Пустой дом. «Домой на выходные», режиссер Ханс-Кристиан Шмид

Если все мы вышли из «Шинели» (ну и, конечно, «Преступления и наказания»), то немцы — с тем же процентом допущения — из «Гипериона» Гёльдерлина и «Генриха фон Офтердингена» Новалиса. Одной из главных тем нашей культурной рефлексии остается противостояние дрожащей твари с тварью сильной, уверенной в себе; германская же культура который век разбирается в отношениях выдающегося бунтаря в вечном поиске с мощными силами природы.

То, что представляют себе, говоря об эталонном российском кино, — как правило, гоголевщина и достоевщина, апология униженных, житие на фоне классовой разобщенности, духоискательская социалка. О таком же монолитном образе германского кино в массовом сознании говорить труднее, однако первое, что возникает в нем при упоминании немецкого кинематографа — картины классического периода Херцога, дорожная трилогия Вендерса, — явно имеет больше отношения к романтизму с его скитаниями на фоне предгрозового неба, чем к чему-либо еще.

Та же ситуация сегодня — даже мастера суховатой, подчеркнуто городской «берлинской школы» Кристиан Петцольд, Кристоф Хоххойслер и Доминик Граф, объединившись для альманаха, сняли «Драйлебен» — типичную мрачную сказку о чудовище в лесу. Немецкие авторы не так отчетливо льнут к своим корням, но это определенно корни дубов из тех самых дубрав, что шумели в головах молодежи из Йены.

К ним, корням, в новом фильме с подходящим названием «Домой на выходные» неожиданно вернулся довольно последовательный соцреалист Ханс-Кристиан Шмид. Не сказать, чтобы раньше в его жестковатых картинах не был виден родовой романтический след — в конце концов, главную роль в прославившем его «Дальнем свете» о беженцах из стран соцлагеря и жителях пограничных деревень на деле играет река, неторопливая и мощная вершительница судеб, водораздел между мирами: чем не гёльдерлиновский образ. Однако в центре любых чудесных перипетий у Шмида, согласно законам реализма, всегда человеческий фактор: самый громкий его фильм «Реквием» о том, как католики сгубили юную эпилептичку, изгоняя из нее нечистого, мог бы стать идеальным романом середины позапрошлого века вроде «Алой буквы» Готорна, манифестом реализма, ниспровергающим все романтические максимы.

Любой правдоруб, однако, в какой-то момент чувствует неодолимую по-требность рассказать сказку. В финале фильма «Домой на выходные» происходит, пожалуй, первое в фильмографии Шмида чудо —даром что начинается он как типичная камерная семейная драма в духе позднего Бергмана, санденсовских лент о коррозии ячеек протестантского общества или того же датского «Торжества». Пожилая пара — заслуженный писатель Гюнтер (Эрнст Штётцнер) и нервическая дама со следами былой красоты Гитте (Коринна Харфоух) — живут в доме за городом и ждут на уикенд детей: журналиста Марко с сыном и дантиста Якоба с девушкой. У каждого из членов семьи — по проблеме: Марко (Ларс Эйдингер) расстается с женой, у Якоба (Себастиан Циммлер) нет пациентов, Гитте с юности страдает глубокой клинической депрессией, а у Гюнтера нет сил терпеть это четвертый десяток лет подряд. Коллапс, как водится, случается за столом: вместо тоста мать семейства объявляет собравшимся, что бросает принимать антидепрессанты, которые все эти годы спасали ее от истерик и суицидальных мыслей. Некая целительница убедила ее в том, что аналогичного эффекта можно добиться с помощью гомеопатии, йоги, тренингов и свежевыжатого морковного сока. Домочадцы в смятении: за годы сосуществования они свыклись с мрачной, но безопасной тенью, которая поддерживает в гостиной уют и готовит обеды, однако совершенно не готовы к тому, что она может превратиться, скажем, в шаровую молнию.

А именно так, кажется, и происходит.

Постоянный сценарист Шмида Бернд Ланге использует классическую структуру сказки, знакомой любому по сборникам братьев Гримм, Перро и Афанасьева. Место действия — избушка, к которой, заплутав, пришли два жителя из большого селения. Герои — нерешительный добряк отец, он же король, два сына — младший из которых, вне сомнения, везучий дурак, сидящий у папы на шее со своей убыточной зубоврачебной практикой. И — корень всех зол: инфернальное женское начало. Фокус в том, что в нем одном соединяются сразу два архетипических образа — мачехи-ведьмы и невинной страдалицы, в которой никто, не исключая ее саму, не узнает принцессу. Обе, злодейка и жертва, одиноки одинаково, потому сливаются в идеальный романтический образ непонятого, бунтующего героя, места которому среди конформистов нет. Изначально мизогинистическое отношение к центральному женскому персонажу нивелируется жалостью к ней как к изгою. Она — отдельная, ее не понимают. Она должна уйти — на поиски того абсолюта, который не виден никому, кроме нее. На поиски своего Голубого Цветка.

Все эти измышления, очевидно, выглядели бы притянутыми за уши, если бы не финал, в котором содержится очевидный ключ ко всей образной конструкции Шмида. Героиня удаляется в лес — тот самый романтический металес, где струится хладная мгла и собирается туман над водой, где меж темных ветвей мелькают едва различимые духи, чьи шаги заглушает колыханье листвы. Там, в положенных по канону сумерках, она встретит вышедшего на ее поиски, но безнадежно заплутавшего сына и отведет его к спасительному свету костра, и пригреет на коленях. Женщина-стихия, воплощение сил природы, что содействуют одинокому страннику, или просто мама, которая читала ребенку в детстве сказки братьев Гримм, а теперь привиделась во сне.

Вслед за сказочным финалом у Ханса-Кристиана Шмида, само собой, следует реалистический, и контраст работает красноречивее любой метафоры. После того как мама пропала без вести, жизнь семьи складывается миленько и скучно: папа женился на другой, старший сын воссоединился с женой, у младшего вроде поправилось с работой. Но без нее, несчастной одинокой ведьмы, жить скучно, тоскливо и бессмысленно. Потому что по исчезновении злодея любая волшебная сказка заканчивается, превращаясь в бледную и неприглядную реальность.

«Домой на выходные»
Was Bleibt
Автор сценария Бернд Ланге
Режиссер Ханс-Кристиан Шмид
Оператор Богумил Годфрейув
Художник Кристиан М.Гольдбек
В ролях: Ларс Эйдингер, Коринна Харфоух,
Себастиан Циммлер, Эрнст Штётцнер и другие
23/5 Filmproduktion GmbH
Германия
2012