Перед премьерой у фестивального дворца стояли пикеты в поддержку опального иранского режиссера. Приз за сценарий «Закрытому занавесу», похоже, был выдан коллективом жюри Берлинале от растерянности. Оставить Джафара Панахи ни с чем было никак невозможно, но сценарий — последнее, что привлекает взор в этой совершенно отдельной картине, полуимпровизации, полугаллюцинации, которую вообще правильнее было бы показать вне конкурса. С другой стороны, у составителей программы были свои резоны.

Сводя в конкурсе фильмы, с подробной дотошностью живописующие адские зоны несвободы, они настойчиво напоминали об истории вопроса: ад на земле придуман не сегодня, придуман с присущей им изобретательностью людьми, которые, естественно, хотели только хорошего.

Два французских конкурсных фильма обнаруживают аналоги ада в конце XVIII века и в начале XX. «Монахиня» Гийома Никлу — очередная киноверсия романа Дидро: адом для молодой героини становится монастырь, куда ее упекают и насильно держат. А Брюно Дюмон в фильме «Камилла Клодель, 1915» показывает страдания талантливой скульпторши в лечебнице для душевнобольных на юге Франции. На фоне невероятной красоты природы — убогий и страшный быт человеческого общежития. И контрастом к нему — сытый, плотский, пребывающий в согласии с жизнью Поль Клодель, знаменитый писатель и религиозный мыслитель. Это он ответствен за то, что его родная сестра вопреки рекомендациям врачей провела полжизни в психушке и, главное, была лишена возможности творить — в отличие от Винсента Ван Гога, которого лечили от безумия неподалеку, тоже в Провансе, но лечили как раз искусством. Таким образом, акцентируется одна из ключевых берлинских тем: внешние атрибуты религиозности не только не становятся гарантами человечности, но очень часто оборачиваются лицемерием и жестокостью.

«Закрытый занавес» образует кульминацию этого сюжета, проецируя его из истории культуры в сегодняшний день. Мотив преследования инакомыслящих в Иране известен: религиозный фундаментализм, некогда процветавший и в Европе. Кроме того, здесь стирается грань между фикцией (художественным вымыслом) и документом, точнее, они зеркально отражаются друг в друге. А именно эта зеркальность издавна является темой саморефлексии иранского кино, его главного режиссера Аббаса Киаростами и его ученика Джафара Панахи. В фильме Панахи «Зеркало» мы видим девочку, которая одна отправляется из школы домой, даже не зная, на каком автобусе и куда ей ехать. А в середине фильма выясняется, что девочка играет эту роль в кино и в один прекрасный день, не желая больше быть марионеткой в руках режиссера, сбегает со съемочной площадки.

Нечто подобное происходит в «Закрытом занавесе». Сюжет фильма — как и в предыдущей ленте Панахи, демонстративно названной «Это не фильм», — в невозможности снимать настоящее кино, в отлучении художника от его призвания. И все же — в этом диалектическое противоречие — кино снято, снято вопреки запрету на профессию, и вымышленный сюжет смешивается с реальным. На этот раз Джафару Панахи, лауреату всех главных фестивалей, включая Берлинский, помогал его коллега Камбозия Партови, ставший сорежиссером, и это каким-то казуистическим образом помогло обойти закон. Оба соавтора появляются на экране в образе пленников дома на севере Ирана, на побережье Каспийского моря. Этот дом, завешанный афишами фильмов Панахи («Круг» и «Зеркало»), — символическое последнее прибежище от ужаса жизни и отчаяния. Бежать некуда: за спиной тюрьма, впереди море, и не случайно герои в своих мечтах входят в морскую пучину в поисках избавления от гнета несвободы.

Сначала мы видим зарешеченное окно. Символический первый кадр: весь мир — тюрьма. Потом в доме (это просторная и даже со следами роскоши вилла) появляется писатель-сценарист (Камбозия Партови), который плотно задергивает черные занавески на окнах, чтобы снаружи не было видно света. Он укрывается здесь с очаровательным песиком по имени Бой — в то время как по ТВ показывают истребление «нечистых» собак в правоверном Иране. Это одна из самых сильных сцен фильма. В свое время я переводил для «Искусства кино» диалог Мохсена Махмальбафа с Вернером Херцогом. Бывший активист исламской революции, Махмальбаф защищал многие ценности иранского общества, противопоставляя их европейскому декадансу. Но при этом он настаивал на том, что и в исламском, и в христианском мире экспансия человекоистребления начиналась с насилия над животными, обоснованного якобы требованиями общественной гигиены. Это происходило в Турции в начале XX века (в канун геноцида армян) и в Германии 1930-х. Именно эти параллели следует иметь в виду, чтобы понять истинный смысл того, что говорит Панахи о сегодняшнем Иране.

Во время бури начинается хаос, и в дом проникает молодая женщина с образцовым мейкапом, тоже вроде бы спасающаяся от преследования за участие в нелегальной вечеринке. С ней появляется спутник, кажется, брат, а вслед за ними и другие персонажи: роль некоторых так и остается не вполне раскрытой. В конце концов герой-беглец превращается в самого Джафара Панахи, который чувствует себя пленником собственного дома. Остальные могут быть интерпретированы в духе Пиранделло: «Шесть персонажей в поисках автора». Клаустрофобия и паранойя человека, замкнутого в одном интерьере, который начинает жить своей жизнью и поглощает героя, позволяют сопоставить картину Панахи с «Жильцом» и другими фильмами Романа Поланского, хотя, разумеется, все культурно далекие параллели такого рода несколько хромают.

Некоторые переводят на русский название фильма как «Задернутая занавеска»: это обытовленный перевод, игнорирующий символический пласт картины, и потому «Закрытый занавес» или даже «Железный занавес» здесь более уместны. Снятая вопреки запретам, эта лента свидетельствует о том, что Панахи все же имеет возможность передвигаться по стране, но по-прежнему лишен права на выезд. Те обстоятельства, в которых он пытается нарушить запрет на профессиональную деятельность, позволяют ему снимать постмодернистские кинодокументы, своего рода стенограммы террора, и вряд ли можно представить себе более минималистское и более аутентичное, но и более безысходное творчество.

«Закрытый занавес»
Parde (Closed Curtain)
Автор сценария Джафар Панахи
Режиссеры Джафар Панахи, Камбозия Партови
Оператор Мохамад Реза Джаханпанах
В ролях: Камбозия Партови, Мариам Могхадам, Джафар Панахи, Хади Саееди, Асадех Тораби и другие
JafarPanahiFilmProduction
Иран
2013