Жюльет Бинош: «Потому что не можешь иначе»

Сценарий – это некий трамплин, а не окончательная цель работы, но он помогает тебе достичь поставленной цели.

Но для меня важнее некая внутренняя связь, возникающая не из меня, а откуда-то извне, во время чтения сценария. Иногда, закончив читать, я чувствую эту связь, но это не голос разума, а, скорее, некая интуитивная потребность, которая затем ощущается почти физически. И хотя я, конечно, обдумываю сценарий, анализирую характеры и поступки персонажей, я все же считаю, что в начале карьеры актеру особенно важно научиться доверять своему внутреннему чутью, не только разуму. Только в процессе съемок я начинаю понимать, почему согласилась на тот или иной проект, хотя в самом начале, когда соглашалась, не понимала, просто знала, что должна.

Приведу пример. Как-то я предложила Виму Вендерсу и Полу Остеру написать что-нибудь о Лулу, возродить героиню Пабста, создать ее современную версию. Виму и Полу ужасно понравилась эта затея. Мы собрались, долго обсуждали все это, и Пол взялся писать сценарий. Когда он был закончен, Вим прочел его и сказал, что не может снимать фильм, что это слишком личная история и Пол сам должен снять ее. Так что в итоге Пол решил снимать сам. Около недели мы репетировали в Париже вместе с исполнителем главной роли Харви Кейтелем. И в конце, прямо перед тем, как приступить к основной работе, я прочла сценарий еще раз, пытаясь вникнуть в него, прочувствовать наедине с собой. И поняла, что не могу сыграть эту роль. Не было внутренней связи. Мой разум говорил: «Да, я хочу работать в Полом, меня волнует образ Лулу…» Но я читала сценарий, и не чувствовала внутри ничего, никакого отклика. Это очень рискованно, ты чувствуешь себя ответственной за весь процесс, но, в конце концов, нужно оставаться честной с самой собой. Заниматься проектом нужно не по каким-то объективным причинам, а просто потому, что не можешь иначе.

"Невыносимая легкость бытия", режиссер Филип Кауфман

Я постоянно меняю свои методы работы. Все время адаптируюсь к своей жизни, иногда ввязываюсь в какие-то проекты, не подумав, например, сниматься в «Свидании» я решилась за три дня до начала съемок, а в случае с «Невыносимой легкостью бытия» - за неделю. Хотя иногда начинаю готовиться к проекту за год. Для меня не существует никаких четких правил. Мне кажется, ты должен приспосабливаться к совершенно разным условиям и обстоятельствам. Иногда режиссер должен подстраиваться под актера – кому-то нужно, чтобы с ним больше говорили, кто-то, наоборот, не хочет общаться, - и, в свою очередь, актер тоже должен считаться с требованиями режиссера. Репетиции перед съемками «Английского пациента» шли две недели, бывало и так, что мы прочитывали сценарий один раз, и этого было достаточно. Так что я по-разному готовилась к каждому фильму, иногда просто сжимала спрятанный в кармане камушек – он был для меня символом некой связи, физической, скрытой, особенной - так было перед съемками картины «Плохая кровь». Нужно изобретать свои собственные методы и техники. Я работаю с консультантом Сьюзан Бэтсон уже около девяти лет, но иногда предпочитаю быть сама по себе, это зависит от обстоятельств. Но, в целом, мне не нравится держаться за какие-то привычки, таково мое правило.


У меня всегда были хорошие крепкие отношения с  моими учителями и наставниками, с людьми, которые передавали мне свой опыт и открывали мне новые горизонты. Но в какой-то момент я почувствовала себя одинокой. Когда на съемочной площадке ты один на один с режиссером, рядом нет никого, кто смог бы помочь тебе, и приходится самой разбираться со всеми проблемами. У режиссеров и без того полно неприятностей и поводов для беспокойства, они постоянно напряжены. И ты обязан приходить на площадку хорошо подготовленным, у тебя должны быть свои собственные средства для работы, свой взгляд на ситуацию, ты должен понимать, почему ты здесь, что и зачем ты делаешь.

Однажды я поехала на встречу с Михаэлем Ханеке, он в то время снимал фильм в Австрии. Мы беседовали, и я сказала, что хотела бы поработать с кем-то, кто не будет со мной слишком нежничать, все время опекать меня, что мне нужен кто-то пожестче, кто бы провоцировал меня, подталкивал к чему-то, я хотела какого-то развития. Он сказал, что знает одного гения, а в его устах слово «гений» обретало особое значение. Я тогда играла в Нью-Йорке в пьесе «Предательство» Гарольда Пинтера, это было лет девять назад. Тогда я и встретилась со Сьюзан, и с тех пор мы вместе. У нее потрясающая интуиция и в ней, действительно, есть нечто гениальное.


Работая с тем или иным режиссером, я никогда не думаю о том, впервые он снимает или это его 30-я картина. Для меня он – режиссер, автор, и мы вместе должны найти некое общее видение будущего фильма. Это равноправные отношения, а не иерархические, мы все - звенья одной цепи. Но я должна воспринимать режиссера как центральную фигуру, он должен быть в самом сердце процесса, потому что иначе я сама не смогу работать. Я не делаю скидку на то, что это его первая картина и прочее. Помню, когда мне было 18, один директор по кастингу спросил меня: «Значит, ты хочешь стать актрисой?» И я сказала: «Я уже актриса». Если ты действительно знаешь, кто ты, зачем ты здесь и в чем твоя задача, нет смысла думать, что пока ты новичок, что еще нужно время, чтобы научиться тому-то или стать тем-то. Нужно просто брать и делать.

Я ничего не жду от режиссера, и это базовый принцип. Если ты чего-то ждешь от него, то постоянно будешь нуждаться в какой-то поддержке со стороны. Другое дело, если он сам хочет помочь тебе - это замечательно. Но я прихожу на съемки со своей подготовкой, в каком-то смысле я – сама себе режиссер. И если режиссер хочет поделиться с тобой чем-то, помочь тебе, это потрясающе. Раньше я очень часто ждала чего-то, и мои ожидания никогда не оправдывались, так что я решила, что должна сама во всем разбираться. Это не значит, что мы не взаимодействуем друг с другом, разумеется, связь есть всегда. Но я не солдат и не робот, и иногда мне нравится работать с консультантом, он помогает мне определить, «настроить» мое видение, эта работа – всегда исследование, пробы и ошибки, она помогает установить хорошие взаимоотношения. Перед началом съемок у режиссера часто не хватает времени на общение с актерами – он должен определить места съемок, обсудить с оператором и ассистентами, что и как снимать, а актеры являются лишь неким промежуточным звеном во всем этом процессе. Поэтому на общение времени не остается, если, конечно, они не начали работать заранее, чего практически не случается – из-за финансовых вопросов, методов работы или взглядов тех или иных режиссеров. Но бывают исключения. Вспомните Джона Кассаветиса и Джину Роулендс – они работали постоянно, и фильмы получались великолепные, у них был свой мир.

В каждой роли нужно почувствовать некий огонь, который распалит вас. На съемочной площадке вы должны не спать и курить, а полностью быть там, отдаваться работе. Потому что перед вами стоит великая цель. Когда люди приходят в кинотеатр, платят деньги за билет и посвящают вам свое время, вы должны дать им нечто особенное, а не просто попытаться поиграть в режиссера или актера. Истории, которые мы выбираем и создаем, влияют на людей, меняют их. Это огромная ответственность, я всегда чувствовала ее, с раннего возраста. Меня никто этому не учил, она просто была заложена во мне, и я искренне верю в это. Я поняла, что если хочу быть артистом, то должна быть сильной.

"Полет красного шара", режиссер Хоу Сяосень

Это не значит, что я не могу быть уязвимой, что не бывает моментов слабости. Но сила и слабость сливаются в единое целое - если ты не можешь быть ранимым, то не сможешь стать и по-настоящему сильным. Если сила лишена гибкости, она ломается, это уже не сила. Процесс адаптации, который ты проходишь на съемочной площадке и в своей актерской жизни вообще, крайне важен. Актеры - своего рода психотерапевты, все мы занимаемся исследованием чужого сознания, чувствительности. Некоторые люди не чувствуют связи со своим телом и эмоциями, и истории, которые они видят на экране, помогают им установить эту связь. У меня, как у зрителя, бывали такие преображения, я никогда не забуду, что я тогда чувствовала. Впервые я осознала, что хочу быть актрисой, когда посмотрела в театре спектакль Питера Брука по пьесе «Король Убю» Альфреда Жарри. Мне было 14 лет, и эта пьеса невероятно сильно поразила меня. Я была так счастлива, что подумала: «Если этот человек может сделать меня такой счастливой, я тоже так хочу – хочу делать людей счастливыми». Странные трансформации происходят с нами в зале, где мы сидим в темноте и вместе с другими смотрим одну и ту же историю, и, тем не менее, в нас может произойти нечто необъяснимое, простая история может разжечь внутри нас какую-то искру. Это ни с чем не сравнимый, совершенно особенный опыт. Мы должны чувствовать себя счастливчиками - мы попали в этот удивительный мир визуального искусства, и это огромное счастье - быть режиссером, актером. Но мы также должны чувствовать ответственность за то, что делаем. Снимать фильмы не кое-как, не только ради денег, славы или еще чего-то, но глубже всматриваться в это искусство. Мне кажется, кино дает одну из лучших возможностей, так сказать, изменить мир, повлиять на людей.

Умение хорошо слушать – ключевое качество. Режиссер настолько глубоко вживается в своих персонажей, что становится как бы их частью, чувствует себя в каждом движении актеров. Иногда достаточно просто доверия, зависит от того, какой перед вами актер. Но доверие приходит постепенно. Так что не нужно никого судить, вмешиваться, нужно просто позволить этому случиться. По ходу работы атмосфера оживает, налаживаются гармоничные отношения. Некоторые режиссеры чуть что набрасываются на актеров, пытаются «настроить», «подкрутить» их так, как им нужно. Если режиссер слишком давит на актера своими идеями, представлениями и указаниями, это может быть опасным. Потому что мы работаем не с разумом, мы стараемся соединить некие внутренние слои, чтобы создать реальный образ, живого человека. На уровне физиологии, чувств, эмоций, инстинктов, душевных переживаний. И выражаем это с помощью нашего тела. Иногда бывает достаточно одного слова режиссера или просто присутствия, сопричастности. Понять и почувствовать своего актера с позиции стороннего наблюдателя, словно вы зритель, сидящий с пультом у телевизора, довольно сложно, потому что он живет в другом мире. Он пытается найти что-то внутри себя, и начинать нужно изнутри. Иногда внешний образ может помочь внутреннему раскрыться. Нужно защищать актера и в то же время подталкивать его, помогать ему находить верный путь. Это поиск равновесия, в котором вам может помочь только интуиция.

Я никогда ни о чем не жалею. В том числе и о ролях, которые мне не достались. Так бывало со мной и часто происходит с другими. Нужно просто принять этот факт и пожелать другим удачи. Потому что на самом деле это чертовски трудно. Но я ни о чем не жалею. Конечно, бывали случаи предательства – я бы предпочла, чтобы их не было в моей жизни. Однако иногда унижение полезно – оно воспитывает в тебе смирение, покорность, думаю, актерам это необходимо. Они привыкли быть на вершине, но, мне кажется, они должны уметь принимать и взлеты, и падения. Иначе можно лишиться какого-то внутреннего стержня. Нужно падать и подниматься, развиваться и идти вперед.

Фрагменты мастер-класса, проведенного в Школе визуальных искусств (School of Visual Arts) в Нью-Йорке в сентябре 2009 года

(Заглавное фото - кадр из фильма "Английский пациент" Энтони Мингеллы)

Источник: http://www.youtube.com/user/unifrance