Антипод. «В поисках Шугармена», режиссер Малик Бенджеллул
Рок-бард Сиксто Диас Родригес или просто Родригес застрелился прямо на глазах у недружелюбной публики после провального выступления.
Вернее, облил себя бензином и поджег у микрофона.
Или, вероятнее всего, умер от передозировки наркотиков.
Протагонисту приличествует безвременная смерть. Звезда рока всегда в падении. Музыкант погибает на сцене, даже если его настиг инфаркт, как Джима Моррисона; если он повесился, как Ян Кёртис, или был застрелен, как Джон Леннон. Главное — исчезнуть внезапно, до начала 1980-х.
Поэтому, например, Боб Марли, угасший от рака в 1981 году, к классическому мартирологу не причислен. Это культ не смерти, а подобающего ухода: надо вовремя закончить песню, сойти с эстрады (что и сделал, к примеру, Сид Барретт, став при жизни, пожалуй, даже большей легендой, нежели основанная им группа «Пинк Флойд». Те, кому это не удается, превращаются в экспонаты тускло освещенного зала былого признания.
Другая участь — непризнанный гений, в силу разных обстоятельств так и оставшийся известным нескольким поклонникам; пропавшие пленки, неопубликованные шедевры, вовремя не замеченные альбомы, породившие спустя десятилетия музыкальные стили, свидетельствуют об оглушительной утрате.
Эти разные сюжеты жизни объединяет подспудный, но стойкий культ молчания. Звенящая тишина утрат и недомолвок образует вселенную рок-н-ролла, заполняя световые годы между созвездиями. Малик Бенджеллул, режиссер неигрового байопика «В поисках Шугармена» (Searching for SugarMan), посвященного Родригесу, пытается эту темную «материю» представить в простой структуре.
Шведский режиссер избирает линейное повествование, вводит все новых рассказчиков, дает старательные панорамы упоминаемых ими городов, не забывает о закадровой музыке. Родригес, работяга из смешанной индейско-мексиканской семьи, жил в полуразрушенном депрессивном Детройте.
Сочинял размеренные баллады с глубокими текстами, пел в пабах для друзей.
Подавал надежды, мог бы соперничать с самим Бобом Диланом, был замечен фирмами грамзаписи и критиками, однако диски Cold Fact (1970) и Coming From Reality (1971) провалились — куплено всего шесть экземпляров. По слухам, покончил с собой после неудачного концерта. Один диск контрабандой попал в ЮАР, и Родригес стал там иконой движения протеста против апартеида. При этом в США о нем прочно забыли. Нет ни полного имени, ни места жительства, ни родственников; сохранилась только одна фотография на диске, который мало кто слушал: Родригес в громадных черных очках. Все.
Бенджеллул оформляет эту фактическую недостаточность в документальный детектив1, и, приняв за исходную точку неосведомленность южноамериканских поклонников Родригеса — Стивена «Шугара» Сегермана и Крейга Бартоломью, — отдает им экранное время. Так мифология возгоняется в мифотворчество. Тем более все, что произошло с Родригесом, полно броских противоречий: играл и пел в одном месте, а прославился на диаметрально противоположной стороне земного шара; бунтарем не был, но воспринимался как ниспровергатель основ. Причин его провала сорок лет назад не могут объяснить самые искушенные продюсеры. Клэрнс Эвент, бывший руководитель студии «Мотаун» (Motown Records), открывшей Стиви Уандера, Марвина Грея, Дайану Росс и Майкла Джексона, лишь сокрушенно покачивает головой. Мало того, «недостаточно черный и недостаточно белый», по слову одного из комментаторов, Родригес снискал успех у европеоидной молодежи ЮАР из того поколения африканеров, которое наравне с чернокожими боролось против апартеида. На его альбомах южноафриканская цензура выцарапывала гвоздями отдельные дорожки с крамолой — дама, отвечавшая при старом режиме за литовку, показывает виниловые пластинки с этими страшными синусоидальными шрамами. Сама его жизнь, реальная или вымышленная, истончена до стереотипной — героической рок-биографии.
Может ли быть реальным такой человек — полностью слившийся с мифом о самом себе? Режиссер подчеркивает это развоплощение на анимационных заставках, врисовывая в пейзаж Детройта медленно шагающую фигуру в черном длинном плаще, в черной широкополой шляпе. Неуловимый бродяга с гитарой действительно становится Шугарменом из его самой знаменитой песни, Сахарным Человеком, который везет на волшебных серебряных кораблях матросские рубахи, коку и сладкую Мэри Джейн (jumpers, coke, sweet Mary Jane — жаргонный эвфемизм для обозначения марихуаны).
«В поисках Шугармена» сближается с жанром рокьюментари2, расследование движется от сопоставления фактов к игре со словами и музыкой, с географией и историей, к обворожительной неопределенности искусного вымысла, которая делает неважным даже разрешение загадки, предложенной вначале.
Впрочем, ровно в середине фильма игры заканчиваются, поскольку реальный (хотя что это значит: реальный?) Родригес наконец найден. Вот он, с его тремя непохожими друг на друга дочерьми, социальной активностью, дипломом философского факультета и попыткой баллотироваться в городской совет; увы, серебряные корабли остаются за горизонтом. Непринужденно слагая легенду, режиссер спотыкается там, где надо рассказать о человеке, и его оптика замирает, упуская детали характера.
Бенджеллул обряжает Родригеса в те самые плащ и шляпу и пускает его гулять по заснеженному Детройту. Путешествие это заканчивается там, где началось, исполнив роль сугубо орнаментальной вставки, рифмы к уже виденной анимации; но нужны не рифмы, а диссонансы — ведь именно диссонирующие духовые делают незабываемой песню «Шугармен».
Плоть факта оказывается менее податливой, чем экзотический скелет мифа. Хроника триумфальных гастролей по ЮАР в 1998 году, торопливый поток хороших новостей — Шугармена сменяет Золушка. По-настоящему точный момент все-таки наступает, когда без слов и комментариев герой сидит у печки и смотрит на огонь. В этих секундах — индейская невозмутимость Родригеса, его стоицизм, несомненные во всем, что он делал или что делать отказывался. Такой действительно мог, выпустив два выдающихся диска, вернуться к работе на стройке; мог, вкусив заслуженной славы, раздать деньги друзьям и вернуться к полузабытью и рутине/руине Детройта.
Нестяжатель по жизни и подпольщик по сути, в мире шоу-бизнеса он всегда живет на противоположной стороне тривиального успеха. Бенджеллул не открыл Америку Шугармена, но нашел Родригеса, величайшего антипода в истории рок-музыки.
1 Он намеренно отсекает успех Родригеса в Новой Зеландии, Австралии и Зимбабве, его гастроли в Австралии в 1979 (с оркестром Марка Гиллеспи) и 1981 годах (с местными лидерами постпанковской новой волны Midnight Oil).
2 Рокьюментари — рок-мокьюментари — стилизация игрового фильма о несуществующей рок-группе под музыкальную документалистику. Наиболее известны «Это «Спайнал Теп» (This is Spinal Tap, 1984, США) или «Братство головы» (Brothers of the Head, 2005, Великобритания).
«В поисках Шугармена»
Searching for Sugar Man
Автор сценария, режиссер Малик Бенджеллул
Оператор Камилла Скагерстрём
Композитор Родригес
Red Box Films, Passion Pictures, Canfield Pictures
Швеция — Великобритания
2012
