Шинель. «Операция «Валькирия», режиссер Брайан Сингер

«Операция «Валькирия» (Valkyrie)

Авторы сценария Кристофер Маккуарри, Натан Александер

Режиссер Брайан Сингер

Оператор Ньютон Томас Сигел

Композитор Джон Оттман

Художники Лили Килверт, Патрик Ламб

В ролях: Том Круз, Кеннет Брэна, Билл Найи, Том Уилкинсон, Карис ван Хаутен, Томас Кречманн,

Теренс Стамп, Эдди Иззард, Кевин Макналли, Дэвид Бамбер, Том Холландер

United Artists, Achte Babelsberg Film, Bad Hat Harry Productions,

Sessions Payroll Management

США — Германия

2008

20 июля 1944 года потомственный аристократ и высокопоставленный полковник Клаус Шенк граф фон Штауффенберг пронес портфель с взрывчаткой на заседание генштаба. Его целью было уничтожение Адольфа Гитлера. Взрыв бомбы дал начало операции «Валькирия». Несмотря на неудачное покушение, заговорщики, среди которых оказалось большое количество армейских генералов, попытались совершить государственный переворот. Благодаря рвению СС по выявлению всех причастных к заговору против фюрера, эти события известны в мельчайших деталях.

Сюжет, в центре которого неудачное покушение и упущенная возможность повернуть ход истории, всегда привлекал к себе внимание кинемато-графистов, но этот проект был особенным, причиной чему были заявленный бюджет в 75 миллионов долларов и участие в фильме известных актеров с Томом Крузом во главе.

«Операция «Валькирия», однако, не вызвала большого шума. Выпущенная в самом конце 2008 года, она не получила ни одной номинации на «Оскар», ограничившись средними кассовыми сборами. При общей тенденции голливудских картин создавать жизнеспособные симбиозы Майкла Бэя с Тарковским, Брайан Сингер делает ставку на чистый жанр, с дотошностью документалиста и старым учебником сэра Хичкока под рукой воссоздавая все детали заговора. Не слишком типичный для большой голливудской картины подход к теме вызывает уважение, которое «Валькирия» недополучила.

«Валькирия» Сингера — редкий для картин подобных амбиций и бюджета пример идеологической и жанровой чистоты. Она выглядит вызывающе несовременной, и если для кого-то это достоинство, то тогда это, безусловно, достойная работа. Нарочитая простота фильма контрастирует с навязчивой экшн-философией многомиллионных кинокомиксов, что, впрочем, не мешает ему быть тем же кинокомиксом. Только пули здесь летают как надо и спецкостюмы у героя классического кроя. Ритмичный монтаж, разбивающий любую простую сцену на составные части, подвижная камера, обилие крупных планов и прагматичные однозначные мизансцены создают некую иллюзию уверенного чистописания по заданному образцу. И если знать образец, само письмо не вызывает никакого интереса. Ровное дыхание Сингера не сбивается даже в наиболее выигрышный момент картины. За массивным деревянным столом над картой склонился Гитлер, под столом — портфель с бомбой. Хрестоматийный Хичкок! Просто еще один профессиональный трюк. Сердце зрителя бьется ровно.

Сингер прочувствовал эту историю не сердцем, иначе. Он увидел ее глазами фетишиста, с упоением нарядившего больших послушных солдатиков в форму вермахта и разыгравшего с ними историю в духе героического мифа. Режиссера легко заподозрить если не в симпатиях к «третьему рейху», то в эстетическом возбуждении при виде дизайнерской военной формы офицеров вермахта производства фабрик Хьюго Босса. Десять лет назад Сингер снял картину «Способный ученик», в которой увлекающийся историей школьник-отличник узнает в нелюдимом старике одного из крупных нацистских преступников и в обмен на молчание, постепенно входя в роль фашиста-надзирателя, заставляет его одеваться в гитлеровскую форму и рассказывать о своих ощущениях — о том, что тот испытывает, о том, как сейчас чувствует жизнь настоящий нацист.

Штауффенберг, конечно, герой, но Сингера интересует не столько Штауффенберг, сколько вся эта нацистская эстетика — «великолепие», которое, похоже, имеет для него никак не меньшее значение. У всякого психически нормального человека восхищение эстетикой нацизма, если оно все-таки имеет место, прочно связано с чувством вины, точно так же, как сама эстетика связана с преступлениями фашизма. «Валькирия» — это удавшаяся миссия по реабилитации германской военной формы, которую, оказывается, носили не только садисты-отморозки, по реабилитации германского героизма, который обрел лицо Тома Круза, и в какой-то степени — по реабилитации немецкой мифологии, существовавшей задолго до национал-социализма. Картину, несмотря на весь ее антивоенный пафос, сложно назвать антифашистской, как, впрочем, и антивоенной. Это героический памфлет в классическом стиле.

В героике Сингера мятежные генералы оправдывают террор высшей целью — спасением Европы от полного уничтожения. В необходимости уничтожения Гитлера сомневается лишь Штауффенберг — но от этих сомнений в фильме остались лишь сценарная заявка, три слова и трехсекундная сцена, решенная, однако, не без эффекта. Посвящение Штауффенберга в план заговора происходит в католическом соборе с отсутствующим сводом. Так в эпоху цифровых технологий на экране выглядят знаменитые слова Канта: «Две вещи приводят нас в восторг тем больше, чем страстнее мы о них думаем: звездное небо над головой и моральный закон внутри нас».

Героям памфлетов не свойственно сомнение. Заговор провалился потому, что его участники не были готовы к жертве. Ненавязчиво, но вполне определенно создатели этой картины погружают нас в мифологическое пространство, в котором самопожертвование одного-единственного «хорошего немца» Штауффенберга в одном отдельно взятом голливудском фильме оправдывает немецкий народ и пресловутую нацистскую униформу.

Единственный праведник в стране грешников в исполнении Тома Круза не просто лишен человеческих слабостей — на них нет даже намека. В «Валькирии» героический имидж голливудской звезды достигает апофеоза: у Штауффенберга нет противников, вокруг только статисты (несмотря на то что Круз окружен блистательными английскими актерами), у него нет и достойных союзников, только помощники. Штауффенберг Круза — герой-мученик, вершина в галерее его героических персонажей.

Круз здесь чрезвычайно хорош, он здесь на своем месте. Достигнув возрастного предела для своих героев-мальчиков, он, очевидно, давно нуждается в смене аплуа. Героизм, молодость, успешность — эти ярлыки, созданные благодаря сверхуспешной многолетней голливудской карьере, сформировали характер его персонажей. Удачные работы в картинах Спилберга — испытывающий чувство вины из-за погибшего ребенка и тихо спивающийся Джон Андертон из «Особого мнения» (спивающийся Том Круз, это как?) или отказывающийся взрослеть Рэй Феррье из «Войны миров» были скорее режиссерской интерпретацией Спилберга на тему привычного Тома Круза. В «Львах для ягнят» Роберта Редфорда обычные качества его героя увидены с другой стороны: молодость и успешность скрывают цинизм молодого политика-карьериста — но это обратная сторона героев Круза, а что станет с самими героями? «Валькирия» не оказалась для него прорывом к новым ролям. Роль Штауффенберга, скорее, удачное завершение героической темы. У каждого нормального супергероя должен быть свой «Армагеддон», своя финальная битва со злом. Как-то сложно себе представить возвращение обычного геройского Круза в образе, например, Итана Ханта в четвертом «Невыполнимом задании». Впрочем, это бизнес — никогда ни в чем нельзя быть уверенным наверняка.