Чилийский марафон. «Служанка», режиссер Себастиан Сильва
Авторы сценария Педро Пейрано, Себастиан Сильва
Режиссер Себастиан Сильва
Оператор Серхио Армстронг
Художник Пабло Гонсалес
В ролях: Каталина Сааведра, Клаудиа Селедон,
Алехандро Гоич, Андреа Гарсиа-Уидобро, Марианна Лойола, Мерседес Виллануэва
Forastero, Tiburon Filmes, Punto Guion Producciones
Чили — Мексика
2009
Когда слышишь название «Служанка», на ум сразу же приходит «Слуга» Джозефа Лоузи по роману Робина Моэма и по сценарию мастера аллегорий Гаролда Пинтера. Это, конечно, была чисто английская история, пародийно-драматический парафраз на тему традиционного расклада сил: хозяин и слуга, пресловутый дворецкий, всегда более аристократичный, чем сам титулованный (или просто состоятельный) сэр (или мистер). Сюжет развивался в духе гегелевской диалектики хозяина и раба: Баррет (Дирк Богард) — зловещий тип с прилизанными волосами и лоснящимися рукавами, со скользящей змеиной походкой становится сначала необходимым своему богатому, но безвольному хозяину Тони (Джеймс Фокс), а потом постепенно занимает его место и даже оттесняет его девушку, здравомыслящую Сьюзен, в которой он видит явную угрозу своей власти, а вместо нее подсовывает собственную невесту. История заканчивается тем, что Тони становится робкой тенью, собакой, жмущейся к ноге хозяина-слуги.
«Слуга» вышел на экраны в 1963 году на волне «рассерженного кино» с его четкой антибуржуазной концепцией. Однако в фильме Лоузи нет симпатии к тому классу, который, как тогда верили, должен смести буржуа с авансцены жизни. Тут выходит, что на смену старым богатым, как-никак безобидным, хотя и беспомощным, придут агрессивные мерзавцы, от которых пощады не жди. (Впрочем, эта парадигма «вишневого сада» вечна: каждый раз уход целого класса с первых ролей трагичен. Но это реплика a propos или a part.) Так вот, время внесло свои коррективы в миропредставления приснопамятных шестидесятников, точнее — оказалось жестче конструкций, которые рисовало их воображение. Сегодня бедность уже не обеспечивает индульгенцию от всех грехов, но стремится к тому, чтобы стать оправданием самых жестоких антигуманных деяний вроде терактов. В силу все той же гегелевской диалектики, бедность делается богатством, дающим неограниченные права, причем не только в глазах самих бедняков, но и тех условно богатых, которые выходят на защиту их прав. Но бедность может восторжествовать и другим, ползучим путем: вкрасться в богатое семейство, пустить в нем корни и пить из него соки. А внешне все будет выглядеть совсем иначе: богачи до того доэксплуатировались, что бедные услужающие наивно поверили в свою необходимость, нужность и важность, в то, что без них хозяевам и жизни нет, а те возьми да и предай их, когда они того совсем не ждут.
Ракель, героиня фильма тридцатилетнего чилийца Себастиана Сильвы "Служанка«1, лучшие годы своей жизни, вот уже более двадцати лет, прожила в услужении у состоятельной многодетной семьи Вальдесов в Сантьяго. Теперь Ракель исполнился сорок один год, и именно теперь — неожиданно для нее самой — наступила пора ответить на вопрос: а кто же она есть? До сих пор Ракель считала себя частью этой семьи, но вот в ссоре мальчишка-подросток, решив, что она слишком много на себя берет, бросает ей в лицо: «Сука! Ты всего-навсего служанка!»
Себастиан Сильва, конечно, приверженец социального реализма, но все же на первый план у него выходят экзистенциальные мотивы одиночества, неприкаянности, заброшенности и ненужности. В фильме подробно показывается, с какой добросовестностью относится Ракель к своему делу: все-таки редкая служанка будет каждое утро спозаранку врубать пылесос, даже когда ее умоляют этого не делать, пылесосить «невидимую» заднюю поверхность диванных подушек и так любовно расправлять складки на одежке плюшевых игрушек. Это называется «вкладывать душу». Но как раз этой своей непрошеной «душой» она и докучает хозяевам, превращая их существование в пытку чистотой и уютом. Да и вообще, кому хорошо от ее назойливых стараний!
Себя саму Ракель трудолюбием доводит до болезни — ее мучают приступы тошноты и головокружения, ноги подкашиваются, и она падает в обмороки. Сердобольные хозяева отвозят Ракель в больницу, потом ухаживают за ней дома и наконец нанимают девушку-перуанку ей в помощь, чтоб не надрывалась. Но этот жест доброй воли зацикленная на своей преданности Ракель воспринимает как враждебное действие и отвечает на него мощной агрессией. Появившаяся в доме безобидная Мерседес (Мерседес Виллануэва) становится ее безответной жертвой — и куда только девается классовая солидарность. Ракель яростно обрызгивает ванную, куда заходила Мерседес, каким-то клопомором, а потом, улучив момент, когда та вышла во двор, запирает входную дверь и злорадно наблюдает из-за занавески, как несчастная скулит, просясь, чтобы ее впустили в дом. Точно так же она избавляется и от другой женщины, которую приставили ей в помощь. Ракель инстинктивно отгораживается, огораживается, превращая чужой дом в свою крепость. Внимательно изучив гардероб сеньоры Пилар Вальдес (Клаудиа Селедон), она выбирает себе в магазине точно такую блузку, как у нее, таким образом инстинктивно присваивая себе роль хозяйки этого дома.
Ракель удается выжить мнимых конкуренток, потому что они пытаются сладить с ней ее же оружием — злобной агрессией. Но на третий раз Ракель просчиталась: ее победили незатейливым приемом, выбившим из ее рук это оружие, — простодушием и добротой. Когда Ракель проделала с третьей кандидаткой в ее заместительницы Люси (Марианна Лойола) свой излюбленный трюк с запиранием двери, та, против ожидания, не заскулила и не разоралась, а преспокойно разделась и села на траву загорать. И тогда Ракель не закусила губы, не нахмурила брови, а рассмеялась.
Собственно, здесь можно было бы и поставить точку. Но режиссер решил показать преображение героини в полном масштабе и провел ее через празднование Рождества в гостях у Люси, наметившийся роман с ее дядей Эриком и возвращение в дом Вальдесов в совсем новом качестве.
Две трети фильма казалось, что Себастиан Сильва ведет дело к трагической развязке, что преданность, переплавленная в ревностную ненависть, заставит смиренную паче гордости Ракель совершить нечто ужасное. Но режиссер решил закончить дело приятным во всех отношениях классовым миром. Он вышел на коду легким аллегро, закончив картину эпизодом, где Ракель — ну прямо, как Люси, с которой она теперь берет пример, — с плейером на пузе бежит трусцой, а глаза ее сияют, губы почти улыбаются, и бежит она прочь от хозяйского дома, все быстрее бежит и все увереннее, а музыка из плейера, соответственно, звучит все громче и бравурнее.
Каталина Сааведра получила множество комплиментов за эту роль и действительно прекрасно с ней справлялась, покуда не получила команду на «преображение». Тут уж эта опытная телесериальная актриса буквально в мгновение ока распахнула глаза, они послушно залучились, и стало ясно, что все будет хорошо, прямо как в комедии Дмитрия Астрахана.
Может, в том и не было бы большой беды, получили бы мы лирическую комедию с хэппи эндом, но мешает одно сомнение. Столь внезапно изменилась обретшая свою идентичность Ракель, что невольно думаешь: а что если она всего-навсего хамелеон, ловко адаптирующийся к обстоятельствам, хитрая бестия, нащупывающая надежные жизненные ходы, а трагический финал, которого создатели «Служанки» пожелали избежать, просто отсрочен? Такой вариант кажется тем более вероятным, что хозяева уже давно сдали свои позиции и на собственных ценностях не настаивают. Этот факт буквализуется метафоричным эпизодом драки двух служанок за первенство в доме. В угаре схватки разъяренные фурии сломали изящную модель корабля, над которой так любовно трудился сеньор Вальдес в течение целого года. И что бы вы думали? Он робко смирился перед потерей, в которую тоже душу вкладывал, ни слова не сказав виновницам. Так что сломать ему жизнь — и за этим дело не станет.
1 Фильм получил призы латиноамериканских кинофестивалей в Картахене, Гвадалахаре, Лиме и Гран-при жюри фестиваля «Санденс».
