Дневник писателя

В российский прокат выходит экранизация бразильцем Уолтером Саллесом битнического романа Джека Керуака «На дороге». Нина Цыркун рассказывает многострадальную предысторию картины.

«На дороге» Джека Керуака входит во все списки лучшей сотни книг на английском языке, – это настоящий «роман с ключом». То есть своего рода историко-документальная хроника, «запись по жизни» свидетелей эпохи, фигурирующих на страницах книги под чужими именами. Как правило, такие романы появляются в эпохи смутные, переломные, и еще когда на авансцене истории появляются интересные, незаурядные личности. Роман, который Керуак начал писать в конце 40-х, посвящен битникам, о которых у нас до обидного мало известно. Их заслонило поколение хиппи, которому повезло (с нашей точки зрения) объявиться в несколько более открытую эпоху, когда «железный занавес» слегка приподнялся; «холодная война» была на излете. А герои этого романа жили как раз в самый разгар, простите за оксюморон, «холодной войны». Насколько я могу судить, мало кто знает у нас сегодня о Ниле Кэссиди, превратившемся у Керуака в Дина Мориарти; а между тем он – центральная фигура движения битников, Кен Кизи написал о нем рассказ «День после смерти супермена» и, по некоторым сведениям, именно Кэссиди был прототипом Макмёрфи, протагониста романа «Пролетая над кукушкиным гнездом», которого в фильме Милоша Формана сыграл Джек Николсон. В общем, про «закулисье» романа, экранизированного бразильским режиссером Уолтером Саллесом, можно еще долго рассказывать, но все-таки хоть кое-что упомянуть следовало, иначе можно не понять, про что это все и зачем.

Кроме всего прочего, «На дороге» – автобиографическая книга. И в жизни, и в книге, и в фильме Керуак, выступающий под псевдонимом Сол Пэрадайз (Сэм Райли), встретился в 1946 году с Кэссиди-Мориарти (Гаррет Хедлунд), только что освободившемся из тюрьмы, и его женой, шестнадцатилетней Мэрилу (Кристен Стюарт). В жизни познакомил их между собой Аллен Гинзберг – в фильме он ернически превращен в Карло Маркса (Том Старридж), что, должно быть, особенно нравилось режиссеру, ранее поставившему «Дневники мотоциклиста» про неомарксиста Че Гевару. Сол, начинающий писатель, только что похоронил отца, и путешествие по Америке должно помочь ему прийти в себя, или точнее – обрести себя. Ему как раз такой спутник и нужен – не унылый и старательный труженик пера, усердный читатель-почитатель Пруста и Джойса, как он сам, а живущий на полную катушку отморозок с недюжинным талантом и без всяких моральных ограничений. Дин предлагает Солу секс втроем с его юной подружкой и мечется от одной к другой, на время возвращаясь к бывшей жене Камилле (Кирстен Данст). По дороге с Востока на Запад они встречают много замечательных людей, в большинстве своем тоже имеющих реальных прототипов. В том числе – колоритного Старого Быка Ли (Вигго Мортенсен), то есть Уильяма Берроуза, эффектно появляющегося на экране с пистолетом в руке и пишущей машинкой подмышкой.

Лет через десять после выхода в свет романа Керуак написал письмо Марлону Брандо, соблазняя его ролью Мориарти, и собираясь сыграть Сола, то есть самого себя. Брандо повел себя точно так, как сделал бы на его месте реальный Нил Кэссиди, – просто не ответил. Спустя много лет права на экранизацию купил Фрэнсис Форд Коппола. Он нанимал одного сценариста за другим, но материал никак не давался, причем не только перу, но и режиссуре: Коппола хотел снять черно-белый 16-мм фильм, просил консультаций у Гинзберга, но все равно получился пшик. Потом разваливались затеи фильма то с Этаном Хоуком и Брэдом Питтом, то с Билли Крадапом и Колином Фаррелом. И вот, наконец, увидев саллесовские «Дневники мотоциклиста», Коппола решил довести дело до конца. Двадцать вариантов синопсиса понадобилось написал Хосе Ривере, чтобы удовлетворить заказчика. Оператор Эрик Готье отлично справился с изображением красот американской натуры (особенно закатов), а также баров и дансингов; Хедлунг – с ролью Мориарти, человека с ненасытной страстью к жизни, которая его и сожгла. Режиссеру удалось передать сладкую горечь ушедших лет, но ему не хватило отваги, чтобы захватить зрителя синкопами живой жизни. С этой постановкой случилось то же, на мой взгляд, что и с «Мечтателями» Бернардо Бертолуччии. Пиетет перед прошлым и некая неуверенность перед авторитетами блокировали трезвое осмысление событий и обезоружили режиссера, который лишил свой фильм иронии, жесткости и того отчаяния, которое пронизывает культовую книгу.