг ГУЛАГ»

Одно из самых шумных событий киновесны 2007 года — выход на экраны третьей части корсарской саги «Пираты Карибского моря: На краю света». Заранее признав невероятный зрительский успех состоявшимся фактом, обсудив в деталях самые мелкие фрагменты и детали фильма, журналисты начали смаковать забавные случаи во время съемок и вникать в подробности из жизни гримеров и осветителей. Напрашивается вывод: появление трилогии — событие, выходящее далеко за пределы собственно кинематографа.

Продюсер Джерри Брукхаймер и режиссер Гор Вербински дипломатично объясняют несомненный успех нового фильма талантом сценаристов, актерского состава и всей съемочной группы. Однако успех, как ни банально это звучит, создается не сценаристом, не режиссером и даже не постановщиками трюков, а зрителем. Если касса не продаст известное количество билетов, фильм признают провалившимся в прокате, пусть хоть там снимались одни гении актерской игры даже в массовке. Таланты режиссеров, артистов, продюсеров не имеют единиц измерения, тогда как популярность имеет свою цифровую шкалу, и фантастический триумф фильма, надо признать, состоялся по эту, а не по ту сторону экрана. Поэтому любопытно разобраться в этой составляющей успеха — зрительской симпатии.

Англоязычный мир, стянутый глобальной сетью Интернет-общения, раскинувшийся от Мельбурна до Торонто и от Гонконга до Кембриджа, — это реликтовый отблеск старой Британской империи, привившей нам парламент и суд присяжных, прессу и джентльменство, футбол и вечернее чаепитие, словом, распространившей свой уклад жизни по всему миру. А на заре ее становления, как и долго еще впоследствии, щупальцами этого стремительно растущего спрута становились юркие пиратские флотилии, пронизавшие моря и океаны и соединившие далекие заморские страны, потеснив своих более старых конкурентов — испанских и португальских конкистадоров. И оттого повелось в Британии, а следом и в других странах уважительно именовать пиратских капитанов «каперами» (что удостоверялось особыми патентами),а иных из них — с добавлением благородного титула «сэр». Сами же они обрели ореол творцов и создателей Британской империи — прообраза будущего глобального мира, словно атланты, несущие на своих плечах проект Северо-Атлантического альянса.

В фильме Гора Вербински эта аллюзия присутствует неявно (хотя сразу бросается в глаза необычно большое количество британских актеров, что уже само по себе делает фильм более «английским»). На первый взгляд основная идея фильма (кстати, при просмотре не покидает впечатление, что на самом деле нет там никакой основной идеи и фильм, как зеркало, для каждого зрителя отражает именно то, что он хочет увидеть) состоит в том, что гордые и свободные пираты, забыв старые распри, объединились, бросили вызов и т.д. Однако, присмотревшись к этим пиратам, мы обнаружим, что никто из них особенно не жаждет отстаивать свободу пиратского братства. И кумир публики капитан Джек Воробей (Джонни Депп), и главарь китайских пиратов Сяо Фэн (Чоу Юнь Фат), да и другие персонажи не прочь пойти на сговор с Ост-Индской компанией, возглавляемой мрачным гением вероломной политики лордом Беккетом (Том Холландер), чтобы легализоваться, получить патент на морской разбой и… преследовать остальных пиратов, как это сделал самый монструозный из них Дэви Джоунс (Билл Найи), впечатляющий зрителя лицом осьминога и грустными глазами сентиментального монстра. Перейти на «белую зарплату» поспешили и бывший дезертир, затесавшийся в команду Джека Воробья, а теперь — уважаемый человек, адмирал Норрингтон (Джек Дэвенпорт), и даже самый положительный и самый принципиальный из персонажей фильма Уилл Тёрнер (которого, впрочем, поклонники фильма упорно именуют по имени актера Орландо Блумом) не побрезговал пойти на сговор с властями предержащими, даром что числился в розыске.

Собственно, пираты в фильме становятся свободолюбивыми только тогда, когда им не достается каперского патента (а его на всех не хватает). Собственно, и «объединились» против Ост-Индской компании лишь те пираты, которых лорд Беккет сам не захотел принимать на службу, причем очень нехотя. Они и предводителем избрали случайного для них человека — всеобщую невесту Элизабет Суон (ее очень убедительно сыграла Кейра Найтли — любимое дитя артистической фортуны), ничего не смыслящую в морском деле и формально около часа побывшую капитаном корабля, приняв из руки умирающего Сяо Фена символ власти. Она же, кстати, оказалась единственной энтузиасткой вооруженной борьбы пиратов за свои права — вероятно, потому что никогда не занималась настоящим пиратством и мечты пирата о каперской «ксиве» были для нее непонятны. Второй ревнитель Пиратского кодекса — его хранитель, капитан без корабля Тиг (сыгранный музыкантом Китом Ричардсом), — всю свою серьезность как будто растратил на гитарную игру (этот персонаж, кажется, был уже апробирован в лице пианиста капитана Крюка в «Шреке Третьем»). Призыв Элизабет к открытой борьбе против королевского флота вызвал среди пиратских «баронов» взрыв хохота. Впрочем, эти «бароны» с их чудным выговором становятся сами смешны и даже немного жалки: владеть каперским патентом, конечно, должен один из собирателей Британской империи, предок создателей Интернета и Микки Мауса.

В силу естественного отбора «пиратом в законе» становится сильнейший из них Дэви Джоунс, правда, как будто нехотя, как, впрочем, и все, что он делает. Как и положено самому жуткому злодею, он в глубине души тяжко страдает от разлуки с любимой, краски мира для него померкли и даже жить дальше он, похоже, не особенно хочет (в решающий момент сражения «гроза морей» не вводит в дело свой главный козырь — морское чудовище по имени Кракен, как будто ему все равно — он победит или его победят). Дэви Джоунс — образ собирательный (был, правда, капитан «Черной смерти» Джон Дэвис, младший современник Дрейка, который стал стражем проливов Огненной Земли, соединявших Атлантический океан с Тихим), но наибольшие черты сходства у него с Фрэнсисом Дрейком — наиболее прославленным из морских разбойников, выслужившихся в королевские адмиралы, в некоторой степени — основоположником этого дела.

Юный Дрейк начинал службу в морской компании своего дальнего родственника Хокинса, который занимался незаконной работорговлей (герб его компании украшало изображение скованного невольника) и щедро делился своими доходами с королевой Елизаветой, не брезговавшей никакой прибылью. Однажды его флотилия попала в руки испанцев, и из пяти кораблей уцелел лишь один — тот, где капитаном был Дрейк. Вскоре некий Хэмфри Гилберт предложил перенять французский опыт каперства — патента на морской разбой. За его спиной стоял его сводный брат — придворный поэт и любимец Елизаветы, авантюрист и пират, окончивший дни в тюрьме, знаменитый Уолтер Рэйли. Когда Гилберт сгинул в водах Атлантики, Рэйли добился от королевы продолжения морской политики. Каперский патент вручили знаменитому пирату Томасу Кавендишу, который разбойничал в Средиземном море, затем получил каперские патенты от вождя французских гугенотов принца Конде и голландского принца Вильгельма, а в 1570 году наконец добился признания и на родине, где до эпохи сэра Рэйли ему приходилось сиживать в тюрьме за свой промысел. Едва появившись в Карибском море, он сразу заставил французских корсаров потесниться.

Когда в Англии узнали о подвигах Кавендиша, множество моряков захотели последовать его примеру. Среди них был и Френсис Дрейк. Он нашел компаньонов, которые помогли ему снарядить корабль, и отправился в Карибское море с французским флибустьером Гийомом Летестю. Летестю погиб в походе, а Дрейк вернулся, нагруженный добычей и овеянный славой удачливого грабителя. Правда, Елизавета посадила его в тюрьму и подумывала отрубить голову, но вскоре сочла выгодным освободить его и выдать каперский патент. Вскоре он создал первую акционерную пиратскую компанию, среди его инвесторов была и сама королева.

Но в личной жизни он был несчастлив: после смерти любимой жены Мэри Ньюмен (детей у них не было) он потерял интерес к жизни и на несколько лет погрузился в апатию, не выходя в море. Тем временем сильнейшие мор-ские державы той эпохи Испания и Португалия объединились под одним скипетром. Лес мачт их объединенного флота — Непобедимой Армады — приближался к английскому побережью, грозя гибелью островному государству, которое не могло жить без морской торговли. Дрейка — одинокого и глубоко несчастного — вновь призывают на королевскую службу. Собрав эскадру из тринадцати каперских кораблей, он внезапным налетом на Кадикс сжег испанский флот. Имя Дрейка гремело по всей Европе. Аугсбургский банк в Германии и Венецианский в Италии объявили испанского короля банкротом, доходы его казны были заложены на много лет вперед. Когда Дрейк пустил ко дну Непобедимую Армаду, испанское морское могущество никогда больше не смогло возродиться, уступив место британскому. Королева перестала нуждаться в Дрейке и вскоре с позором уволила его со службы, а ему самому все уже было глубоко безразлично, и он хотел только умереть в море, что и случилось.

Но слава Дрейка оказалась бессмертной. У него было столько последователей (таких, как Мартин Фробишер и Генри Морган), завершавших бесшабашную пиратскую карьеру благородными адмиральскими сединами, что несколько поколений англичан выросло со стойким убеждением: каждый или почти каждый английский пират — это патриот Британской империи

и вообще хороший человек. Это представление перешагнуло границы Британской империи. Трудно вспомнить книгу или фильм, где пираты показаны без симпатии. «Пятнадцатилетний капитан» Жюля Верна звучит на этом фоне диссонансом, да и то если принять во внимание его советскую экранизацию (режиссер В. Журавлев), то самыми обаятельными персонажами все равно выглядят, вопреки идее писателя, пиратские главари Альвец и Негоро в исполнении Осипа Абдулова и Михаила Астангова (для иллюстрации укажем, что на интернет-сайте World-art в списке действующих лиц их имена указаны первыми, впереди главных героев).

В общем, на развалинах Британской империи ее творцы по-прежнему сияют в ореоле людей не просто предприимчивых и отважных, но придавших блеск ее величию. О том, чем они занимались в промежутках между подвигами, упоминают обычно вскользь и нехотя. В кинотрилогии о пиратах мы вообще не видим пиратской деятельности (если не считать налета на город в самом начале фильма, да и там они никого особенно не тронули). От пиратов, бывших пиратов, каперов и призраков капитана Дэви Джоунса, что называется, яблоку негде упасть, а ни одной жертвы этих морских разбойников даже на горизонте не видно. Такое сонмище свирепых морских разбойников — и всего одна пленница, да и ту они чуть позже объявляют своей королевой. Остается только гадать, на какие средства живут эти многонациональные почитатели Пиратского кодекса, терпеливо ожидающие вакансий на службе лорда Беккета (пожалуй, можно подумать, что их преследовали исключительно за нарушение паспортного режима).

И это, разумеется, не досадная промашка сценаристов, а закон жанра. Пираты, конечно, грабители и убийцы, но это за скобками, как бы в свободное от съемок время. Беккет, разумеется, злодей, но одним Беккетом можно пожертвовать (флот Ост-Индской компании при этом уцелел), и вообще при той легкости, с которой воскресают из мертвых некоторые герои киносериала, даже рука не поднимается написать что такой-то, мол, погиб (дабы не попасть впросак при выходе очередного продолжения). Поклонники фильма уже сейчас обсуждают возможность дальнейшего продолжения, его создатели загадочно улыбаются, а финал последней части таков, что невольно хочется, как в советском сельском клубе, свистеть, топать ногами и кричать: «Дальше крути!» Поэтому отнюдь не исключено, что и Беккет (или Норрингтон) еще вернется другим человеком и в боевом содружестве с отзывчивыми симпатягами-пиратами победит какого-то условного противника, которого не жалко.

Отдельно надо сказать о подоплеке искренних симпатий к фильму в нашей стране. У нас практически нет морских каперских традиций. Правда, в годы Ливонской войны современник и друг по переписке английской королевы Елизаветы Иван Грозный по ее примеру «пожаловал» каперское свидетельство подвернувшемуся датскому ликедельеру Карстену Роде, однако под давлением недружественных нам балтийских государств датский король запретил пускать в свои гавани тех, кто имел дело с царем Иваном, поэтому дело заглохло. Исторически так сложилось, что наиболее известные свои подвиги наши матросы совершали на берегу. Россия — это страна бескрайних дорог и дремучих лесов. Даже пираты у нас оказались все больше речные (вроде новгородских ушкуйников), а если выходили в море, то не дальше Каспия, прославившись там главным образом метанием персидской княжны (нашей, так сказать, Элизабет Суон) за борт.

Однако есть и у нас исторический повод для гордости сходного происхождения. Российская держава прирастала, как известно, Сибирью, «навстречь солнцу». И если сейчас мы гордимся необъятными размерами нашей Родины, то в значительной степени благодаря нашим сибирским конкистадорам — Ермаку Тимофеевичу, Ерофею Хабарову, Семену Дежневу. Чтобы не распространяться о некоторых темных сторонах их биографии, благодарная народная память придумала им не менее почетное название, чем «капер» — «землепроходцы». И если имя Дрейка носит один из проливов Огненной Земли, то имя Ерофея Павловича Хабарова носит выросший в Приамурье город-миллионник, нисколько не смущаясь его происхождением («хабар» — доля в воровской добыче). Вот поэтому, наверное, мы можем как угодно относиться к «американскому продукту», но в образах обаятельных морских разбойников Джека Воробья и Барбоссы (Джеффри Раш) наши сердца неуловимо чувствуют ту же привлекательную удаль и бесшабашность, которую повелось приписывать нашим землепроходцам. Тем более наши, как и те, несли в себе изрядный заряд патриотизма, выражавшийся в неукротимом стремлении получить «царскую грамоту», стать «государевым человеком» или, как сейчас модно говорить, выйти из тени, легализоваться.

В современном обществе профессия рейдера, своего рода пирата, сочетающего в себе качества Джека Воробья, Дэви Джоунса и нашего Ермака, исключительно популярна. Рекламный слоган «Бери от жизни все!» перекочевал на фонарные столбы, рассыпавшись тысячами стикеров: «Приглашаются энергичные, целеустремленные, настойчивые для работы в быстрорастущей компании Кидал-инвест». Вот эта самая зубастость и привлекательна. На популярном Интернет-ресурсе Zахват есть даже рейтинг наших Джеков Воробьев с такими, например, комментариями: «Выходцы из ооочень уважаемой рейдерской компании. Муж с женой. Большая банда. Удачные захваты» или «Гринмейлят Газпром, Сбербанк, РАО ЕЭС и прочих мамонтов» или «Злой рейдер. Мочат фсех. Едят только крупное. Любят нефть, связь и химию».

Однако, несмотря на специфический жаргон, заметно, что время бесшабашного пиратства ушло. Настало время договариваться с Ост-Индской компанией, выстраивать вертикаль власти и вписываться в нее. Один из новых властителей дум писатель Б. Акунин очень хлестко и емко подметил устами одного из своих персонажей: «Сейчас выгодней и надежней к конкуренту не мочил посылать, а адвокатов-депутатов на него натравливать». Оттого так понятен нам Дэви Джоунс, пират до мозга костей, выходящий со своей инфернальной командой на борьбу с пиратством. Слова «договор», «сделка» — едва ли не самые употребительные в последней части пиратской трилогии.

А сходка пиратских главарей больше напоминает заседание акционеров. Как сейчас модно говорить, переход к цивилизованному рынку.

А самое главное, при всей внешней брутальности трилогия о Джеке Воробье оставляет светлое чувство. И Дэви Джоунс не так страшен, как его малюют, и пираты — милые и дружелюбные шутники, а если кого и убивают, так не насовсем, в следующей серии будет покойник как новый. И, наконец, главный козырь фильма — его универсальность. Кто хочет видеть комедию — смеется, кто хочет видеть мелодраму — гадает, кого предпочтет Элизабет (что ее вражьи пули не возьмут — понятно с первого кадра), а кому просто интересно посмотреть — тому интересен занимательный сюжет.

Словом, ждем продолжения…

/p