29 апреля завершился пятый национальный кинофестиваль дебютов "Движение". Собранный в Омске юбилейный урожай молодого кино попробовал Евгений Майзель.

О том, что за пять лет фестиваль в Омске вырос в заметное событие федерального масштаба, сделавшись престижной стартовой площадкой для начинающих российских кинематографистов, сказано уже немало. Живая, неформальная атмосфера "Движения", ставшая притчей во языцех; безупречная организация; сформированный, воспроизводимый из года в год "канон проведения"; непоследняя часть этого канона – мини-спектакли открытия и закрытия в постановке Алексея Аграновича; последовательность, с какой "Движение" выращивает будущих звезд и следит за их судьбой в последующие годы, – все это оставляет самое приятное впечатление.

Сложнее обстоит дело с реальным уровнем собственно "национальных дебютов". Несмотря на разговоры о "преодолении малокартинья", в России по-прежнему ежегодно снимается не так уж много фильмов, из них – не так уж много дебютов, и далеко не все из этих дебютов претендуют на сколько-то существенную художественную или культурную ценность, а те, что все-таки претендуют, непатриотично норовят попасть сперва на международные, мировые смотры и лишь затем выбирают среди российских фестивалей. Такова реальность, за которую российский куратор не отвечает, но в которой ему приходится как-то работать и выживать.

Думаю, поэтому, собирая еще первое "Движение", его бессменный программный директор Стас Тыркин принял несколько принципиальных решений (с целью облегчить себе героическую, но и объективно тяжелую задачу формирования достойного ежегодного конкурса): трактовать понятие "дебют" расширительно (фестиваль принимает и второй, и третий фильм интересного автора); системно работать с наиболее интересными сериальными проектами, привозя их в Омск задолго до выхода в телеэфир (открывать и закрывать "Движение" пилотными сериями, а то и картинами, специально смонтированными из сериалов для фестивального показа, уже стало с тех пор традицией); с готовностью включать в конкурс высококачественную журналистскую видеопродукцию (вспомним "Цвет нации" Леонида Парфенова о выдающемся фотографе Сергее Прокудине-Горском или "На кончиках пальцев" Романа Супера, чьи премьеры прошли на "Движении" с большим успехом).

Сегодня, пять лет спустя эти некогда, возможно, непростые решения выглядят естественными, даже неотъемлемыми свойствами омского форума, соответствующими, между прочим, и общемировому тренду. Потому и "Отличница" Оксаны Карас, смонтированная из ее же восьмисерийного телесериала, в качестве фильма открытия уже никого не удивляют. Как не удивляет и то, что отдельных омских дебютантов в дальнейшем приглашают на крупные европейские форумы: в секции Берлинале и Роттердама. Тем не менее, в киноиндустрии, как и в виноделии, каждый год приносит свой неповторимый урожай, а среди дебютов качественный разброс ощутим особенно.

В прошлом сезоне, помнится, тон задавали "любители", снимавшие за свой счет и каждый по-своему некий, грубо говоря, панковский "lo-fi indie" – и кому-то даже могло показаться, будто в России и правда наступает долгожданный подъем непричесанного, бесцеремонного, умного своим собственным умом молодого кино: Вартанов, Гуц, Козлов, Санду, Гаджиев – ключевые имена-пароли того спонтанного, но памятного нашествия. Главный, полнометражный урожай этого года состоит из семи солидных, профессиональных и очень "студийных" картин – не обязательно по происхождению, но по духу. Живой биологический парадокс: кино молодое – но уже выдержанное. Все, включая хулиганов конкурса, наперегонки стремятся, каждый на свой лад, делать традиционное, совсем не обязательно развлекательное и радостное, но все-таки зрительское кино, по всем его писаным и неписаным правилам.

Таков якутский "Костер на ветру" (2016), успевший уже покататься по разным частям света. В Омске состоялась его долгожданная российская премьера. Рискну предположить, что не менее, а то и более реальных художественных достоинств этой картины – безусловных, но не сверхординарных – впечатляет история ее рождения на свет, вселяющая оптимизм и веру в то, что изменения к лучшему в нашей стране все-таки возможны. Житель республики Саха, не имеющий кинообразования директор сельской школы и учитель начальных классов Дмитрий Давыдов написал сценарий; пригласил на роли исполнителей, по его собственным словам, своих односельчан; снял, при поддержке продюсера Сарданы Саввиной, понятную, спокойную и продуманную историю мести одного пожилого человека – другому... и попал с этой лентой в новую жизнь – на орбиту международных фестивалей. Тем не менее, насколько могу судить, необычен в этой вполне нормативной, жанровой ленте, пожалуй, лишь ее этнографический антураж, вызывающий робкие подозрения в какой-то неизбежно новой эстетике, а умиляет – кажется, несколько постколониалистски – в первую очередь именно история социального лифта и то, что вполне адекватное, традиционное воспроизведение архетипической истории оказалось под силу "случайному человеку из глубинки".

"Костер на ветру"

Скоро Давыдов приступит к съемкам новой картины, школе придется подыскать нового директора и учителя, а пока "Костер" увез из Омска призы за лучшую режиссуру, за лучшую мужскую роль (Алексею Устинову) и спецприз губернатора Омской области.

Явно служит "зрительскому кино" – только не в привычной, "светлой" и мимимишной, а чернушной, извращенной, садистической его версии – и Аня Крайс (Анна Круглова), россиянка, окончившая кельнскую Школу искусств и снявшую свой дебютный полный метр на грант немецкого фонда кино. Ее историческая драма "Нашла коса на камень", выигравшая гран-при, рассказывает о жителях Иваново на заре путинской эры, каждый из которых несчастен по-своему и навсегда. В этом фильме тоже бушуют роковые страсти, назревают и лопаются глубокие семейные конфликты, насилие сменяет бессилие, и наоборот. И тоже, как и в якутском "Костре", больше доказательств квалификации постановщика, нежели самобытного и свободного визионерства.

Даже самые сравнительно "радикальные" и эксцентричные номинанты – вроде антиклерикальных "Язычников" Леры Сурковой (приз за лучший сценарий Анне Яблонской, посмертно) или "Гупёшки" Влада Фурмана по пьесе Василия Сигарева в жанре черного русского абсурда (приз лучшую женскую роль – актрисе Нелли Поповой) – далеки от каких бы то ни было претензий на новый киноязык. Снова жирные мазки, философствование молотом и привлечение самых сильных, самых убойных выразительных средств ради достаточно скромных драматургических смыслов. Впрочем, обе эти ленты могли бы отлично украсить эфир канала ТНТ с его уникальными по нынешним временам проектами – юмористическими и в то же время остросоциальными; такими, например, как "Однажды в России".

"Язычники"

Среди моих личных фаворитов в этом конкурсе – военная драма опытного режиссера (уж никак не дебютанта) Александра Касаткина "Три дня до весны", взявшая, и абсолютно заслуженно, приз зрительских симпатий. В этой приключенческой картине, действие которой происходит в блокадном Ленинграде (сценарий Аркадия Высоцкого и Александра Бородянского, старший редактор Светлана Кармалита), мы становимся свидетелями нескольких напряженных драматургических линий – оперативное расследование диверсии, грозящей городу эпидемией чумы; развитие любовного романа – запретного и волнующего – между гэбистом и дочерью врага народа немецкого происхождения (!); данная в эмбриональной форме линия уголовно-немецкая – и общая мета-линия – тайного сопротивления частных лиц государственному левиафану. Эта последняя задумана и исполнена особенно изобретательно. Оправдывая и удовлетворяя надежды зрителя, авторы фильма не оправдывают попутно сталинизм; не закрывают глаза зрителям и самим себе на ужасы системы, голодной до крови и жадно пожирающей всякого, попавшего в ее жернова, но находят третье решение – зрелищное и остроумное.

"Три дня до начала весны"

Пожалуй, "Три дня до весны" – главный мейнстрим конкурса, эстетически консервативный, местами клишированный и не вполне совершенный, но человечный, неглупый и по-настоящему приключенческий; образец сегодняшнего ленфильмовского профессионализма, способного иной раз приблизиться к объективно недостижимому уровню старых мастеров.

Эффектный мини-спектакль Аграновича по сценарию Максима Семеляка, показанный на открытии, был сосредоточен на антагонизме двух собирательных образов – художника-визионера и продюсера-заказчика (роли Никиты Ефремова и Александра Стриженова соответственно). Посвященный знаменитому уроженцу Омска – Михаилу Врубелю, сюжет на разные лады – драматически и комически – прослеживал диалектическое развитие этих отношений: презентация художником его фантазий, заказ, первый акт сдачи-приемки, когда заказчик приходит в ужас от увиденного и требует все переделать, – и далее со всеми остановками, включая и финальный этап присвоения созданного художником; закрепление авторства за тем, кто оплатил расходы и выступил цензором. Согласно этой, жесткой и небесспорной, дуальной логике, в конкурсе 2017 года визионеров как таковых не было вообще. Зато мы увидели десант подготовленных, практичных и весьма условно "молодых" профессионалов, кентаврически – то есть удивительно органично – объединивших фигуры художника и продюсера; радикалов со встроенной в них функцией самоцензуры; режиссеров, даже не пытающихся делать вид, будто их интересует что-то, помимо удержания непосредственного зрительского внимания.

И надо признать, что эта цель была достигнута. Все те четыре дня, что продолжался фестиваль, зал Омского академического театра драмы был переполнен, а большинство премьер были приняты местным зрителем "на ура".

"Воскресение". Михаил Врубель, 1887 г. Бумага, акварель, графит, карандаш.

О конкурсе игрового короткого метра – получившемся в этом году более художественно насыщенным, чем основной, – вы узнаете из второго репортажа, который будет опубликован в ближайшие дни.