Донжуанский список (фрагмент книги «Прямые и косвенные дополнения»)

Мама была как булочка. Мягкая.

Отец крестьянин. Деспот.

Бил в детстве.

Теоремы Пифогора не знал, а долбил меня книжкой по лбу.

Подрос.

Возник свой круг.

Две пары джинсов.

Играл на гитаре.

Хотел успеха.

А он все орал: «Блатной!»

Огромный мужик был.

Умирал — ссохся.

Дело молодое.

Девчонка.

Посмотрел сзади. Посмотрел спереди. Поговорили. Всколыхнулось.

Захотел секса.

Стали встречаться.

Страсть, шестеренки, гармония.

Ведь нужно то, чего у тебя нет.

Дополняли.

Думал: можно положиться.

Думал: может бросить, но не предаст.

Думал: лучшая коммунистка Советского Союза, а не просто мыло.

Думал: не повесит лапшу на уши.

Но, как говорится, береженого Бог бережет.

И я контролировал. Не хотел попадать в мешок.

Чтоб засунула в параметр.

Не верю в «нам было хорошо всю жизнь».

Будешь смотреть на ее жопу и думать: «Два года назад была лучше».

Вдруг слышу: «Я беременна».

Получил повидло.

И понял, зачем им Василии нужны!

Используют козырь. В этом их сущность, естество.

Послал на хуй.

Мне только не забор.

Есть кефир, и хорошо. Нет капусты — по барабану.

Я цыганом катаюсь по миру.

Умру нищим в коробке.

Но свободным.

В восемнадцать женщина — деревяшка. Не созрела.

Тридцать-сорок — сок.

Прежде всего — запах.

Затем изучаешь сзади (не смотреть же сразу в рыло!)

И глазами не сталкиваешься. Не выдаешь себя.

Сверху. Снизу.

Дальше ноги. Не должны быть, как галифе.

Потом уж цвет глаз.

Болотный производит эффект.

Если шестеренки входят друг в друга — пропал.

Мужик ведь обезьяна: тресь, и всё.

Примитивен: ему сто пятьдесят трусов не надо.

Вот они нас и пользуют.

Будь здоров как!

Мужчина охотник. Добытчик.

Перепихнется — все равно вернется в семью.

Зачем ему нести в несколько скворечников?

А она в скворечнике сидит. Бережет очаг.

Но все, блядь, ищет очаг получше. Выбирает следующую жертву.

Денежный мешок, комфорт подавай.

Расчетлива. Проявляет сноровку.

Умеет маскироваться.

Вариант не для меня.

Но без них пресно.

С бабами мужик закаляется. Из повидла в холодильник. Из холодильника в повидло.

Добавляет адреналина.

1. Наших ни с кем не сравнишь.

Если настоящая: Рязань, Саратов, Кострома, — кожа белая, как мука. Безволосая. Атавизмов нет.

Бабы — люкс. Труба.

Не червивые. И не кривят: если что, прямо в рыло скажут.

Правда, потом расходятся на сто килограммов.

Суперэгоистки. Это от третьего мира.

Тянут одеяло на себя.

В семье ревнивые.

Не умеют скрывать. Пользуются флиртом (в лоб, при муже), чтоб вносить напряженность.

Бульдозеры.

Одна сочинила песню про Есенина.

Вопит: «Серёга, Серёга...»

Слова красивые. Ничего не скажешь.

Но чего разоралась?! Ты тридцать лет в Америке кушала черную икорочку. Откуда драйву взяться?

Нету!

Надо образование повышать.

Отец говорил: «Не хочешь быть тупым — учись!»

Или иди в фигурное катание.

Кстати, люблю смотреть на фигуристок: жду, когда треснется задницей.

2. Украинки: вроде как русские, но любят больше сало.

Они меня кормили.

Но не только ведь мороженое кушать или камни долбить: потурундел, пострелял из автомата, женщину захотел.

Энергия.

Иногда думаешь, ей было хорошо. Думаешь, любила.

А тут муж. Целуются.

Надо же, как в спорте: я — «Динамо», ты — «Спартак». Мы не любим «Локомотив». Мы «Локомотив» сплавляем.

Товарищеский бизнес.

3. Француженки — дешевки. Мебельный магазин.

Арматура.

Груди, как фиги.

С физической точки зрения — ноль.

Зато придумали фишку: одеваются интересно.

Колотят понты друг перед другом.

Обязательно, чтоб Версаче на туфлях.

4. Итальянки — не то. Мало красивого народа.

Да и мужики — скупердяи-берлускони.

5. Аргентинки — те же итальянки. Атавизмы.

Это от климата.

6. С бразильянкой танцуешь самбо и понимаешь, какой секс получится.

В квартире хаосы, трусы, лампочки.

Не любят дисциплины и с физикой напряженка.

7. Испанки — сладкий запах за пятнадцать копеек.

8. Португалки и то лучше.

Правда, техника одна, а духа нет.

Дух — когда ты заряжен, как волк. Кость в кость.

9. Англичанки упираются рогом.

Добротные, но нет финала.

10. Кубинки хорошие.

Приплывают на лодках.

Не совсем белые, не совсем черные: копченые.

И нет большого живота.

А кубинец — мамонт: техники нет. Бьет молотком.

11. В Румынии бомбейцы натворили. Подмешали кровь.

Женщины смуглые. Тонкие черты лица. Талии. Стандарт.

Высшего разряда проститутки. И ты этого не чувствуешь: значит, замечательные женщины.

С ними есть, о чем поговорить. Готовить умеют только кофе.

Не то что в Лас-Вегасе. Проститутки старые. Кушают яичницу.

А румын фантазер.

Не знает, какая у нее грудь, а говорит, что спит с ней три года.

12. Молдаванки не очень.

Кожа белее. Нос картошкой. Зажатые.

Чтобы расслабить, надо что-нибудь спросить. Например, про войну

в Польше.

Сделают вам борщ.

13. Венгерки — более чопорные.

Шатенки. Лицо нечистое.

Бреют ноги и прикрывают.

Усы. Накладывают ленту. Срывают.

Кожа терпкая.

14. У словенок кожа — шелк, как у русских.

15. Чешки не эгоистки. Запад повлиял.

Нету классики. Классика — забор.

Чехи все с пузом. От пива.

16. Польки свободные. Ходят туда-сюда.

Поляков не понял.

17. Самые стремные немки: мужланский вид.

От немок какой секс? Машины.

Нет искусства, только работа.

Давят.

Хотя одна красивая была. Умница. Я хотел ее съесть.

18. Ирландки — буровитые. Перцу дают: ты со мной бухнешь или нет?!

Нашему русаку наступи на мозоль — рассвирепеет. А эти веселые.

Вообще, русак — широкая натура, вроде Абрамовича:

— Тебе нужно шесть миллионов? Пожалуйста!

Но негибкие. Только дух.

Духом не всегда возьмешь.

19. Среди африканок редко найдешь маслинку.

Отличительная черта — нестандартная попа: можно чашку с кофе поставить — не упадет.

И ходят на цырлах. С носка.

Одна негритоска тут спела мне по-русски: «Оуоуоу-ааа...»

Нафталин и жлобудра.

Слышала бы, как в наших деревнях.

Негры злые на нас.

Были рабами, теперь козыряют этим.

Мол, вы нас гноили двадцать веков — теперь дайте нам покушать, а сами пашите и в дерьме сидите.

20. Арабки хорошо воспитаны.

Когда нужно оторваться с каким-нибудь Василием, тазом водят.

Талии, правда, нет: кушают хорошо.

21. Чеченки сидят дома в черных трусах с мешком на голове.

22. Еврейки? Хитрюги.

Здорово одеты. Но накрашены, как свиньи.

Секс так себе. Без одухотворения.

Через пару недель — купи то, купи это.

Собственницы: я! мое!

Приказывают, что делать.

Закопать готовы мужика. Забрать все деньги.

У них всегда любовники.

Правда, все бабы не однолюбки.

Физиология.

Может запросто позвонить мужу: «Приду через восемь часов. Я у Василия».

Русак бы дал в башку. Румын икру метал бы.

А еврей умный: надел чепчик, ест кошер и не выступает. Не высовывается.

Через десять минут любят друг друга.

Еврей, он как придет на банкет, его биотоки жены пронизывают.

Ему пятьдесят. Нет, чтоб потанцевать с бабой. Завести шуры-муры. Ведь жизнь скоро заканчивается.

А он биточки кушает.

Умные люди. Но история на них навалилась.

Чувствуется усталось от гонений. Выбрасывают негатив на другие нации.

И получают в ответку.

Общины создают, чтоб мыть капусту.

У меня чуть не случился брак с одной.

Ее папаша, Миша Бант, имел более тридцати цехов. Ковры делал со львами и березками. Они с Пиней меня дернули.

Я сказал: «Башку откручу!»

23. Хасидки. Ужас. Пойдете спать с ней, смотреть не захотите.

24. Грузинки в черном ходят. Те же усы.

Мужики широкие натуры. Хвост павлином.

Что происходит: грузин хочет женщину. У себя нельзя: воспитание строгое.

Он дышит энергией.

Русским женщинам нравится. Думают: самые лучшие.

А я тут спросил у одной Лены.

Говорит: «Слабак. Пыхтит».

Женщина она ведь женщина.

Из мужиков мало кто смотрел «Камасутру». Не уделяют внимания.

Позиции надо знать.

Говорит: «Целую ночь». Пиздит!

25. Армянки умеют делать деньги. Шьют.

Помните стеклянные сифоны?

В детстве Луиза наливала за две копейки. А две в долг.

26. Бухарские еврейки красивые: нижняя губа толстая, нос приподнят, но не свинячий.

Грудь стоячая.

Жаль, что красятся в блондинок и что задница утиная. Живут стаей.

Ходят к своему Фиме в супермаркет. И где? В Америке!

27. Швеция, Норвегия — страшные, как атомная война. Тихий ужас.

Единственное, что высокие.

Но, если высокая, кость должна быть тонкая. Бедро красивое. Грудь. Женское.

А тут плоскодонки. Смотреть не на что.

Лица — ноль. Много пьют.

28. Финки еще ничего. Похожи на наших.

Две банки пива, и косые.

29. Эстонки. Не сказал бы, чтобы очень.

В сто раз сочнее какая-нибудь украинка или русская.

30. Татки горные при свете стесняются целоваться.

Неплохо сложены.

Атавизм на ногах выпирает. В темноте чувствуется.

Богатые. Крутят мандарины.

31. Цыганки жгучие. Ураган!

Взглядом убивают.

Любят породистых жеребцов. Чтоб конь-огонь, конь-зверь.

Правда, чистят народ.

Узнают имя: Толя там или Ваня. И сразу причесывать Василия. Давай петь, как его мама ждет.

Тот бросает пару двадцаток.

Кино и немцы!

Можно книгу писать.

32. У белых кореек фигуры слабее. Зато голос уши давит.

Есть что-то такое...

Трудяги. Делают свое дело. В церковь ходят.

33. Китайки.

Лицо сплющенное. Колхоз!

Что-то все кому-то хотят доказать.

Буш уже додоказывался. Жена уходит.

Начал выпивать.

34. Японки выразительнее. Больше мозгов.

Высший сорт. Пенки расы.

Если три дня, то все на одну рожу. Стадо одинаковых.

Когда месяц, другое дело. Чистота и обаяние. Кристалл и тепло.

У них даже машины белого цвета.

Правда, чуть повыше были бы значительно лучше.

И ноги стремные.

35. У малайзиек пальчики миниатюрные. Это завлекает.

36. Турчанки сексуальнее гречанок.

Танец живота у них прием.

У нас еврейки под турчанок канают: помахают бедрами, и всё. Жидкое повидло.

А у фирмачек на животе мышцы развиты. Металлические тарелочки зыркают. Издают звук.

В трусах капуста хрустит.

Красивая нация.

Правда, бывают забитые дуры. Приедут из деревни, где жопу помыть нечем, и ходят в платочках.

С турками часто зарубаюсь.

Скажу, к примеру, про их футбольную команду: «Галатасарай» играть не умеют. Срать мне на них«.

Тотчас зверем посмотрят.

37. Татарки хитрые и жестокие.

Живут не в хлобудах каких, а в домах из белого камня.

Но молодцы: умеют держать стойку.

38. Чурки улыбаются.

У них просто: это я и моя община.

Остальных кинуть можно.

Американцы не знали, кому стингеры давали.

39. Македонки от Александра Македонского. Есть доказательства.

Не орут.

Нежность, а не давиловка.

Атавизмов не видно.

Нос: картошка с пропеллером — то есть нормальный.

Брови не выщипывают.

Грудь — не мишура.

В лифчики обманок не ставят.

Сзади кое-что...

Но не только же жопу видеть.

Знают свое место.

Македонцы чернобровые.

По бадыгам не рассиживаются.

Постоят за своего Василия: цыганам по шапке дадут.

40. У монголок нет симметрии.

Знал одну: красивое лицо, но туловище большое.

И жопа, как у той же утки.

Не о чем говорить.

Отсталая.

Шестнадцатый век.

Но, как говорится, не бывает некрасивых, а бывает мало выпьешь.

41. Мексиканки баррикадируются детьми.

Пятеро — минимум.

Еврейки-ортодоксы не отстают: исправно выполняют закон Божий.

А у наших один. Да и то с грехом пополам.

Дуры тупорылые! Боитесь свободу потерять.

Вам лишь бы пожрать и покакать.

От этого генофонд наш страдает.

Через двадцать лет будем в резервациях.

Что получается? Нажрутся оба. И давай строчить детей по киру.

Результат — дети-уроды.

Любовь — когда ты с ней одно целое, когда половинка исчезает — приводит к красивым детям.

Но и воспитать их надо нормально.

Чтоб не ебался в машине.

Ему, конечно, надо Свету именно в машине.

Понты!

Но лучше, чтобы попросил у папы сорок долларов и повел Свету культурно в отель.

42. Москвички — пульс века: авторитеты по барабану и шампанское за двести долларов.

Москвич же позовет восемь женщин, а они давай из него бутерброд делать.

43. Американки пластмассовые. С чувствами у них напряженка.

Слово «душа» не используют. Воздуха в них много. Гонора.

Не то чтобы терпеть не могу, но... отталкивают.

Им лишь бы раскрутить мужика. Покататься.

Природа разделила на мужчин и женщин. Не признают.

Демократия к этому привела.

Бабы стали охотницами.

Какая же она женщина, раз она полумужчина.

Ее роль заработать денег, а потом указывать тебе: влево-вправо!

Разведется, даст под задницу, сожрет миллион.

Забыли, что женщины. Пресса нет. Пыжутся, делают кесарево.

Их пальцем тронь, в полицию звонят. Наденут наручники. Избавятся.

Свобода делает женщину безалаберной, разболтанной.

Вредит.

Василий ей нужен лишь, как прицеп.

Самые опасные, практичные, расчетливые.

Великолепные артистки.

Им лишь бы на плаву.

Карьеристки. Успех видят только в деньгах.

Какая-нибудь Спирс попрыгает под фанеру, как стрекоза, и забирает шестьдесят миллионов.

А другой, бедный, кропает на тракторе за три доллара.

Я с этим не согласен.

Сколько случаев: в бетон мужиков замуровывали.

Вот, один наш. Хороший программист.

Кушал в ресторане.

Познакомился с американкой. Женился.

Взяли дом. Погорел. Потерял работу.

Пошел шоферить.

Жена загуляла.

Оставила с одним чемоданом: корова уже ей молока не давала.

Сами — коровы.

Никто им из вежливости не говорит: «Вы корова».

Эти мисс! Кто их выбирал?

Воблы.

В домах — модерн. Но чтобы картину купить — это нет.

Не умеют одеваться. Пахнуть.

Колумбия порошком закидала нацию.

Наркоманки.

Нюхнут и четко знают, кого и как душить.

Их агрессивность даже привлекает.

Вообще, чем больше, тем лучше.

Выйдешь весной: солнце, воздух. Чувствуешь: женщины оголились. Разные нации.

Красота!

В природе ведь тоже: муха, таракан, комар — все личности.

Фрагмент книги Гриши Брускина «Прямые и косвенные дополнения» (М., 2008).

alt=

300/p/p